Лепка ради лепки – не наш путь.
Керамические мастерские для людей с ментальной инвалидностью — явление привычное. И это не случайно: работа с глиной давно доказала свою терапевтическую эффективность. Исследования показывают, что тактильный контакт с пластичным материалом снижает уровень кортизола на 15–20% уже после 30 минут занятий, а структурированный процесс лепки улучшает мелкую моторику у двух третей участников таких занятий.
Но есть и обратная сторона. Опрос, проведенный Национальным обществом аутизма (Великобритания) в 2022 году, выявил тревожный парадокс: 74% взрослых с РАС, посещающих закрытые мастерские, признались, что хотели бы видеть реальный результат своего труда.
Современные исследования в области профессиональной адаптации людей с РАС демонстрируют: традиционные модели обучения, построенные на изолированном освоении навыков, оказываются менее эффективными по сравнению с контекстными методами. Это связано с особенностями когнитивного функционирования: для людей с РАС критически важна конкретная связь между действием и его практическим результатом. Контекстное обучение, где навыки формируются не абстрактно, а в рамках понятной цепочки деятельности, позволяет, во-первых, увеличить мотивацию за счет видимой результативности, во-вторых, улучшить перенос навыков в реальные ситуации и, в-третьих, снизить тревожность благодаря предсказуемости процессов.
В 2016 году группа исследователей под руководством Пола Вехмана (Wehman et al., 2016) опубликовала знаковое рандомизированное контролируемое исследование в журнале Autism («Effects of an employer-based intervention on employment outcomes for youth with significant support needs due to autism»). Они сравнили две группы молодых людей с РАС: одни занимались в традиционных мастерских, другие — участвовали в программе Project SEARCH, где каждый этап работы был связан с конкретным результатом ("я мою инструменты» означает «хирурги смогут сделать операцию").
Разница оказалась ошеломляющей: 82% участников "осмысленной" группы сохранили работу через год, тогда как в контрольной группе — только 51%. "Когда ты понимаешь, что твои действия имеют значение, включается другой уровень мотивации", — прокомментировал тогда доктор Кэрол Шолл, соавтор исследования.
А что на практике в «нелабораторной» жизни?
В январе этого года проект «Такой же другой» начал сотрудничество с партнерской организацией «Никольские мастерские» - и не только ради еженедельного «антистрессового» взаимодействия с глиной. Это как раз одна из учебных программ полного цикла деятельности, состоящего из последовательных этапов.
В первую очередь, это, собственно, сам производственный этап (примерно 16 недель), когда происходило освоение керамических техник от базовых («колбаски», пластовый метод) до сложных (ангобы, глазурирование). Ключевой принцип тут — ориентация на функциональность изделий: кружки должны быть удобными, тарелки — устойчивыми. Ошибки не исключались из процесса, а становились частью технологического обучения: например, неравномерная усадка глины при сушке превращалась в урок о свойствах материалов.
По мере роста мастерства росла и необходимость «осмысления» ценности наращиваемого качества – само по себе улучшение продукта является слабой целью для аутичного человека с интеллектуальными нарушениями. Поэтому дальнейший процесс требует «заземления». И тут начинается этап подготовки к продажам. В котором, опять же, происходит актуализация ранее практикуемых навыков. Например, фотографирование. Ранее освоенные навыки съемки (ракурсы, освещение) используются теперь с четкой прагматической целью — представить товар максимально привлекательно. Или графический дизайн, который пригодился для создания карточек товара. Конечно, осваивался и алгоритм составления описаний по шаблону (материал/размер//особенности)
В итоге ребята подошли к реальным продажам и логистике. К удивлению педагогов (да и родителей ребят), все изготовленные изделия нашли покупателей через маркетплейсы (в рамках занятий Open Mind изучался и осваивался Avito). Это потребовало от участников освоения алгоритма общения с покупателями (стандартные ответы на вопросы) и организацию доставки, которая тоже не так уж примитивно устроена и требует от педагогов анализа задачи. Тут и упаковка, товар ведь бьющийся (защитная бумага, коробка, заполнение пустот, скотч). Тут и работа с сервисами доставки. И, конечно, при поддержке педагогов и джоб-тьюторов на этом этапе учимся контролю оплаты.
И вот — деньги на счету. Казалось бы, финал? Нет, только шаг к важнейшему этапу. Потому что деньги — это не абстрактные цифры в приложении, а возможность выбора. Да, надо получить деньги. Но затем их надо потратить, купив по собственному выбору себе приятное и вкусное.
Цикл завершен. Но после этого педагоги проводят закрепительную сессию, ретроспективно с ребятами отслеживая, как из куска невзрачной глины "вырос" любимый батончик. Чувство труда, обретающего конкретный результат, понятный именно трудящемуся, а не внешнему кругу доброжелателей. И все это еще самостоятельно необходимо отразить в своем портфолио. Это, пожалуй, и есть главный результат — не просто умение лепить или считать, а ощущение, что твой труд имеет вес в реальном мире и обращается именно персональной прибылью для тебя.
Сделал дело – понял, зачем сделал
Итак, в этой программе ученики проходят весь путь — от глиняного кома до чека в магазине. И это не «голая» тренировка, а вполне себе реальность, где каждое действие имеет осязаемый результат, где социальные навыки становятся инструментом, а не абстрактным требованием («Чтобы продать чашку, нужно описать её преимущества»), где самооценка наращивается через «я могу», а не через «я должен, потому что кто-то так решил».
И наша практика, и исследования ломают стереотип о том, что люди с РАС и интеллектуальными нарушениями «не способны к сложной деятельности». Они просто нуждаются в иных условиях обучения — где нет разрыва между действием и результатом. Где даже структурированная «защищенная» кабинетная деятельность обязательно выводит в открытый инклюзивный социальный сценарий, где есть не только педагог или тьютор, но есть и покупатель, и сотрудник сервиса доставки, и реальный прилавок магазина с любимым батончиком.
Почему это принципиально в трудовом обучении для РАС? В первую очередь, такой подход учитывает когнитивный профиль. Многие люди с РАС лучше воспринимают конкретные, а не абстрактные связи. Ряд исследований показали, что использование визуальных подсказок, показывающих связь между этапами работы, дают поразительные результаты. На 40% участники с РАС реже отвлекаются, когда понимают цель задачи. Кроме того, в случае с аутизмом это помогает снижать тревожность. Четкий алгоритм "что -зачем" уменьшает неопределенность. Люди с РАС почти вдвое лучше выполняют задачи, если видят их место в процессе.
Итак, наши данные и наблюдения
Конкретизация навыков, сформированных в других программах обучения, очень важна. Ранее освоенные умения (фотографирование, работа в графических редакторах) обрели практический смысл, что повысило мотивацию к их совершенствованию.
Социальные взаимодействия, когда их смысл также становится для ребят более явственным. Неминуемо мы получаем и когнитивные эффекты. Ведь улучшается понимание причинно-следственных связей, развивается планирования (от изготовления до продажи), повышается финансовая грамотность.
Наша практика подобных программ (а керамика, конечно, не единственный «полный цикл») лишний раз подтверждает, что контекстное обучение в рамках полного цикла деятельности значительно эффективнее изолированного формирования навыков. Кроме того, реальные экономические отношения (а не игровые модели) становятся мощным мотивационным фактором. И, конечно, системное включение ранее освоенных умений в новые контексты улучшает их сохранение и применение.