April 13, 2021

DigitaliZation, p.2: oпыт Aзии и cтpaн Бoльшoгo Ближeнгo Вocтoка

Сингапур и Гонконг – самые цифровые страны мира: здесь максимально выстроена экосистема, обеспечена доступность интернета, государство не мешает этому процессу, а население в него активно вовлечено

Предыдущая статья: DigitaliZation, p.1: EU, USA, Russia

Фонарь с камерами, площадь Тяньаньмэнь. Фото: Unsplash.com

Азия: закрытая и инновационная

В странах Азии, Африки и Ближнего Востока преимущественно работает модель централизованного заказчика: когда запросы на все цифровые проекты выдает кто-то один – в частности, государство. Это сказывается на эффективности интеграции GovTech-решений. Например, в Китае существует государственная цифровая программа «Создание системы социального кредита», необходимая для помощи и наблюдения за гражданами. Она формирует «социальный рейтинг». На первом этапе реализации программы каждый участник получает стартовое число баллов, которое увеличивается или уменьшается в зависимости от нарушений или заслуг.

«Ключевая задача программы – предоставлять социальные блага и льготы тем категориям граждан, которые оправдывают доверие государства, и ограничения для участников с низким рейтингом. В отношении последних действуют или могут быть введены запреты выезд за границу, отказ в кредитах, сложности при трудоустройстве», – поясняет Антон Ларсен, директор отдела промышленных решений компании Skymec.

В вопросе же формирования эффективного и удобного цифрового правительства лидирует Сингапур: с 2010 года в рамках программы Smart Nation государство выделяет около $2 млрд ежегодно на трансформацию. По заказу правительства наименее перспективные отрасли вроде электроэнергетики здесь цифровизуют подрядчики: например, в рамках такого заказа была построена сенсорная сеть «умного города». Она собирает данные о потреблении энергии и состоянии окружающей среды (погода, освещенность) в разных районах города. А электронные госуслуги в Сингапуре развиваются с 2011 года.

В целом цифровое развитие Азии хоть и началось позднее, чем на Западе, но стремительно набрало темпы и сегодня впечатляет, особенно в секторах AR, VR, кибербезопасности. Сингапур и Гонконг, по мнению Harvard Business Review, – самые цифровые страны мира: здесь максимально выстроена экосистема, обеспечена доступность интернета, государство не мешает этому процессу, а население в него активно вовлечено. Тайвань и Южная Корея также в числе лидеров, Китай пока просто самый перспективный, а вот динамика Японии немного снизилась.

По оценкам ⁠экспертов, ⁠Азия в первую очередь серьезно развивает финансовый сектор. В 2016 году ⁠объем мобильных платежей физлиц в Китае ⁠в 11 раз превышал показатель в США и составлял $790 млрд. Лучший пример азиатского финтеха – WeChat Pay: платежная система на ⁠базе китайского мессенджера WeChat, появившегося ⁠в 2011 году. Его аудитория превышает 1 млрд человек. Платежная ⁠система базируется на QR-кодах, чем отличается от европейской или американской. Благодаря ей можно не только расплатиться в кафе, магазине или на заправке, но и перекинуть деньги другому человеку.

«Азиатско-Тихоокеанский регион – мировой лидер по числу безналичных транзакций (243,6 млрд): рынок вырос на 25% в 2019 году, обогнав Европу и Северную Америку. Рост безналичных платежей обязан своей динамичностью активному использованию цифровых кошельков. Особенность азиатского подхода – создание супераппов, приложений, объединяющих множество надстроек от мессенджера или цифрового кошелька до заказа такси, еды и брони отеля. Лидер региона – Китай, где электронные кошельки стали основным платежным методом в отсутствие необходимой инфраструктуры и доступа большинства населения к банковским услугам. Причем 90% китайского рынка занимают Alipay и WeChat Pay, принадлежащие технологическим гигантам. Ими можно оплачивать не только покупки в торговых центрах, но и общественный транспорт, городские услуги и даже покупки у уличных продавцов. Причем 93% населения совершают платежи с помощью QR-кодов», – объясняет Андрей Протопопов, CEO платежного сегмента группы QIWI.

Дмитрий Шушкин, генеральный директор ABBYY Россия, добавляет: «В Азии, по сравнению с Россией, сильнее развиты супер-аппы. Через одно приложение пользователь может решить все вопросы: оплатить счета ЖКХ, управлять банковским счетом, делать покупки, заказывать такси и бронировать отели, арендовать велосипед, а также хранить студенческий билет, транспортную карту и другие важные документы. В России этот процесс пока только начался, им руководят крупные компании, которые создают экосистемы сервисов». Именно таким супер-аппом является популярный китайский WeChat.

«Юго-Восточная Азия собирается выхватить пальму первенства по цифровизации. Для сравнения можно взять две единицы – мобильный интернет и счет в банке. Так, к моменту появления первого на Западе банковские аккаунты были уже у большей части населения, в то время как в Азии, наоборот, – мобильный интернет есть у всех, а вот счета только получают массовое распространение, то есть на Востоке этот этап как бы перешагнули. Интересно, что в отличие от большинства других рынков, если посмотреть, сколько человек в Азии имеют аккаунты в соцсетях и счет в банке, то первых окажется намного больше», – считает Никита Блинов, исполнительный директор Rubbles.

Также эксперты отмечают активность Азии в вопросе EdTech – сектор, которому в пандемию были вынуждены уделить пристальное внимание все страны, в КНР, например, стремительно развивается уже пять лет. По итогам 2020 года его объем может достичь $48 млрд, что в три раза выше показателей 2016-го. Точных данных пока нет.

«Китайский рынок EdTech ориентирован в основном на внешкольную подготовку и преимущественно предлагает дистанционные занятия с преподавателем либо различные обучающие видео по основным школьным предметам – язык, математика, естественные науки. Развивается и рынок Индии, где сегодня существует более 4 тыс. активных образовательных стартапов, 435 из которых появились в 2020-м. Они предлагают широкую линейку продуктов, ориентированных на различные возрастные группы учащихся», – подчеркивает Мария Гулева, к.э.н., координатор по развитию международного направления Учи.ру.

«Если говорить про цифровизацию в общем, то Азия в этом смысле – лидер, что доказывает пример Сингапура, где почти все услуги предоставляются онлайн. А в самом начале пандемии Сингапур избежал введения карантина, используя мобильное приложение для мониторинга распространения коронавируса. Оно отслеживало местоположение пользователей с помощью Bluetooth, и если среди их контактов были люди с подтвержденным диагнозом, предупреждало об этом», – добавляет Алексей Петунин, исполнительный директор SAP CIS.

Арабский (и не только) мир: неравномерная цифровизация

В отличие от других стран, арабские пока только делают первые шаги к цифровой трансформации. Наибольших успехов достигли богатые регионы: Катар, ОАЭ, Бахрейн. Здесь достаточно высокий уровень проникновения широкополосного интернета (в 2017 году в Бахрейне доступ имели 98% граждан, а компьютер был у 94,8%) и грамотности, а также низкий уровень безработицы среди молодежи. В различных исследованиях ближневосточного региона указывается, что Бахрейн, Израиль, Катар и ОАЭ имеют самый высокий индекс цифровой готовности (свыше 5,1), а у Израиля также самый большой коэффициент инноваций среди стран Ближнего Востока – 53,88.

Другая группа арабских стран – это Иордания и Ливан, для которых тоже характерен достаточно высокий уровень проникновения интернета, отчасти это связано с их урбанизацией. В сельских странах Северной Африки с доходом ниже среднего (Алжир, Египет, Марокко и Тунис) цифровизация только зарождается. Здесь уровень грамотности на порядок ниже, чем в обозначенных выше, и в общей сложности более 100 млн граждан не имеют доступа к интернету. А в странах, затронутых различными конфликтами (Йемен, Ирак, Сирия, Палестина, Судан и Ливия) о цифровизации зачастую не идет речи. Равно как и в неразвитых странах вроде Коморских Островов, Джибути, Мавритании и Сомали.

«С позиции стратегий внедрения и распространения цифровизации можно говорить только о четырех арабских странах из первой лиги и шести во второй. Их объединяет единый подход к технологиям и переходу на “цифру”: этот большой регион является нетто импортером и потребителем цифровых технологий, а не сам разрабатывает цифровые активы и услуги. Основное направление цифровизации в этих странах сосредоточено возле B2G, финансового сектора, инфраструктурной доступности и сервисов», – говорит Андрей Крехов, заместитель директора компании ICL Services по специальным программам.

Похожие оценки дает Антон Ларсен, директор отдела промышленных решений компании Skymec: «Среди стран региона по уровню цифровизации в лидерах Египет, Израиль, ОАЭ и Турция. У них есть собственные цифровые стратегии с развитой экономической составляющей. Еще у двух стран (Бахрейн, Ливан) имеются стратегии развития электронных правительств, Иордания и Оман создали стратегии в области информационных и коммуникационных технологий, они носят преимущественно инфраструктурный характер. Такие крупные экономики региона, как Саудовская Аравия, Кувейт, Катар и Иран не имеют не только отдельных стратегий в области цифровых или информационных технологий, но и отдельных разделов в национальных стратегических документах. Но несмотря на то, что у ряда арабских стран есть свои цифровые программы и проекты, какие-то яркие кейсы в этой области назвать сложно».

Трудности с социальными цифровыми проектами отчасти объясняются тем, что в странах Ближнего Востока часто действуют несколько регулятивных документов от разных ведомств, и это усложняет процесс, например, создания единой системы госуслуг. В Ираке стратегия электронного правительства действовала с 2007 по 2010 год, после чего не была обновлена. Похожая ситуация со стратегиями Бахрейна или Ливана, которые сегодня тоже не существуют. Хотя, например, в Бахрейне был создан единый портал госуслуг, который предоставлял доступ к 25 сервисам.

Помимо этого, страны Ближнего Востока (в частности, ОАЭ, Бахрейн, Катар) – это авторитарный политический режим, который ограничивает количество оказываемых услуг через электронное правительство, ограничивает право граждан на информацию. И тем более не идет речи о взаимодействии населения с государством на том же уровне, на котором это происходит в странах с демократическим режимом.

Тем не менее, в странах Персидского залива инновации поддерживают и развивают. В частности, в ОАЭ было решено ввести систему цифровых удостоверений (пока только для Дубая) – ID-card по типу европейских. Онлайн-банкинг тоже активно развивается на Ближнем Востоке: Саудовская Аравия и Катар, а также Турция находятся в десятке лидеров мирового цифрового банкинга по версии Deloitte. Рост активности в этом секторе во время пандемии усилился, 99% розничных финансовых транзакций проходят по цифровым каналам. Число клиентов главной банковской организации Ближнего Востока, ADIB, в июне 2020 увеличилось на 25% по сравнению с маем.

Растет на Ближнем Востоке и e-commerce: «За последние 5 лет оборот в этом сегменте вырос в 4 раза и достиг $20 млрд в 2020-м. По прогнозам, в 2021 году прибыль от e-commerce составит там $48 млрд, однако пока региону далеко до показателей российских компаний», – отмечает Владимир Тарасов, директор по развитию Ecwid в России.

Но более интересны решения арабских стран в отношении цифровых активов: Катар в 2018 году собирался приобретать криптовалюту и создавать местный центр финансовых технологий, а в Дубае (крупнейший город в ОАЭ) была разработана собственная валюта emCash – для внутреннего обращения. Дубайские криптоденьги все еще функционируют, открывая новые возможности для развития блокчейн-технологий. А вот Катар сделки с цифровыми активами на территории страны запретил, оставив разрешение только на лицензированные регулятором инструменты.

Интернет Общество Технологии Искусственный интеллект Финансы

Кристина Рудич