Правильный Гитлер

Существует довольно распространенная точка зрения, что Гитлер якобы стал диктатором, потому что его не взяли в Венскую академию художеств. Такой вот почтальон Petschkin, у которого не было велосипеда, поэтому он сжег Простоквашино и еще окрестные деревни. А вот если бы все сложилось иначе, то в Вене жил бы посредственный художник, писавший городские пейзажи и не помышлявший о войне и геноциде.

В конце концов, ведь Гитлер вроде бы даже сказал британскому послу в 1939 году: «Я художник, а не политик. Когда польский вопрос будет решён, я хотел бы закончить свою жизнь как художник». Но мир был к художнику был несправедлив, поэтому поменять политику на живопись он не сумел. Ну а если бы все же сумел?

Написано немало произведений в жанре альтернативной истории, где рассматриваются разные точки бифуркации в биографии Гитлера. Умер в детстве, уехал в Америку, погиб на войне, лишился зрения, ушел в монастырь… Есть, разумеется, и вариант «стал художником, оставив политику». Однако последний вариант можно рассмотреть на вполне реальном примере, без фантазий и домыслов. Речь пойдет о друге Гитлера по имени Эрнст Шмидт.

Дело в том, что многие детали биографии Шмидта и Гитлера почти дублируют друг друга. Они даже внешне были похоже – это особенно заметно на фотографиях в зрелом возрасте. И судьба Шмидта – это судьба того самого Гитлера из альтернативной вселенной.

Шмидт родился в один год с Гитлером, правда, не в апреле, а в декабре. Как и будущий фюрер, Шмидт был простым пареньком из провинции – на свет он появился в тюрингской деревеньке Вурцбах (население: около трех тысяч жителей на сегодняшний день. Сколько там жило в конце XIX века – прикиньте самостоятельно). В 1913 году Гитлер переезжает в Мюнхен. Шмидт в этом году тоже едет за границу, где устраивается учеником художника. Сначала он учится в Швейцарии, потом во Франции и принадлежащем тогда Австрии Южном Тироле.

В августе 1914 года Гитлер добровольцем идет на фронт и записывается в ряды Баварской армии. Три дня спустя то же самое делает Шмидт. Их обоих отправляют в «полк Листа» – 16-й резервный Баварский полк. Здесь состоится их знакомство.

Шмидт - крайний слева. В некоторых источниках Королевский Баварский 16-й резервный пехотный полк называется подразделением, состоящим только из добровольцев. На самом деле это не так – добровольцы там, разумеется, были, но вот прямо на 100% полк из них не состоял. «Полк из добровольцев» выдумали в Третьем Рейхе, чтобы подчеркнуть высокий статус подразделения, где служил Гитлер. Причем никакого особого смысла в этом не было – сам факт службы Гитлера и без того выделил этот полк из тысяч других, никому неизвестных.

Два молодых солдата быстро нашли общий язык и стали друзьями. Одна общая тема у них точно была – живопись. Думаю, что рисовали они тоже вместе. Правда, работы Гитлера сохранились, а вот куда делись картины Шмидта – непонятно. Тут можно вспомнить, что некоторые впоследствии обретенные пейзажи Гитлера были признаны подделками – другой стиль, иной почерк, отличия в композиции.

Шмидт и Гитлер прошли всю войну плечом к плечу. Вместе в ноябре 1914 года вызвались перейти на должность связных. Вместе ходили в увольнения. Вместе были ранены время битвы на Сомме, после чего их все так же вместе отправили в госпиталь бранденбургского города Белиц.

Осенью 1917 года Гитлер взял первый отпуск и вместе со Шмидтом поехал в Дрезден. Там они расстались – Шмидт отправился в родной Вурцбах, а Гитлер вместо Мюнхена взял курс на Берлин, где остановился у семьи своего другого полкового приятеля Рихарда Арнольда.

6 октября Гитлер прислал Шмидту открытку из Берлина. «Дорогой Шмидт! Приехал сюда только во вторник. Семья Арнольда очень мила, ничего лучше и пожелать нельзя. Город невероятен. Действительно центр мира. Движение на улицах даже сейчас грандиозное. Не бываю дома почти целыми днями. Зато теперь есть возможность как следует походить по музеям. Вкратце: у меня нет недостатка ни в чем. Шлю приветы. Твой А. Гитлер».

Вскоре Шмидт и Гитлер вернулись в свое отделение и отметили последнее фронтовое рождество 1917 года. Известно, что в октябре следующего года Шмидт получил еще один отпуск, однако был вынужден его прервать и срочно вернуться в свою часть.

Как известно, в тот же месяц Гитлер получил серьезное отравление газом от разорвавшегося рядом французского химического снаряда и был отправлен в госпиталь. Там он узнал об отречении кайзера и конце Германской империи. Из госпиталя он едет в Мюнхен.

«Уже к концу ноября 1918 г. я вернулся в Мюнхен. По приезду я вновь отправился в помещение запасного батальона моего полка. Батальон находился уже в руках «солдатских советов». Обстановка показалась мне настолько противной, что я, тотчас же решил, если только возможно, уйти отсюда. С одним из самых близких мне по фронту товарищей — его звали Эрнст Шмидт — мы отправились в Траунштайн, где и оставались до тех пор, пока солдаты были распущены по домам», — напишет позже Гитлер в «Майн Кампф».

Гитлер немного лукавит – он остался в рядах армии, которая лишь формально подчинялась тогда социалистическому руководству Баварии. А вот Шмидт сразу заявил, что ничего с советской властью иметь не желает и уехал.

Шмидт осел в небольшом городке Гархинг-ан-дер-Альц на границе с Австрией. Контакта с фронтовым товарищем он не прерывал, они продолжали обмениваться письмами. 1 марта 1920 года он по приглашению Гитлера вступил в НСДАП, получив членский номер 885 (напомню, что для создания иллюзии массовости партии, ее членские билеты выдавались с номера 501. Сам Гитлер всем рассказывал, что получил партбилет за номером 7, то есть «стоял у истоков». В действительности, он был 55-м). Заодно Шмидт возглавил отделение НСДАП в Гархинге. Подозреваю, что до конца двадцатых годов он оставался его единственным членом.

Идейным нацистом Шмидт никогда не был и вообще политическая карьера его совершенно не интересовала. Пока Гитлер водил хороводы по Мюнхену, Шмидт неторопливо обустраивался – строил дом, учился в магистратуре на художника. Конечно, можно сказать, что Гитлер в 1934 году уже управлял целой Германией, а Шмидт был гордым владельцем художественной студии аж с семью сотрудниками. Но тут ведь важна динамика. Если сравнивать их, скажем, в 1945 году, то уже «не все так однозначно».

После неизбежного провала гитлеровского путча в 1923 году, Шмидт навещал своего непоседливого приятеля в Ландсбергской тюрьме. В целом, его участие в партийной деятельности было исключительно формальным, несмотря на то, что в 1931 году Гитлер сделал своего друга сначала шар-, а затем и штурмфюрером СА. Думаю, китель Шмидт надевал по воскресеньям, когда шел в церковь.

Естественно, Шмидт использовал высокое положение фронтового друга в своих интересах. Но его карьера – а точнее, ее отсутствие – доказывают, что он совершенно не стремился к власти. Его совершенно устраивала тихая жизнь в маленьком Гархинге. Иногда он встречался с Гитлером, когда тот приезжал в Баварию, иногда его приглашали на торжественные партийные приемы – Шмидт считался «старым бойцом» и «ветераном» НСДАП.

В 1932 году на пике парламентской борьбы журналисты заинтересовались обстоятельствами получения Гитлером Железного креста. По просьбе своего друга, Шмидт выступил в его защиту, объяснив, что награду тот получил заслуженно. Есть сведения, что в 1940 году, незадолго до падения Франции, Гитлер пригласил своих однополчан, в том числе и Шмидта, посетить места боевой славы – для свежего выпуска «Вохеншау». «Фюрер не забыл своих старых друзей, не забудет он и немецкий народ».

Вершиной «карьеры» для Шмидта стало назначение в 1941 году бургомистром Гархинга – то есть, он стал главой города по месту жительства. Сложно сказать, от кого исходила инициатива. С одной стороны, Гархинг городок мелкий (около четырех тысяч жителей на тот момент), но расположен он в важном месте – на границе с Австрией. Опять же, рядом Берхтесгаден. С другой стороны, жизнь при национал-социализме утомит кого угодно, даже фронтового приятеля Гитлера. Статус бургомистра und друга фюрера позволял Шмидту хотя бы в пределах Гархинга жить относительно по-человечески. При нем в городе прекратились преследования евреев и инакомыслящих, а сам город стал «внутренней Германией», где Шмидт мог спокойно работать, не оглядываясь на берлинских ролевиков из НСДАП. Поскольку Гархинг очень маленький город, Гитлер на милые чудачества своего камерада смотрел сквозь пальцы. Кстати, «домик в горах», который упоминал Штирлиц, вполне мог быть и в Гархинге.

Шмидт за одним столом с Гитлером в начале тридцатых. Слушать иностранные радиопередачи в Третьем Рейхе после начала войны запрещалось под страхом смертной казни. Шмидт это делал чуть ли не демонстративно. Понятно, что было бы у Гитлера желание, Шмидт бы отправился вслед за Рёмом, Штрассером и другими «лучшими друзьями фюрера». Но с бургомистром-художником ничего не произошло даже после 20 июля 1944 года, когда подмели всех. Значит, почему-то Шмидт был для Гитлера важен.

Американцы добрались до Шмидта только 28 мая 1945 года. Гархинг же далеко, поезда не ходят, дороги разбомбили (при этом уже 4 мая американские солдаты приступили к «инвентаризации» гитлеровского фарфора на фюрер-даче в соседнем Берхтесгадене). Шмидта отправили в Дахау и держали там до 1948 года. Естественно, следователей в первую очередь интересовала личность Гитлера. На все вопросы Шмидт отвечал, что Гитлер прекрасный во всех отношениях человек, чью гениальность он осознал еще в 1914 году – сразу после прибытия на фронт. Когда американцам это надоело, они, наконец, его отпустили, не предъявив никаких значимых обвинений. Зиганув на прощание, Шмидт уехал назад в Гархинг. Там он прожил еще 37 лет, посвятив их живописи, прогулкам по горам, а также воспитанию детей и внуков. Думаю, он мог им много рассказать о том, как надо выбирать друзей.

Это ориентировка военной полиции на Гитлера, выпущенная сразу после капитуляции Германии. Версия о том, что Гитлер выжил, популярна даже сейчас, а уж летом 1945 года его искали вполне всерьез. Если допустить, что он не совершал самоубийства и сумел скрыться, то, наверное, он умер где-то в семидесятые, а то и в конце шестидесятых. В отличие от долгожителя Шмидта, Гитлер явно подорвал здоровье стрессом последних лет войны. Уважаемый ДЕГ считает, что самый вероятный вариант – верхний правый. Но вообще-то Гитлеру, чтобы добиться неузнаваемости, достаточно сбрить усы и слегка изменить прическу. Два движения бритвой и перед нами заурядный немецкий пенсионер. А если добавить очки, шляпу и подводную лодку, то получится сеньор Ильтер – бессменный руководитель Великоаргентинского Рейха.