Джексон Поллок
Джексон Поллок представляется в массовом сознании (конечно среди тех, кто о нём знает) как классический представитель своей профессии. И пускай он работал в Америке середины прошлого века, его характер, лайфстайл, идеи и подход к творчеству были архетипическими для художника, как творца, вне зависимости от эпохи. Посудите сами: он был депрессивным, нелюдимым и, вместе с тем, вспыльчивым малым, с которым чрезвычайно трудно было ужиться даже самым близким. С юных лет он бухал, как тварь, и воевал со своими сорокоградусными бутылочными демонами на протяжении всей, довольно недолгой, жизни. Закончилась она, кстати, трагично: накиданный Поллок сел за руль вместе со своей любовницей и её подругой. Из пункта А выехали трое, но до пункта Б не доехал никто: любовницу чудом спасло то, что во время автомобилекрушения она вывалилась из тачки, а сам художник, вместе с подругой подруги отправились на тот свет. Что тут сказать? Пацаны, не гоняйте.
Кроме вспыльчивости, аутичного характера и алкоголизма, для Поллока, как для яркого персонажа истории живописи, можно даже сказать, гения, так же характерно было и новаторство. Сначала он придумал натягивать холсты не на подрамнике, а на полу. А потом придумал не писать кистями, а передвигаться в ритме танца вокруг холста и попутно разбрызгивать краску, при чём не важно из какого предмета: будь то совок, кисть, банка или что угодно ещё. И хотя публика окрестила эту технику дриппингом и капельной живописью, сам Поллок поэтично называл это льющейся техникой.
Естественно такой подход на 99% исключал какую-либо фигуративность, хотя в некоторых его работах подобие фигур всё-таки прослеживается. Зрителей такие тотально абстрактные, агрессивные и масштабные полотна шокировали, но в приятном ключе.
«Когда холст на полу, я чувствую больше свободы. Я чувствую себя ближе, становясь частью картины, я могу ходить вокруг нее, работать со всех четырех сторон и буквально находиться внутри картины» — говорил художник. А ещё он говорил, что, как и все, рисует то, чем является сам. А это, при взгляде на его полотна, наводит на мысли: это какой же хаотичный пиздец ты из себя представляешь, дружище?
И не только он, будем честны. Фишка его «мазни» — как могут гаркнуть некоторые, заключается в том, что в этом хаосе можно найти порядок и гармонию. Причём как в цветовых сочетаниях, так и в композиционных. Конечно, абстрактные экспрессионисты отрицали правила и поощряли свободу, но всё-таки не стоит думать, что их картины это издёвки, дела рук умалишённых или, что хуже, дилетантизм. Огорчу некоторых, но у ребёнка сделать так же, как Поллок, не получится. И дело не в грамотном пиаре и историчности персонажа, а в том, что художники не дураки, и чаще всего знают, что делают (иногда даже не догадываясь об этом).
Что же касается биографии и карьерного роста, то здесь всё одиозно. Жил-не-тужил, бухал, веселился, познакомился с девочкой из тусовки — женился. Девочку звали Ли Краснер и она с несносным художником возилась по типу как Гала с Дали, то есть была и главной фанаткой, и нянькой, и женой, и секретаршей. Она же, кстати, по мере сил занималась его продвижением: подкидывала мужа разным арт-дилерам, галеристам и прочим шарящим. Так Поллока взяла под крыло известная галеристка Пегги Гуггенхайм, которая первая представила Поллока свету, заказала полотно и замутила парочку персональных выставок. Выставки, кстати, всем зашли неплохо, но денег в кошелёк художника это не прибавило. Зато попозже Поллок всё-таки стрельнул и стал невъебенно модным и дорогим американским художником. Правда счастливый еблет он так и не примерил, забухал и, как мы помним, в сорок четыре годика по пьяне разъебался на скорости.