Выбор оси
В немецкой прессе накануне каждого дня Германского единства появляются отчетные статьи, напоминающие, что очень сильно радоваться не стоит. Ведь прошло уже десять/двадцать/тридцать лет, а экономический разрыв между старыми и новыми землями так и не преодолен. Никак не выходит из Восточной Германии Западной; мало еще работы проделано. «Шпигель» в этом году повышает градус пессимизма, отмечая, что теперь уже земли Старой ФРГ становятся похожи на Новые – из-за сокращения населения и его старения. А это, в свою очередь, бьет по экономике: «Шпигель» отмечает, что компании жалуются одновременно на сокращение числа заказов и нехватку квалифицированных работников.
Однако если обратиться к статистике, можно заметить, что «Шпигель» немного недоговаривает. Проблемы Восточных земель – как и текущие проблемы Западных – сконцентрированы преимущественно в одном регионе. На севере. И это не удивительно: как вы помните, я много и часто говорю о том, что Германия не делится на Запад и Восток. Она делится на Север и Юг.
Действительно, экономические показатели бывшей ГДР не так высоки, как хотелось бы. В 1991 году она выдавала лишь 31% от западных значений, в 2005 – 63%, сейчас что-то около 72% (немного просели за два года). И это отчетливо видно на карте, где показаны данные о подушевом ВВП. Она старая, 2017 года, но рядом есть данные от 2022-го, которые сильно не изменились. Действительно, ГДР на ней видна очень отчетливо. Но столь же отчетливо видна разница между Югом и Севером старой ФРГ. И нет никаких оснований думать, что без сорока лет социализма Восточные земли продемонстрировали показатели Баварии или Баден-Вюртемберга. Ситуация была бы как на Рейне, но с ещё более выраженной тенденцией: «чем севернее, тем беднее».
Меня справедливо могут поправить, указав на местами высокие показатели Гамбурга, Берлина и частично Бремена. Вот же они, примеры успешных северных экономик. Однако тут есть нюансы. Во-первых, речь идет о городах-государствах, чья физиология отличается от обычных государственных образований (каковыми де-юре являются прочие немецкие земли). Кроме того, статус городах-государства дает им законодательное преимущество при распределении федеральных средств, т.н. «уравнительных платежей», которые рассчитываются исходя из численности населения. При расчете выплат их население умножается на коэффициент 1,35. А во-вторых, имея экономические показатели богатых южных земель, они всё ещё страдают от проблем северных, вроде большого госдолга, безработицы или высокой доли населения, живущей по немецким критериям в бедности. Нетрудно заметить, что на Юге экономические успехи обходятся без этих «побочных эффектов».
Опять же, из картины несколько выбивается Шлезвиг-Гольштейн, который по многим параметрам обходит Нижнюю Саксонию и, разумеется, Мекленбург – Переднюю Померанию. Я предположу, что это связано с удачным сочетанием низкой численности населения (там на всю землю живет около трех миллионов человек) и высокой концентрацией крупных портов (Киль, Любек, Фленсбург). Кроме того, Шлезвиг-Гольштейн фактически является контадо Гамбурга, откуда перетекает немалая часть доходов крупнейшего немецкого порта.
Посмотрим на другие карты. Например, индекс покупательной способности. Тут Германию показывают вместе с Австрией и Швейцарией. Кроме того, что на этой карте отлично видно, почему мечта любого немца – найти работу в Швейцарии (и что Австрия в целом соответствует Рейнской Германии), она также показывает, что на севере денег меньше, чем на юге.
Неэкономические показатели тоже в целом следуют оси «Север–Юг». Это распространяется и на продолжительность жизни, и на такой туманный параметр, как «индекс человеческого развития». Восточные земли неуспешны из-за наследия ГДР, вопросов нет. А почему север ФРГ уступает югу? Рассуждать на эту тему не принято: в Единой Германии все немцы нужны, все немцы важны. А вот на политические системы это не распространяется.
Переживать по этому поводу тоже не стоит. «Объединение Германии» – это процесс, а не результат; немцы могут заниматься им столетия без потери энтузиазма. И по любой оси:-)