Заклятый друг. Глава 6.3
ТГК переводчика --> BL Place
Как и было условлено, Бэкли Гон и Хаун встретились на поле боя. Гон больше не уклонялся от атак Хауна, а тот, хоть и действовал безжалостно, снижал силу внутренней энергии при прямых столкновениях.
Люди из альянса Мурим ликовали, видя меч Хауна, окутанный синеватым сиянием. Последователи Демонического культа постепенно отступали.
Медленно, но верно фронт смещался вглубь Синьцзяна.
Все верили, что это заслуга Хауна. Его яростные атаки с помощью «Демонического меча приветственного убийства» поднимали боевой дух воинов. Благодаря этому у него появилось новое прозвище в мире уся:
Имя родилось из его безжалостной кары, обрушивающейся на культистов волнами синеватой энергии.
Хаун узнал об этом позже. Ему нравилось это прозвище куда больше, чем ассоциации с «Мечом кары» после резни Ёнволь.
Ссылаясь на внезапное озарение во время боя, требующее уединенной тренировки, Хаун покинул штаб альянса Мурим. Бродил по пустошам, словно ища подходящее место, но в итоге развел костер на окраине Синьцзян, вдали от лагеря, и стал ждать.
Сегодня было полнолуние — время, о котором они договорились при последней встрече.
— Голубой меч кары, Ё Хаун... Звучит внушительно.
— Это ты придумал? — поморщился Хаун, увидев Гона, появившегося с хлопком в ладоши.
— Кстати, тебя теперь называют не «Демонический меч приветственного убийства», а «Алым демоном меча». Это тоже твоих рук дело?
— Синий и алый — хорошо сочетается, правда? Нравится?
— Лучше, чем «Меч кары»... Но быть с тобой в паре как-то странно.
Хаун замотал головой под игривым взглядом Гона. Он был уверен: после того случая, когда проткнул мечом живот Гона, тот внедрил своих шпионов в ряды праведников. Иначе как объяснить слухи?
Но он не ожидал, что Гон будет так откровенничать. Разве не опасно так явно раскрывать свое участие в создании прозвищ?
Судя по всему, Гон не не доверял ему. Тогда что же скрывалось в его непостижимой голове, заставляя молчать?
Не обращая внимания на смятение Хауна, Гон продолжил:
— Скоро мы отступим к каньону.
— Отступим? — удивился Хаун. Демонический культ уже оттеснен далеко назад. Разве отход не покажет их слабость?
— Я получу «ранения», и мы сделаем вид, что нас полностью отбросили.
— Опять собираешься покалечиться? Кто тебя атакует? — Хаун сжал ножны, уже планируя сломать руки любому культисту, которого Гон выберет для этой роли.
Гон ловко обхватил его талию, усадил на свои колени и прошептал в ухо:
— Конечно, это должен сделать ты.
— Что?! — Хаун вскочил, будто обжегшись.
— Не хочу, чтобы меня касался кто-то другой.
Его тон был тверд, но звучало это как каприз.
Хаун подумал: «Великовозрастный ребенок...»
— А, и тебе тоже надо немного пострадать.
— Что?! Зачем?! — Хаун онемел. Кто вообще способен пробить защиту мастера, достигшего Просветления?
Да и сымитировать ранение при дежурящих в штабе лекарях Мурим будет сложно.
— Тебе нельзя идти в каньон. Проще всего будет притвориться раненым. Да и альянс Мурим отправит другого, если ты будешь «не в строю».
Бэкли Гон моргнул. Перед Хауном стоял сумасшедший, откровенно рассказывающий врагу о подготовленной ловушке. Хаун с трудом сдержал порыв шлепнуть его по затылку.
«На что ты вообще рассчитываешь, выкладывая все это?»
В конце концов, под напором умоляющего взгляда, он неохотно кивнул.
Это почти означало согласие. Гон, мгновенно оживившись, начал:
— Я окружу тебя с группой маду, сделав вид, что это последний рывок. Тогда ты, прорываясь, нанеси мне сильный удар. Помнишь то, что учитель Хён Ун запрещал нам использовать?
Хаун прищурился. Запретов от наставника было немало. Например:
— «Случайно» топтать его плечо, ломая ключицу;
— Подсекать во время спарринга и придавливать всем телом.
Хаун покачал головой, так и не вспомнив. Жизнь с этим сорванцом не знала покоя.
— Помнишь, как мы тренировали «смертельные приемы» перед уходом из школы? Ты притворялся, что целишься мечом в живот, а когда я защищался, бил локтем в грудь.
Точно. Они использовали друг друга как подопытных, желая превзойти соперника. Мечтали сломать ребро первыми.
Их «тренировки» закончились, когда учитель Хён Ун застал их. У Хауна тогда появилась трещина в ребре. Гон издевался: «Не смог уклониться?» Хаун язвил: «Твой максимум — царапина на кости?»
Хаун почувствовал, как лицо его пылает:
— Ты хочешь применить это в бою?
— Да. И на этот раз должно сработать.
— Может, потренируемся? Я не хочу тебя ранить.
Он попытался встать, но Гон крепче обхватил его талию:
— Правда? Я рад… Но если я сломаю твои кости — ты не против?
Его слащавый тон вызывал отвращение. Крокодиловы слезы перед жертвой.
Хаун кивнул. Ребро срастется. Но Гон не поглотил Нэдан «Десятитысячного огненного карпа», как он. Серьезная травма могла надолго вывести его из строя.
— Рад слышать, — Гон улыбнулся.
Но дальше все пошло не по плану. Гон, погладив Хауна по щеке, перевернул его и придавил к земле.
— Отпусти! С чего ты взбесился?
— Взбесился? Ты не понимаешь, в чем провинился?
Вопрос звучал знакомо. Роли поменялись, но ситуация повторяла их прошлую ссору.
— Почему ты так легко соглашаешься пострадать?
— А знаешь, зачем я рою ловушку? Кого хочу поймать?
Хаун замер, моргая. Конечно не знал. Гон ничего не объяснил!
— Это ты виноват, что я не знаю! Почему злишься?!
Хаун, неожиданно оказавшийся в роли провинившегося, взорвался от возмущения. Но Бэкли Гон уже перевернул его, грубо стащив штаны и обнажив ягодицы. Хаун заерзал, но Гон проигнорировал это.
Шлеп! Звонкий удар отозвался жгучей болью.
Хаун аж подпрыгнул. Икота предательски вырвалась из горла — настолько он был шокирован происходящим.
Пока он застыл в оцепенении, ладонь Гона вновь опустилась на его плоть. Шлеп! От резкого звука Хаун наконец опомнился и закричал:
Но Гон, будто глухой, продолжил. Его лицо было холодным, словно оправдывая грозные прозвища вроде «Демонического меча приветственного убийства» или «Алым демоном меча».
И почему он сейчас так смотрит?!
— Ты хотя бы объясни, в чем я провинился! — Хаун дергался, пытаясь вырваться. Но, во-первых, его смущала позорная поза с голой задницей, а во-вторых, он боялся не рассчитать силу и случайно покалечить Гона.
Тот стиснул зубы. Его дрожащий взгляд пригвоздил Хауна к месту.
— Ты правда готов на все, если я попрошу?
Хаун кивнул. Все считали Гона предателем, но Хаун выбрал доверять. Теперь он был единственным, кто остался. Чем он мог ему отказать?
— Десять лет назад ты тоже так думал?
Хаун тупо переспросил. Гон оскалился, рыча:
— Когда бросился вместо меня — считал, что ради меня на все способен?
— …Я не думал ни о чем, кроме «надо спасти тебя». О том, что за спиной обрыв — понял уже падая.
В ответ ладонь Гона вновь шлепнула его.
— Ай-яяй! — Хаун взвизгнул, округлив глаза. Но Гон все еще злился.
— Идиот, — пробормотал он. Хаун не спорил. Ведь тогда он действительно не заметил пропасти, ринувшись на верную гибель.
Но другого выбора у него не было.
— Значит, и сейчас умрешь ради меня?
Хаун сдался. Алые глаза Гона горели не из-за энергии, а от чистой ярости.
— Не умру. Ради тебя буду жить.
— Верно. Ради меня — живи. А если я попрошу умереть — убей того, кто посмеет просить.
Хаун кивнул после паузы. Гон, бормоча «Хороший мальчик», погладил его… ягодицы.
Почему не по голове, а именно тут?!
Хаун хотел возмутиться, но пальцы Гона вдруг стали настойчивее.
Его голос звучал обиженно, но взгляд блестел странным азартом. Хаун дрогнул.
Неужели эта псина снова хочет…?
В разгоряченных ягодицах странное ощущение вспыхнуло мгновенно. От боли рука Бэкли Гона казалась прохладной и более отчетливой.
Хаун вздрогнул. Но, отказавшись от попыток вырваться, остался лежать на коленях Гона, прикусив губу.
— Больно? — голос Гона смягчился.
— Стыдно… Неловко… Больше не делай так, — Хаун надул губы. Как он вообще это спрашивает? Он даже не успел собрать защитную энергию.
— Похоже, я с тобой не согласен.
Покалывание на заднице заставило Хауна закрыть лицо руками. Чем он занимался эти десять лет, что стал таким извращенцем?
Да и самому себе неловко — почему это возбуждает?
Изначально он пришел обсудить планы, но все превратилось в игривую возню. Теперь он начал подозревать у себя странные наклонности.
Тело расслаблялось. Пальцы Гона скользнули между приоткрытых губ. Хаун инстинктивно лизнул их, словно конфету, заставив Гона хихикнуть. Не видя его лица, Хаун все равно знал — тот ухмыляется.
Дыхание Гона коснулось плеча, легкое, как перо. Хаун повернулся, поймав его взгляд.
— Хочу тебя там, где мы одни… Земля слишком твердая.
Логично. Без укрепленного тела выдержать бы не смог.
— Может, сбежим вдвоем? — прошептал Хаун сладко-соблазнительно.
Гон покачал головой. Бегство загнало бы их в угол. Рано или поздно нашли бы.
Он знал того человека. Тот преследовал его даже в Ёнволь, где не было связи с Демоническим культом. Пришел и разрушил жизнь.
Тот спокоен, только контролируя слабости других. Сбежать с Хауном, оставив его позади? Невозможно.
— Но обещаю: скоро мы будем рука об руку идти по улицам.
Гон переплел пальцы с его рукой. Между ними витало спокойное тепло… и тень страсти.
До рассвета они репетировали. Как «эффективно» нанести травмы.
Если уж приходится — лучше сделать это чисто. Хаун отомстил, пару раз врезав Гону по красивому лицу. Тот смеялся, не уклоняясь.
— Кстати, почему ты стал таким улыбчивым?
Хаун хмыкнул. После воссоединения Гон почти всегда улыбался. Раньше он был угрюм и холоден. Другие ученики побаивались его.
А сейчас? Улыбка не сходит. Смотрит — а он уже сияет. Хаун пытался игнорировать, уйти из поля зрения…
Но мысль о той улыбке преследовала, будто прилипла к затылку.
— Просто приятно смотреть. Волосы стали длиннее.
— Хочу их подрезать. Мешают в бою.
Гон уже гладил его шею, играя прядями. Попытки оттолкнуть его из-за щекотки ни к чему не привели.
— Жаль. Если отрежешь — отдашь мне.
Наглость заставляла усомниться: А он уже считает их своими?
— Хранить. Смогу увидеть частичку тебя когда захочу.
Лицо Хауна запылало. Как он умудряется произносить такие двусмысленные фразы без тени смущения?
Хаун резко поднялся на ноги. Рассвет приближался — идеальный момент, чтобы сбежать. Гон махал ему вслед, смеясь, пока тот удалялся. Он твердо решил выпрашивать прядь волос при каждой встрече.
Вернувшись в лагерь, Хаун столкнулся с Хык У.
— Просветления? А, да… достиг.
Хаун кивнул. Он почти забыл, что ушел под предлогом тренировок. Врать было неприятно, но лучше, чем вызвать подозрения.
Хык У засиял. Как выходец из Хаомун, он отвечал за связь с альянсом и разведданные о Демоническом культе. Хоть и слабый боец, но ценился за ум.
— Глава желает положить конец затянувшейся войне — уничтожить маду полностью.
— Правда? — Хаун нахмурился. До сих пор им удавалось имитировать превосходство. Но убивать Гона он не собирался, и его действия казались пассивными.
Бойцы не сомневались в нем — он яростно сражался с Гоном. Но глава мыслил иначе.
— Мы стараемся, но глава нетерпелив.
— Война затянулась. Крови пролито рекой.
Хаун прикусил губу. Возможно, это шанс. В следующей битве он «ранит» Гона, а сам получит «тяжелые травмы». Под предлогом давления главы можно будет остаться в лазарете.
Он горько усмехнулся. Как вышло, что я слушаюсь Гона, перешедшего к культистам? Со стороны это выглядит безумием.
— Так заметно? Передайте главе: скоро будет решающая победа.
Хык У поклонился, выражая почтение:
— Я искренне рад вашему возвращению, Голубой меч кары. Глава не упрекает — он вдохновляет.
— Неужели? — Хаун вкрадчиво спросил. Гон предупреждал его о главе. Хык У, долго служивший Сон Унхаку, мог раскрыть его истинную натуру.
— Без сомнений, — твердо кивнул Хык У.
— А если я проиграю? Если не смогу разгромить культистов и оправдать ожидания того, кто привел меня сюда?
— …Тогда пришлют другого. Но вы, командир, — лучший выбор главы.
— Как держался фронт в Синьцзяне без меня? Сильные защищали?
— Первые годы здесь были мастера из Девяти великих школ и Пяти кланов. Но со временем их число сократилось. Однако глава не забывает важность этой войны.
— Важность… — Хаун усмехнулся.
— Он говорит, что мир не должен забыть резню Ёнволь. Маду заплатят за это. Я верю в его волю.
— Судя по тебе и Суён, вы все его боготворите.
— Для таких, как мы, он — сама надежда.
Хык У покраснел, но гордо улыбнулся.
— Значит, в этой битве я должен оправдать его надежды.
Оставшись один, Хаун разглядывал ладонь. Казалось, на ней еще чувствовалось тепло Гона. Главное — не потерять его.
✧ - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - ✧