Заклятый друг. Глава 11.4
ТГК переводчика --> BL Place
Ночью в шатер Ледяного дворца прибыл незваный гость. Воины дворца преградили ему путь, но он не отступил. Даже когда клинки были направлены на его горло, он оставался невозмутим.
— Я ученик Божественного лекаря Чонсу, осматривавшего внутренние повреждения «Голубого меча кары». Учитель часто отправлял меня в Альянс Мурим для наблюдения за пациентами.
— Мы не можем впустить человека с закрытым лицом. Невероятно, что тебя пропустили сюда.
— Вот мое пропускное удостоверение.
Мужчина, представившийся учеником лекаря, лечившего Хауна, показал документ, выданный Альянсом. На шум появилась Ян Сохи.
— Госпожа Ян, этот подозрительный человек просит осмотреть пациента.
Бэкли Гон дрогнул, а Сохи широко раскрыла глаза. Голос под маской был знакомым.
«Кто это?» — подумала она, вспомнив рассказ Хауна о другом выжившем из академии Ёнволь.
«Алый демон меча» — Бэкли Гон.
— Пропустите его. К лекарям в ледяном дворце относятся с почтением.
Военные Ледяного дворца расступились. Бэкли Гон прошел между ними и остановился перед Ян Сохи.
Ни приветствий, ни слов о неожиданной встрече. Бэкли Гон волновался только о Хауне. Сохи молча провела его к шатру. Откинув полог, они увидели Хауна, лежащего на постели.
Ткань, скрывавшая лицо, упала, обнажив искаженное болью выражение. Бэкли Гон замер, словно забыв дышать, не веря своим глазам.
Его губы дрогнули, голос прервался. Сильный и уверенный мужчина теперь выглядел разбитым.
— Сколько еще я должен терять тебя?
Хаун попытался что-то сказать, но замолчал. Он посмотрел на Сохи за спиной Бэкли Гона. Та кивнула и тихо вышла. Хаун потянулся к Бэкли Гону, усадив его рядом.
Бэкли Гон молча сел рядом. Его алые глаза, однако, не выражали спокойствия. Хаун знал, что это один из эффектов демонической энергии, которую практиковал Бэкли Гон: при эмоциональном возбуждении его глаза загорались кровавым оттенком.
— Ты никогда не терял меня. Я и не собирался уходить.
— Не играй со словами… — Бэкли Гон тихо зарычал. Его алые глаза пылали отчаянием, поглощаемым безумием. Парадоксально, но именно это безумие не давало ему сломаться. Боль потери разъедала его изнутри, как раскаленное лезвие.
Десять лет он жил с мыслью, что потерял Хауна. Эта боль превратилась в фантом, терзающий его сердце.
— Ледяной дворец согласился помочь.
— И ради этого ты отравил себя?
— Нет. Я сделал это, чтобы расчистить путь для тебя.
Хаун покачал головой. С момента его возвращения месть Бэкли Гона уже началась. Неудачи в свержении Сон Унхака были связаны не только с упорством главы Альянса, но и с тем, что тот использовал Хауна как пешку.
Теперь же нужно было сорвать доспехи с Сон Унхака и выставить его наготу перед всеми. Хаун решил стать началом этого конца.
— Ты был в тупике. Даже с заложниками он не шел на переговоры, прячась за моей спиной.
— Я справлюсь сам. Все уже подготовлено.
— Похоже, за десять лет ты привык действовать в одиночку.
Бэкли Гон замер. Его планы действительно не включали Хауна. Даже после воссоединения, он хотел завершить месть в одиночку, оградив Хауна от опасности.
Хаун протянул руку, но Бэкли Гон не взял ее. Его лицо стало холодным.
— Так ты не принял противоядие, чтобы выманить главу?
— Я мастер уровня Хвагён. Пусть не неуязвимый, но сопротивляюсь ядам и быстро восстанавливаюсь. Считал, что справлюсь.
— Замани главу в безлюдное место. Скажи, что поймал «Алого демона меча». Я стану приманкой. Он захочет скрыть свои грехи. Я не мастер Хвагён, но моя демоническая энергия позволит продержаться. В крайнем случае, активирую врожденную истинную ци*.
П.п.: 선천진기 или 先天眞氣 — «Врожденная истинная ци» или «Изначальная истинная энергия» обычно описывается как крайне мощная, но опасная техника, доступная лишь избранным или тем, кто готов рискнуть своей жизнью ради силы.
— Не неси чепухи! Что, если умрешь?
Хаун помрачнел. Использование врожденной истинной ци было крайней мерой. Активация жизненной силы давала огромную мощь, но истощала тело, а полное ее расходование обычно приводило к смерти. Большинство бойцов, рискнувших пробудить эту энергию, встречали жалкий конец.
Те, кто практиковал чистые техники, имели немного больше шансов. Они могли состариться, потеряв молодость, но выжить. Однако для таких, как Бэкли Гон, изучавших демонические искусства, контроль над врожденной ци был почти невозможен, и это могло привести к взрыву энергии.
Поэтому эта сила считалась запретной. Даже самые отчаянные воины избегали ее.
— Да. Хаун, почему ты так поступил?
Рука Бэкли Гона нежно коснулась щеки Хауна. Его голос звучал нежно, но в глазах бушевала алая ярость.
— Что, если умрешь? Чем ты отличаешься от меня? Думаешь, звание мастера Хвагён сделает тебя бессмертным?
— Сон Унхака… Я больше не могу терпеть. Чем дальше он от расплаты, тем сильнее я боюсь, что он вывернется, а ты погибнешь. Эти мысли сводят меня с ума.
— Я тоже отчаянно хочу этого. Но не такой ценой. Хаун, у тебя дурная привычка. Почему ты всегда ставишь на кон себя?
Бэкли Гон крепко сжал руку Хауна. Наклонившись, он прижался щекой к его ладони и прошептал:
— Если ты пожертвуешь жизнью ради мести, я буду рад?
Хаун покачал головой. Бэкли Гон уже не раз говорил, как дорог ему Хаун. Возможно, ради него он отказался бы от мести, если бы Сон Унхак был менее опасен.
Если бы глава Альянса не представлял такой угрозы, Бэкли Гон, встретив Хауна, мог бы схватить его за руку и бежать в западные пустыни.
— Моя жизнь зависит от тебя. Я не переживу мир без тебя. Не во второй раз. Никогда.
— Спасибо, что привлек Ледяной дворец и расчистил путь. Но не так. Я готов рискнуть всем, но тобой — нет.
Бэкли Гон опустился на колени, положив голову на руку Хауна. Тот растерянно попытался поднять его, но Бэкли Гон не двигался.
Его голос, хрупкий и незнакомый, прозвучал шепотом:
— Не отнимай себя у меня. Я слишком слаб, чтобы просить большего…
— Встань, ладно? Я понял, что был неправ.
— Если ты погибнешь, пытаясь защитить меня… Если все пойдет не так, и ты оставишь меня одного…
Бэкли Гон дышал не воздухом, а отчаянием. Каждое его слово пронзало сердце Хауна. Больно было осознавать, что именно он довел Гона до таких слабых, уязвимых слов.
Когда Хаун решил не принимать противоядие, он не учел, как это воспримет Бэкли Гон. Он верил, что успеет все закончить до того, как тело сдастся. Но не подумал, что для Гона это выглядело иначе.
— Если умру, умру с тобой. Если почувствую, что конец близок, первым пронжу твое сердце. Так что вставай.
Холодный взгляд Гона скользнул по лицу Хауна, искаженному страданием. Его губы коснулись суставов пальцев Хауна, легкие, как перья, и он прошептал:
— Правда? Этими руками убьешь меня?
— Обещаю. Никогда не уйду первым.
Хаун умоляюще смотрел на Гона, который все еще стоял на коленях. Бэкли Гон несколько раз пытался заговорить, но останавливался.
Наконец, его слова опутали Хауна, как цепи. Из-за непривычной хрупкости в голосе Гона Хаун понял: этот момент навсегда врежется в его память.
— Даже если ты лжешь, я поверю. Ты не представляешь, каким бессильным ты меня делаешь.
— Я сдержу обещание. Хочу закончить все и быть с тобой.
Хаун почти силой усадил Бэкли Гона рядом. Тот, сопротивлявшийся сначала, теперь покорно сидел на краю кровати. Хаун прислонился головой к его плечу и прошептал:
На этот раз Гон не ответил. Вместо слов он впился в губы Хауна. Это был не нежный поцелуй, а почти укус, но Хаун смиренно закрыл глаза, готовый принять все.
В голове Гона пронеслись десятки мыслей. Вгрызться в шею, перекрыть дыхание? Умереть вместе? Или раздавить его череп и, активировав врожденную ци, взорваться? А может, украсть Хауна и запереть в пещере, куда никто не доберется?
Сейчас Хаун, казалось, позволил бы все. Сказал бы, что согласен на любое безумие.
Но вместо того, чтобы утолить жажду, Гон подавил ярость и оторвался. На языке был привкус крови — он прокусил губу Хауна.
— Больно? — спросил он, голос дрогнул.
Хаун покачал головой. Бэкли Гон взял его за подбородок, провел большим пальцем по ране и надавил. Хаун сморщился, кивнув.
Гон скривился, словно больнее было ему. Наклонившись, он лизнул рану, как животное.
— Хочу съесть тебя живьем. Если бы мог разжевать и носить в животе, не чувствовал бы этой тревоги.
— Волноваться о мастере уровня Хвагён — это поистине странно.
Хаун пробормотал, пытаясь разрядить обстановку. Но Бэкли Гон не улыбнулся. Он просто молча смотрел на Хауна, затем тихо произнес:
— Верно… Все эти десять лет без тебя я жил с яснейшим разумом. Смешно, да?
Хаун покачал головой. Он даже не смел представить, через какие муки прошел Бэкли Гон. Пока он тренировался, каждый день Гона был борьбой за выживание и месть. Без планов на будущее, без надежды — только пустота после смерти Сон Унхака.
Он не хотел знать, как выглядела жизнь, лишенная даже намека на мечту. Если бы он заплакал от чужой боли, это лишь ранило бы Гона еще сильнее.
В ответ на молчание Хауна Бэкли Гон провел тыльной стороной руки по его щеке и пробормотал:
— С тех пор, как увидел тебя живым, чувствую себя беспомощным дураком. Когда думаю, что тебе может угрожать опасность, мой разум пустеет.
— Я же не в опасности. Я мастер Хвагён.
Во всем мире боевых искусств таких мастеров можно пересчитать по пальцам. Если бы Хаун захотел, Гон даже не смог бы коснуться его одежды. Но каждый раз, когда Хаун рисковал, сердце Бэкли Гона бешено колотилось.
Объективная сила Хауна не имела значения. Эмоции, подавившие логику и разум, сотрясали Бэкли Гона, разрушая ледяную крепость, которую он выстроил в душе. Беспокойство, годами сдерживаемое, теперь бушевало, словно шторм, требуя компенсации за все потерянные годы.
В этом шторме Бэкли Гон был словно тонущий, цепляющийся за обломок доски. Его бросало из стороны в сторону, он рисковал разрушить все, что подготовил, лишь бы пробраться в логово Альянса Мурим.
Все ради того, чтобы увидеть Хауна невредимым. Но даже это приносило лишь мгновенное облегчение. Каждый раз, расставаясь, Гон снова погружался в пучину тревоги.
— Раньше я не знал, что значит потерять. Теперь этот страх сводит меня с ума.
Хаун спросил испуганно. Он боялся стать помехой в долгой подготовке Гона к мести. Боялся, что его безрассудство заставит Гона спотыкаться от беспокойства.
Но, вопреки этим мыслям, Бэкли Гон твердо покачал головой:
— Нет. Ты делаешь меня сильнее.
— Почему? Ты же боишься потерять меня.
Неожиданный ответ принес облегчение, но противоречие смутило Хауна. Как страх может давать силу?
Вместо ответа Бэкли Гон начал другой разговор.
— Среди запретных техник Магё есть те, что лишают пользователя способности чувствовать боль. Используя их, можно продолжать сражаться, даже если половина головы отрублена, живот пронзен мечом или ногти вырваны. Боль исчезает, остается только жажда победы.
— Это эффективная техника. Забыв о боли, ты теряешь и страх. Тот, кто освоил ее, может противостоять даже превосходящим по силе противникам. Но, Хаун, у нее есть недостаток. Как думаешь, какой?
Хаун замялся, затем шевельнул губами:
Боль, хоть и нежеланная, была и союзником. Воины учатся через боль: где уязвимость, как реагировать. Без нее невозможно вовремя принять меры, и незалеченные раны приводят к катастрофе.
— Точно. Эта техника забирает не только боль. Она крадет и страх, рожденный ею. Освоивший ее забывает о своих пределах. Не зная страха, он не умеет останавливаться. Сначала это приятно — будто стал бессмертным.
— Это как азарт. Ты веришь, что всегда победишь, и становишься зависимым. Очнувшись, обнаруживаешь себя банкротом. Но вместо денег ставка — жизнь, и конец один.
Хаун крепко сжал руку Бэкли Гона. Он догадывался, к чему тот клонит.
— Ты — причина, почему моя месть не провалится. Ты напоминаешь мне о реальности. Ты — моя боль, мой страх, мое предупреждение.
— Не хочу причинять тебе боль, хочу делать добро.
Хаун тихо проворчал. Бэкли Гон горько усмехнулся, ущипнув его за нос.
— А еще ты врун и эгоист, но все равно надеешься на лучшее.
Хаун надулся, но не стал отрицать. Его своеволие не раз приводило к проблемам.
Бэкли Гон, нежно погладив лицо Хауна, поднялся. Натянув капюшон, он скрыл лицо.
— Ты расчистил путь. Теперь нужно действовать: связаться с противниками главы, собрать доказательства и свидетелей.
— Благодаря тебе работы прибавится.
Хаун надул губы. Но как удержать того, кому путь ясен? Пришлось отпустить.
— Тогда постараюсь не разочаровать.
Бэкли Гон кивнул и исчез, словно унесенный ветром.
✧ - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - ✧