Гензель и Гретель

Этой ночью ей не спалось, в тоске она вслушивалась в несмолкающий рокот Неверленд сити. Витражные окна блестели в свете пролетающих каров, а дождь оставлял на поликарбонате длинные трепетные брызги. Отчёт о прослушке сиял рекламной белизной на экране ридера.

Хорошо, что она не послушала брата и поставила жучок. Гретель задумчиво убрала локон с лица Гензеля, отчего её любимый брат тут же проснулся.

— В чем дело? Почему не спишь?

— Братик, послушай, завтра отцовский кар увезёт нас далеко за пределы сити, на территорию Лимба. И мы не сможем найти дорогу назад.

— Не верю, что папа так с нами поступит. Он не такой.

— Зато она такая − пальцы Гретель скользнули по экрану, и на личный аккаунт Гензеля пришла копия диалога, так взволновавшего его сестру.

Отчёт за 10 марта 2256 года, код устройства F6752:

— Спишь?

— (неразборчивое)

— Ты не можешь вечно молчать. Мне нужен ответ!

— Я всё-таки отец.

— Ты идиот! Мистер Чанг ждёт, что его сын станет твоим приемником, иначе бы не вложил в производство ни юаня.

— Но они мои дети.

— Тогда их убьют люди Чанга. Ты этого хочешь?

— (неразборчивое)

— Всё будет хорошо, иди ко мне.

Дальнейший отчёт был лишён полезной информации. Гензель закрыл лицо ладонями и заплакал.

— Сестрёнка, нам конец. Нам не выбраться из Лимба!

— Тише, не то мачеха услышит, и тогда нам точно не спастись. Я буду ставить gps-метки всю дорогу, по ним мы и вернёмся.

— Мне страшно.

Гретель обняла брата, и им всё-таки удалось уснуть, несмотря на громкий и зловещий стук дождя за окном.

Утром отец сам приготовил им завтрак и проверил успеваемость в облаке. Увидев их рейтинг, он воскликнул:

— Мои дети просто гении!

— Спасибо, папа.

— Ну, так держать, бойцы!

— Спасибо, папа.

Отец хотел сказать что-то ещё, но вошла мачеха и объявила, что прислуга включила кар. Пора ехать в школу. Тогда отец крепко обнял Гензеля и Гретель и пошутил, что ему тоже «пора рубить дрова». Это означало, что он вновь целый день проведёт в типографии при своём издательстве.

Кар первое время следовал привычному школьному маршруту, но скоро свернул на главную трассу и помчался на предельной скорости к главным воротам Неверленда.

— Ну вот, сестрёнка, это конец.

— Помни про план!

И Гретель принялась ставить одну за другой gps-метки, и даже когда ворота города бегуном «бип бип» пролетели над ними, а кар не меняя скорости влетел в зону Лимба, Гретель продолжала кликать на экран. Она показала Гензелю, что поставила не менее тысячи gps-меток. Они вернутся домой по самой точной карте в мире.

Кар остановился и припал к земле. Однако стоило детям выйти, как он взмыл в воздух и улетел в город.

— Ничего, — сказала Гретель, — мы тоже знаем, куда идти.

Вокруг не было ни души. Под ногами хрустел щебень, и искривлялась дугой линия деревянных столбов. На некоторых висели черные лохмотья проводов. Гретель открыла карту и крепко схватила брата за руку — идём.

Они шли уже несколько часов, когда вдруг подул сильный ветер. В воздухе было что-то ещё, невидимое и неосязаемое. Вдруг кожу кольнуло так, что встрепенулся каждый волосок. Провода на столбах затрещали и заискрили, а Гензель закричал:

— Карта!

Карта тем временем распадалась на куски и цветовой спектр. В конце концов экран скорбно мигнул и погас. Гензель посмотрел на сестру так, что ей вдруг стало совершенно ясно − если она запаникует, им конец. И поэтому она сказала:

— Пойдём, я помню дорогу.

Они шли долго. Так долго, что солнце, должно быть, уже дважды обошло горизонт. В Лимбе время как будто застыло — только серая щебень и такое же серое небо. В городе говорили, что в Лимб уходят те, кому жить надоело. Похоже, большинству людей жить очень нравилось, ведь они ещё не встретили ни души.

И тут на тусклом пейзаже проступило темное пятно − здание! Не веря в свою удачу, дети бросились к нему наперегонки. Здание было одноэтажным и вытянутым в ширину. Высокие стеклянные окна позволяли разглядеть стеллажи со снеками и газировкой. «Баден...аден» гласила вывеска над входом.

— Старинный минимаркет, − сказала Гретель, − я видела такие на винтажных открытках.

— Давай зайдём! Я ужасно голоден.

— Гензель, это же чужая собственность. Это незаконно.

— Гретель, я сейчас умру!

Гретель стиснула зубы и сделала шаг вперёд. Стеклянные двери мягко скользнули в разные стороны и впустили детей в зал, где на белых полках теснились шоколадные батончики, картофельные чипсы, рулеты со сливочным кремом, газировка, соки и жвачка. В дальнем углу шкварчали колбаски на гриле и румянились в духовке булочки для хотдогов.

— Смотри, Гензель, здесь есть электропорт, я попробую перезагрузить ридер!

Она подключила устройство и задумчиво огляделась. Промеж бровей пролегла морщинка.

— Знаешь, братик, а ведь нас не просто так зовут Гензель и Гретель. Это старая сказка, где отец бросает детей, чтобы они умерли в лесу. А потом их чуть не съедает заживо ведьма в пряничном домике. Давай-ка я перезагружу ридер, и мы просто пойдём домой, а здесь ничего трогать не будем.

А когда из сортира вернулся заспанный и слегка поросший щетиной кассир, он нашёл на столе такую записку:

« Большое спасибо за порт и за то, что не съели нас. Гензель и Гретель».