Любому мировоззрению грозит окостенение
Оно остается живым лишь в том случае, если в своих деталях и нравственных требованиях оно изменяется в соответствии со знаниями и условиями эпохи. Но не все ценности могут быть переоценены: для любой переоценки требуется масштаб, который сам не подлежит переоценке, а является постоянным. Высшее нравственное мерило христианства не подлежит переоценке, конечная цель должна остаться, но в изменившихся условиях той же цели можно достичь только с помощью иных средств. В античном мире христианство и биологически способствовало обновлению. Придание ценности индивидуальной душе служило не только оздоровлению социальных отношений, оно противодействовало ограничению рождаемости, из-за чего погибли античная культура и ее носители. Требование моногамии прекратило распад семьи. Даже аскетический идеал в то время служил жизни, так как противостоял сексуальной необузданности. Можно даже предположить, что христианство одержало победу в значительной мере благодаря своему положительному биологическому влиянию. Но в наше время старые формулы не соответствуют больше требованиям жизни. Изменившиеся экономические условия требуют новой морали, прежде всего социальной. Расовая гигиена пришла не для отмены старых ценностей, а для их воплощения.
Благодаря деятельности Германа Муккермана понимание этого уже сегодня проявляют широкие круги католической церкви. Муккерман нашел удачный способ пропаганды расовой гигиены. «Расовая гигиена — это благородная наука, рожденная из чистых глубин природы и посвященная счастью человечества». Муккерман раньше принадлежал к ордену иезуитов, но потом с разрешения папы вышел из ордена, чтобы целиком отдать себя расовой гигиене. Сейчас он руководит сектором евгеники в Институте антропологии в Берлине-Далеме.
Конечно, он остался католическим священником. Кроме Муккермана, одним из пионеров борьбы за расово-гигиеническую идею в католическом лагере является д-р Иозеф Майер из теологической академии в Падерборе. Я хочу процитировать его слова о значении биологического мышления для мировоззрения: «У нас сегодня совсем иные гипотезы о глубочайших тайнах жизни, чем было возможно раньше. Мы обязаны этим науке о жизни, биологии». «Все живое получило совершенно новый облик, более глубокий смысл, совершенно иное место в общем организме мира. Индивидуальное отошло на задний план, родовое вышло на передний, но это только сделало еще более ценной индивидуальную жизнь. Подобному тому, как плод это завершенное прошлое, так семя — это создаваемое будущее». «Каждый индивидуум тем самым вновь обрел свое сверхиндивидуальное значение». «После долгих блужданий мы вновь вернулись к житейской мудрости лучших христианских веков, когда все человечество считалось органическим телом продолжающего жить Христа». Положительное значение расовой гигиены для мировоззрения и этики отмечает также д-р теологии Франц Вальтер из Мюнхенского университета.
В мышлении протестантского духовенства расово-гигиенические идеи пока нашли слабый отклик. Я не знаю ни одного значительного протестантского теолога, который занимался бы этими вопросами. Пауль Альтхаус, профессор в Эрлангене, который занимает ведущее положение среди них, заявил: «Мы серьезно разделяем заботу проповедников расовой гигиены о количестве и качестве потомства нашего народа. Настало время, когда нынешнее поколение должно осознать всю тяжесть ответственности за будущее народа и подтвердить это сознание действиями». Другие высказывания скорее направлены против расовой гигиены. Еще один ведущий протестантский теолог Вильгельм Штелин из Мюнстера, имеющий лишь искаженные представления о расовой гигиене, говорит о «варварской мерзости расовых поселений», где женщин превращают в «породистых кобыл». Зато священник из Тюбингена Теодор Хауг высказывается за стерилизацию неполноценных. Протестантское духовенство считает расовую гигиену порождением «материалистического» или «натуралистического» мировоззрения. Проф. Б. Бавинк, руководитель Кеплеровского союза, осветил в большой статье значение расовой гигиены для христианской этики. Рассказывая о деятельности Муккермана, он замечает: «Католическая церковь нанесла тем самым немецкому протестантизму гораздо более тяжелый удар, чем многие могут себе сегодня представить». Будущее это докажет, так как расовая гигиена через несколько лет окажет самое глубокое влияние на духовную жизнь Германии. К сожалению, протестантская церковь этот удар заслужила, она сегодня больше склонна к бегству от мира, чем католическая. Стремясь ограничить религию чисто «духовной» сферой, она частично утратила связь с реальной жизнью. Как верно заметил Ф. К. С. Шиллер, протестантская этика из страха перед соприкосновением с грязными фактами жизни свелась к вообще неприменимым общим принципам. Об этом же говорит и Холмс: «Если сравнить то влияние, которое сейчас оказывает религия, с тем, какое она могла бы оказывать, мы увидим достойную сожаления диспропорцию».