О кривизне огурцов
Австрийская пресса задается грустным вопросом – отчего в Европе всё так плохо с ИИ? У американцев-то и «ОпенАИ» есть, и «Гугл» с «Метой». Чат наш Гепете скоро в американские президенты сможет баллотироваться, а где европейские продукты? Европейцы, где же ваш Бог генеративный ИИ, где большие языковые модели?
Причины совершенно тривиальны, и «Штандарт» их называет сам: чрезвычайная зарегулированность всего в ЕС, евробюрократия, драконовские законы о «личных данных», а также совсем недавний гвоздь в киберботинок – принятый в мае регламент об искусственном интеллекте. О каком же прогрессе тут может идти речь? Пока выжившая из ума Европа пользуется бумажной почтой или скрипит факсами, передовые американцы вместе с технократами-китайцами покоряют очередной «последний фронтир». Дело раскрыто: проблемы европейцев порождены их дурацкой Европой. Опять:-)
Но что, если это не так? Вдруг странная политика ЕС в отношении ИИ имеет рациональное объяснение? Ну, то есть не сумасшедшие немцы взяли и просто так закрыли все АЭС (потому что сумасшедшие и немцы), а это следствие некой стратегии: разумной и выгодной в текущих условиях. Что, если и отношения ЕС и ИИ можно трактовать так же?
Давайте посмотрим на этот самый регламент об ИИ. Прежде всего, он делит ИИ на несколько категорий риска, от «неприемлемого» до «минимального». ИИ, отнесенные к категории «неприемлемых» фактически запрещены. Речь идет системах, которые способны манипулировать поведением людей; собирать биометрические данные в общественных местах; и заниматься составлением «социального рейтинга». По мере снижения уровня риска смягчаются требования к системе; к «минимальному» риску отнесены ИИ для игр или спам-фильтров. Но это не самое главное. Куда важнее, что регламент также требует документации того, откуда берутся данные для обучения модели; чем выше степень риска, тем полнее и точнее должна быть документация.
На это в статье жалуется Йозеф Хохрайтер, один из ведущих немецких специалистов в области ИИ: языковая модель, которую он разрабатывает, из-за регламента попадает в категорию высокого риска, что накладывает на него обязательства по подробной документации данных для обучения модели. И это одновременно лишает его возможности кормить свою модель теми же данными, что и американцы. Почему? Потому что это не может быть достаточно задокументировано.
- Мы могли бы иметь технологию лучше, чем у «ЧатГПТ», но нам не разрешают её использовать, - возмущается Хохрайтер, - Я считаю это абсурдным.
Да, абсурд, безумие, мракобесие. Но давайте ещё раз сформулируем требования ЕС: нельзя кормить модель чем попало. И уж точно не надо кормить её американскими данными. На что это похоже? Совершенно верно, на сельское хозяйство. И разный подход к нему по обе стороны океана.
Я как-то уже говорил, что американцы – глубоко религиозные материалисты. Следствием этого является пренебрежение к нематериальным сущностям; например – информации. Если что-то нельзя пощупать, этого как бы и не существует; а несуществующие вещи нет смысла учитывать при планировании. У американцев тут слепое пятно. Положительным следствием такого подхода является американская свобода слова, совершенно невозможная в Европе. Отрицательным – пущенная на самотек культура, например. Очевидно, что к обучению ИИ американцы относятся так же, как своей пищевой промышленности («побольше и подешевле»); европейцы же, верные старым принципам, отправились регулировать «кривизну огурцов» и в сфере машинного обучения. Причины на то у них есть, причём самые веские. Ознакомиться с ними можно в любом школьном учебнике европейской истории, описывающем последние лет четыреста. Уж если для государств чрезвычайно важно, что говорят (и о чём думают) люди, то машины и вовсе будут ходить по струнке.
(Ну и, разумеется, нельзя забывать про частный случай такого подхода – «коэффициент Мавроди»)
Продолжу сельскохозяйственную аналогию: США, безусловно, производят больше сыра, чем Франция и Германия. Но лучше ли он? Американцы-то убеждены, что да:-) Не буду спорить. «Жираф большой, ему видней».
Строгие регуляции ЕС осложняют жизнь для частных компаний, однако посреди выстриженного газона к небу всё же тянутся отдельные ростки. «Штандарт» пишет и о них: это немецкий «Алеф Альфа» и французская «Мистраль». Последняя описывается как, в общем-то, единственный успех ЕС в сфере ИИ: на фоне американских колоссов она выглядит более чем скромно (два миллиарда евро капитализации против семидесяти пяти у «ОпенАИ»), но ничего лучше пока нет.
Однако что это за компания? Как ей удалось так развиться? Её ведь тоже должно было придавить бетонной плитой европейских регулирований, как остальных. Всё просто: «Мистраль» – это французский правительственный проект. По бумагам ей руководит вундеркинд из парижских предместий Артюр Менш (идеальная фамилия для директора конторы, занимающейся ИИ :-), но в соучредителях отчего-то появляются люди из Елисейского дворца. Например, Седрик О: советник Макрона и бывший госсекретарь по вопросам цифровизации; человек настолько скромный что в статье о «Мистрали» на Википедии он не упоминается. Во ковидные времена он курировал проект приложения TousAntiCovid, который даже самая лоялистская пресса назвала провалом; но, похоже, с «Мистралью» он вполне реабилитировался.
Однако политика ЕС не сводится к удушению частных огородиков в сфере ИИ ради строительства государственных колхозов. Раз «Мистраль» всё же выросла, её, наверное, приспособят к делу на родине? Будет документы в межведомственной переписке обрабатывать: французский и немецкий у нее получше, чем у «ЧатГПТ» – несмотря на отставание по производительности. Не совсем. «Мистраль» недавно заключила договор с «Микрософтом», её главный продукт – Mistral Large – появится в сервисах «Микрософта», точно так же, как раньше продукты «ОпенАИ», например. Зачем «Микрософту» несколько разных больших языковых моделей тоже понятно: для разных аудиторий. Очевидно, что в Европе он будет продвигать именно «Мистраль», имеющую благословление от Брюсселя.
(Как вы понимаете, с «Алеф Альфа» ситуация точно такая же, только у немцев труба пониже. Основан при небрежно замаскированной поддержке немецкого правительства и по достижению зрелости сосватан «Хьюллет-Паккарду». Немецкие сыры уступают французским, но тоже весьма неплохи)
(А пионерами этой схемы, вероятно, являются англичане, впихнувшие в «Гугл» свой DeepMind)
Таким образом, следите за руками: ЕС делает фактически невозможным разработку ИИ вне государственного контроля, одновременно жестко регулируя использование иностранных моделей (тот же «ГПТ» находится в градации рисков посередине). Затем выращивает свои правильные проекты на экспорт – для американцев, которым, в силу европейских регуляций, будут нужны продукты, сертифицированные для использования в Европе самой же Европой. Все они будут воспитаны на превосходных данных: чистых, как альпийская вода и зеленых, как луга Прованса. Не удивлюсь, если однажды для европейских ИИ введут защищённое наименования мест происхождения, как для шампанского и рокфора :-)
