Всезнающий Бог и свободная воля?

Обзор формулировок классической проблемы и попыток ее разрешения

Ари Шеффер. Поцелуй Иуды

Продолжаем серию материалов по философии религии. Предыдущая статья была посвящена проблеме зла и всемогущества.

Вопрос о том, как всезнание Бога соотносится со свободной волей человека, – один из самых интересных в современной аналитической философии религии. Согласно классическому подходу, Бог является всезнающим, всеблагим и всемогущим. Причем ко всезнанию надо добавить Божественное провидение: Бог не просто знает, но создал этот мир и устроил его таким образом, что все в нем происходит в соответствии с божественным замыслом, то есть движется не абы как и не неизвестно к чему, но к Страшному суду и по хорошо продуманному плану (у всезнающего Бога не может быть плохо продуманных планов).

В то же время очевидным фактом является наличие у человека свободной воли, то есть человеку свойственно ощущать себя хозяином своих поступков. Однако как же этот факт согласуется с тем, что каждый человек в отдельности, все человечество в целом да и вообще весь мир движутся из конкретной точки А в совершенно конкретную точку Б? Может ли человек нарушить божественные планы? Может ли он на самом деле поступить свободно?

Чтобы хотя ⁠бы ⁠в первом приближении попытаться разобраться с этими вопросами, проясним важные для темы ⁠понятия: всезнание и свобода воли.

Всезнание

Под знанием принято ⁠понимать истинное обоснованное мнение (justified true belief). Другими словами:

Знание не бывает ложным: например, нельзя знать, что Солнце ⁠вращается вокруг Земли. Так можно полагать ⁠или быть в этом уверенным, но знать – нет. Именно поэтому ⁠сейчас мы говорим: Птолемей считал, что Солнце вращается вокруг Земли.
Знание не бывает необоснованным. Можно быть в чем-то уверенным и оказаться правым в своей уверенности, но если не было достаточных оснований так думать, то можно говорить о мнении, которое оказалось истинным, но нельзя говорить о знании.

В случае же, когда речь идет о всезнании, к истинности и обоснованности добавляется требование максимальности: всезнающему агенту должна быть доступна вся полнота знания. Также необходимо гарантировать, чтобы среди истинных пропозиций не затесались еще и ложные, и добавить требование необходимости, которое предлагает Питер ван Инваген: необходимо, что все пропозиции, которые всезнающий агент считает истинными, истинны. Таким образом, Бог знает все, что можно знать, и никогда ни в чем не ошибается.

Важно, что речь идет не о событиях в мире, но о пропозициях. Аналитическому подходу свойственно говорить не о самом мире, но о его описании. Поэтому и знание рассматривается не как наблюдение, восприятие или представление событий в реальном мире, но как способность сформулировать истинное утверждение об этих событиях.

Свободная воля

В первом приближении под свободной волей у того или иного агента можно понимать наличие некоторого пространства возможностей, каким образом ему поступить в той или иной ситуации. Однако тогда мы должны признать, что у многих животных тоже есть свободная воля. Если вы не против, как, например, этолог Франс де Вааль, то можно закрепить это определение в качестве базового. Правда, если ваша милая такса (не дай Бог, конечно) покусает соседского спаниеля, в суд должны будут подать не на вас как хозяина и обладателя свободной воли, но на вашу собаку. Если же все-таки суд над собакой представляется вам хотя бы слегка отдающим сюрреализмом, придется искать другое определение. Обычно в таких случаях в качестве следующего шага рассматривают формулировку наподобие следующей:

Свободная воля – уникальная способность человека контролировать свои действия.

Отлично, от исков на собак избавились. Но что же осталось? Есть ли вообще у нас уверенность, что свободная воля – это именно что уникальная способность, а не уникальный набор характеристик, присущий человеку? Ведь если второе верно, то свободы воли как отдельного явления нет. В этой статье мы не станем углубляться в метафизические последствия такого решения и сфокусируем внимание на вопросе, почему нам так важно, чтобы свобода воли у человека была. Ответа на него будет достаточно, чтобы рассмотреть проблему свободы воли в прагматическом ключе. Итак, есть две серьезные причины:

Свобода действий.
Моральная ответственность.

По умолчанию, мы внутренне ощущаем себя свободными совершить то или иное действие: поднять руку; перевести бабушку через дорогу; высказать неприятному человеку все, что о нем думаем. То есть можем все это сделать, а можем и воздержаться – и решать только нам, а не кому-то (или чему-то) другому, что находится где-то вне нас. В чем же тогда проблема? Посмотрим.

Джон Андертон, герой «Особого мнения» Филипа Дика – глава подразделения профилактики преступлений PreCrime, которое занимается тем, что на основе предсказаний трех особых людей, провов, обезвреживает преступников до того, как они эти преступления совершат. И вот однажды происходит невероятное: провы предрекают, что Джон Андертон сам станет убийцей, причем убийцей совершенно незнакомого ему человека. При этом еще и сознающим, что он делает. Несмотря на то, что провы не ошибаются, Андертон не верит им и прикладывает много усилий, чтобы доказать ошибочность сделанного ими прогноза. Однако все его усилия приводят к тому, что в предсказанное время он оказывается в предсказанном месте и в этот момент действительно серьезно намерен убить до того неизвестного ему человека по имени Лео Кроу. И вот, в тот самый миг, когда уже ясно, что он не волен над своей судьбой, Джон находит в себе силы не убить, но арестовать Лео Кроу – убийцу своего сына. Кажется, свободная воля победила предсказание – Андертон сам определил свое будущее. Однако «убийца» оказывается фальшивым, и умереть он должен согласно договору с тем человеком, что подставил Джона, так что Кроу сам стреляет в себя, и пророчество сбывается. Если вы не знаете, что было дальше, можно прочитать рассказ или посмотреть фильм сТомом Крузом в главной роли.

Мы же остановимся здесь, чтобы задать несколько важных вопросов. Что вы чувствуете, когда представляете себя на месте Андертона? Был ли он свободен? Кажется, что да, ведь, в конце концов, он сам принимал решения, что ему делать. Даже в самый решающий момент, когда предсказанное кажется неизбежным, он поступает иначе. Но правда ли он выбирает? Действительно ли он свободен? В конечном счете ведь происходит именно то, что было предсказано: Андертон оказывается убийцей незнакомого ему Лео Кроу.

Может быть, стоит признать, что никакой свободы воли выбора ни у кого из нас попросту нет? Мы хорошо знаем, что причины влекут за собой следствия. Еще до нашего рождения в мире накопилось огромное количество событий, каждое из которых может послужить причиной какого-либо события в нашей жизни. Осталось ли нам место для того, чтобы принимать самостоятельные решения? Такая позиция называется инкомпатибилизм [incompatibilism]: несовместимость свободы воли и каузального детерминизма. Бог – сам по себе – оказывается достаточной причиной всего, что произойдет в мире. Оставил ли он нам место, чтобы мы могли быть самими собой? Или быть самим собой означает слепо следовать божьей воле, быть инструментом достижения его цели?

Теперь давайте посмотрим, как обстоят дела с моральной ответственностью. Важным социально-культурным явлением считается мораль (какой бы она ни была в тот или иной конкретный отрезок времени): одни действия порицаются, а другие одобряются. Если действия человека вызваны не им самим, но кем-то или чем-то вне его, как же можно будет похвалить ребенка за хорошо сделанное домашнее задание или осудить человека за жестокое убийство? Мы не осуждаем дерево, если его ветка разбила нам окно (хотя, конечно, можем спилить саму ветку), однако можем осудить ребенка, если это он, заигравшись, так пнул мяч, что тот прилетел и разбил нам окно.

Таким образом, если ни свобода действий, ни моральная ответственность – истории не про нас, то и вся привычная система ценностей (а вслед за ней – и прочие системы), на которой построена социальная жизнь человека, должна кануть в Лету. Так что, кажется, без свободы воли нам никуда. Тем более, что только благодаря уверенности в том, что у нас есть свобода воли, эффективно работают такие представления о человеке, как наличие у него чувства собственного достоинства, способность держать себя в границах приличий, умение проявить кооперативность и так далее.

Всезнание и свободная воля. Первая формулировка проблемы

Договоримся для простоты, что S – это любой агент со свободной волей, А – произвольное действие. Тогда классическая формулировка проблемы такова:

1. Если Бог знает, что S сделает А, то необходимо, что S сделает А.

2. Если необходимо, что S сделает А, то у него нет свободы относительно свершения поступка А.

Следовательно,

3. Если Бог знает, что S сделает А, то S несвободен относительно свершения им поступка А.

С этим рассуждением неплохо разделался уже Фома Аквинский, который, конечно, ничего не знал о семантике модальных логик, но в самих модальностях (выражениях, содержащих слова наподобие «необходимо», «возможно», «случайно») разбирался очень даже хорошо (кстати, это он долго и нудно втолковывал современникам, что есть большая разница между утверждениями Необходимо, что сидящий сидит и Сидящий сидит с необходимостью). Так вот, Фома верно отметил, что первую посылку этого рассуждения можно рассмотреть двояко (совершенно в стиле необходимо сидящего или сидящего с необходимостью). Для наглядности проставим скобки, чтобы видеть область действия модальности:

1а. Необходимо, что (если Бог знает, что S сделает А, то S сделает А).

1б. Если Бог знает, что S сделает А, то необходимо, что (S сделает А).

В первом случае (такие модальности принято называть de dicto – к утверждениям) речь идет о необходимости всего положения дел: неотвратима условная связь между знанием Бога и выполнением агентом S действия А.

Во втором случае (такие модальности называют de re – к вещам) речь идет о необходимой связи как бы внутри самого субъекта: он сам по себе таков, что сделает А в любом случае (практически «делание А» – это суть его природы, неотъемлемая часть его личности).

Само рассуждение – это классический modus ponens:

Если А, то В. Верно А. Значит, верно В.

В случае, если мы считаем, что верно утверждение (1а), то хотя оно и истинно, рассуждение в целом окажется неверным, поскольку перед нами не modus ponens, но рассуждение вида:

Необходимо, что (Если А, то В). Верно А. Значит, В.

Из первых двух утверждений переход к третьему нелегитимен.

Если же верно второе прочтение (1б), то хотя рассуждение в целом и оказывается логически корректно (это действительно modus ponens), ложно само утверждение о том, что «делание А» – неотъемлемая часть природы S.

Таким образом, эта формулировка некорректна.

Вторая формулировка проблемы

Рассуждение, которое пока в полной мере не смог преодолеть никто, еще в 1965 году в статье «Божественное всезнание и свободное действие» предложил Нельсон Пайк [Nelson Pike]:

Пропозиция, которая сообщает о событии, произошедшем в прошлом, теперь уже не может стать ложной.
Если какая-то случайная пропозиция следует из пропозиции, которая теперь уже не может стать ложной, она сама теперь тоже не может стать ложной.
Если в некоторый момент времени t пропозиция р стала истинной, никакой агент теперь не может сделать ее ложной.

Мы видим, что истинность и модальность пропозиций в этом рассуждении напрямую зависят от времени. В алетической (той, где используются модальности, перечисленные выше, – «необходимо», «возможно», «случайно») модальной логике если пропозиция истинна с необходимостью, это означает, что она истинна всегда, безотносительно времени. Например, необходимо истинно, что Если р, то р. Поскольку это закон тождества, он верен всегда: и во времена Адама был верен, и во времена Нерона, и во времена Фомы Аквинского, и сейчас, в наши последние времена Алвина Плантинги и Нельсона Пайка, тоже истинен. Однако утверждение «19 октября 2019 года Юлия Горбатова писала это предложение» стало истинным ровно в тот миг, когда я его написала, и теперь будет истинным всегда (то есть не может стать ложным никогда). Вот о пропозициях последнего типа и ведет разговор Нельсон Пайк, ведь именно пропозиции такого вида описывают свободные (или только «свободные»?) действия агентов.

Сложность с Богом возникает тогда вот почему. Поскольку Бог – всезнающий, для него все истинные пропозиции – истинны с необходимостью. Вернемся к Джону Андертону и его поступкам. Если верно утверждение, что 80 лет назад Бог знал, что завтра Джон Андертон убьет Лео Кроу, то оно уже не может стать ложным (согласно 1). И поскольку Бог не ошибается и знает все, то из вышесказанного следует, что завтра Джон Андертон убьет Лео Кроу. И это второе высказывание, оказывается, тоже уже может стать ложным (согласно 2). Выходит, у Джона Андертона нет выбора: он станет убийцей Лео Кроу (согласно 3). Очевидно, возникшая проблема касается не только Джона Андертона, но и вообще всех якобы свободных агентов: Бог давно знает о них, что они сделают, и в силу этого они не смогут поступить иначе.

Для решения возникшей трудности компатибилисты (те, кто считает, что всезнание и свободная воля совместимы – compatible) предлагали самые разнообразные решения. Собственно, их задача состояла (и до сих пор состоит) в том, чтобы показать, что хотя бы одна из посылок этого рассуждения ложна. Поскольку если так, корректность самого рассуждения не имеет решающего значения (всерьез рассматриваются только те аргументы, которые не просто формально верны, но и посылки у них все как одна истинные).

Итак, какое из утверждений в рассуждении можно посчитать неверным? Признаться, немало! Это вопрос техники и изобретательности. Давайте посмотрим внимательнее. Для этого превратим рассуждение в более или менее формализованное. Например так, как это предлагает сделать Линда Загжебски [Linda Zagzebski].

Договоримся, что выражение Джон Андертон завтра убьет Лео Кроу мы обозначим как А (в принципе, на место А можно подставить любое выражение, описывающее, как нам кажется, свободное действие любого агента. Можете подставить, например, что-то из своих планов на будущее). Тогда:

80 лет назад Бог безошибочно знал, что А. (Допущение о безошибочности всезнания.)
Если какое-то событие произошло когда-либо в прошлом, теперь необходимо, что оно произошло в прошлом. (Принцип необходимости прошлого.)
Теперь необходимо, что 80 лет назад Бог знал, что А. (Из 1, 2.)
Необходимо, что если 80 лет назад Бог знал, что А, значит А. (Определение невозможности ошибиться.)
Если теперь необходимо, что р, и необходимо, что если р, то q, тогда q теперь тоже необходимо. (Принцип переноса необходимости.)
Тогда А теперь необходимо. (Из 3, 4 и 5.)
Если теперь необходимо А, нельзя поступить иначе, совершив не-А. (Определение необходимости.)
Следовательно, придется сделать А. (Из 6, 7.)
Если нельзя поступить иначе, действие не является свободным. (Принцип альтернативных возможностей.)
Следовательно, А совершается несвободно.

Теперь, когда мы, кажется, совершенно уверились, что ни одно из наших действий не является свободным, посмотрим, как возражают компатибилисты. Поскольку в рассуждении есть много допущений (посылок), выбор для критики достаточно широк. Можно не соглашаться с утверждениями 1, 2, 5 и 9. Не так уж плохо, верно? Компатибилисты думают так же. Причем многие возражения были сформулированы задолго до ХХ века, когда философы и теологи еще даже не подозревали, что они «компатибилисты». Однако их идеи вполне органично смотрятся и сейчас, а потому имеют некоторое число сторонников среди современных авторов.

Так, допущение о безошибочности всезнания (1) отвергал еще Боэций, а вслед за ним Фома Аквинский и многие другие маститые теологи, мотивируя отказ тем, что Бог находится не во времени, но в вечности, а потому для него нет никакого прошлого. Сходным образом рассуждают и многие современные авторы. Самые известные среди них, вне всяких сомнений, Элеонора Стамп [Eleonore Stump] и Норман Кретцман [Norman Kretzmann]. Кроме того, стоит упомянуть Майкла Роту [Michael Rota] и Кэтрин Роджерс [Katherin Rogers].

Принцип необходимости прошлого (2) атаковал уже Уильям Оккам, не соглашаясь с тем, что все прошедшее – необходимо, и настаивая на том, что «прошлое» Бога является как раз таким, необходимость которого утверждать невозможно. Мэрилин Адамс [Marilyn Adams] – современная сторонница такого подхода, предложившая разделить все факты о прошлом на «сильные» [hard] и «слабые» [soft]. К сильным, например, относятся события, причиной которых являются законы природы. К слабым в первую очередь относятся действия, причиной которых выступила свободная воля человека. Однако самым известным защитником такого подхода является Алвин Плантинга [Alvin Plantinga]. В статье 1986 года «По пути Оккама» он предлагает рассматривать связь между действием агента и предстоящими ему по времени убеждениями Бога не как каузальную (причинно-следственную), но как контрфактическую. Он считает, что проблему можно решить, показав асимметричность прошлого и будущего относительно необходимости. Итак, Бог знает обо всех необходимых событиях. Все прошлые события являются необходимыми, поскольку прошлое невозможно изменить. Однако следует различать два вида этой необходимости: одни события являются строго необходимыми (например те, что явились результатом действия законов природы), а другие – случайно, в силу того, что обстоятельства сложились определенным образом (например, в результате свободного выбора агента). С будущими событиями дела обстоят не так: в будущем нет случайно необходимых событий. Таким образом, у агента остается возможность действовать свободно, и это никак не противоречит всезнанию Бога: как только агент совершает свободное действие, этот факт становится случайно необходимым и Бог узнает о нем в силу своего всезнания. При этом легко видеть, что прошлое самого Бога также оказывается случайно необходимым, ведь многое он узнает в процессе совершения свободными агентами свободных действий. Таким образом, всезнание Бога – не окончательная величина, но максимально возможное знание для конкретного момента времени. Чем «дальше» в будущее, тем больше знает Бог.

Принцип переноса необходимости (5) – это вообще-то закон модальной логики, но и его, возможно, пытались оспаривать. Так, идея Луиса де Молина о так называемом среднем знании является одним из самых известных решений проблемы совмещения божественного всезнания и человеческой свободной воли. Идея эта эффективно использует понятие контрфактуала: Если бы события обстояли определенным образом, агент S свободно совершил бы А. Знание всех таких контрфактуалов позволяет Богу знать все возможные варианты развития будущего и своевременно фиксировать, какие именно обстоятельства сложились и что в связи с этим свободно выбрал агент. В настоящий момент такой подход пользуется большой популярностью и активно развивается. Тут следует упомянуть по крайней мере Уильяма Лейна Крейга [William Lane Craig] – знаменитого автора современной версии космологического аргумента, известной как Kalam-аргумент.

К принципу альтернативных возможностей (9) также предъявляются претензии, к ней обращаются многие современные авторы. Кажется, что ее отрицание (Нельзя поступить иначе, но такое действие тем не менее является свободным) вполне согласуется с некоторыми из современных представлений о свободе воли. Самым известным здесь является мысленный эксперимент Гарри Франкфурта [Harry Frankfurt]. Вернемся к Джону Андертону. Мы знаем, что он не собирается убивать Лео Кроу. Но если подобное предрешено, не может ли быть так, что в Джона Андертона внедрена программа: если он сам решит убить Лео Кроу, он убьет его свободно? Однако если в нем возникнут сомнения, внутри сработает заранее внедренная программа (именно на нее и ориентируются провы в своих предсказаниях), которая создаст в нем потребность убить этого человека. Свободен ли Андертон? Кажется, что да, ведь он свободно может убить Кроу. Однако свободно не убить его он не может, хотя и не знает об этом, ощущая себя свободным в момент принятия решения.

Логическая ошибка

Пройдя по всем возражениям, которые предъявляются к тем или иным посылкам рассуждения о невозможности совместить божественное всезнание и человеческую свободу воли, остановимся кратко на объяснении, которое предлагают радикально настроенные философы. Их основная задача – показать формально-логическую несостоятельность утверждения, что Бог не может что-то не знать про будущее по той причине, что он знает все истинные пропозиции. Возражение восходит еще к Аристотелю, который рассмотрел вопрос о будущих случайных событиях, использовав в качестве примера выражение, ставшее теперь уже классическим: Завтра будет морское сражение. Аристотель настоятельно рекомендовал не торопиться признавать в этом утверждении пропозицию (утверждение, которое обязательно либо истинно, либо ложно), поскольку любой разумный человек понимает, что выражение это сейчас не истинно и не ложно, а свою истинность обретет в зависимости от того, что же именно случится завтра. Применяя этот ход рассуждений к Божественному всезнанию, некоторые современные авторы (например, Р. Пуртилл [Purtill] и Д.К. Джонсон [Johnson]) стремятся показать, что Богу не надо знать будущие случайные события для того, чтобы сохранять всезнание, ведь такие утверждения не являются пропозициями, то есть не являются истинными (или ложными), в то время как то, что должен знать Бог, – это все истинные и только истинные пропозиции. Поэтому вопрос о свободе воли и божественном всезнании с повестки снимается. Но как же тогда быть с Провидением и Планом? А с тем, что Бог не может ошибаться? И в каком виде тогда он знает пропозиции о будущих случайных событиях? Получается, он либо вообще их не знает, либо знает то, что может оказаться неправдой, то есть, кажется, он перестает быть всезнающим. Вопросов, кажется, появилось больше, чем ответов.

Заключение

Вопрос о свободе воли не обязательно связывать с Богом и его атрибутами – он вполне самостоятелен и может волновать даже тех, кто в Бога не верит: современные ученые часто склоняют нас к идее, что в мире есть лишь каузальный детерминизм, который не оставляет места для свободы воли. Однако есть немало философов (так называемых компатибилистов), которые полагают, что свобода воли и каузальный детерминизм совместимы. Эта огромная захватывающая область исследований не является темой настоящей статьи, но настоятельно рекомендуется к изучению, если вас волнует вопрос, не марионетка ли вы под властью бездушных законов бесконечной вселенной.

Юлия Горбатова