Что было впереди у Берии, какой бы была страна, останься он жив, и каков был бы весь мир – об этом мы можем только догадываться

Берия Лаврентий Павлович
29 марта 1899 г. - 23 декабря 1953 г.
Советский государственный и партийный деятель, генеральный комиссар государственной безопасности, Маршал Советского Союза, Герой Социалистического Труда.

"В одном веке грузинская земля дала России двух великих людей. Но не это в укор России - у нас были и будут великие соотечественники русского происхождения, а без России и Сталин, и Берия не стали бы великими. А вот памятников им нет на наших площадях.
Но это не беда. Съездите на Поклонную гору, только не смотрите на ужасные тамошние монументы и здания. Оттуда хорошо видно здание Московского университета - одинокое, чудесное, устремленное ввысь. Ничего похожего в мире нет.
Начальником строительства этого здания был Л.П. Берия, и это в какой-то степени памятник ему".
А. П. Паршев.
**********

"Автобиография.
Родился я 17 марта 1899 г. в селе Мерхеули (в 15 верстах от города Сухума) в бедной крестьянской семье. Ввиду того, что мое обучение было в тягость родителям, будучи еще учеником Сухумского городского училища, я готовил учеников младших классов, помогая таким образом семье, и это продолжалось с перерывами до 1915 г. В 1915 г. я переехал в Баку; с этого момента и начинается моя самостоятельная жизнь. Уже с этих пор, учась в техническом училище, я имею на своем обеспечении старуху мать, глухонемую сестру и племянницу 5 лет.

Учение мое, начатое в 1907 г. в городе Сухуме, по окончании курса высшего начального училища (в 1915 г.) с переездом моим в Баку продолжалось здесь и протекало следующим образом: приехав в Баку, я поступаю здесь в среднее механико-строительное техническое училище, где обучаюсь 4 года. В 1919 г. я окончил курс в училище, а в 1920 г. с преобразованием технического училища в политехнический институт поступаю в последний. С этого момента регулярное обучение прекращается, и занятия мои в институте продолжаются с перебоями до 1922 г. Однако за все это время связи с институтом не теряю, и только в 1922 г. в связи с переводом меня Заккрайкомом (Закавказским краевым комитетом. - Ю.М.) РКП из Баку в Тифлис я прекращаю учение, числясь к этому времени студентом 3-го курса.

Так прерывается учение мое в Баку, начатое здесь в 1915 г. и с перерывами продолжавшееся до 1922 г.

В том же 1915 г. начинается впервые и мое участие в партийной жизни, тогда еще в зачаточной форме. В октябре этого года нами - группой учащихся Бакинского технического училища - был организован нелегальный марксистский кружок, куда вошли учащиеся из других учебных заведений. Кружок просуществовал до февраля 1917 г. В этом кружке я состоял казначеем. Мотивами создания кружка были: организация учащихся, взаимно материальная поддержка и самообразование в марксистском духе (чтение рефератов), разбор книг, получаемых от рабочих организаций, и прочее. Одновременно был избран старостой своего класса (нелегально). В марте 1917 г. я совместно с тов. В. Егоровым, Пуховичем, Аванесовым и еще одним товарищем (фамилию не помню) организовываем ячейку РСДРП (большевиков), где я состою членом бюро.

В 1916 г. (летние каникулы) я служил в качестве практиканта в главной конторе Нобель в Балаханах, зарабатывая на пропитание семье и себе.

В ходе дальнейших событий, начиная с 1917 г., в Закавказье я вовлекаюсь в общее русло партийно-советской работы, которая перебрасывает меня с места на место, из условий легального существования партии (в 1918 г. в городе Баку) в нелегальное (1919 и 1920 гг.) и прерывается выездом моим в Грузию. В июне 1917 г. я в качестве техника-практиканта поступил в гидротехническую организацию армии румынского фронта и выезжаю с последней в Одессу, оттуда в Румынию, где работаю в лесном отряде села Негуляшты. Одновременно являюсь выборным от рабочих и солдат председателем отрядного комитета и делегатом от отряда, часто бываю на районных съездах представителей районов в Пашкани (Румыния). На этой работе я остаюсь до конца 1917 г. и в начале 1918 г., по приезде в Баку, продолжаю усиленным темпом работу в техническом училище, быстро наверстывая пропущенное. В январе 1918 г. поступил в Бакинской Совет рабочих, солдатских и матросских депутатов, работая здесь в секретариате Совета сотрудником, выполняя всю текущую работу, и этой работе отдаю немало энергии и сил. Здесь я остаюсь до сентября 1918 г., октябрь же этого года застает меня в ликвидации комиссии советслужащих, где я остаюсь до занятия города Баку турками.

В первое время турецкой оккупации я работал в Белом городе на заводе "Каспийское товарищество" в качестве конторщика. В связи с началом усиленных занятий в техническом училище и необходимостью сдать некоторые переходные экзамены я принужден был бросить службу. С февраля 1919 г. по апрель 1920 г., будучи председателем коммунистической ячейки техников, под руководством старших товарищей выполнял отдельные поручения райкома, сам занимаясь с другими ячейками в качестве инструктора. Осенью того же 1919 г. от партии Гуммет (социал-демократическая организация, действовавшая с конца 1904 по февраль 1920 г., созданная для политической работы среди трудящихся мусульман. - Авт.) поступаю на службу в контрразведку, где работаю вместе с товарищем Муссеви. Приблизительно в марте 1920 г., после убийства товарища Муссеви, я оставляю работу в контрразведке и непродолжительное время работаю в Бакинской таможне.

С первых же дней после Апрельского переворота в Азербайджане краевым комитетом компартии (большевиков) от регистрода 11 Кавказского фронта при РВС12 11-ой армии командируюсь в Грузию для подпольной зарубежной работы в качестве уполномоченного. В Тифлисе связываюсь с краевым комитетом в лице тов. Амаяка Назаретяна, раскидываю сеть резидентов в Грузии и Армении, устанавливаю связь со штабами грузинской армии и гвардии, регулярно посылаю курьеров в регистрод города Баку. В Тифлисе меня арестовывают вместе с Центральным Комитетом Грузии, но согласно переговорам Г. Стуруа с Ноем Жордания освобождают всех с предложением в 3-дневный срок покинуть Грузию. Однако мне удается остаться, поступив под псевдонимом Лакербая на службу в представительство РСФСР к товарищу Кирову, к тому времени приехавшему в город Тифлис. В мае 1920 г. я выезжаю в Баку в регистрод за получением директив в связи с заключением мирного договора с Грузией, но на обратном пути в Тифлис меня арестовывают по телеграмме Ноя Рамишвили и доставляют в Тифлис, откуда, несмотря на хлопоты товарища Кирова, направляют в Кутаисскую тюрьму. Июнь и июль месяцы 1920 г. я нахожусь в заключении, только после четырех с половиной дней голодовки, объявленной политзаключенными, меня этапным порядком высылают в Азербайджан. По прибытии (август 1920 г.) меня ЦК РКП затребовал из армии и назначил управляющим делами ЦК Азербайджана. На этой должности я остаюсь до октября 1920 г., после чего Центральным Комитетом назначен был ответственным секретарем Чрезвычайной Комиссии по экспроприации буржуазии и улучшению быта рабочих. Эту работу я и товарищ Саркис (председатель комиссии) проводили в ударном порядке вплоть до ликвидации Комиссии (февраль 1921 г.). С окончанием работы в Комиссии мне удается упросить Центральный Комитет дать возможность продолжать образование в институте, где к тому времени я числился студентом (со дня его открытия в 1920 г.). Согласно моим просьбам ЦК меня посылает в институт, дав стипендию через Бакинский Совет. Однако не проходит и двух недель, как ЦК посылает требование в Кавказское бюро откомандировать меня на работу в Тифлис. В результате ЦК меня снимает с института, но вместо того, чтобы послать в Тифлис, своим постановлением назначает меня в Азербайджанскую чека заместителем начальника секретно-оперативного отдела (апрель 1921 г.) и вскоре уже - начальником секретно-оперативного отдела, заместителем председателя Азербайджанской чека.

Не буду останавливаться на напряженном и нервном характере работы в Азербайджанской чека. В результате такой работы вскоре сказались положительные результаты. Останавливаюсь здесь на разгроме мусульманской организации "Иттихат", которая насчитывала десятки тысяч членов. Далее - разгром Закавказской организации правых эсеров, за что ГПУ (ВЧК) своим приказом от 6 февраля 1923 г. за No. 45 объявляет мне благодарность с награждением оружием. Итоги той же работы отмечены Совнаркомом АССР в своем похвальном листе от 12 сентября 1922 г. и в местной прессе. Работая в Азербайджанской чека, одновременно состою председателем Азмежкома (Азербайджанская междуведомственная комиссия) с VII - 1921 г. по XI - 1922 г. Затем в комиссии ВЭС (Высшего экономического совета) и в комиссии по обследованию ревтрибунала. По партийной линии состою прикрепленным от БК АКП14 к рабочим ячейкам, а позже для удобства - к ячейке ЧК, где состою членом бюро, бывал избираем почти на все съезды и конференции АКП, состоял также членом Бакинского Совета. В ноябре 1922 г. Закавказским крайкомом отзываюсь из Азербайджанской чека в распоряжение ЦК КПГ15, который назначил меня начальником секретно-оперативной части и заместителем председателя ЧК Грузии. Здесь, принимая во внимание всю серьезность работы и большой объект, отдаю таковой все свои знания и время, в результате в сравнительно короткий срок удается достигнуть серьезных результатов, которые сказываются во всех отраслях работы: такова ликвидация бандитизма, принявшего было грандиозные размеры в Грузии, и разгром меньшевистской организации и вообще антисоветской партии, несмотря на чрезвычайную законспирированность. Результаты достигнутой работы отмечены Центральным Комитетом и ЦИКом Грузии в виде награждения меня орденом Красного Знамени. В Грузии, работая в ЧК, также состою членом бюро коммунистической ячейки и членом Тифлисского Совета рабочих и солдатских депутатов...

За время своей партийной и советской работы, особенно в органах ЧК, я сильно отстал как в смысле общего развития, так равно не закончив свое специальное образование. Имея к этой области знаний призвание, потратив много времени и сил, просил бы ЦК предоставить мне возможность продолжения этого образования для быстрейшего его завершения. Законченное специальное образование даст мне возможность отдать свой опыт и знания в этой области советскому строительству, а партии - использовать меня так, как она этой найдет нужным.
1923 г. 22/Х (подпись)".
**********

ЛАВРЕНТИЙ БЕРИЯ
Мой ласковый и нежный зверь
Каждый год в день рождения Лаврентия Павловича Берия я задаюсь вопросом: как мог один из самых выдающихся людей ХХ столетия, один из главных организаторов Победы над фашизмом, руководитель советского атомного проекта, благодаря которому мы существуем и сегодня, создатель советской национальной разведывательной службы вдруг в одночасье стать кровавым палачом и сексуальным маньяком?
Нужно чётко представлять, в какой момент на сцену мировой истории вышла фигура такого уникального человека, как Берия. Успехи индустриализации и стахановского движения в СССР привели к мощному подъёму производительности труда, которая за вторую пятилетку увеличилась на 82 процента (против 63 процентов по плану). Соответственно росла и обороноспособность страны, её влияние на всё мировое коммунистическое движение.

И Запад в лице его наиболее реакционных фашистских и империалистических кругов забил тревогу. 25 ноября1936 года в Берлине было заключено «Японо-германское соглашение по обороне от коммунизма», создавшее двусторонний блок этих государств, направленный против стран Коминтерна с целью не допустить дальнейшее распространение коммунистической идеологии в мире.

Результаты этого сговора не заставили себя долго ждать: 7 июля 1937 года в районе Пекина на старинном мраморном мосту Лугоуцяо, описанном еще знаменитым путешественником Марко Поло, произошел пограничный конфликт между оккупировавшими Маньчжурию солдатами японской Гарнизонной армии в Китае и охранявшими мост китайскими солдатами правительства Гоминьдана. Дело в том, что если этот мост переходил под контроль японцев, то Пекин оказывался полностью отрезанным от Китая. Именно эти события и послужили началом Второй мировой войны, а вовсе не захват радиостанции в Глейвице переодетыми в польскую форму эсэсовцами 31 августа 1939 года и последовавшее 1 сентября 1939 года вторжение Германии в Польшу.

Итак, Вторая мировая война началась 7 июля 1937 года. Советский Союз вынужден был реагировать: продвижение японцев через центральный Китай и выход со стороны Казахстана к Уралу грозил серьёзнейшими последствиями. Поэтому Сталин дал указание укомплектовать лучшими летчиками-добровольцами и отправить в Китай эскадрилью хорошо зарекомендовавших себя в Испании истребителей И-16. Одновременно 20 июля 1937 года Политбюро ЦК ВКП(б) инициировало начало репрессий 1937-1938 годов. Ежову предложили дать приказ органам НКВД об аресте всех немцев, работавших на оборонных заводах. Оперативными и следственными материалами подтверждалось, что германский Генеральный штаб и гестапо в широких размерах проводят в СССР шпионскую и диверсионную работу. Предлагалось в трехдневный срок подготовить и доложить списки германских подданных, работающих на военных заводах и на железнодорожном транспорте.

29 июля 1937 года первый зам. наркома внутренних дел и начальник ГУГБ НКВД СССР Михаил Петрович Фриновский направил А.Н. Поскребышеву оперативный Приказ НКВД СССР № 00447 «О репрессированных бывших кулаках и других антисоветских элементах». 31 июля 1937 года Политбюро утверждает представленный НКВД проект приказа о репрессиях против кулаков, уголовников и антисоветских элементов. Приказ поставил перед органами государственной безопасности задачу самым беспощадным образом разгромить банду антисоветских элементов, чтобы защитить трудящийся советский народ от их контрреволюционных происков, раз и навсегда покончить с их подрывной работой против основ Советского государства. Всю операцию предполагалось закончить в четырехмесячный срок.

Согласно представленным учетным данным, наркомами республиканских НКВД и начальниками краевых и областных управлений НКВД утверждалось количество подлежащих репрессиям. Устанавливался так называемый лимит на расстрел. Всего этим приказом планировалось подвергнуть аресту 258 тыс. 950 человек, в том числе по Московской области — 35 тыс., УССР — 28 тыс. 300, Западно-Сибирскому краю — 17 тыс., Ленинградской области — 14 тыс., Азово-Черноморскому краю — 13 тыс., БССР — 12 тыс., Свердловской области — 10 тыс. человек. В соответствии с оперативным Приказом № 00447 для контроля за законностью прокуроры обязывались присутствовать на заседаниях «троек» даже там, где они не были введены в их состав.

Следующий удар был нанесен по полякам. 11 августа 1937 года приказ НКВД СССР № 00485 обязал органы НКВД начать операцию по ликвидации местных организаций ПОВ (Польская организация войсковая) — прежде всего, ее диверсионно-шпионских и повстанческих кадров в промышленности, на транспорте, совхозах и колхозах. По существу, ставилась задача ареста всех лиц польской национальности.

К декабрю наступила очередь латышей, создавших в Ленинграде и Ленинградской области разветвленную контрреволюционную организацию. В состав так называемого «Союзного националистического центра» входили все латвийские национальные учреждения в Ленинграде: Латдомпросвет, секция латышских стрелков при Осоавиахиме, латышское издательство, латышская секция Коминтерна, латышские учебные заведения, общество «Прометей», Акционерное общество «Продукт», где были созданы резидентуры. Одна из резидентур была создана в аппарате бывшего Полномочного представительства ОГПУ ЛВО. Руководителем резидентуры был зам. начальника КРО ОГПУ СССР (1922-1924), начальник УНКВД Крымской АССР (1934) и УНКВД Омской области (1934-1937), старший майор госбезопасности (что соответствовало званию генерал-майора) Эдуард Петрович Салынь.

В феврале 1938 года в НКВД УССР была проведена инспекторская проверка, в ходе которой подвели итоги работы по разгрому шпионско-троцкистских, правых, военно-фашистских, националистических и иных антисоветских сил на Украине. Устанавливаемые в соответствии с Приказом НКВД СССР № 00447 лимиты предлагалось использовать исключительно для репрессирования офицерского командного состава и добровольцев белой, петлюровской и гетманской армий; атаманов, главарей, организаторов банд, повстанческих организаций и антисоветских восстаний; лиц, связанных с зарубежными украинскими националистическими организациями при отсутствии перспективы их агентурного использования; духовенство, связанное с заграницей; сектантских руководителей и проповедников; бывших контрразведчиков, полицейских, жандармов и карателей; бывших кулаков; бывших фабрикантов и помещиков; бывших членов «Союза русского народа», «Союза Михаила Архангела» и активных черносотенцев (ЦА ФСБ России. Ф. 3. Оп. 4. Пор. 4. Л. 2-15).

Позже докладывалось о ходе следствия по делу ликвидируемого левобережного центра германской национал-социалистической партии «Централь-бюро». Как было установлено следствием, «Централь-бюро» сформировало на Левобережной Украине фашистские штурмовые диверсионные и повстанческие отряды, которые через «Кригсцентрум» готовились к диверсионной работе на военный период путем разрушения железнодорожного транспорта, отравления воды в колодцах и водоемах и уничтожения конского поголовья.

Таким образом, речь шла о ликвидации «пятой колонны», проникшей на все уровни советского партийно-административного аппарата, в армию и спецслужбы, причем в условиях военного времени. Однако маховик репрессий неудержимо раскручивался, чему способствовало море доносов, с помощью которых и гражданские, и военные решали свои корыстные проблемы. Кроме того, существует версия, что Ежов оказался немецким шпионом и пытался с помощью террора дестабилизировать ситуацию в стране.
Поэтому 22 августа 1938 года первым заместителем наркома внутренних дел СССР был назначен первый секретарь ЦК КП(б) Грузии Лаврентий Павлович Берия, внёсший феноменальный вклад в развитие промышленности и сельского хозяйства Закавказья. 29 сентября 1938 года Берия встал во главе восстановленного в структуре НКВД Главного управления государственной безопасности, перехватив таким образом рычаги управления самой сильной структурой НКВД. 11 сентября 1938 года ему было присвоено звание комиссара госбезопасности 1 ранга (генерал армии). 25 ноября 1938 года Лаврентий Павлович Берия был назначен наркомом внутренних дел СССР. Ему было 39 лет.

Расставив на ключевые посты надежных людей, Берия начал разбираться с тем, что натворил его предшественник Ежов. Зарвавшихся чекистов увольняли, арестовывали, а кое-кого и расстреливали. Органы почистили круто: из рядового состава были уволены 7372 человека (22,9%), из руководящего — 3830 человек (62%). Одновременно начали заниматься проверкой жалоб и пересмотром дел.

Опубликованные в последнее время данные позволили оценить масштабы этой работы. Например, за 1937-1938 годы из армии по политическим мотивам было уволено около 30 тысяч человек. Возвращено в строй после смены руководства НКВД 12,5 тысяч. Получается около 40%.

По рассекреченным не так давно архивным материалам, с приходом Берия на пост главы НКВД «большой террор» завершился. За 1939 год по обвинению в контрреволюционных преступлениях были приговорены к высшей мере наказания 2 тыс. 600 человек, за 1940 год — полторы тысячи. По данным недавно рассекреченных архивных материалов МВД и МГБ, в том числе приводимым В.Н. Земсковым, в 1938 году было освобождено 279 тыс. 966 человек из 630 тыс. осужденных в годы ежовщины. То есть около половины.

Легендарный чекист Павел Анатольевич Судоплатов, едва начав рассказ о своей первой встрече с новым наркомом, тут же заявляет: «Берия хорошо говорил по-русски с небольшим грузинским акцентом и по отношению ко мне вел себя предельно вежливо». Елена Анатольевна Прудникова также отмечает, что те, кто работал с Берия, и даже те, кто бывал у него на допросах, говорят одно и то же: вежлив, корректен, хотя и суховат, исключительно деловой человек.

Уже через неделю после начала войны, 30 июня 1941 года, был учрежден чрезвычайный орган власти — Государственный комитет обороны (ГКО), в руках которого сосредотачивалась вся полнота власти в стране. Председателем ГКО, естественно, стал Сталин. Но до сих пор умалчивается, что в руководство комитета, помимо Сталина, Молотова, Маленкова и Ворошилова, входил Берия! Были еще трое уполномоченных: Вознесенский, Микоян и Каганович. С февраля 1942 года Берия вместо Вознесенского стал курировать производство вооружений и боеприпасов. Той же зимой в его руках оказывается и производство танков. Результаты работы Берии лучше всего видны из цифр. Если 22 июня немцы имели 47 тыс. орудий и минометов против наших 36 тыс., то уже к 1 ноября 1942 года эти показатели сравнялись, а к 1 января 1944 года у нас их было 89 тыс. против немецких 54,5 тыс. С 1942 по 1944 годы СССР выпускал по 2 тыс. танков в месяц, намного опередив Германию.

Многие из тех, кто знал Лаврентия Павловича, отмечают его вежливое уважительное отношение к подчиненным и весьма резкое обращение с высокопоставленными чиновниками. «В особо острых ситуациях, — пишет зам. наркома вооружений В.Н. Новиков, – я звонил прямо Берии. Если его не было на месте, видимо, ему сразу же докладывали, и он, не ожидая повторного вызова, перезванивал сам, задавая вопрос: „Ну, в чем там дело?“ Если я докладывал, что угля осталось на сутки и прошу помочь, он обычно отвечал: „Ладно, что-нибудь придумаем“. И придумывал… Всё, за что Берия отвечал, должно было крутиться, как швейцарские часы: тихо, точно, надёжно».
11 мая 1944 года Берия становится председателем Оперативного бюро ГКО и заместителем председателя Комитета, фактически — вторым после Сталина человеком в стране. 20 августа 1945 года он берет на себя сложнейшую задачу того времени, которая была для СССР вопросом выживания — становится председателем Спецкомитета по созданию атомной бомбы. На этом посту он совершил еще одно чудо — первая советская атомная бомба, вопреки всем прогнозам, была испытана всего четыре года спустя, 20 августа 1949 года. Именно Лаврентий Павлович разработал технический проект для наших физиков силами своей внешней разведки. Да, украли «чертежи». Но ведь это, возможно, самая «крутая» операция в мире военно-промышленного шпионажа, которым занимаются все страны мира.

Ни один член Политбюро, да и вообще ни один человек в СССР даже близко не подходил к Берии по важности решаемых задач, по объему полномочий, да, очевидно, и просто по масштабу личности. С марта 1946 года Берия входит в состав «семёрки» Политбюро, включавшей Сталина и шесть приближённых к нему лиц. На этот «ближний круг» замыкались все важнейшие вопросы государственного управления и финансов, в том числе внешняя политика, внешняя торговля, госбезопасность, вооружённые силы.

Такая власть, естественно, не могла не вызывать зависти. В своих воспоминаниях Никита Хрущёв вспоминает свой первый приезд в Москву. Когда-то нэпманская столица поразила его разгульной, бесшабашной жизнью – это врезалось в память Никиты на всю жизнь. Времена НЭП’а, точнее жизнь со швырянием денег и потоками шампанского, потом ярко проявлялись в среде амбициозных партийных функционеров. Вернуть себе право распоряжаться финансами, почувствовать себя в роли «хозяина» великой страны стало основной целью первого секретаря ЦК КП(б) Украины, а с декабря 1949 года — Первого секретаря Московского обкома ВКП(б) Никиты Хрущёва.

Несмотря на то, что формально после смерти Сталина первым человеком в стране стал безынициативный Маленков, реально политикой руководил Берия. Уже через неделю после смерти Сталина Берия направил несколько предложений в СМ СССР и ЦК КПСС, стал инициатором целого ряда законодательных и политических инициатив, прямо или косвенно изобличающих репрессии 1930-1950-х годов. Многие его предложения были реализованы в соответствующих нормативно-правовых актах. Например, приказ от 13.03.1953 г. о пересмотре «дела врачей», в результате чего все фигуранты уголовных дел были реабилитированы.

27 марта 1953 года на основе записки Берия вышел Указ Президиума ВС СССР «Об амнистии». В течение 1953 года по этому указу из мест заключения было освобождено 1 млн 201 тыс. 738 человек, что составляет 53,8% общей численности заключенных на 01.04.1953. Всего за 1953 год было освобождено 1 млн 610 тыс. 616 человек.

В переписке Берия со своим первым заместителем Кругловым с апреля по июнь 1953 года четко выражалось намерение провести осенью 1953 года крупномасштабное освобождение спецпоселенцев. Были подготовлены проекты Указа Президиума ВС СССР и постановления СМ СССР, на которых была проставлена предварительная дата – август 1953 года. Предполагалось освободить по амнистии 1,7 млн человек, но данным планам не суждено было сбыться. Этому помешал арест и расстрел Берия 26 июня 1953 года.

Накануне своего ареста Лаврентий Павлович официально пригласил известного писателя Константина Симонова и предъявил ему расстрельные списки 1930-х годов с подписью Сталина и других членов ЦК партии. Группа Хрущева, Маленкова и Булганина стала реально опасаться, что Берия придаст огласке архивные документы, подтверждающие их участие в репрессиях 1937-1938 годов.

Серго Берия рассказал в одном из интервью, что отец сообщил ему утром 26 июня на даче о том, что на предстоящем заседании он собирается потребовать у Президиума санкции на арест бывшего министра госбезопасности Игнатьева. Дело в том, что Игнатьев ведал охраной Сталина в последний год его жизни. Именно он был человеком, который знал, что произошло на даче Сталина в ночь на 1 марта 1953 года, когда у вождя случился инсульт. А произошло там, как пишет Елена Прудникова, нечто такое, по поводу чего и много лет спустя оставшиеся в живых охранники продолжали бездарно и слишком очевидно врать. И уж Берия, который целовал руку умирающему Сталину, сумел бы добраться до истины. Этот страх перед неизбежным разоблачением вынудил Хрущёва к активным действиям.

Из стенограммы июльского Пленума ЦК КПСС 1953 года, выступление Хрущёва: «В четверг мы с ним — Маленков, я и Берия — ехали в одной машине, а распрощались мы с ним знаете как. Он же интриган, он меня интригует против Маленкова и против других, но он считал главным Маленкова, что надо против него. Прощается, он мне руку жмет, только я это слышу, я ему тоже отвечаю «горячим» пожатием: ну, думаю, подлец, последнее пожатие, завтра в 2 часа мы тебя подожмем. (Смех) Мы тебе не руку пожмем, а хвост подожмем. Товарищи, с вероломным человеком надо было так поступить. Если бы мы сказали, когда уже увидели, что он негодяй, то я убежден, что он расправился бы с нами. Вы не думайте, он умеет. Я уже некоторым товарищам говорил, и мне говорили, что я преувеличиваю: смотри, не будь чудаком, похоронит тебя, речь произнесет и табличку повесит — здесь покоится деятель партии и правительства, а потом скажет — «дурак». И покойся там. Он способен на это. Он способен подлить отраву, он способен на все гнусности. Дело мы имели не с членом партии, с которым надо партийными методами бороться, а мы имели дело с заговорщиком, с провокатором, а поэтому не надо было разоблачать себя. Агентура, как они говорят. Это значит: агентура — начальник МВД в ЦK. Вот до чего мы дошли. Обстановка такая создалась» (РГАНИ , ф.2, on. 1, д.29, лл. 1-74; д.ЗО, лл. 1-161; д.31, лл. 1-111; д.32, лл. 1-85; д.ЗЗ, лл. 1-5. Подлинник).

Супруга Лаврентия Павловича Нино Гегечкори в 1990 году в возрасте 86 лет дала интервью, в котором рассказывает: «Я никогда не вмешивалась в служебные дела моего мужа. Тогдашние руководители не посвящали жен в свои дела, поэтому я ничего не могу рассказать об этом. То, что его обвинили в государственной измене, конечно, демагогия — в чем-то нужно было обвинить. В 53-м случился переворот. Боялись, как бы после смерти Сталина Берия не занял его место. Я знала своего мужа: он был человеком практического ума и понимал, что после смерти Сталина стать грузину главой государства — дело невозможное. Поэтому, наверное, он пошел навстречу нужному ему человеку, такому, как Маленков».

Идея представить Берию сексуальным маньяком была впервые озвучена на том же июльском Пленуме. Секретарь ЦК КПСС Н.Н. Шаталин, член команды Маленкова, представлявший ЦК в МВД и курировавший органы госбезопасности, утверждал, что делал обыск в служебном кабинете Берии и нашел в сейфе «большое количество предметов мужчины-развратника». Потом выступил охранник Берии Саркисов, поведавший о многочисленных его связях с женщинами. Естественно, никто всего этого не проверял, однако сплетня была пущена и пошла гулять по стране. «Будучи морально разложившимся человеком, Берия сожительствовал с многочисленными женщинами...» Есть в деле и список этих женщин. Вот только незадача: он практически полностью совпадает со списком женщин, в сожительстве с которыми был обвинен арестованный за год до этого начальник охраны Сталина генерал Власик...

«В июне 53-го меня и моего сына Серго внезапно арестовали и поместили в разные тюрьмы — рассказывает в своем интервью Нино. — Сначала мы думали, что произошел государственный переворот и власть захватили антикоммунистические силы. Я сидела в Бутырке. Каждый день приходил следователь, который требовал от меня показаний против мужа... О карцере, об “одиночке” слышали? Так вот, в “одиночке” я и была. Ни лечь, ни сесть. И продолжалось так больше года. Но я от больницы решила отказаться, потому что надзиратель мне тайком поведал, будто меня хотят поместить в психиатрическую больницу. А в один день надзиратель рассказал мне, что 760 женщин признали себя любовницами Берии. Удивительное дело: Лаврентий день и ночь был занят работой, когда ему было заниматься любовью с легионом этих женщин?! На самом деле все по-другому было. Во время войны и позже он возглавлял разведку и контрразведку. Эти женщины были его сотрудницами, информаторами и только с ним имели непосредственный контакт. У Лаврентия была феноменальная память, и он все, что касалось его служебных связей с этими женщинами, держал в уме. А потом, когда их спросили об отношениях с шефом, естественно, все заявили, что были его любовницами! А что им было делать? Признать обвинение в агентурно-подрывной работе?!»

«Когда я вспоминаю об отце, — пишет Серго Берия, — выплывают в памяти давно забытые картины детства. Скажем, я с детства интересовался техникой, и отец это всячески поощрял. Ему очень хотелось, чтобы я поступил в технический вуз и стал инженером. Довольно характерный пример. Понятное дело, ему ничего не стоило тогда разрешить мне кататься на машине. Как бы не так… Хочешь кататься – иди в гараж, там есть старенькие машины. Соберешь – тогда гоняй. Старенький “фордик” я, конечно, с помощью опытных механиков собрал, но дело не в этом. Отец с детства приучал меня к работе, за что я ему благодарен и по сей день < … > Отец самостоятельно выучил английский, французский и немецкий языки. На этих языках он мог читать любую литературу. По-русски отец говорил с грузинским акцентом, но писал абсолютно грамотно. Часа два-три с утра он всегда работал, читал различные материалы; но не за письменным столом, а обычным, хотя имел прекрасный кабинет. В общей сложности, за день набегало 300–400 страниц, включая сводки ТАСС, донесения разведки. Читал он, как правило, с карандашом, делая какие-то выписки, заметки».

Лаврентий Павлович Берия был убит, когда ему едва исполнилось 54 года. Сталину 54 года было в 1933 году, и он только приступил к своим свершениям, за которые впоследствии был признан Великим. Впереди была беспрецедентная индустриализация, Победа над фашизмом. Что было впереди у Берии, какой бы была страна, останься он жив, и каков был бы весь мир – об этом мы можем только догадываться.

Андрей Ведяев