В постели с экономистом
Краткий пересказ книги Марины Адшейд 'Dollars and Sex: How Economics Influences Sex and Love' (Chronicle Books, 2013)
Нет, я не ослышалась: только что хедлайнер престижной конференции, знаменитый макроэкономист из Пенсильванского университета, в самом деле произнес с кафедры эти слова: «Казанова использовал в качестве презерватива лимон!» Публика – сплошь маститые экономисты, мужчины и женщины – вытаращила глаза. Но если мужчины (95% аудитории) тут же задались вопросом: «Как, черт возьми, это работает?», то женщины (5%) просто тихонько подумали: «Ой!»
Это цитата из книги «Доллары и секс: как экономика влияет на секс и любовь»; автор книги –канадский экономист и социолог Марина Адшейд, профессор Ванкуверской школы экономики в Университете Британской Колумбии.
Здесь можно посмотреть и послушать лекцию доктора Адшейд на конференции TEDx (по-английски).
Секс, отношения и брак – это не только физиология и эмоции, пишет Адшейд, это еще и важнейшая часть нашей социальной жизни, – а значит, и часть экономики. Революции почти всегда начинались по экономическим причинам, и сексуальная революция – не исключение. История либерализации сексуальной жизни во второй половине XX века – это в том числе и экономическая история, и ее вполне можно анализировать инструментами экономиста.
Как это можно измерить?
В основе книги – большой корпус социологических исследований и опросов. Впрочем, автор книги признает, что опросы в сфере секса и отношений не всегда дают адекватную картину. Исследователя интересует выбор, который люди делают на самом деле, а не то, что они считают правильным делать (а участники опросов очень часто говорят именно о последнем).
Реальную картину гораздо лучше описывают выявленные предпочтения (revealed preferences): мы наблюдаем за решениями, которые принимает человек, и на этой основе определяем его предпочтения. Важным источником информации служит статистика сайтов знакомств и мероприятий speed dating.
Разумеется, люди не делают сложных экономических расчетов каждый раз, когда собираются заняться сексом. Однако с точки зрения экономики это не важно: они все равно ведут себя так, как будто вычисляют. И если экономические или технологические факторы изменяют это соотношение, то люди реагируют на это, меняя паттерн своих решений.
Краткая история контрацепции
Например (именно об этом рассказывал экономист из Пенсильвании, упомянувший лимон Казановы), новые технологии контрацепции принципиально изменили соотношение затрат и выгод, которое ежедневно анализируют миллионы женщин и мужчин, задавая себе вопрос: «Стоит ли мне сегодня заняться сексом?»
Существует (неверное) представление, что частота беременностей и деторождения резко сократилась после того, как в 1960-х годах появились противозачаточные таблетки. На самом деле эти показатели стали снижаться сразу же после начала промышленной революции. В США в 1800 году средняя женщина к 40 годам давала жизнь семи детям. Это число медленно снижалось десятилетие за десятилетием вплоть до конца 1930-х, когда средняя женщина рожала уже лишь двух детей. Иными словами, еще за 20 лет до появления таблеток показатели рождаемости уже упали до низкого, практически современного уровня.
В течение большей части человеческой истории единственным надежным способом предохранения от беременности был coitus interruptus– прерванный половой акт. Разнообразные презервативы известны уже около 3000 лет, однако первым по-настоящему полезным средством контроля рождаемости стал колпачок, изобретенный примерно в 1838 году.
Впрочем, как мы уже слышали, еще Казанова (1725–1798) предлагал в качестве аналогичного барьера лимон, однако это предложение не вызвало бурного одобрения – возможно, потому что мало кто из мужчин обладал сокрушительным обаянием Казановы и мог бы убедить женщину засунуть в себя половинку лимона.
В 1850-е годы был изобретен процесс вулканизации, и появились резиновые презервативы – более удобные и достаточно эффективные. Правда, стоили они примерно 34 доллара за дюжину (в сегодняшних долларах) – дороговато для среднего работника, так что во многих семьях их использовали повторно. Наконец, в 1912 году началось производство латексных презервативов – гораздо более дешевых и, слава богу, одноразовых.
Как это изменило экономику секса? Представьте, что на дворе, скажем, 1930 год, вы незамужняя женщина и у вас есть 85-процентная вероятность забеременеть, поскольку вы часто занимаетесь незащищенным сексом со своим любовником. Забеременев, вы потеряете возможность выйти замуж за мужчину с хорошим доходом (поскольку на вас теперь стоит клеймо матери внебрачного ребенка).
В результате вы теряете, допустим, 50 000 долларов – доход, который обеспечил бы вам муж в течение брака. Итак, издержки добрачного незащищенного секса легко посчитать по формуле «вероятность беременности умножить на упущенный доход», то есть
0,85 х USD 50 000 = USD 42 500
Теперь представим себе, что вы с любовником используете латексные презервативы. Шансы на беременность теперь снизятся до 45% (стандартный показатель надежности презервативов в 1930-е годы), а издержки составят
0,45 х USD 50 000 = USD 22 500
Итак, вы сразу сократили возможные издержки на USD 20 000. Любой экономист тут же скажет, что спрос на востребованный товар или услугу (при сохранении качества) будет повышаться по мере снижения цены (то есть издержек покупателя), поэтому совершенно не удивительно, что после появления надежных и эффективных контрацептивов все больше женщин (и, разумеется, мужчин) ведут активную сексуальную жизнь до брака.
Дорогая, у тебя такая большая резервированная ценность!
Каждый из нас (отчасти подсознательно) формулирует для себя определенный набор минимальных качеств, которыми должен обладать будущий супруг / постоянный партнер; автор называет этот минимум резервированной ценностью (reservation value). Вы женитесь / выходите замуж / вступаете в длительные отношения только в случае, если стоимость партнера, которого вы нашли на рынке, превышает этот уровень. Соответственно, если вы установили для вашего «партнера мечты» высокую резервированную ценность, будьте готовы к тому, что ваши издержки на его / ее поиск также будут высокими.
Сделки сексуального обмена (как и любые сделки) совершаются на рынке. Рынки в этой сфере (как и любые рынки) бывают «толстыми» (thick markets) и «тонкими» (thin markets). На тонком рынке мало участников, и поэтому продавцу и покупателю сложно найти друг друга и договориться о цене, которая устроит обоих.
Пример «тонкого» рынка секса – небольшой городок или замкнутая община, которая ограничивает поиск партнеров во внешнем мире жесткими национальными, расовыми или религиозными рамками. Если вы знаете, что, скажем, в вашей деревне всего несколько потенциальных партнеров, вам придется заранее согласиться на очень низкую резервированную ценность – иначе ваши издержки на поиски других кандидатур (в другой деревне) могут стать неоправданно высокими.
На «толстом» рынке много участников: им гораздо проще найти друг друга, договориться о цене и выйти на сделку. Типичный пример «толстого» рынка секса и брака – большой город (и это одна из главных причин массовой миграции из небольших населенных пунктов в мегаполисы) или популярный сайт знакомств, на котором каждый участник выступает одновременно в роли покупателя и продавца. Большее число потенциальных кандидатов позволяет каждому из них надеяться на сделку (разовый секс, отношения, брак) на оптимальных условиях.
Переговорная сила в браке
В браке (как и в экономической жизни в целом) мы не всегда получаем то, чего хотим, но если мы с самого начала смогли установить достаточно высокую резервированную ценность нашего партнера, то у нас будет достаточно возможностей извлечь экономические преимущества из брака. Как хорошо известно каждому человеку, живущему в браке, экономические споры и сделки супругов не прекращаются и после подписания брачного контракта.
В любом современном браке значительная часть решений принимается в ходе переговоров. Большинство пар обсуждает, как распределить ресурсы между членами семьи (включая детей), каким образом каждый из партнеров должен поделить свое время между зарабатыванием денег и обязанностями по дому, отдыхом или совместными делами. Конечно, это не только экономические переговоры, они продолжаются и в супружеской спальне; многие пары договариваются о том, как часто они будут заниматься сексом и на что они готовы в постели.
Экономисты используют термин «переговорная сила» для измерения того, насколько эффективен тот или иной человек в переговорах со своим партнером. Если у вас и вашего партнера во всех ситуациях равная переговорная сила, то вероятность того, что будет принято именно ваше решение, составляет 50%. Однако во многих случаях переговорные силы не равны, а в экстремальных ситуациях («О, мой муж такой деспот!») всей переговорной силой обладает только один из партнеров (и тогда, конечно, в переговорах нет никакого смысла).
Я понимаю, что выражение «экономически идеальный брак» звучит не слишком романтично. И это вы еще не слышали, что я думаю об экономическом смысле свадебных обетов!
Пенис как инструмент экономического анализа
Средняя длина пениса у мужчин той или иной страны коррелирует с национальным богатством данной страны. Минутку, что?? Да-да, именно таков вывод масштабного исследования, которое провел в 2011 году Тату Йозеф Вестлинг, экономист из Университета Хельсинки. Вестлинг изучил экономический рост в 121 стране в период с 1960 до 1985 года и вывел U-образную кривую, по которой распределяется соотношение длины пениса и темпов экономического роста.
Идеальная длина пениса с точки зрения ВВП – в диапазоне 12,9 – 14,7 см (в этой группе играют, в частности, США, Германия, Франция и Испания). При дальнейшем увеличении длины наблюдается ухудшение экономических показателей – сначала постепенное, а затем все более стремительное. В состав «самой длинной» группы (16,10–17,9 см) входят Гана, Габон, Гаити и так далее.
Корреляции, как и полагается, не всегда линейны (скажем, в одной группе оказались Норвегия и Мексика или Шри-Ланка и Южная Корея), однако, по расчетам Вестлинга, длина пениса «отвечает» более чем за 15% различий в ВВП разных стран и за 20% экономического роста.
Оценить общую картину можно на одной из многочисленных карт, составленных по данным Вестлинга. Спойлер: показатель России – в пределах 12,9 см (похуже Испании, гораздо лучше Индии, наравне с Японией).
Еще немного секса на Republic:
Монологи вагины: краткий пересказ книги Наоми Вульф «Вагина. Новая история женской сексуальности»
Смутные алгоритмы желания. Как мы выбираем сексуальных партнеров.
Великодушие и разврат: к критике политической экономии секса.