Заклятый друг. Экстра 1

Охота на духовных существ

Хаун и Гон в последнее время странствовали по всему Муриму. Их целью был поиск известных или неизвестных духовных существ и добыча их нэданов.

В Чжуньюане было столько странных явлений и легенд, что отличить правду от вымысла оказалось непросто. Им приходилось отсеивать преувеличения и ложь, но даже после этого Хаун и Гон чаще всего возвращались ни с чем.

Изначально Хаун планировал собрать достаточно нэданов, чтобы навестить отца, но постепенно начал раздражаться. Хотя они регулярно обменивались письмами, его цель — исцелить отца — превратилась в бесконечную погоню, из-за которой он рискует никогда не увидеть его снова. Нэданы были невероятно редки.

Хаун вспомнил, как даос Бэк Ун из клана Мудан дал ему таэчхондан. Тогда он отказался, но позже это лекарство помогло ему вылечить внутренние травмы. Без него даже Хаун, достигший уровня Хвагён, не смог бы избежать долгого восстановления. Даосы тренируются, чтобы избавиться от желаний, но Бэк Ун оказался щедрым человеком.

— Духовные существа не встретятся тебе, если нет предопределенной связи. Если бы их нэданы валялись под ногами, в Мурим было бы бесчисленное множество мастеров уровня Хёнгён, а не Хвагён.

— Но это уже слишком. Зачем учитель Тан Ганён оставила нэдан десятитысячного огненного карпа? Если бы она сама его использовала, прожила бы еще сотню лет.

— Она хотела оставить его ученику, который придет через сотни лет. Это и есть предопределенная связь.

Хаун задумался: где его учитель, «Меч Разрушения», раздобыла такой нэдан? Видимо, только легендарные личности Мурим способны на такое. Сам же Хаун не видел даже следов духовных существ... Но он был благодарен учителю за то, что та думала о будущем ученике, которого никогда не видела.

В отличие от раздраженного Хауна, Бэкли Гон был счастлив. Ему просто нравилось путешествовать с Хауном куда угодно.

Хаун иногда ловил себя на том, что гордится Гоном. Его лицо стало светлее. В детстве Гон был угрюмым мальчишкой с «глазами мертвой рыбы», вызывавшим отторжение. Как же непредсказуема человеческая судьба.

— Если бы я был учителем, мне было бы жалко тратить нэдан на такого неудачника, как я. Я же сбежал, не закончив обучение, чтобы мстить.

— Все учителя хотят, чтобы их ученики достигли величия. Но они не ждут, что те освоят все.

Хаун кивнул. Звучало логично. Если бы Тан Ганён хотела удержать его, она бы создала десяток ловушек. Она была мастером скрытых механизмов. Установить испытания, которые нельзя пройти без определенного уровня мастерства, было бы легко.

— Думал, я ленивый и слабый ученик, но, выходит, все это время был в ладони учителя?

— Именно.

Гон усмехнулся и пожал плечами. Мастер Хён Ун тоже все знал. Если они опаздывали на тренировки или дрались, он тут же появлялся с грозным выговором. Но именно он заставлял их держаться вместе.

— Странное чувство...

После череды неудач в охоте они добрались даже до Южного Нанмана — диких земель к югу от Чжуньюаня. Климат здесь был влажным, дожди лили как из ведра, а джунгли казались ненасытными.

Джунгли Нанмана были невероятно жаркими и кишащими ядовитыми существами. Здесь находились Ядовитые Врата*— правители южных диких земель Мурима, специализирующиеся на ядах. Из-за обилия экзотических и сильных ядов даже Четыре великих дома* периодически вели с ними торговлю.

— Если и это окажется пустым слухом, что тогда будем делать? — проворчал Хаун, шагая через заросли и вспоминая их последнее путешествие. Информация, переданная Хык У, казалась достоверной, но они так ничего и не нашли. Они отправились туда, где, по словам травника, видели радужное сияние, но и там не было следов духовного существа. Место было древним и труднодоступным, но…

— Считай, что мы просто путешествуем, — ответил Гон, сохраняя спокойствие, в отличие от разочарованного Хауна. Разница между тем, кто видел нэдан, и тем, кто не видел, была очевидна. Для Бэкли Гона нэдан оставался чем-то далеким, как звезды.

— Кстати, яд здесь действительно ужасен, — пробормотал Гон, бледнея. Джунгли Нанмана полностью оправдывали свою репутацию «ядовитой святыни». Если бы сюда попал кто-то из Четырех великих домов, он бы ликовал, как в сокровищнице, но Хаун и Гон были простыми мечниками. Хаун, благодаря учителю Тан Ганён, немного разбирался в ядах, но не на уровне применения их в бою.

— Со мной все в порядке, а ты выдержишь? — с запоздалым беспокойством посмотрел Хаун на Гона. Он волновался за своего менее опытного спутника. Гон пожал плечами, давая понять, что справится.

Они медленно продвигались вглубь джунглей, циркулируя внутреннюю энергию. Хаун распространял свою ци, ощущая множество слабых сигналов, но ни один не сравнялся с нэданом десятитысячного огненного карпа, который он когда-то поглотил.

— Похоже, нужно идти дальше, — колеблясь, Хаун обернулся к Гону. — Скорее всего, духовные ядовитые существа обитают в местах, куда не ступала нога человека.

— Ты это говоришь, чтобы предложить идти вместе или чтобы я остался? — спросил Гон.

— Чтобы ты морально подготовился, — усмехнулся Хаун. Раз Гон сказал, что выдержит, Хаун не стал бы его останавливать. Он знал: Гон не из тех, кто станет упрямиться из ложной гордости.

— Не переживай, — Гон встретил его взгляд с улыбкой. Хаун похлопал его по плечу и двинулся вперед. Охота была тяжелой, но он радовался, что Гон рядом.

Чем глубже они заходили в джунгли, тем тише становилось. Если на окраинах царил шум — жужжание насекомых, пение птиц, шелест листьев, — то сейчас все казалось безжизненным.

Хаун постепенно смог уловить присутствие существа. Оно скрывалось так незаметно, поглощая все, что приближалось к нему, превратив сердце джунглей в свое логово. Хаун содрогнулся от ядовитой ауры, вызывающей мурашки на коже.

После достижения уровня Хвагён он не находил достойного противника, но одно лишь ощущение этого присутствия пробудило в нем азарт.

Повелитель южных джунглей Нанмана был рядом!

Хаун сжал рукоять меча. Гон, почувствовав угрозу, подавил свою энергию и окружил тело защитной аурой. Он планировал прикрывать Хауна в бою, не мешая ему.

Обычный мастер не смог бы помочь мастеру Хвагён, но Бэкли Гон знал все слабые места Хауна и его привычки в бою.

В глазах Гона мелькнула алая вспышка. Меч Хауна засиял синим лезвием, которое затем сконцентрировалось в плотный клинок. Собрать энергию воедино было сложнее, но мощнее.

Не дожидаясь атаки, Хаун выпустил клинок в сторону существа. Грохот разорвал тишину — деревья рухнули, кусты рассеклись. Сквозь дым вылетело длинное тело.

— Осторожно! У него две головы! — крикнул Гон.

Хозяин джунглей оказался Инь-Ян Ссангакса — двуглавой змеей, объединяющей энергии Инь и Ян. Ее яд был смертельно опасен.

— Не дай укусить! — предупредил Хаун, занимая боевую стойку.

Гон отразил атаку Инь-головы клинком. Змея мгновенно сменила цель, бросившись на Хауна. Ее гибкое тело, два ядовитых рта и хвост атаковали с невероятной скоростью.

Хвост врезался в землю, оставляя вмятины. Ян-голова выплюнула яд. Хаун прыгнул в сторону, но земля, где он стоял, расплавилась, а растения почернели.

— Здесь решают доли секунды… — прошептал Хаун, сосредоточившись.

Его меч скользнул по чешуе змеи, высекая искры. Гон прикрыл его фланг, отражая атаки Инь-головы. Змея взревела, ярость удвоилась.

Ян-голова ринулась на Хауна, но он успел отрубить ей язык. Инь-Ян Ссангакса забилась в судорогах. В этот момент хвост попытался схватить Хауна за лодыжку, но Гон отшвырнул его ударом.

— Сейчас! — крикнул Хаун, вгоняя меч в хвост змеи.

Гон атаковал Ян-голову, отсекая ее. С шипением и пеной голова упала на землю. Осталась лишь Инь-голова.

Слаженные атаки Хауна и Гона загнали змею в угол. Даже такое могучее существо не могло противостоять их синхронности. Гон отвлекал, Хаун наносил удары — Инь-Ян Ссангакса была обречена.

Загнанная в угол Инь-Ян Ссангакса предприняла последнюю отчаянную попытку. Потеряв Ян-голову, Инь-голова, переполненная ядом, бросилась на Хауна в лобовую атаку.

— Неужели духовное существо так просто не умрет?.. — подумал Хаун, перехватывая меч и готовясь к удару.

Змея распахнула пасть, чтобы наброситься. Ее раздвоенный язык угрожающе извивался, а яд капал с клыков. Даже достигший уровня Хвагён Хаун знал: укус будет смертельным. В последний момент он ударил змею обратной стороной клинка, отбросив ее вверх.

Хаун ожидал атаки на себя, но змея метнулась к Бэкли Гону, стоявшему позади. С самого начала ее целью был более слабый противник.

— Гон! — закричал Хаун, осознав это слишком поздно.

Инь-голова впилась в лодыжку Гона. Тот не издал ни звука, но его вены посинели. Учитель Тан Ганён была экспертом по ядам, и Хаун вспомнил прочитанные в пещере записи.

— Сейчас помогу… — прошептал он, вспоминая: для нейтрализации яда Инь-Ян Ссангаксы требовалась энергия крайнего Инь или Ян.

К счастью, Хаун только что добыл нэданы с энергиями обоих типов. Разрезав брюхо змеи, он извлек два шара: один излучал холод Инь, другой — шар Ян.

— Поглоти нэдан с Ян… — решил Хаун, понимая, что Гон не сможет сделать это сам.

Он стимулировал акупунктурные точки Гона, направляя энергию. Цвет кожи Гона начал возвращаться, но его дыхание стало тяжелым, а пульс — бурным, словно от внутреннего пламени.

— Неужели… — Хаун сжал губы, осознав ошибку. В его собственной энергии все еще бурлила сила «десятитысячного огненного карпа», а Гон получил нэдан от Ян-головы змеи.

Осознав это, Хаун дотронулся до нижней части тела Гона. Он был так поглощен нейтрализацией яда, что не заметил, как у того возникла эрекция. До тех пор, пока это не будет устранено, тело Гона будет гореть, как в аду. Если жар поднимется к голове, он мог сойти с ума.

— Хаун… Хаун… Ммм… — из уст Бэкли Гона вырвался стон. Его обычно спокойное лицо теперь выражало мучительное возбуждение. Он кусал губы до крови.

Хаун видел, как Гон страдает от внезапно нахлынувшего желания.

Он огляделся. Они находились в джунглях Нанмана. Несмотря на густые заросли, вокруг не было ни стен, ни крыши — полная открытость. Но времени перемещаться не было. Гон держался благодаря своей выдержке, но это ненадолго.

— Придется сделать это здесь… — подумал Хаун. Сейчас важнее всего была жизнь Гона.

Он стянул с Гона штаны и увидел его возбужденный член. Несмотря на то, что Хаун уже пробовал брать его в рот и сзади, сегодня он казался особенно крупным. Не теряя времени, Хаун взял его в рот. От одного прикосновения губ Гон извился от смеси боли и удовольствия.

— М-м… — Хаун стиснул зубы и начал стимулировать Гона языком. Член бился о его горло, вызывая рвотные позывы. Но терпеть было необходимо.

— Не могу потерять его… — мысленно повторял Хаун, продолжая движения.

Вскоре Гон кончил ему в рот. Однако жар не спал. Хаун выплюнул сперму на ладонь — ею можно было смазать анус. Он расстелил на земле одежду, создав подобие постели.

Одной рукой он продолжал ласкать Гона, другой — готовил себя. Анус был тугим, но постепенно поддавался. Хаун чувствовал странное возбуждение, смешанное со стыдом.

— Хотя бы сейчас… — прошептал он, вводя нэдан в себя. Камень был холодным и твердым, словно высеченный изо льда. Хаун с трудом проталкивал его, ощущая, как тело немеет от холода.

Глядя на напряженный член Гона, Хаун закрыл глаза. Его размер пугал, но времени на раздумья не было.

— Это спасет его… — решил он, преодолевая боль.

Хаун медленно опустился, совмещая отверстие с членом Гона. Он пытался убедить себя, что это не так уж отличается от обычного сидения, но уже задыхался от напряжения. Ноги дрожали, а внутри, помимо всего, находился нэдан с энергией Инь.

— Если остановлюсь сейчас, мы оба погибнем… — прошептал он, вставляя член глубже.

Холод. Невыносимый холод от нэдана. Жар. Невыносимый жар от энергии Ян, переполнявшей Гона. Тело Хауна сотрясалось от противоречивых ощущений. Дыхание Гона касалось его шеи — он был жив, но если энергия Ян взорвется, это убьет их обоих.

— Вот увидишь… Я заставлю тебя расплатиться за это, даже если умру, — сквозь зубы проговорил Хаун, чувствуя, как пот стекает по вискам.

Ради спасения Гона он готов был терпеть что угодно. Член вошел еще глубже, толкая нэдан, который теперь бился о стенки. Хаун начал двигаться, ощущая, как холод внутри постепенно смягчается от тепла. Нэдан уменьшался, поглощаясь энергией Ян.

— Ах, Гон… Гон-ах… — застонал Хаун, теряя рассудок от боли и нарастающего удовольствия.

Гон, наполовину в сознании, отреагировал на зов. Его рука впилась в бедро Хауна, оставляя красные следы. Член грубо двигался вверх, достигая новых глубин, а зубы Гона впились в шею.

— Ахн! — почти стон вырвался из губ Хауна, но Гон ощутил сладостное удовлетворение от этого.

Все, что касалось тела Хауна, было липким и прохладным. Сначала было слишком холодно, теперь — слишком жарко. Прохладная энергия, поднимавшаяся от тела в его объятиях, вела полубезумного Бэкли Гона. Он облизал нижнюю губу. Еще чуть-чуть, совсем немного.

Ненасытная жадность овладела им. В отличие от обычного, возбуждение, сжимавшее низ живота, полностью контролировало его. Он приподнял тело Хауна, уложил на землю и начал двигаться сзади. Хаун, едва не уткнувшийся лицом в землю, едва успел опереться на руки. Гон, облизывая следы зубов на его шее, ускорил движения.

— Нгх… — Хаун застонал, пытаясь отодвинуться. Удовольствие смешивалось с болью — слишком резкие толчки будто выворачивали внутренности.

Одежда, служившая подстилкой, с громким треском порвалась под весом Гона. Хаун поскользнулся, пытаясь удержать напор, но безуспешно.

Нэдан Инь, смешиваясь с телами, постепенно уменьшался и вскоре исчез, поглощенный Гоном, нейтрализуя силу Крайнего Ян. Но ни Хаун, ни Гон этого не осознавали.

— Н-нет… — Хаун почувствовал, как Гон снова впился зубами в его шею. Внутри что-то хлынуло — скользкая теплота заставила понять: Гон кончил. Но вместо того, чтобы остановиться, он продолжил. Его член, под влиянием «Крайнего Ян», снова стал твердым. Хаун знал это ощущение — тело будто горело. Он понимал, что Гон не в себе, и поддался, надеясь унять пламя.

Попытка успокоить Гона лишь ненадолго давала передышку. Непрерывное соитие сбивало дыхание. С прерывистыми всхлипами Хаун пролепетал:

— Гон… Бэкли Гон…

Его имя — единственное, что удерживало от безумия. Страх, что в этой ярости его держит не Гон, а кто-то другой, сжимал сердце. В ответ в ушах прозвучал стон Гона — наполовину рык, но его дыхание было знакомым.

— Ах, ах! — Это была чистая животная страсть. Хаун, принимая ее всей плотью, чувствовал, как тело, укрепленное через Хванольтхэтхэ, готово рассыпаться.

Раньше Гон был жесток, но сейчас это превосходило все.

Со скрученными руками, прижатый к полу, Хаун мог лишь поддаваться яростным толчкам. Запястья в тисках, бедра во власти Гона — оставалось только рыдать.

Очередная волна семени внутри. Нэдан Инь почти растаял, но низ живота вздулся от тяжести. Неужели скоро сперма польется у меня через рот? — мелькнула в голове абсурдная мысль.

Член Гона, ненадолго сникший, снова затвердел. Опять? — Хаун, упершись в пол, собрал силы. Если не выдержит — Гон умрет.

Пальцы впились в землю, песчинки царапали пальцы. Обостренные чувства вместе с Гоном громили его. Прерывистое дыхание, ком в горле — ни выплюнуть, ни проглотить. Мучение пожирало Хауна.

— Ыгх! — резкий крик, смесь наслаждения и боли, пронзил Хауна. Он стиснул зубы. Казалось, внутренности вот-вот разорвутся. Если бы не влияние Крайнего Ян, Гон заметил бы это, но сейчас он был больше сосудом энергии, чем человеком.

Они перепробовали все возможные позы, но впервые Хаун подчинялся чисто животной страсти, принимая его так грубо. Бэкли Гон страдает от «Крайнего Ян», но почему я тоже требую большего? — мелькнуло в голове.

— Ах ым… — Хаун выгнулся, рыдая. Его движения напоминали не сопротивление, а мольбу о большей глубине. Лучше пусть боль перекроет мысли, чем эта невыносимая нежность.

Гон, будто уловив это, схватил его за бедра и яростно вгонял себя внутрь. Хаун, стиснув зубы, поднял таз, принимая его полностью, и зарыдал.

Было больно. Невыносимо. И… блаженно. Слишком блаженно.

За спиной Гон хрипло дышал. Хаун невольно сжался, и Гон снова излился в него.

Когда член выскользнул, между ног Хауна потекла белая жидкость, смешанная с алой кровью. Он смотрел, как семя скапливается на земле, дрожа. Такого грубого соития еще не было…

Но останавливаться было нельзя.

—Ах, н-нет… — Хаун приподнял бедра, умоляя продолжать. Время тянулось, как в аду, но этого все равно не хватало. Нужно было поглотить весь «Крайний Ян», иначе Гон погибнет.

Боль настигла позже страха. Жгучие спазмы в пояснице и ногах. Хаун, опираясь на руки, судорожно дышал. Заживет… Но как он? — Мысли путались. Если «Крайний Ян» отравлен Инь…

Он боялся обернуться.

Внезапно руки Гона обняли его сзади. Ладонь скользнула по спине — нежно, словно извиняясь за жестокость.

— Прости… — голос Гона, тихий и ясный, коснулся уха.

Хаун замер. Гон ломал ему ребра, лодыжку, оставлял синяки… Но никогда не извинялся за это. До сегодняшнего дня.

— Тебя так беспокоит, что я порвал себе зад? Ты в порядке? Весь яд вышел?

Хаун схватил руку Бэкли Гона и, проверив его пульс, направил в него свою внутреннюю энергию, чтобы убедиться, не осталось ли яда. Гон кивнул. Хотя возбуждение еще не полностью улеглось, цвет его лица почти вернулся в норму.

— Все нормально.

— Слава небесам…

Хаун крепко обнял Бэкли Гона за шею. Тот на мгновение застыл от неожиданности, но затем ответил тем же. Их тела были липкими от пота и других жидкостей, но это не имело значения.

Поясница ныла, а руки, обнимавшие Гона, дрожали от усталости. Задний проход был растянут так, будто уже никогда не закроется, а из него струились смесь спермы и крови от ран.

Гон ввел палец внутрь, чтобы выскрести оставшуюся жидкость. Хаун вздрогнул от резкой боли, но это была не только боль. Его тело, измученное до предела, все еще горело от возбуждения. Гон, пытаясь помочь с очисткой, прикусил губу, чувствуя, как влажные внутренние стенки Хауна обволакивают его палец.

Видеть кровь означало, что в ближайшее время секс был невозможен. Но даже вне этого, Бэкли Гон чувствовал вину.

— Какой тут может быть повод для радости? Ты же поранился.

— А, эта рана заживет быстро. Я радуюсь, что ты остался жив.

Хаун погладил Гона, который кусал губы. На лице Гона читалась мука, но под ладонью Хауна его напряженные черты постепенно смягчались.

Нежное прикосновение к щеке напомнило Гону, как отчаянно Хаун нуждался в нем. Но это не отменяло необходимости наказания.

— Когда поправишься, получишь по заднице. У тебя ужасная привычка — в критических ситуациях забывать о себе.

— Мы были в глуши южных джунглей, а ты, отравленный, поглотил энергию полярного солнца, и твои сосуды готовы были лопнуть! Что я еще должен был сделать?

Хаун возмутился, но Бэкли Гон, крепко держа его лицо, пробормотал:

— Мне ненавистно видеть как ты страдаешь от боли. Особенно если ты страдаешь из-за меня. Быть с сильным и прекрасным человеком, как ты, — удача… Но иногда я чувствую вину, что только ты защищаешь меня.

Гон говорил тихо, его дыхание обжигало кожу Хауна. Тот нахмурился, взял лицо Гона в ладони и пристально посмотрел на него.

— Кто сказал, что нужно чувствовать вину? Твое существование уже защищает меня.

Взгляд Гона стал глубоким. Он не мог судить о справедливости небес, теряя одних и обретая других, но встреча с Хауном была для него величайшей удачей. Быть сильным самому было тяжело, но Хаун умудрялся поднимать и других.

Бэкли Гон горько улыбнулся и сдался.

— Ладно. Спасибо, что спас меня. Но больше не калечь себя ради меня.

— Хорошо.

Хаун согласился. В той ситуации его жертва была разумным выбором. Однако замечания Бэкли Гона повторялись снова. Хаун решил быть осторожнее. Страдание на лице Гона и его тихое признание в вине нельзя было игнорировать.

— Угх.

Хаун застонал, поднимаясь. Все тело ныло после секса на земле.

— Сильно болит?

— Давай сначала выберемся из джунглей и вернемся в лагерь. Хочу помыться.

На встревоженный вопрос Гона Хаун кивнул. После этих слов он действительно почувствовал, как все тело липнет.

Он медленно оделся. Рубашка порвалась, но штаны остались целы. Если бы порвались штаны во время секса, пришлось бы обвязывать пояс ветками — смешная ситуация. Гон накинул свою одежду на плечи Хауна, а сам остался в нижней части.

— Спина болит, неси меня.

Хаун потребовал уверенно. Нужно было поскорее выбраться из этих проклятых джунглей.

— Хорошо.

Бэкли Гон кивнул, опустившись на одно колено и подставив спину. Хаун обнял его за шею, прижался и положил голову ему на плечо.

— Кстати, что будем делать?

— С чем?

— Внутренний эликсир, который мы должны были отдать твоему отцу, я все поглотил. Чувствую энергии инь и ян внизу живота.

Хаун фыркнул в ответ на слова Гона. Он только сейчас осознал, что потратил весь нэдан после такой бури. Впрочем, изначально это не было отчаянием. Просто еще один повод не встречаться сразу с Ё Ымсоком.

Это было путешествие для подготовки сердца.

— Ничего, найдем еще. Все равно не собирался отдавать. Раз уж так вышло, хорошо усвой энергию и стань мастером Хвагён. Будем жить долго.

— Ладно.

— Как ощущения после поглощения нэдана? Уважение ко мне, старшему, не растет? Хвагён — это уровень, который не достичь одной лишь внутренней силой.

— Да-да. Но я старше по возрасту.

Гон кивнул, умиляясь напыщенным словам Хауна, добавив, что тот ближе к статусу «старшего».

— Если я даже жизнь тебе спас, признай меня старшим братом. Не умничай.

— Хорошо. Старший брат Хаун. Благодарю за спасение.

На колкости Гона Хаун поднял голову и уставился на его красивый затылок. Будь он чуть менее симпатичным, Хаун бы точно стукнул его лбом.

— Каков наглец.

Они болтали и шутили, выбираясь из южных джунглей. Охота на духовное существо удалась, но нэдан поглотил Гон, так что формально они вернулись ни с чем. Однако оба улыбались.

✧ - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - ✧

Следующая глава ➺ Тык
Предыдущая глава ➺ Тык