Пророк Дюны и Таро

Там, знаете ли, отсылки к тому, что человек должен осознать миф, в котором он живет, потому что создание божественного воплощения — это мифотворческий процесс.

Запоминаются те истории, которые высекают искры в твоём мозгу, тем или иным образом.

Фрэнк Герберт[1]

Скетч Таро Дюны, выполненный юзером r/dune, источник: Reddit

Легенда

Кем она создаётся? Героем? Его окружением? Духом времени? Комбинацией перечисленного?

Гербертовская «Дюна» — достойное рассуждение на эту тему. Да и не только эту: там и влияние человека на экологию, и гидродинамика власти, и большая политика, — но сейчас не про это. Пару слов о происхождении романа.

Флоренция, штат Орегон, Федеральное шоссе № 1 регулярно перекрывается песчаными дюнами, что становится проблемой, ради которой Лесное управление США организовывает там опытную станцию, цель которой — найти способы контроля перемещения дюн. Проект становится настолько успешным, что его посещают эксперты из Чили, Израиля, Индии, Пакистана, Великобритании и других стран. Герберт собирается написать об этом статью и обнаруживает, что ключ — в отношении к песку как к медленной жидкости. Это его восхищает, он начинает собирать информацию о дюнах. От дюн недалеко до пустыни, от пустынь — до арабской мистики (а Герберт к тому моменту уже имеет опыт исследования религий). Но не только арабской — тут и народ Навахо, и племена пустыни Калахари: к примеру, отношение фрименов к воде могло быть вдохновлено культурой племени черноногих. Копятся папки, информации становится слишком много, статью закончить не удаётся. Зато появляется идея книги — рождается «Дюна».

Решение проблемы с мешающим проезду песком сопровождалось многочисленными интригами (видимо, сопряжёнными с местным коренным населением). Герберт открыл для себя только верхушку айсберга, но даже её хватило бы на целый реалистический роман. Однако Герберта реализм не увлекал, ему по душе было увеличивать червей до циклопических размеров и писать научно-фантастическую сагу.

Герберт специально строил роман так, чтобы читатель «автоматически» достраивал продолжение — так, как это было в детстве, когда сюжеты прочитанных книг воспроизводились в играх. Говоря об этом, он замечает, что ускорял события к концу и обрывал повествование на полном ходу специально, чтобы читателя по инерции выбрасывало в воображение, а герои продолжали жить в его голове. Это доразворачивание истории в воображении сильно похоже на то, как главный герой романа, Пол Атрейдес, начинает видеть будущее, становясь Пророком.

Пророк[2]

Пророк видит все варианты событий, потому и может среди них выбирать. Самый яркий из них — тот, где он ничего не меняет, оставляет как есть; как если бы ничего и не видел. Он же является и самым «простым» — иным словом, предначертанным. Но есть и тучи других вариантов — тех, где воплощается воля к изменению, всегда присутствующая в Пророке, пока он ещё человек.

Однако из всего разнообразия Полу оказывается нечего выбирать: среди вариантов просто нет желаемых. Кроме того, любая попытка воплотить желаемое сделает только хуже. Пророк оказывается не способен что-либо изменить — при всей имеющейся у него силе. Он идёт по скрипту, навстречу смерти (или тьме, боли, страданию) и всё глубже падает в пророчество. Он вершит реальность и, скучая, — ведь всё уже заранее известно — постоянно ищет возможность «улизнуть»[3]. Он всегда начеку, напряжённо смотрит в будущее.

Но как иначе он выглядит со стороны!

Кульминацией линии этого стороннего взгляда становится эпизод, в котором Муад’Диб лишается глаз, не лишаясь при этом зрения — последнее ему полностью заменяет пророческий дар. Он всё ещё видит. И видит даже больше: отныне ещё и смесь благоговения и ужаса на лицах ближних, когда с пустыми глазницами ведёт себя как зрячий.

На рассинхроне реальностей, внутренних, внешних и общей, и построен образ Пророка в Дюне.

Пророк — максимальное попадание в унисон с чем-то большим, с чем-то, что является суммой, или интегралом, всех поступков, вызванных желаниями что-либо изменить. Вот как об этом сказано в самом романе: «судьба его воплотила в себя ход истории»[4]. При том такое попадание вряд ли своевольно. Скорее, в какой-то момент от него уже не избавиться, как бы этого ни хотелось. И «Дюна» часто проходится по этой дорожке[5]. Максимальный унисон с реальностью смотрится со стороны как пророческий дар, а главный герой только и пытается, что вырваться из одному ему раскрытого будущего и сбросить прилипший образ Пророка. Но никому ничего не объяснить[6]. Работаем с тем, что есть: начинается политика.

Если воспринимать общую реальность как Бога, то сколько же способов от него отпасть! Замыслив ли собственную, уйдя ли во внутреннюю, замутив ли зрение, дабы видеть одни иллюзии — как угодно. Но значимые события в этой картине мира всё равно предопределены.

Таро Дюны

На этом фоне интересен образ Таро Дюны, который Герберт вложил во вторую книгу серии, «Мессия Дюны». Любопытна фраза из интервью, сказанная им по этому поводу:

Фрэнк Герберт: Я встроил Таро Дюны в книгу и она сейчас готова.

Вильямс МакНелли: Да.

Фрэнк Герберт: Я думаю об этом с экономической точки зрения — они должны извлечь из нее выгоду.[7]

Хотя Герберт и заявляет, что из воплощения колоды Таро Дюны можно извлечь выгоду, не делать этого — выгодно тоже: у фанатов больше мотивации создавать свои любительские колоды на основе уникальных возникших у них образов. За вечер поиска я нашёл несколько тредов на форумах, где сообщение художника о том, что он решил проиллюстрировать Таро Дюны, сопровождается недоумением по поводу того, что никто эту колоду до сих пор так и не издал (на большом рынке, имеется в виду; но тут ещё и вопрос живучести/заразительности образов).

По задумке Герберта Таро Дюны затуманивает видение Пророка[8]. Поначалу это кажется контринтуитивным, однако всё логично: да, Таро это гадательная практика, но работает она не как предсказание. Таро даёт другой способ мышления, создаёт новые варианты, увеличивает их количество, вносит неопределённость, затуманивает взгляд и привносит иллюзии — как раз за счёт иллюзий и становится возможным появление субъективно лучшего варианта (чем те, что были центром притяжения внимания до этого). Оно появилось во время правления Муад-Диба, и стало популярно на волне подражания пророческому дару Пола и его сестры, Алии[9].

Где-то между 5-м и 6-м романами серии выходит «Энциклопедия Дюны», скомпилированная тем самым интервьюером выше, Вильямсом МакНелли. Статьи к ней писали многочисленные фанаты. Книга одобрена Гербертом, но взгляд на многие события у него естественно свой.

Обложка «Энциклопедии Дюны» 1984 года издания

В «Энциклопедии» указывается конкретный год появления Таро, 10 208-й, даются краткие описания главных карт и иллюстрации некоторых из них (см. илл. 1 и 2). Там же приводится таблица соответствий мастей и их символических значений (см. табл. 1), а также пример расклада (см. илл. 3). Порядок гадания таков:

Колоду тасовали и подснимали — верхняя карта символизировала того, чью судьбу исследовали, её клали лицом вверх. Вокруг неё раскладывали шесть карт лицом вниз: это Голова, Левая и Правая Рука, Левая и Правая Нога, Чресла.

По инициативе гадающего шесть карт переворачиваются одна за одной. Порядок их раскрытия устанавливает порядок событий. Значение карт определяется их положением: так, например, аль-Лат символизирует духовный расцвет, если попадает в положение «удача» — Голова или Правая Рука; но предупреждает о предстоящем испытании, если оказывается в положении «неудача» — Левая Рука или Поясница. Карты имеют рейтинг «силы»: Боги, Полубоги, Герои, Люди, Животные, Вещи. Внутри каждого из рангов тоже есть порядок. Таким образом, более влиятельная фигура на позиции «удача» перевесит менее влиятельную на позиции «неудача».

Далее цитируется некий Элагар Луначаракий: «Смысл заключен не в картах, а в сознании читателя; карты лишь предоставляют символику для проведения энергии, помогают концентрации, очищают видение и раскрывают глаза искателя».

Резкий конец

Таро Дюны — будто инвертированный пророческий дар. Если в свете последнего всё становится ясно в результате иллюминации, то при помощи первого затуманивается не видящий хороших вариантов или неуверенный взгляд, чтобы в возникшем мороке увидеть свои проекции.

Ссылки

Где просто пишется страница в скобках, подразумевается издание:

Герберт Ф., «Мессия Дюны. Дети Дюны», М.: ООО «Издательство АСТ», 2004.

[1] Интервью Вильямсу МакНелли от 3 февраля 1969 г., источник: fantlab.

[2] Пророк, Пол, Пауль, Муад’Диб — имена одного и того же персонажа серии романов Фрэнка Герберта «Дюна». В имеющемся у меня переводе пишется «Пауль», я предпочитаю писать «Пол».

[3] Цитата:

Любые отклонения от видения лишь усугубляют насилие. Только бы успеть отыскать ось, на которой все крутится, чтобы вырвать себя из видения

(стр. 151)

[4] (стр. 7)

[5] Взять хотя бы следующее предложение с последних страниц «Мессии Дюны»:

Пауль всю свою жизнь старался избежать джихада и обожествления

(стр. 236)

[6] Цитата (размышления Пола Атрейдеса):

Разве поймут они естественную неполноту этого странного дарования? И как вообще может человек, чье сознание ни разу не преображала Пряность, воспринимать реальность, не содержащую конкретных сенсорных ощущений?

(стр. 56)

[7] Интервью Вильямсу МакНелли от 3 февраля 1969 г., источник: fantlab.

[8] Примеры из романа: