Кровать Восемнадцатилетнего. Новелла. 4.5
Побочная история 4. Правда или ложь
Перевод выходит на каналах: BL Place и Храм Чэнь Цин
Как же эти слова были унизительны.
— Мерзавцем называешь? Слишком грубо говоришь с самого начала.
Пальцы Го Йохана, вымазанные в моей сперме, продолжали мучить мой член. От стыда лицо пылало. И ещё потому, что я вдруг ясно понял, что же это всё ещё движется во мне. Средний палец Го Йохана. Го Йохан толкнул свой жесткий средний палец, вращая им по часовой стрелке.
Внизу накатила тупая, тяжёлая волна. А тем временем моё предательское отверстие, прилипшее к согнувшемуся пальцу, то раскрывалось, то сжималось.
— Джун-а, ты, кажется, немного скорострел.
Блядь. Я, не смея разогнуть колени, не в силах подняться, лишь смотрел в потолок и дрожал мелкой дрожью. Снизу донесся звук, похожий на помешивание воды.
Я, пытаясь вырваться из этого неудобного положения, выкрутил таз, и в момент, когда внутренности перекрутило, от невыносимого наслаждения я откинул голову. Кровь снова прилила ниже пупка. Го Йохан, выискивающий палец в тугую дырочку, в мгновение ока выдернул его. Из-за этого растянувшееся отверстие снова сжалось.
Го Йохан приподнялся и поставил меня на ноги, пока я шатался. Я, потеряв силы, пошатнувшись плюхнулся в ванну, а Го Йохан сел на то место, где я только что лежал, и расстегнул молнию на брюках ещё шире. Я в отчаянии смотрел на эту картину сидя. Как это вообще в рот взять.
— Ну же, Джун. Я все приготовил — угощайся*
П.п.: 내가 밥상 다 차려놨어 - идиома, досл. «я приготовил/накрыл весь стол», здесь иронично – «я все подготовил– угощайся».
П.п.: 맛있게 먹어 - идиома, досл. «ешь вкусно», здесь – «наслаждайся», с сексуальным подтекстом
Го Йохан откинул корпус назад и, надавив, опустил свой член вниз.
Белая футболка прилипла к телу Го Йохана так, что казалось, будто он вовсе её не носит, а брюки, уже полностью промокшие, наверное, и не снимешь теперь. И без того крупный Го Йохан, если смотреть на него снизу вверх, был настолько внушителен, что внизу всё горело. У Го Йохана действительно скверный характер, он свиреп и выглядит как змея.
Головка, размером почти с кулачок младенца, истекала прозрачной жидкостью, капля которой упала в ванну. Смазка Го Йохана смешалась с водой. Перед глазами всё побелело.
Я нерешительно поднял голову. Го Йохан высунул язык и облизал губы. Затем грубо, с силой почесал своё покрасневшее ухо пальцем.
Он специально так делает. Точно. Он знает, что я слаб перед этим выражением лица.
Но раз уж я сам вызвался быть пешкой в планах Го Йохана, то ничего не поделаешь. Разве это не любовь? Хотя и дерьмовая. Я, стоя на коленях, пополз на четвереньках и приблизил лицо к паху Йохана. Было видно, как пульсируют его вены, и казалось, я слышал стук его сердца у самого уха.
Понаблюдав за неподвижно лежащим членом, который держал Го Йохан, я сглотнул слюну и открыл рот. В предельно раскрытый рот медленно вошёл член, подпрыгивавший в такт сердцебиению. Он резко дёрнулся и потёр по моему нёбу. Я, сглатывая, открыл рот как можно шире. Но, сколько ни расслаблялся, вошло лишь около трети.
Но Го Йохан лишь задрал подбородок и рассмеялся. Адамово яблоко сильно дёрнулось, издав звук, словно скребущий по голосовым связкам. От такого отношения проснулось упрямство. Это всё Го Йохан виноват. Я сглотнул ещё раз и протолкнул головку Го Йохана вглубь через раскрытое горло. Казалось, меня вот-вот вырвет. Зрение помутилось, дыхание перехватило.
В этот момент Го Йохан нежно погладил меня по голове.
— Джун-а, у тебя во рту так тепло.
От этих слов я почувствовал… удовлетворение? Сам не знаю. Думал лишь о том, как тяжело дышать. И ещё о том, что Го Йохан слишком развратен. Го Йохан пощекотал моё ухо и голову, затем погладил мне шею.
На этом можно было бы и остановиться. Но Го Йохан в мгновение ока прижал свою нижнюю часть тела к моему рту. Огромный член внезапно рванул внутрь, казалось, полностью заполняя горло. Потому что Го Йохан наклонил корпус и ощупал моё отверстие. В неожиданно раскрывшееся отверстие вошёл кончик длинного пальца. Я растерянно уставился на Го Йохана снизу вверх дрожащим взглядом. Хотя моё лицо просто уткнулось в футболку Го Йохана.
Я, пытаясь избавиться от мучений перекрытого пищевода, ударил кулаком по бедру Го Йохана.
Го Йохан, не вынимая пальца, начал грубо мять область вокруг входа. Послышался густой, хлюпающий звук липкой, вымазанной руки, покрытой загадочной жидкостью, которая яростно шевелилась внутри меня. Потом он снова выпрямил спину. Палец, копошившийся внутри, поднялся вдоль щели и скользнул по линии моей талии.
Го Йохан посмотрел на моё лицо и правой рукой грубо вытер мою щёку.
— И слёзы, и сопли… Похоже, ты выливаешь все жидкости, какие только можно.
Дышать было невыносимо тяжело. Носом тоже не дышалось, глаза пекло. Вытерев тыльной стороной ладони под моим носом, Го Йохан, который большим пальцем тёр мои ресницы, тихо проговорил:
Хух, ах. Я уставился на невидимого сквозь слёзы Го Йохана. Настоящий, настоящий кусок мусора. Го Йохан что-то пробормотал еле слышно, а затем указательным пальцем крепко сжал кончик моего носа. Внезапно дыхание перехватило, и я инстинктивно широко открыл рот, в этот момент член, заполняющий рот, быстро выскользнул.
Пока я жадно ловил воздух, Го Йохан грубо гладил мою шею. Похоже, это был его жест извинения.
— Надо было просто попросить облизать головку.
— Если хочешь, хуг, так говорить, то сначала отпусти, а потом говори.
— Нельзя. Я ведь ещё ни разу не кончил. Только ты.
Низкий голос прозвучал обиженно. И тут же его рука снова погладил мою щёку. Пока я моргал от щекотки, Го Йохан вошёл в воду, всё ещё держа член . Э? О.
Пока я следил за ним глазами, Го Йохан естественно приблизился к моей спине сзади.
Я не мог толком ответить, задыхаясь. Го Йохан улыбнулся несообразно нежной улыбкой и приложил губы к моему плечу. Места, которых касались губы Го Йохана, защекотало. Пенис тоже снова затвердел. Хотя и не встал полностью.
Губы Го Йохана то кусали, то нежно касались уха, плеча, шеи – без разбора. И, прижав губы к месту между шеей и плечом, он прошептал мне:
П.п.: 생으로 - досл. «сырым», сленг: без презерватива.
Конечно же, нельзя. Сука. Слова, которые вот-вот вырвались из-за тяжёлого дыхания, постепенно затихали, словно погружаясь под воду. Потому что Го Йохан с жалостливым выражением заправил прядь волос мне за ухо. Волосы, прилипшие из-за воды к лицу, скользнули по щеке и запутались в пальцах Го Йохана.
— Я хочу быть первым, кто войдет в тебя так.
— Разве не будет хорошо, если первый член, которого коснётся твоя дырочка будет моим? Это станет воспоминанием.
Собачья чушь Го Йохана обладала скрытой убедительностью. Слова, казавшиеся безумными, постепенно уговаривали меня. В них был резон. Если бы Го Йохан сказал, что его первый секс был не со мной, а с кем-то другим, я, наверное, отвернулся бы и умер.
В отличие от подлой ревности, которую я обычно испытывал к Го Йохану, внутри поднялась душная, сводящая живот в узел ревность.
Если бы Го Йохан отдал бы свою девственность какой-то жалкой сволочи, если бы он отдал свой первый раз на школьной экскурсии кому-то, чьё имя и национальность неизвестны…
С каждой такой гипотезой сильное давление опускалось на веки.
Ни за что. Что бы кто ни говорил, первый секс Го Йохана был со мной.
Что плохого в том, чтобы войти без презерватива? Я кивнул, низко опустив голову. Го Йохан, вытерев моё лицо ладонью, снова уткнулся губами в плечо. Послышался звук бултыхания воды. На моём плече чувствовалась легкая дрожь от смеха. Го Йохан смеялся.
Твёрдая головка, ещё недавно упирающаяся мне в горло, теперь входила в меня. Пока я замер, дрожа от этого незнакомого ощущения, Го Йохан, не отрывая губ, сказал:
В конце концов я всё равно подниму. Зачем же говорить так, словно спрашиваешь разрешение, будто его нужно вымаливать. Это было нелепо, но от этих слов я слегка замешкался и слабо приподнял таз. Если бы Го Йохан не схватил мою двигающуюся поясницу и не поднял её выше, всё закончилось бы на этом лёгком покачивании.
Я встал на колени, выпрямив спину, и только тогда Го Йохан открыто широко улыбнулся и раздвинул одну ягодицу ещё шире.
— Слишком узко, немного раздвину и вставлю.
Я ответил, изо всех сил избегая взгляда Го Йохана. Из-за настойчивых прикосновений отверстие, не раз сжимающееся, довольно мягко проглотило входящую головку. На напряжённо вытянутой шее вздулись вены.
— Сейчас кончик немного вошёл, бля.
Го Йохан поднял руку и обнял меня за плечо. Поскольку у меня не хватало сил раздвинуть себя, член, войдя кончиком, медленно углублялся в плотно сжатое отверстие.
Было ещё хуже, когда он вошёл без презерватива. Я чувствовал форму Го Йохана как есть. Несмотря на то, что член Го Йохана был отвратительно огромен, его форма была довольно красивой. Такая толстая головка, или форма, где спереди он немного тоньше, а потом постепенно утолщается, а эти вздувшиеся вены…
Пока входил, Го Йохан упирался лбом в моё плечо и, прерывисто бормоча что-то вроде «блядь» или «умоляю», с трудом выговаривая, часто коверкая, называл моё имя. Я насильно выравнял дыхание и расслабился, чтобы было как можно менее больно.
П.п.: 씨발 (ssibal) — Блядь. 제발 ( jaebal) — умоляю, ради бога. Слова похожие по звучанию в корейском, поэтому он не понял что именно.
К счастью, Го Йохан, в отличие от первого раза, не входил безжалостно и резко. Однако всякий раз, когда ему было тяжело сдерживаться, он хватал мои бёдра так, будто хотел их вырвать, и это ощущалось больнее.
— Джун-а, кончик достал до конца.
— Можно чуть повернуть и войти?
Я покачал головой, но войти он собирался в любом случае. Он всё ещё не изменился в этом. Живот шевелился от движений Го Йохана. Попытки принять Го Йохана, вынуждали весь живот онеметь и гудеть. Он ведь ещё даже не вошёл полностью. Тяжесть движений внутри живота ощущалась, будто во время дыхания
— Ты, блядь… Тут у тебя пульсирует.
Го Йохан, раздвинув ягодицы, приложил большой палец к тонкой коже, слегка подрагивающей, и сказал это. Я лишь воспринимал само присутствие Го Йохана и на мгновение опьянел от чувства полного удовлетворения, наполняющего тело.
Го Йохан. Мой Го Йохан. Аромат Го Йохана, теплота Го Йохана. Ощущение от прикосновений Го Йохана.
Когда член застревал на середине пути, Го Йохан опускал руку, державшую плечо, и средним пальцем давил, нажимал, а иногда и щипал противоположную грудь, которую до этого не трогал. Тогда я, с совершенно пустой головой, дышал так, будто задыхаясь, а Го Йохан, пользуясь моментом, поднимал мою поясницу.
— Расслабься. Ты мне сейчас член оторвёшь.
Я запрокинул голову и изо всех сил расслабился. И в тот же момент Го Йохан втиснулся внутрь. Когда твёрдая плоть коснулась чуть ниже моих ягодиц, Го Йохан схватил мои бёдра и резко опустил вниз. От этого головка Го Йохана задела какую-то чувствительную точку внутри меня.
Я лишь издавал прерывистые звуки, моя талия дрожала. Даже без прямого нажатия на эрогенную зону его размер был чрезмерным. Ведь он заполнил меня до краёв и явно давил на простату, которая где-то там должна была быть. Одно только введение Го Йохана стимулировало все мои эрогенные зоны на внутренних стенках. А моё возбуждённое тело яростно сжимало наполнившего меня до краев Го Йохана.
Го Йохан тихо выругался сквозь зубы и, схватив бёдра, начал долбиться как безумный. Звуки «шлёп», «чвок» были откровенными. Член, выходивший, казалось, почти до самой головки, безжалостно входил, размазывая и давя самый конец внутри живота. Когда я терял ориентацию и качался, он поднял руку с моих бёдер и крепко схватил связанные руки. И снова безудержно поднял меня.
— Ах, аах…! Ме-медленнее. Ме…длен-нее!
Вода хлестала по бёдрам от резких движений. Видимо, это ему мешало — Го Йохан издал короткий стон, схватил меня за внутреннюю сторону бедра и поднялся. Заодно и мне пришлось подняться насильно, с одной зажатой ногой. Даже когда я подпрыгивал на одной ноге, пытаясь удержать равновесие, толстый член продолжал вонзаться снизу. Из-за того, что одна нога была поднята, казалось, он вошел еще глубже.
Раздался звук, будто кожа сиденья отлипает от голого тела. Когда я слишком сильно закачался, Го Йохан наконец схватил и сорвал полотенце, связывавшее мои запястья. Я протянул освободившиеся руки и в спешке ухватился за стену. Меня преследовал страх, что вот-вот упаду лицом вперёд. Тем временем член без конца вонзался и бил внутрь.
Каждый раз, когда Го Йохан безжалостно вгонял член, тело валилось вперёд, а кончики ногтей цеплялись за край плитки, едва удерживаясь. В отличие от первого раза, где боль и удовольствие смешивались попеременно, сейчас было иначе. Член, лишь слегка твердевший прежде, теперь при каждом движении Йохана подпрыгивал вверх и бил в живот.
Иногда Йохан останавливал движения и мелко дрожал внутри меня. Будто сдерживаясь, чтобы не кончить. В эти моменты он жадно покрывал поцелуями мою согнутую спину. Губы, скользящие вдоль позвоночника, добрались до шеи.
Когда промокшая одежда Йохана касалась моей спины, он снова начинал грубо двигать бёдрами. Как только я смог сам поддерживать тело, Йохан провёл липкой, покрытой густой жидкостью рукой и надавил на мой живот. Одновременно внутри чувствовалось, как его член меняет положение. С каждым нажатием на живот член Йохана извивался и двигался вдоль внутренних стенок.
Его руки, давили на живот в разных местах, стимулируя всё тело. Казалось, будто вся кожа стала эрогенной зоной. Самопроизвольно возбуждённое тело дрожало. Дыхание тоже сбилось, будто от икоты.
Из расслабленно приоткрытого рта стекала слюна. Мысли путались, и я, кажется, сам начал двигать бёдрами. Лишь одна мысль крутилась в голове: Хочу больше. Хочу, чтобы он сильнее давил на моё нутро. Тогда толстая головка безжалостно надавила на чувствительную точку, которую какое-то время не задевала. И снова замерла в этой позе.
Его голос звучал явно спокойнее, чем в первый раз. Йохан опустил руку с бедра и щёлкнул указательным и средним пальцами по моему члену.
— Что бы ты без меня делал, если бы не жил со мной? Стоит чуть ткнуть — и он снова стоит.
— Я, я бы спр-справился, справился бы!
— Нет, у тебя талант. Серьезно.
А я думаю, у тебя больше таланта. Мгновенно нахлынувшее чувство неполноценности заставило меня нарочно сжать отверстие, сжимая Йохана. Сильно сократившись дырочка сжалась так плотно, что я почувствовал всю твёрдость его члена.
Йохан выругался сквозь зубы и замер. Было так приятно видеть, как его пальцы, только что щекочущие мой живот, застыли словно одеревенели. Я сбивчиво дышал и слабо усмехнулся. Но моя улыбка длилась недолго.
Йохан, будто мстя, вытащил и снова яростно вогнал член внутрь. А-ах! Крик, не вырвавшийся изо рта, застрял в горле. Йохан приложил губы к моей шее, которая лишь мелко дрожала, и тихо рассмеялся.
— Видишь? Я, блядь, так обижен. Если бы я не встретил тебя, или не пошёл в ту школу — в твоей дырке мог быть какой-то другой сукин сын, а не я.
— С лицом, как у каменного изваяния, но чувствительный, узкий, кончаешь хорошо… тот ублюдок и не расстался бы с тобой, да?
Не было сил отвечать на внезапный вопрос — я лишь мотал головой, опустив её.
Собравшись с силами в затуманенном взгляде, я посмотрел вниз. Чёрт. С моего члена, стоящего торчком, длинной струйкой стекала жидкость. Я уставился на него горящим взглядом. Вспомнились слова, которые Йохан когда-то говорил:
«Джун-а, ты же знаешь, что у тебя талант принимать?»
Я даже спереди не трогал. Наверное, я и правда извращенец. Слёзы, переполняющие глаза, капали в воду.
Йохан долго ждал ответа, склонив голову над молчащим мной. Я думал, он явно даёт мне время. Если бы не оглушительный хлопок, ударивший в стену. Я торопливо обернулся. Там был лишь Йохан, от которого веяло чем-то опасным.
Всё моё тело резко застыло, и я невольно сжался внутри. Из-за этого Йохан, схватив меня за одно бедро, нахмурился и, словно приказывая расслабиться, снова начал безжалостно долбиться. Казалось, член пронзил меня до самого сердца. Тело насильно сотрясалось, а мокрые пряди волос хлестали по щекам.
«Нет», — ответил я. Я ответил, но Го Йохан безжалостно вытащил свой член. Одновременно гель, растаявший внутри, с булькающим звуком капнул, словно жидкость, и намочил заднюю часть моего бедра.
Йохан плохой. По-настоящему плохой. Ласково говоря это, он снова вогнал кончик головки внутрь отверстия, будто размазывая его. В таком положении, зацепив свой член за края дырки, он наклонился и схватил меня за голень. Вслед за этим мою поясницу прижало к его телу, вынуждая согнуться. И, прижав своё лицо к моей спине, он поднял мою ногу.
Чёрт, я потерял опору под ногами, замер в панике и почувствовал смертельный ужас. Я размахивал руками, ища, за что ухватиться, пока Йохан, схватив меня под колено, не подхватил меня своей твёрдой грудью. Этим «чем-то» оказался он сам.
Я отчаянно вцепился в Йохана, а он, крепче сжав мою подколенную ямку, поднялся и вышел из ванны. И направился в очень знакомое место. К большому зеркалу в ванной комнате Йохана.
Я дрожал от страха в этой рискованной позе.
Йохан слегка встряхнул моё тело, чтобы зафиксировать позу. От этого я, слегка приподнявшись, безжалостно наткнулся на его член. Йохан, крепче сжимая мою подколенную ямку, раскинул руки в стороны.
— Покажу, как хорошо ты принимаешь мой член.
Зеркало, видимо, было не обычным — без малейшего запотевания оно откровенно показывало детали, которые я не хотел знать. Бесполезно сильные мускулы Йохана проявили талант даже в этом. Вряд ли я был таким уж легким. Было обидно и стыдно. Я лишь поднял руки, с трудом ухватившись за одежду Йохана, и пытался удержаться.
— Не надо, не хочу. Опусти меня.
Стыдным до крайности было соединение тел, расположенное между моих ног, насильно раздвинутых Йоханом. Я отчётливо видел своими глазами, как отверстие, сжимающее набухший член Йохана, двигалось.
Не в силах вынести стыд, я опустил голову, но Йохан снова поднял моё колено ещё выше. Длинный член медленно скользил вдоль внутренних стенок по мере выхода. С каждым подъёмом моего колена и голени всё явственнее ощущался член Йохана, и мне перехватывало дыхание. Наконец, толстая головка задержалась у самого входа.
В моё ухо прошептал холодный, но тяжёлый и ласковый голос. В зеркале было отчётливо видно, как отверстие, медленно раздвигаясь, выплёвывало толстую головку.
Когда кончик Йохана медленно-медленно вышел наполовину из узкой щели, из-за длины его члена направление изменилось. Он тёрся о то место, откуда выходила его сперма. Наконец, с хлюпающим звуком липкой жидкости, член Йохана вышел наружу.
Отверстие несколько раз судорожно сжалось, прежде чем начать медленно смыкаться. Место соединения, покрасневшее и воспалившееся от трения, опухло. Йохан опустил одну руку, державшую меня под коленом, и провёл ладонью по отёкшему месту соединения, затем постучал по нему кончиками пальцев.
Он снова схватил меня под коленом, крепко прижал к себе и сделал шаг назад. Я, потерявший разум от невероятно четкой картины, лишь пытался перевести дыхание. За это время Йохан усадил меня на знакомую раковину. Я лишь тогда потянул за одежду Йохана и замотал головой.
Йохан, опёршись нижней частью тела на раковину, опустил одну руку. После чего отпечаток его руки сполз вниз по моему бедру. Но одна моя голень всё ещё была высоко поднята, поэтому я сидел в странной позе.
Йохан взял в руку свой толстый член, с которого стекала светлая сперма. Из-за того, что вены были отвратительно набухшими, а сам он был тяжёлым и твёрдым, член не мог ни стоять торчком, ни вяло свисать. Он снова притёрся к моему анусу. И медленно приставил кончик своего члена к моей дырочке. Отверстие слегка раскрылось, а затем мягко сомкнулось, проглотив его головку. Я отпустил одну руку, державшую Йохана, и прикрыл рот.
Между широко раздвинутых ног к отверстию был приставлен его член, вздувшийся до предела. Раскрытое отверстие, подхватывая член Йохана, заворачивалось внутрь и, начиная сверху, сглатывало его, издавая булькающие звуки. С каждым входом из места соединения просачивалась прозрачная жидкость.
— Не опускай голову, смотри прямо.
Я изо всех сил опустил голову. Тогда между шеей и плечом я почувствовал горячее и шершавое прикосновение. К моей шее прикоснулись губы Йохана. Действительно плохо и так ласково. Когда мокрая ткань его одежды снова коснулась моей ягодицы, Йохан встал с места с толчком.
Из-за опущенной головы я кое-что увидел. Беловатая, густая жидкость, похожая на ту, что только что вышла из меня, с булькающим звуком упала на пол. Это был весь гель, который нанёс Йохан. Увидев это, я снова поднял голову.
С поднятой головой, я увидел это чёртово зеркало. В зеркале я, безумно глотая член Йохана снизу, с эрегированным членом. Лицо было пунцовым, я задыхался, а глаза были опухшими от слёз. Непристойно поднятые ноги безвольно болтались. Каждый сустав покраснел, а область под глазами была не просто ярко-красной, а багровой.
Йохана возбуждает именно такое моё лицо? Я никак не мог понять его вкусы.
— Если ты, блядь, встретишь кого-то другого…
Но Йохан пристально разглядывал меня в этом жалком виде. Его лицо, жадно впивающееся зубами в мокрые плечи и шею, выглядело трогательно. Становилось очевидно, что Йохан — тот, кто отчаянно хочет быть любимым. Как я не замечал этого раньше?
— Если встретишь другого ублюдка… я убью его, порежу с головы до ног, запру тебя с собой там, где никто не найдёт, буду трахать как сумасшедший, и умру внутри тебя.
— Так что… если бросишь меня — ты мертвец.
Какое жестокое признание. Йохан всегда выбирал странные моменты для нежности. Даже глядя в зеркало на его член, вошедший до конца, и его лицо, я кончил. Захлебнувшись удовольствием от давления внутри, я вцепился в одежду Йохана и потянул вниз.
А-ах! Слёзы хлынули снова, и вторая волна оргазма вырвалась наружу. Белая жидкость фонтаном брызнула на пол. Йохан ни разу не кончил.
Он отпустил мою ногу, и вторая, жалко болтаясь, медленно опустилась. Без сил стоять, я обмяк всем телом на Йохана. Переведя дух, я повернул голову. Непривычное ощущение: мокрые волосы тёрлись о влажную ткань.
И я фыркнул в полубессознательном состоянии. Нелепо.
Неужели Йохан думает, что умру только я?
Я тоже не оставлю его в покое, если он посмотрит в сторону других.
Без сопротивления я потёрся головой о его плечо. Йохан пристально смотрел на меня. Я уставился на его бледные глаза и неуклюже прижался губами к длинной шее. Шея мелко задрожала. Мне это ужасно понравилось.
Горло болело, когда я говорил. Завтра снова будет плохо. Почесав шею, я прошептал:
— Ты же… говорил, что у меня мерзкий характер.
— Нет, ты… в каком-то смысле добрый.
Йохан отвёл взгляд. Какой же он искусный лжец.
С трудом приподняв поясницу, я прижал губы к его уху. Рваные шрамы притягивали взгляд. Из последних сил я прошептал хрипло:
Я отомщу грязно, правда. Показалось слишком мелко озвучивать это вслух, и я замолчал. Как бы то ни было, я слишком завишу от чужого мнения. Даже сейчас хочу нравиться ему. Но вид его довольной ухмылки всё же согревал.
Сейчас я слишком устал. Вынешь? Сделаю руками.
Я хотел это сказать. Но, открыв рот, издал лишь стон и сжал губы.
Внутри меня Йохан становился всё больше. Поймав мой взгляд. Яркие глаза излучали ясную, густую эмоцию. Он откровенно сдерживал улыбку. Видимо, мой ответ ему очень понравился. Вместо гордости я почувствовал ужас и замотал головой.
На этот раз Йохан прошептал мне на ухо.
Из-за него внутри, всё увеличивающегося, я не мог опуститься на пятки. Он легко укусил мочку уха, провёл рукой по бедру и животу, схватил за руку. И медленно пошёл вперёд. К зеркалу.
Холодное стекло придавило распухшие соски. Я встал на цыпочки выше. Йохан не оставил меня в покое, хотя я снова потёк. Зажатый между зеркалом и его телом, я вынужден был упереться ладонями в стекло и двигаться в такт.
При каждом жёстком толчке зеркало издавало противный звук. Шлёп. Шлёп. Вблизи было видно только моё лицо: веки, опухшие как сосиски, багровые щёки, потрескавшиеся губы…
Я замер, глядя на своё перекошенное от возбуждения лицо в зеркале. Позже мои щёки даже прилипли к стеклу и тряслись вместе с толчками. Единственным доказательством, что хозяин члена внутри меня — Йохан, были лишь хриплые стоны, вырывающиеся у меня, будто я царапал горло.
Наконец Йохан оттянул мои бёдра назад. Член, раздувшийся внутри, затрепетал в спазме и выплеснул в меня поток горячей жидкости.
Его губы коснулись макушки. Но даже после эякуляции, целуя меня так нежно, он продолжал грубо двигаться внутри. Будто пытался вогнать свою сперму как можно глубже. Ты же кончил. Кончил же! — хотелось закричать, но не было сил. Я лишь покорно следовал за его движениями, принимая поцелуи в затылок.
После эякуляции он ещё долго вгонял член до предела и вынимал, а потом поцеловав меня в затылок, наконец вытащил его. Вместе с членом по складкам кожи выскользнула вязкая жидкость.
Сквозь оборвавшееся сознание всплыло смутное определение Йохана:
99. Го ОО — псих века, неконтролируемый ублюдок.
Длинные пальцы откинули волосы, прилипшие к лицу. Но моё лицо всё ещё было прижато к зеркалу.
— Кажется, у нас идеальная совместимость*, да?
П.п.: 속궁합 — sokgunghap, букв. «совместимость гениталий»
Я тупо уставился на его отражение. С Йоханом я испытывал безумное наслаждение. Но разве не из-за его чудовищного размера? И почему с каждым разом он только прогрессирует? Нет, почему он один «растёт», если мы занимаемся этим вместе?
Йохан не видел моего взгляда. Он лишь кусал моё плечо. Синяки на нём проступали всё явственнее.
Теперь точно надо мыться. Я толкнул его в живот:
Но он посмотрел на меня с мнимой нежностью:
— Да. Пора на кровать, правда?
Похоже, я ненадолго потерял сознание.
Го Йохан, весь в поту, гладил меня по лицу. Но я не помню, почему он трогал моё лицо так осторожно. Я изо всех сил помотал головой.
Мой пустой желудок был полон лишь жидкой воды. Насколько я помню, уже примерно с седьмого семяизвержения вместо спермы выходила лишь мутная жидкость. Постель Го Йохана была запачкана спермой и чем-то похожим на неё. Комната уже была наполнена характерным запахом после секса.
Этот голос не был похож на мой. Он звучал хрипло, как вода, стекающая из канализации в сток.
Передо мной был ослепительно красивый, но мрачный мужчина с пылающим лицом, который то закрывал, то медленно открывал глаза. Как человек, полностью наслаждающийся этими ощущениями. Ах, аах. Уголки его губ приподнялись, обнажая клыки. Го Йохан улыбнулся этой язвительной улыбкой, запрокинул голову и мелко затряс бёдрами.
Даже тогда я думал, что Го Йохан выглядел как картина. Точнее, как произведение искусства, где на необработанный холст навалены куски масляной краски, размазанной палкой. И вот эти масляные краски, кажется, сейчас обрушились на мою голову. Комки краски разных цветов падали, покрывая всё лицо. Нет, или это просто запах сосновой смолы?
Пока я не понимал, покрывали моё лицо слёзы или скипидар, Го Йохан медленно двинулся. Мои плотно сжавшиеся внутренности, увлекаемые медленно выходящим комком, опускались, затем в середине снова поднимались, и снова их тянуло вниз. Чувствительная плоть безжалостно тёрлась о входящую и выходящую массу, и мурашки поползли вверх по кровеносным сосудам.
Я издал хриплый стон. Потому что Го Йохан схватил меня за одну ногу и развернул, широко раздвинув мои ноги в стороны.
Тяжело, хочу остановиться. Но предателем моих мыслей стало моё чёртово тело. Как ни смешно, я бормотал, что мне больно, но когда член Го Йохана, ударявший с такой силой, что плоть стонала, выходил, я сжимал дырочку. Это был инстинкт. Я не делал этого специально. По всем суставам тела пробегали искры, и одновременно неодолимая слабость давила на тело. Я снова разрыдался.
— Я кончил, кончил только же...
Я нащупал рукой кровать и забарабанил по ней. Но Го Йохан не остановился. Услышав звук, похожий на удар ладонью о кулак, я извился всем телом. Звук был похож на шлепок по поверхности воды. Тогда из образовавшейся щели что-то вытекло. Я понял это по ощущению стекания по бёдрам. Значит, это тоже стало причиной, по которой простыня промокла.
Го Йохан, по-прежнему будто ничего не слыша, только вгонял его в меня. Его огромный член безжалостно тёр всю внутреннюю поверхность.
Я заставил себя перевернуться. Я уже понял за несколько попыток сбежать, что в лежачем положении мне не вырваться от Го Йохана. Я шумно втянул воздух через заложенный нос из-за льющихся слёз. Тогда Го Йохан отодвинул бёдра и в мгновение ока снова вогнал в меня свой член. Я почувствовал, как комки жидкости разлетелись во все стороны по внутренней стороне бёдер.
— Д-да где ж, где ж это видано, чтобы так делали, пока спят.
Из-за слёз мой голос звучал плаксиво. Блядь. Мне стало стыдно, и слёзы потекли ещё сильнее. Даже когда я попытался пошевелить ногой, она двигалась в странном направлении, лишенная сил. Моё тело, не в силах сопротивляться, поддалось силе, с которой Го Йохан схватил и потянул его вниз, и было притянуто к его члену и насажено на него.
Я ведь не какая-то секс-игрушка Го Йохана.
Мне было так обидно, что я ударил Го Йохана по запястью хотя бы ослабевшим кулаком, и тогда он наконец встретился со мной взглядом. В глазах Го Йохана всё ещё не было фокуса, а его возбужденные губы были ярко-красными. Эти похабные губы изрыгали чушь.
Что? Я яростно замотал опухшим лицом.
Когда вообще? Я точно спал, и даже воспоминания с кровати о том, как это случилось, были смутными. Когда же я успел сказать Го Йохану такое? Я не мог поверить ему и замотал головой из стороны в сторону. Яростно отрицая. Этого не могло быть. Но Го Йохан, смотревший на меня, нахмурил брови и выпятил губы. Будто был недоволен тем, что не понял.
— Я спросил, можно ли войти, а ты сказал «можно».
— Э-это бред. Когда же я! Ах! Нгх!
При моём яростном отрицании Го Йохан наконец остановился. Но глаза его всё так же были пусты. Лишь похоть, переполняющая эти глаза, давила на меня тяжестью. В этих узких светлых зрачках отражался я, раскинувший ноги и барахтающийся. Большой кадык грубо поднимался и опускался.
Сейчас, пока он вышел, можно сбежать. Но, думая так, я не мог оторвать взгляд от глаз Го Йохана и просто тупо смотрел на него. Конечно, я слегка пошевелил ногой, чтобы вырваться, но Го Йохан быстро схватил меня за левую лодыжку. Сукин сын. Он что, человек или монстр? Я плакал и мотал головой.
Го Йохан, будто о чем-то размышляя, то сильно сжимал мою лодыжку, то отпускал. Из-за этого моя лодыжка то краснела, то бледнела. От ощущения, как кипящее в его мутных зрачках желание пронизывает моё тело, я тоже загорелся. Я слабо ударил по кровати рукой, в которой не было сил. Го Йохан посмотрел на это и, наконец, открыл рот, долго остававшийся сомкнутым.
Го Йохан облизал губы. Словно раздумывая. Неуверенно поднял взгляд вверх, затем снова посмотрел на меня.
Его коротко подстриженные ногти слегка поцарапали вспотевшую грудь, двигаясь вверх. Затем намеренно ткнули в выступающий сосок и прошли дальше. Я стиснул зубы, с трудом сдерживая стон. Одновременно почувствовал твёрдую руку на пояснице. И ощущение, будто меня слегка приподнимают.
Го Йохан, ненадолго замявшийся, добавил тупую фразу:
– Зелёный чай. Мороженое со вкусом зелёного чая куплю.
С этими словами он снова вогнал в меня свой до предела возбужденный член. Вот сука, Йохан. Я беззвучно рыдал, проклиная его выносливость. Блядь, ёбаный Йохан. Конченый громила.
Когда я протянул руку, чтобы оттолкнуть его, Го Йохан снова отодвинул бёдра. Его поршневые движения были невыносимы для меня. На этот раз он вышел еще дальше. Из-за этого по стволу его члена, только что теревшего мои внутренности, закапала слизистая жидкость. Наверное, из меня.
Столько раз он уже кончал сегодня внутрь меня. Я беспомощно ухватился за подушку и одеяло. И пока Го Йохан готовился войти снова, попытался перевернуться наполовину. Ключевое слово – наполовину.
Моя левая ступня, придавленная весом тела, впилась в матрас, а левая нога, которую я пытался согнуть, оказалась схвачена его рукой.
В глазах поплыли звёзды, тело обмякло. Стиснутые зубы разжались, выпуская противный стон. Я даже не понял, что нога согнута, пока не попытался снова двигаться. Что? Что это? В панике я отвёл взгляд. Из-за положения на боку мой член болтался, наклонившись к одеялу. Из его отверстия капала белая жидкость.
– П-Подожди. Йохан, остановись... Что-то не, не так. Хватит, ыгх!
Едва упираясь в матрас левой ногой, я почувствовал, как его член безжалостно вонзился в меня снова. Его огромная головка, размером с кулак младенца, как гвоздь впилась внутрь и беспощадно придавила что-то. В голове не просто побелело – словно кто-то сдавил затылок, вызвав мурашки.
– Джун-а, раз тебе тяжело, я потерплю и кончу только три раза.
Я будто не слышал его голос. Вернее, слышал, но не понимал смысла. Низкий голос гудением заполнил сознание. Раньше стимуляция этой точки приносила удовольствие, но сейчас, в положении на боку и под этим углом, мысли расплывались. Из моего члена при каждом толчке вытекала жидкость, как при недержании.
– Йо... Йохан... а, нгх! Аааа! Ха, Хаыг! Ах!
Съезжая по простыне вниз, я наконец не сдержал стон. Сильные руки снова схватили мои ноги, перевернули на спину, и его тело накрыло меня сверху, войдя глубже. Тело, не выдержавшее наслаждения, потянуло ткань на себя, будучи придавленным весом Го Йохана. Ещё одна порция липкой жидкости хлынула в меня.
– Видишь? Так твои стоны звучат лучше.
Шершавые губы оставили лёгкий поцелуй на ушной раковине. В помутневшем сознании промелькнула мысль:
100. И всё же Го ОО достоин любви.
100-1. Автор тоже чувствует, что это странно.
В отчете о Го Йохане этого достаточно. Кажется, я больше не могу его анализировать. Пора сдаться. Го Йохан – не тот человек, которого можно понять.