«Вас учат шесть лет для того, чтобы сломать». Беларуский студент-медик переехал в Польшу и сравнил обучение в двух странах 

Сегодня Гродненский медуниверситет подводит итоговое распределение, большинство из 512 молодых специалистов направят на место работы, которое они смогут покинуть лишь спустя годы. Министр здравоохранения Александр Ходжаев подчеркивает: «…интересы всех сторон совпасть не могут, но, безусловно, основное в этом процессе — соблюдение норм законодательства. Мы прежде всего учитываем государственные интересы при направлении на работу целевика, бюджетника и внебюджетника». О том, как соблюдаются интересы выпускников, мы недавно рассказали. Но тема обширная, поэтому сегодня продолжим ее изучать на реальных примерах.

Александр закончил в БГМУ 4-й курс, но сейчас продолжает обучение в одном из польских медицинских университетов. Как так вышло? В этом разговоре мы выясним подробности, а также сравним условия жизни и учебы беларуских и польских студентов-медиков и поразмышляем об их перспективах на будущее.

— В начале разговора нам важно понять мотивы. Для чего ты вообще решил связать свою жизнь с медициной?

— Я родился в семье, где по материнской линии — династия врачей. С медициной связаны моя мама, бабушка, тетя и даже прабабушка. Помимо этого, я очень любил в школе химию, и медуниверситет выглядит вполне логичным продолжением учебы. Важно отметить, что родители оставили мне право выбирать. Единственное, на чем они категорически настаивали — поступать только на платную форму обучения, даже несмотря на то, что была возможность учиться бесплатно. Почему? Потому что они не хотели, чтобы я после учебы попал в рабство.

Признаюсь, что на момент поступления смотрел на мир через «розовые очки», потому что до этого учился школе, где к нам относились как к взрослым людям, которые имеют свое мнение и право его отстаивать. Почему-то думал, что так же будет и в медуниверситете. Тут, конечно, ошибся.

— Как твой взгляд на обучение в БГМУ изменился после поступления?

— Если говорить коротко, меня поразила серость, бездушность и формализм. Первое, что заметил — преподаватели ставят себя выше студентов, у нас невозможен диалог на равных.

Конкретный пример, недавно преподаватель в БГМУ спросил студентов: «Как вы думаете, зачем вас учат шесть лет?». Высказывались версии о том, что врачи должны получить много знаний, практики, погрузиться в профессию и т д. Но ответ всех ошарашил: «Вас учат шесть лет для того, чтобы сломать». Вы должны просто стать частью системы». И вы знаете — это чистая правда, я видел подтверждение таким словам на протяжении всей учебы.

Помню момент, когда розовые очки окончательно пропали. Мы пришли на занятия в 11-ю больницу и я увидел там гардероб. Он располагался в подвале, где текли трубы и жутко воняло, а еще там не включался свет. В тот момент я понял свое настоящее место в глазах системы. И не только студентов, но и врачей в общем.

— Однако ты продолжил учиться. Какой ты увидел беларускую медицину без «розовых очков»?

— Мама работала в частном центре, поэтому плотно с государственной медициной я столкнулся впервые. Я слегка офигел, узнав зарплаты врачей. Слышал бесконечные истории о том, что врачи больше всего опасаются жалоб со стороны пациентов. Возникало ощущение, что тебя готовят стать не высококвалифицированным, уважаемым специалистом, а лишенным воли, собственного мнения обслуживающим персоналом. И аналогия с рабством здесь прослеживается очень четкая. При этом я видел, что многие медики каким-то чудом сохраняют эмпатию, и действительно горят желанием помогать людям, даже в таких невыносимых условиях. Честно говоря, я до сих пор не понимаю, как им удается сохранять столько энтузиазма.

— А почему ты сохранял этот энтузиазм?

— Наверное потому, что я изначально выбрал специальность, которая востребована в первую очередь в частных клиниках. Решил для себя, что этот этап просто надо перетерпеть, что после все изменится.

— И все же, в какой-то момент ты решил отказаться от продолжения образования в Беларуси. Что произошло?

— Все накапливалось снежным комом с 2020 года. Конечно, я, как и многие мои однокурсники, занял твердую гражданскую позицию. И это породило массу проблем. Начались постоянные конфликты с деканатом. Я отказывался писать объяснительные на такие темы как: «Зачем вы сидели на лестнице?», «Зачем вы пели Купалинку?», «За какую-такую свободу вы там боретесь?», «Зачем вы разговариваете на белоруском языке?». Я отказывался извиняться за то, что вслух озвучиваю свои взгляды на происходящее в стране.

Меня возмущало, что очень быстро преподаватели перешли в разговоре с нами на «ты», требуя при этом уважительного отношения к себе. Я видел запуганных и трусливых взрослых, которые не способны справится со своим страхом. Жалкое зрелище.

Когда началась война в Украине, мама переехала в Польшу. Я начал учить польский язык. Мы с мамой договорились, что мне надо доучиться до конца 4-го курса и сразу после этого я уехал вслед за ней. Это было абсолютно прагматическое решение, мы выяснили, что, переводясь таким образом, в Польше ты потеряешь меньше всего лет на обучение.

— Возникли проблемы с тем, чтобы забрать документы?

— Думаю, мне просто повезло. Во-первых, я дотошно собирал все необходимые документы на протяжении всей учебы. Во-вторых, документы получали мои родственники по доверенности, и буквально поймали декана на слове: он придумал несколько причин, почему не отдаст документы, но все их удалось оперативно закрыть буквально в последний день. На самом деле, у них на столе в тот момент уже лежал приказ на мое отчисление. Хорошо, что родители настояли на платном обучении, это сняло многие проблемы.

— Сложно ли было поступить на учебу в Польше?

— Изначально я предполагал, что пойду учиться на третий курс (из-за большой разницы в программе). Плюс к этому, если раньше в Европе БГМУ котировался, то сейчас к качеству образования в нем относятся с большей настороженностью. Я начал с того, что подал документы буквально во все медуниверситеты Польши (а их больше десяти). Если надо было приезжать лично — ездил. В итоге документы согласились взять несколько вузов. Один из них готов был принять меня сразу на пятый курс. Конечно, я выбрал именно его.

Досдавать при этом пришлось не так много. Из экзаменов — биофизику и инфекционные болезни. Есть предметы, которые надо «доучивать»: токсикология, основы превентивной медицины с элементами телемедицины, лабораторная диагностика, ортопедия и травматология и несколько других. Кажется, что много. Но надо иметь ввиду, что часть предметов мы выучили в Беларуси, и мне их уже не требуется сдавать в Польше.

— Ты уже можешь сравнить учебу в польском и беларуском ВУЗе?

— Да, многие вещи стали видны очень скоро. Первое, что бросается в глаза — великолепная техническая база в Польше. Новые технологии, о которых ты даже не слышал в Беларуси, можно увидеть наяву. По больнице, в буквальном смысле, ездит робот-помощник!

Ну и самое главное — отношение к ученикам. Преподаватели видят в тебе равного, они четко понимают свою задачу — учить, объяснять, передавать знания. Еще момент с живыми лекциями: в Беларуси, как правило их буквально читали «по книжке» и мы понимали, что все это можно прочитать самостоятельно дома. В Польше каждая лекция — это живое общение, снабженное презентацией, при этом разбираются конкретные примеры.

— Где тяжелее учиться, в Польше или Беларуси?

— Мне кажется, что нагрузка примерно одинаковая. При этом в Беларуси проблема в том, что часто надо не учиться, а просто «отсиживать» необходимые пары. Здесь такого нет, все четко, логично и по делу.

— Можешь отметить какие-то преимущества беларуского образования?

— В Беларуси дают крепкую базу по предклиническим предметам. Это здесь очень помогает. Еще одно, хоть и спорное, преимущество заключается в том, что при учебе в Беларуси тебе больше дают практиковаться на пациентах. Здесь с этим значительно строже, но это вполне логично (особенно с точки зрения пациента).

— Сравнивал ли ты беларуские и польские общежития для студентов?

— В Беларуси очень сильно отличаются старые общежития (например, 5-е или 2-е) и новое — 10-е, построенное в студенческой деревне. В старых — до сих пор атмосфера «совка»: тараканы, разваливающаяся мебель и обваливающаяся штукатурка. В 10-м общежитии все очень даже прилично.

В польских общагах все, можно сказать, скромно, аккуратно и функционально: студенты живут по одному-два человека в комнате с общим душем и уборной на блок из двух комнат. При этом, что важно, ты можешь поставить любую кухонную технику по своему усмотрению. А еще в общежитие можно приводить гостей в любое время, когда захочешь.

— Получая образование, мы должны понимать, к чему придем, когда будем иметь на руках диплом. Представляешь ли ты уровень зарплат медиков в Беларуси, и можешь ли сравнить его с тем, что знаешь сейчас о Польше?

— Я могу сравнивать, потому что мама работала в беларуской медицине и многое рассказывала, и здесь я, конечно, интересовался этим вопросом. Но уточню, что говорю только о специализации, которую для себя выбрал.

Первые годы после окончания университета в Минске ты будешь получать около 500 рублей. В Польше — около $1 000. Спустя пять лет, нагрузив себя дежурствами в больнице, ты можешь рассчитывать на зарплату от 1 000 до 1 800 рублей (верхняя планка — если ты «живешь» в больнице). В Польше, став через пять лет полноценным специалистом, ты получаешь от $1 800 и выше в государственной клинике и $3 000 в частной. Это при стандартном рабочем дне, без переработок. А открыв частную практику, ты получаешь $75 в час без уплаты налогов. Дальше — считайте сами.

— Что бы ты сказал своим сверстникам-студентам, поступившим в медицинские ВУЗы, и оставшимся в Беларуси?

— Тем, кто недавно поступил я бы советовал учить языки и уезжать. Тем, кто почти доучился — получить диплом на руки и сразу уезжать. Тем, кто распределился, я могу только искренне посочувствовать. У меня есть друзья, которые учатся на «целевом» и я не представляю, что они будут делать дальше. При нынешних условиях, через десять лет отработки каждый из них будет представлять из себя полностью эмоционально выгоревшего человека.