DigitaliZation, p.1: EU, USA, Russia
Гонка идет неравномерно – выделить одного или двух лидеров не получится. Чем отличаются подходы к цифровизации, что используют разные страны и как быстро адаптируются к инновациям
Глобальному рынку цифровой трансформации к 2023 году предсказывают увеличение до $2,3 трлн. Мировая экономика только за счет искусственного интеллекта к 2030 году имеет шансы обогатиться на $15,7 трлн. Меняются все ее сегменты – от здравоохранения до электроэнергетики. Внимание экспертов приковано к телемедицине и онлайн-банкам, но гонка идет неравномерно – не получится выделить одного или двух лидеров. Так, если Китай и Индия выигрывают в FinTech, то Эстония – в переводе госфункций в электронный формат. Чем отличаются подходы к цифровизации, что используют разные страны и как быстро адаптируются к инновациям, представляем 1-ю часть обзора.
США: задают тренды
Можно смело утверждать, что цифровизация в мире началась с Запада: в США еще в 1990-х стали появляться первые онлайн-магазины и торговые площадки – курс задал Amazon (1994). Хотя еще за 30 лет до этого в Америке была создана система резервирования авиабилетов Sabre, сегодня обрабатывающая более 30% всех бронирований. В том числе ее использует и российский Аэрофлот.
«В начале основной акцент делался именно на коммерческий сегмент цифровых услуг – сперва в Штатах, а затем и в Старом Свете. С середины 2000-х все большее развитие получают государственные услуги для населения. Можно сказать, что с 2010 года в этой сфере начали происходить качественные изменения, электронные госуслуги стали входить в нашу повседневную жизнь», – поясняет Всеволод Красин, директор практики бизнес-консалтинга «Лига Цифровой Экономики».
Впоследствии, уточняет Красин, темпы цифровизации в Америке стали замедляться, с 2010 года ее стали догонять Россия, арабские страны и Азия. Сегодня в рейтинге стран с наиболее развитой цифровой экономикой за 2020 год от Harvard Business Review США остаются в топе, но их уже обошел Сингапур, а в спину дышит Гонконг. Впрочем, гибкость бизнеса, использование роботов в НИОКР и образовании, высокая доля научно-технической занятости все еще позволяют Америке оставаться одной из лучших стран в цифровой трансформации. В десятке лучших стран в рейтинге цифровой конкурентоспособности IMD World Competitiveness Center Штаты занимают 1-е место, обгоняя Сингапур и Данию.
«США можно охарактеризовать как страну, у которой образование и НИОКР являются основной движущей силой цифрового роста. Они продолжают опираться на использование талантов всего мира, умение быстро разрабатывать и внедрять новые технологии, сохраняя за собой лидирующую позицию», – считает Андрей Крехов, замдиректора компании ICL Services по специальным программам.
Но при этом, как отмечает Иван Цыплухин, сооснователь Beet Lab CRM, в США всем привычно пользоваться давно существующими сервисами, которые до сих пор хорошо справляются со своей функцией, вроде отправки чека по почте для оплаты услуг или товаров. Поэтому, например, проникновение бесконтактной оплаты здесь ниже, чем в России или Азии. Банковские цифровые сервисы в США тоже в какой-то мере отстают от российских: для открытия счета, блокировки карты и других операций все еще могут требоваться визиты в офис. А сами процедуры будут занимать несколько дней.
Несмотря на то, что именно в США появляются такие инновационные компании и стартапы как Apple, Uber и другие, и первая кредитная карта тоже «была создана» здесь, еще в 2012 году 40% платежей приходилось на наличные. В 2016-м четыре из пяти американцев все еще предпочитали физические деньги.
Впрочем, тенденции медленно меняются. В 2018-м исследование показало, что в США выбирают PayPal: 14% онлайн-платежей проводилось через этот сервис, а самих пользователей PayPal среди респондентов – 58%. Американцы держат в аккаунтах в два раза больше средств, чем в физических кошельках. Около 30% совершеннолетних граждан США не используют наличные вообще, но власти не спешат переводить всех на безнал: напротив, в 2019 году магазиныв крупных городах обязали принимать физические деньги.
«Парадоксально, но чем более продвинутым считается регион, тем менее цифровизованным он может быть. Условно, если в США компании начали процесс цифровизации несколько десятков лет назад, то сейчас им сложнее внедрить новое поколение технологий, чем исторически менее продвинутым странам, которые делают это с нуля. Так, банковский рынок США – один из наиболее устаревших в сфере персонального банкинга с позиции цифровизации, хотя когда-то он был лидером», – говорит Никита Блинов, исполнительный директор Rubbles.
Сектор государственных услуг в США тоже не отличается высокой развитостью: в сравнении с Россией и Европой (в частности, с Великобританией) он проигрывает. Эксперты это объясняют неверным регулированием со стороны правительства: вместо того, чтобы создать единую систему, оно позволяет создание множества дублирующих сервисов и отдает решение вопроса ведомствам. Впрочем, в 2016 году были предприняты попытки сделать единую систему под названием Login.gov. Проект реализовали даже на трех языках (французский и испанский в дополнение к английскому), но согласно опросу 2019 года, он не обрел популярность. Почти 55% американцев или не знают о нем, или просто им не пользуются.
«Характерной особенностью в Европе и США является, с одной стороны, преобладание коммерческого сектора в общем количестве цифровых услуг, а с другой – достаточно узкая специализация – как в частном, так и в государственном сегментах, а также неоднородное покрытие электронными госуслугами потребностей населения», – считает Всеволод Красин.
Европа: развивается медленно и нестабильно
«Если в целом рассматривать европейский подход к цифровизации, центральные европейские страны, включая Францию, заявляют о ней как о возможности подготовить свои экономики к глобальной конкуренции и сделать их лидерами в различных областях. Сейчас приоритетной областью считается здравоохранение», – оценивает Андрей Крехов.
Он, как и многие эксперты, отмечает неравномерность развития процессов цифровизации в Европе. Это подтверждает и рейтинг Harvard Business Review, поместивший, например, Италию и Словакию в число проблемных стран: с низкими темпами роста и пробелами в цифровой экосистеме. Хуже состояние только у Африки и некоторых регионов арабского мира – Египта, Туниса. В то время как другие члены ЕС замедлили темпы развития, но не остановились.
«Например, Франция отстает в плане цифровизации как в европейском, так и в международном масштабе. Это особенно видно на примере использования интернета и скорости широкополосного соединения. Хотя 100% домашних хозяйств подключены или имеют возможность подключения к широкополосным сетям, только 71% населения фактически ими пользуется. В развитии цифрового общества, если сравнивать, например со Швецией, Франция тоже отстает. Находясь примерно в одном ряду с Польшей, Чехией, Венгрией и Словакией, показатели электронного правительства (е-gov сервисы) Франции немного превышают среднее значение по странам ЕС, но она плохо справляется с интеграцией цифровых технологий в экономику», – комментирует Андрей Крехов.
Сектор GovTech, который включает в себя электронное правительство, решения для «облачной демократии», CrimeTech (всю работу правоохранительных органов) и другие моменты, в Европе развивается медленнее, чем в других странах. В 2019 году объем этого рынка составил около $400 млрд. Примерно 50% приходится на США и Канаду – крупнейших игроков в GovTech. Страны ЕС занимают лишь около 25% рынка. Во многом это связано с доминированием частных компаний в технологической сфере: именно они предлагают технологии властям.
По уровню развития сервисов для взаимодействия между государством и населением на первом месте среди всех стран мира находится Дания. Следом идут Корея и Эстония. В топ-10 из стран Европы попали Финляндия, Швеция, Великобритания и Нидерланды. В 2017 году по цифровизации госфункций Эстония была на первом месте: 99% госуслуг в стране доступны через интернет круглосуточно, выходить из дома нужно только для заключения брака, оформления развода и покупки недвижимости (здесь можно прочитать, как проходит электронное голосование в Эстонии). В Дании в цифровизацию госорганов вкладывают деньги еще с 2004 года, а в Великобритании благодаря IT-реформе государственного сектора и запуску электронных госуслуг за 2015–2016 годы сэкономили $4,3 млрд.
Развитию GovTech в Европе способствует система идентификационных карт (ID-card): фактически, это электронные удостоверения личности, которые содержат всю информацию о владельце. В некоторых странах, например, в Эстонии, на них есть и электронная подпись владельца, что позволяет визировать документы в интернете.
Европейский финансовый сектор также неоднозначен: пандемия стимулировала страны отказываться от наличных, но после ее завершения в ЕС все может вернуться на круги своя. Даже в Нидерландах, где более 50% платежей проходят бесконтактно, а дебетовые карты есть у 99% населения, лишь 23% готовы отказаться от физических денег. В других странах доля бесконтактных платежей колеблется от 4% (Бельгия) до 93% (Чехия), но перейти на безнал готовы лишь 21–44%. Примечательно, что Европа чаще, чем США использует электронные кошельки.
«Платежный рынок Европы – рынок контрастов и фрагментированности. В ряде стран (Германия, Австрия, Словения) сохраняется высокий спрос на использование наличных, нет одной доминирующей платежной схемы, выбор методов оплаты обусловлен разными причинами в зависимости от страны. При этом в таких странах, как Франция, Италия и Польша цифровые кошельки, включая системы Apple Pay, Google Pay, являются наименее предпочтительным методом оплаты. Для сравнения, в Швеции, признанной эталоном безналичного общества, с 2010 по 2018 год использование наличных сократилось с 39% до 13%. Для денежных переводов и оплаты покупок шведы активно используют приложение Swish, разработанное шестью крупнейшими банками и Центральным банком Швеции», – рассказывает Андрей Протопопов, CEO платежного сегмента группы QIWI.
Швеция намерена заменить физические деньги электронной кроной, созданной на базе технологии блокчейн, как следует из пилотного проекта Центробанка. Длиться он будет до конца ноября 2022 года. В результате пандемии доля наличных платежей в Швеции сократилась до 10%. Малый бизнес в стране уже давно на безналичных расчетах, и даже храмы принимают пожертвования на карту.
Другие страны Европы предпринимают не столь серьезные шаги в этом направлении: во Франции с 2014 года ограничен оборот наличных денег. А в Великобритании создали платежную систему Paym для межбанковских переводов и к 2022 году в стране ожидают отказ от наличных у 80% населения.
Россия: вырывается в лидеры
В исследовании OSP Data «Настоящее и будущее цифровой трансформации в России» около половины российских предприятий уже осуществляют трансформацию своего бизнеса, а через несколько лет их количество превысит 80%. А в исследовании KPMG более 60% респондентов указывают на наличие цифровой стратегии, хотя часто это подразумевает только пакет пилотных проектов, но не долгосрочные планы. Проблемой становятся нехватка навыков и компетенций для проведения трансформации, а основные опасения касаются информационной безопасности. Эксперты отмечают неравномерность цифровизации в разных секторах, высоко оценивая банки, телеком-компании, и низко – сферу услуг, строительство.
«В России стратегия цифровизации – совместная деятельность государства и бизнеса, в которой цифровые данные являются ключевыми факторами производства при их обработке и использовании в больших объемах. Как следствие, несмотря на санкционную политику, ставки на развитие российского НИОКР и выращивание цифровых компетенций уже сейчас дают цифровой экономике РФ получить большую долю в мировой производственно-сбытовой цепочке», – считает Андрей Крехов.
Павел Растопшин, управляющий директор компании «Цифра», отмечает, что в силу особенностей управления в России гораздо лучше цифровизованы те сервисы, которые требуют централизованного подхода. Тот уровень удобства, который достигается с применением принципа «единого окна» многим странам и не снился. Это портал «Госуслуги», региональные сайты вроде mos.ru, позволяющие, например, подавать заявления и предоставлять любые документы удаленно. Реализована идея через ЕСИА: единую систему идентификации и аутентификации, где зарегистрировано более 65 млн граждан. В ней создается «электронный паспорт», необходимый для авторизации на государственных порталах. В 2020 году средняя ежедневная посещаемость сайта «Госуслуги» достигла 5 млн человек.
«Большой блок решений также связан с обеспечением услуг по обязательному медицинскому страхованию, реализуемый в рамках программы “ГосТех” Сбербанка с начала 2020 года. Участие в нем анонсировали также Почта России, Ростелеком и ВТБ. Вложения в Государственную единую облачную платформу до конца 2024 года составят 47,6 млрд рублей, включая 6,5 млрд рублей бюджетных средств», – добавляет Денис Бурлаков, генеральный директор финтех-компании RBK.money.
Помимо этого Россия запустила процесс перевода документов граждан в электронный формат: сначала карточки пенсионного страхования (СНИЛС), затем трудовые книжки. Подобная электронная система пока существует только в Испании (Vida Labor). В ней фиксируются все кадровые процессы, а также состояние налоговых отчислений. Более того, в России идет речь о введении электронных паспортов, которые будут содержать всю информацию из действующего бумажного. Идея повторяет ID-карты в ЕС.
Также в России активно развивается финансовый сегмент: за период с 2010 по 2018 год число безналичных транзакций выросло в 30 раз. По итогам 2020 года страна находится в пятерке лидеров по отказу от наличных денег, а доля безналичных платежей по подсчетам Сбербанка в 2020 году составила 54,1% (по данным ЦБ – 69%). В московском метро тестируется оплата лицом (FaceID, как для разблокировки iPhone), ритейл предлагает магазины совсем без кассиров и с входом по QR-коду.
«Россия – одна из ведущих стран платежной трансформации, причем предпосылки для роста безналичных платежей сформировались еще задолго до пандемии. Активность участников платежного рынка и динамичная работа регулятора совпали с готовностью населения пользоваться новыми сервисами. Комбинация этих факторов позволила российскому рынку стать одним из самых продвинутых в Европе, где до сих пор сильна зависимость от наличных, а на банковские карты вынужденно перешли только в пандемию. Кроме того, в отличие от Китая дополнительным драйвером платежных инноваций выступает развитая банковская инфраструктура. Сейчас в среднем на одного россиянина приходится три банковские карты, 40% населения предпочитают электронные кошельки наличным, что особенно актуально в географически удаленных регионах. Даже по числу пользователей Apple Pay Россия находится на втором месте после США», – утверждает Андрей Протопопов.
«По скорости перехода на “цифру”, на мой взгляд, Россия одна из стран-лидеров. Многие цифровые решения для нас уже стали привычными, а в Европе и США только входят в обиход. Кроме того, Россия уже давно входит в топ-10 стран по интенсивности использования цифровых государственных услуг и занимает 25-е место по индексу онлайн-сервисов. Однако неурегулированная цифровая политика, цифровой разрыв между сельскими и городскими районами, неадекватные цифровые навыки, ограниченный доступ к рынкам капитала и отсутствие открытой инновационной культуры ограничивают возможности России для достижения фундаментального технологического прорыва в ближайшей перспективе», – подводит итог Владимир Тарасов, директор по развитию Ecwid в России.
А Владислав Шершульский, руководитель направления перспективных технологий Microsoft в России, отмечает, что текущая ситуация в мире дала стимул для внедрения инноваций даже в традиционных областях (машиностроение, металлургия, сельское хозяйство):
По данным исследования Microsoft CEE Digital Transformation Survey 2020, проведенного среди стран Восточной Европы, включая Россию, более половины компаний хотят использовать технологии для модернизации операционных и производственных процессов, а также цепочек поставок, чтобы оставаться конкурентоспособными. Кроме того, почти две трети (63%) всех предприятий в регионе Центральной и Восточной Европы в настоящее время используют или планируют использовать технологии ИИ в течение следующих 12 месяцев.
Интернет Финансы Технологии Искусственный интеллект Общество
Кристина Рудич
to be continue...
DigitaliZation, p.2: опыт Азии и стран Большого Ближнего Востока