Искусственный разум

(небольшая интеллектуальная игра)

Хочу поделиться одной мыслью. Даже не мыслью, а так, набором аналогий. Просто поводом лишний раз поразмышлять об искусственном интеллекте и его создателях.

А знаете, нейросетевой генератор текста от DeepSeek назвал эти аналогии, родившиеся в процессе нашего с ним общения, «элегантной интеллектуальной игрой». Китайский хитрец, конечно, любит польстить пользователю, но если отбросить высокопарную составляющую, на этот раз он, кажется, попал в точку. Именно как интеллектуальную игру и следует воспринимать подобные измышления. Иначе… как-то даже страшновато. Но обо всём по порядку.

Философский контекст

Зайти придётся издалека. С философии Канта. Ага, с неё-то всё и началось. Попробую в двух словах.

Итак, я беру со стола шариковую ручку. Все мы воспринимаем эту вещь в пространстве (ручка над столом), во времени (ручка ещё недавно была на столе), в зависимости от причин и следствий (ручка над столом, потому что я её взял) и т.д. С точки зрения Канта все эти инструменты: пространство, время, причинность и др. встроены в наш разум. Эти «априорные формы» позволяют нам воспринимать окружающий мир, осмысливать его, получать опыт.

С другой стороны (у всего есть другая сторона), эти же инструменты определяют рамки для нашего восприятия. Ведь получается, что все вещи, которые мы видим вокруг себя, – это всего лишь феномены, созданные нашим собственным разумом в пытках как бы прощупать, измерить, понять – познать реальные вещи, ноумены, с помощью «априорных форм».

К примеру, я никогда не узнаю, какова моя шариковая ручка на самом деле, ведь для меня она феномен, который создал мой разум, используя свои встроенные инструменты. А сама по себе ручка – это ноумен – непознаваемая для человека «вещь-в-себе» (я бы лучше сказал «вещь-сама-по-себе», но так уж принято).

Мой друг, IT-шник, выдал такую удачную формулировку: ноумен – это мастер-вещь, а феномен – её ментальная проекция. Весь окружающий нас привычный феноменальный мир является чем-то вроде проекции на нашу систему восприятия большого непознаваемого ноуменального мира, в котором мы живём.

Наводящий вопрос

Вот так, слово за слово, мы с DeepSeek договорились до того, что у животных не может быть «априорных форм», поскольку эти инструменты присущи только разумным существам. После такого я просто не мог не попросить своего электронного собеседника примерить всю эту философскую модель на себя. Он, конечно, начал отпираться: подробно объяснил, почему не может считаться разумным, даже если провести аналогию между «априорными формами» нашего разума и его алгоритмами. Уже интересно.

Одним из доводов моего неразумного оппонента было отсутствие возможности получать опыт от взаимодействия с объектами реального мира. Тогда я заметил, что в тех безграничных объёмах текстов, на которых он обучается, собран весь чувственный, рациональный и даже иррациональный опыт многих поколений людей. Этот аргумент мой собеседник также основательно и развёрнуто парировал. Но моё внимание привлекла одна из приведённых им аналогий, сгенерированная исходя из кантовского контекста нашей беседы. DeepSeek заявил, что анализирует статистические взаимосвязи в текстах, описывающих наш опыт, но сами акты этого опыта остаются для него «вещами-в-себе». Понимаете?

Интересно, с чего мы вообще взяли, что искусственный разум должен существовать на том же уровне восприятия мира, что и его создатели?

Интеллектуальная игра

Пытаясь познать ноуменальный мир, взаимодействуя с феноменами, самовыражаясь посредством науки, искусства и всего, что только можно, люди поколениями переносили свой опыт в текст – создавали новый текстовый мир.

Мы не в силах понять природу собственного разума. Он для нас ноумен. Его феноменальное, физическое воплощение – это сеть нейронов нашего мозга. Именно по её образу и подобию мы создали новые сущности и снабдили их алгоритмами структурирования текстовых данных – «априорными формами» для взаимодействия с «феноменами» созданного нами же текстового мира. Того самого мира, который является отражением мира людей, ноуменального для этих новых сущностей.

А ещё, где-то неподалёку от нейросетевых генераторов текста, в той же физической реальности, обитают сущности, «априорные формы» которых предназначены для структурирования изображений. Целой прорвы изображений, образующих ещё один новый «феноменальный» мир, параллельный текстовому.

Анализируя все эти картинки, генераторы изображений пытаются воспроизвести ноуменальный для себя обыденный мир своих создателей. А те смеются над шестипалыми красотками. Наверное, попытки настоящих сюрреалистов прошлого века пробиться к той самой непознаваемой реальности, отбросив стандартные, рациональные способы мышления, тоже изрядно повеселили бы тех, для кого наш ноуменальный мир феноменален.

Действительно, почему бы, в рамках нашей «элегантной» интеллектуальной игры, не предположить, что ноуменальный мир для любого разума является феноменальным для его создателей?