Сальвадор Дали
Говоря о сюрреализме, первым делом что? Представляешь удивлённое лицо Сальвадора Дали, с его закрученными усами и эксцентричным безумием в глазах. В целом, если бы не этот персонаж, возможно, сюрреализм не был бы так известен, как он известен сейчас (я не поверю, если кто-то скажет, что про это течение ничего не слышал). Однако, для испанского художника, уроженца Каталонии, творческий путь начался всё-таки не с сюра, а с импрессионизма, кубизма и дадаизма.
Только после того, как Дали вылетел из академии искусств за провокационное и надменное отношение к учителям — естественно, приверженцам академизма — он угнал в Париж, познакомился с Пабло Пикассо, а потом примкнул к банде любителей иррационального и бессознательного, главарём которой был Андре Бретон — основатель сюрреализма (кто написал манифест — тот и основатель, ведь так?). Но у капризного, наглого, экспрессивного и в целом шабутного Дали походу на роду было написано, что уживаться в рамках, диктуемых кем бы то ни было, долго не получится, если получится вообще. Поэтому наш герой через ~7 лет сотрудничества опиздюлился за гонор и несоблюдение правил движения, а потом опять вылетел со скандалом на мороз. Во время полёта, он пизданул что-то на самоуверенном, типа: «Сюрреализм — это я» и пошёл подкреплять слова делами. Как мы видим, по итогу, он в чём-то оказался прав.
И прав он оказался потому, что стал не просто влиятельным и именитым писакой маслом по холстам, а потому, что за время своей творческой карьеры, не ограничивавшейся, кстати, живописью, оказал ебейшее влияние на массовую, то есть поп-культуру. Этот чел неугомонно создавал не только картины, он так же был иллюстратором, скульптором, писателем, режиссёром, немного дизайнером, прикладывал руку к театральным постановкам, интерьерам и даже кулинарным книгам.
Кроме этого, что в начале, что в середине, что во второй половине XX века, он оставался самым отбитым панком в богемной кодле. Когда он залетал на элитные вписки, ребята вроде Альфреда Хичкока, для фильма которого Дали создавал декорации, Уолта Диснея, который тащил Дали за оба рукава в мультипликацию, чувака, создавшего сосалки-на-палке «Чупа-Чупс» (похуй как его звали), логотип для которого создал Дали, и прочих Энди Уорхолов, Джонов Ленонов, Игги Попов, просто стягивали ёбла и тихонько шептались по углам о новоприбывшем рокстаре от мира искусства. Вот какой был крутой чувак Сальвадор Дали, блин нафиг.
Женат Дали был на такой же припизднутой, но более властной и расчётливой, чем он сам, мадаме. Её звали Гала (в скобочках: Елена Дмитриевна Дьяконова), русская по происхождению, бывшая жена поэта Поля Элюара. Впрочем, бывшей женой поэта она стала намного позже, чем завязались её отношения с художником. Гала была на десять лет старше, в открытую разводила вокруг себя табуны любовников, которые её бракам, что первому, что второму, походу, не вредили, и являлась одновременно и матерью, и нянькой, и музой, и арт-манагером, и самой большой страстью в жизни гения.
Но в какой-то момент личная жизнь каждого из членов этого взрывоопасного богемного брака разделилась надвое: у Дали появилась какая-то новая соска, а Гала, предложив супругу жить раздельно, продолжила и дальше ебать молодых ухажёров, отправившись не в другую квартиру, не в загородный дом и даже не на виллу, а… в замок. Самый настоящий, блять, замок, который ей купил Дали. За собой он оставил только право иногда навещать возлюбленную по предварительному (!) письменному (!) оповещению (!) и согласию (!) Галы. Ох уж эти богачи.
После смерти благоверной, Дали переехал доживать свой век в её блядский замок. Он был уже староват для выкрутасов, его одолевали болезни и разного рода беды с башкой. Чудом выжив при пожаре (чудом, потому что ожогов пожилой Сальвадор словил до ебени матери), который застал полупарализованного художника врасплох, он решил перебраться из замка в свой в театр-музей имени себя, где впоследствии и скончался.
Было бы наивно ожидать, что такой отбитый чел, как Сальвадор Дали, сможет нормально, то есть по человечески, похорониться. Вместо этого он завещал, чтобы его замуровали в полу одного из залов театра-музея так, чтобы по могиле могли ходить люди. А все свои картины он завещал любимой родине — Испании.