Новелла Поднося вино. Глава 2. Смерть от порки.

В Императорской тюрьме царил мрак. Руки и ноги Шэнь Цзэчуаня леденели, дыхание становилось прерывистым. Он пытался вывернуть запястья, но пеньковые верёвки впивались в кожу — усилия были тщетны.

Мешок с землёй давил на грудь, словно бросил его на дно глубокого водоёма. В ушах гудело, воздух рвался хриплыми рывками. Каждый вдох давался с таким трудом, будто он тонул.

Шэнь Цзэчуань повернул голову, уставившись на тусклый свет свечи за решёткой. Несколько стражников Императорской гвардии в зале пили и кричали, играя в «угадай палец». Им и дела не было до узника. Мешок пригвоздил его к гнилому соломенному матрасу. Тошнота от удушья накатывала волнами.

Зрение плыло. Шэнь Цзэчуань запрокинул голову, стиснул зубы и попытался дёрнуть ногами. Ноги после пыток почти не чувствовались — он едва ощутил движение. Уперся в левый угол нар — доски, изъеденные жуками, уже трещали под ним с первого дня.

Дыхание участилось.

Шэнь Цзэчуань надавил на угол и рванул изо всех сил. Но ослабевшие ноги не смогли даже глухо стукнуть. Доска не поддалась. Холодный пот залил спину, промочив рубаху до нитки.

Он жаждал жить.

Сдавленные всхлипы вырывались из его горла. Он прокусил язык до крови и снова ударил ногой по доске.

Перед глазами встал изуродованный труп Цзи Му — кнут, подстёгивающий волю. Голос брата звенел в ушах:

Он должен жить!

Шэнь Цзэчуань бил по доске с яростью, пока не раздался сухой треск. Половина нар обрушилась, тело съехало набок. Мешок с землёй грохнулся рядом. Он рухнул на пол, словно вынырнув из пучины, и жадно вдохнул воздух.

Пол в камере леденил кожу. Раненые ноги Шэнь Цзэчуаня не слушались, и он приподнялся на локтях. Пот стекал с переносицы. В тюрьме стоял холод, но всё его тело горело, будто внутренности кипели. В конце концов, он не выдержал и склонился в сухом рвотном спазме.

Шэнь Вэй заслужил смерть.

Сто двадцать тысяч войск Чжунбо, распределённых по Шести префектурам, должны были держать оборону. После поражения у Чаши кавалерия Бяньша вторглась в Дуньчжоу. Как и говорил допрашивающий, шанс исправить положение был. У Шэнь Вэя была хорошо обученная армия, достаточные припасы, а также гарнизоны трёх городов Дуаньчжоу. Однако он неожиданно бросил Дуаньчжоу и, словно трус, отступил в резиденцию князя в Дуньчжоу.

Его отступление стало прологом падения Чжунбо. Кавалерия Бяньша вырезала три города Дуаньчжоу, боевой дух гарнизонов рухнул. Солдаты в панике бежали на юг. Все думали, что Шэнь Вэй даст последний бой Двенадцати Племенам Бяньша в Дуньчжоу. Но, услышав о приближении врага, он снова бежал.

Армия Чжунбо отступала от поражения к поражению, а кавалерия Бяньша, словно отточенный клинок, пробивала оборону Шести префектур. Они шли налегке, без обозов, питаясь лишь трофеями, и за восемьсот ли* достигли Цюйду — столицы Дачжоу.

Если бы Шэнь Вэй при отступлении применил тактику выжженной земли, спалив городские амбары, кавалерия Бяньша не продвинулась бы так далеко. Враги не везли припасов, кормясь лишь захваченным зерном. Лишившись его, даже самая стойкая конница начала бы голодать.

Голодные воины не смогли бы сражаться. Тогда бронированная конница Либэя пересекла бы Ледяную реку, отрезая пути к отступлению, а гарнизоны Цидуна из дозорной башни Тяньфэй заблокировали бы все пути. Тесаки Бяньша оказались бы в ловушке, как черепахи в кувшине, и не пережили бы зиму.

Но Шэнь Вэй не сделал этого.

Он не только сдался, но и оставил врагам все амбары. Кавалерия Бяньша, питаясь запасами Дачжоу, вырезала города Дачжоу. Благодаря Шэнь Вэю их кони были сыты, чтобы гнать захваченных горожан и пленных солдат к Чаши, где всех за одну ночь вырезали.

Шэнь Цзэчуань чудом избежал гибели.

Теперь Цюйду требовал отчитаться. Стало очевидно, что распоряжения Шэнь Вэя, отданные при жизни, были выполнены спустя рукава. Создавалось впечатление, что он действительно сговаривался с Двенадцатью Племенами Бяньша для удара изнутри и снаружи. Однако Шэнь Вэй, страшась наказания, сжёг себя заживо, уничтожив все документы. Даже Императорская гвардия, обычно столь эффективная, оказалась в тупике.

Император желал докопаться до сути, поэтому им оставалось лишь продолжать допрашивать единственного оставшегося в живых, кто мог что-то знать — Шэнь Цзэчуаня. Но биологическая мать Шэнь Цзэчуаня была танцовщицей из Дуаньчжоу. У Шэнь Вэя было слишком много сыновей, и Шэнь Цзэчуань был его восьмым сыном от наложницы. По возрасту и статусу в клане для него не было места. Поэтому его давно изгнали из резиденции князя Дуньчжоу в Дуаньчжоу, где он рос без родительского присмотра. Сам Шэнь Вэй, вероятно, даже не помнил о существовании этого сына.

Кто-то хотел его убить.

Это не было секретом. Его прислали сюда как козла отпущения за отца. Он был последним выжившим из клана Шэнь в Чжунбо, и сын обязан был заплатить за долги отца. Как только допрос в Императорской тюрьме завершится, император непременно принесёт его в жертву во время поминовения тридцати тысяч солдат, погибших у реки Чаши в дуньчжоуской префектуре Чжунбо.

Но даже так, убийство не должно было произойти подобным образом.

Шэнь Цзэчуань большим пальцем вытер уголок губ и повернул голову, чтобы сплюнуть кровь.

— Если Шэнь Вэй действительно сговорился с врагами, я всё равно умру рано или поздно. Зачем устраивать покушение на ничтожного бастарда вроде меня? — Его взгляд стал холодным. — Значит, в столице кто-то боится правды. Поражение Шэнь Вэя было подстроено.

Шэнь Цзэчуань ничего не знал. В Дуаньчжоу у него был шифу, а его брат Цзи Му — единственный сын наставника. Для него Шэнь Вэй был лишь князем Цзяньсина, чужим человеком. Он не ведал, предавал ли отец страну.

Но отрицать придётся.

Лёд пола проникал в кости, прогоняя сон. Шэнь Цзэчуаня арестовали по личному указу императора, минуя все суды. Ордера подписывались на самом верху. Его вырвали из рук наследного* принца Либэя — Сяо Цзимина — и бросили в эту камеру.*

Холодный ветер всё ещё выл за окном. Шэнь Цзэчуань повернул голову, уставившись в темноту на стену. Смыкать веки он больше не решался.

На следующий день погода слегка смягчилась. Шэнь Цзэчуаня вновь привели в зал. Снаружи бушевала метель. Допрашивавший, накануне холодный и резкий, теперь с подобострастной улыбкой подал чай и почтительно замер у резного деревянного кресла.

В кресле сидел пожилой евнух с бледным безбородым лицом. На нём была зимняя бархатная шапка придворного евнуха, а на халате красовался мандаринский квадрат с узором тыквы-горлянки.* Плечи покрывала роскошная накидка, в руках он сжимал изысканную грелку в форме сливовых цветов. Приоткрыв глаза, он окинул Шэнь Цзэчуаня оценивающим взглядом.

— Крёстный, — Цзи Лэй, ведущий допрос по императорскому указу, склонился в почтительном поклоне, — Это уцелевшее отродье князя Цзяньсина, Шэнь Вэя — Шэнь Цзэчуань.

Пань Жугуй взглянул на юношу и спросил:

— Как дошло до такого?

Цзи Лэй понял, что вопрос касается не вида Шэнь Цзэчуаня, а отсутствия признаний.

Лоб Цзи Лэя покрылся испариной, но вытереть её он не посмел. Склонясь ещё ниже, ответил:

— Этот щенок глух к словам. С момента прибытия из Чжунбо бредит. Неведомо, кто его науськал, но упорствует в отрицаниях.

— Преступник, арестованный по воле Его Величества, — Пань Жугуй отказался принять чай, — Юноша лет пятнадцати, доставленный в прославленную Императорскую тюрьму для личного допроса вами, ваше Превосходительство. А вы даже признания вытянуть не в силах.

Цзи Лэй, сжимая чашку, горько усмехнулся:

— Именно поэтому не смею применять жёсткие меры. По прибытии он уже был болен. Умрёт под пытками — дело Шэнь Вэя повиснет.

Пань Жугуй изучающе смотрел на Шэнь Цзэчуаня:

— Мы все — псы нашего Господина. Пёс без клыков бесполезен. Твои трудности мне ясны, но долг есть долг. Его Величество желает видеть его немедленно. Это милость и доверие к Императорской гвардии. Как смеешь роптать?

Цзи Лэй тут же пал ниц:

— Крёстный прав. Сын принял наставление.

Пань Жугуй фыркнул:

— Приведи его в порядок. Явиться перед Его Величеством в таком виде — немыслимо.

Слуги повели Шэнь Цээчуаня обмыть, перевязали раны на бёдрах и облачили в чистую хлопковую одежду. Он покорно подчинялся, едва передвигая ноги. Даже взобраться в карету стоило неимоверных усилий.

Пань Жугуй наконец принял чай от Цзи Лэя. Следя взглядом за спиной Шэнь Цзэчуаня, спросил:

— Точно последний из клана Шэнь?

— Так точно. Единственный выживший в воронке Чаши. Наследный принц Либэя, Сяо Цзимин, лично передал его под стражу. Весь путь он был заточён в повозке бронированной конницы Либэя. Никто к нему не прикасался.

Пань Жугуй отхлебнул остывший чай. Через паузу усмехнулся:

— Наследный принц Сяо — человек осмотрительный.

◈ ◈ ◈

Шэнь Цзэчуань вышел из повозки, позволив гвардейцам вести себя по длинной дороге. Крупные хлопья снега били в лицо. Евнух, возглавлявший процессию, шёл быстро, не проронив ни слова.

У крыльца Зала Минли младший евнух почтительно встретил Пань Жугуя, помог снять плащ, сменил верхний халат и принял из рук грелку. О прибытии уже доложили. Пань Жугуй поклонился у двери:

— Ваше Величество, этот раб привёл того человека.

Через мгновение из зала раздался низкий, размеренный голос:

— Приведите его.

Дыхание Шэнь Цзэчуаня участилось. Его втолкнули внутрь. В зале курился благовонный дымок, но жара не было. Краем глаза он заметил две пары туфель у трона.

Император Сяньдэ был облачён в тёмно-синие простые одеяния. Его иссохшее тело казалось хрупким — за три года на троне болезни не оставляли его. На бледном прямоугольном лице читалась неестественная мягкость.

— Цзи Лэй допрашивал его несколько дней, — Сяньдэ бросил взгляд на коленопреклонённого Цзи Лэя. — Есть выводы?

Цзи Лэй ударил лбом о пол:

— Отвечая Вашему Величеству, речи этого юнца бессвязны и полны противоречий. Его показания меняются ежедневно — верить нечему.

— Представь всё, что он рассказал.

Цзи Лэй извлёк из-за пазухи аккуратно свёрнутые признания и двумя руками передал Пань Жугую. Тот поспешно поднёс их императору.

Сяньдэ пробежался взглядом по тексту. Дойдя до части о воронке Чаши, он прикрыл рот, закашлялся. Отстранив руку Пань Жугуя, сам вытер кровь с губ платком. Проговорил глухо:

— Тридцать тысяч пали в воронке, а Шэнь Вэй жив? Это возмутительно!

Шэнь Цзэчуань закрыл глаза, сердце бешено колотилось. Как и ожидал, следующий приказ не заставил ждать:

— Подними голову!

Дыхание участилось. Ладони, упиравшиеся в холодный пол, онемели. Медленно подняв голову, взгляд осторожно остановился на сапогах императора.

Сяньдэ разглядывал его:

— Ты сын Шэнь Вэя, единственный выживший в воронке Чаши. Что скажешь?

Глаза Шэнь Цзэчуаня покраснели. Тело затряслось, сдержанные рыдания вырвались наружу.

Император, не меняя выражения, прикрикнул:

— Отвечай!

Шэнь Цзэчуань резко поднял взгляд. Слёзы струились по щекам. На миг встретившись глазами с Сяньдэ, он ударился лбом о пол. Плечи дёргались, рыдания становились судорожными:

— Ваше Величество… Ваше Величество! Отец мой был предан стране! После поражения, не смея смотреть в глаза народу Чжунбо, он принял огненную смерть в искупление!

— Вздор! — Сяньдэ ударил рукой по подлокотнику. — Если предан, зачем отступал?

Голос Шэнь Цзэчуаня охрип от рыданий:
— Отец отправил всех сыновей на поле боя! Старшего брата, Шэнь Чжоучжи, варвары Бяньша замучили, волоча за конём по дорогам Чаши! Не будь он верен, разве пошёл бы на такое?

— Как смеешь вспоминать битву при Чаши?! — император вскипел. — Шэнь Чжоучжи бежал до сражения! Его вина неоспорима!

Шэнь Цзэчуань, не отводя слёзного взгляда, хрипел:

— Чаши стал кровавой баней. Старший брат, пусть и недалёкий, держал оборону трое суток! Именно за эти дни военные донесения достигли Цидуна и Либэя! Без этих трёх дней…

Он захлебнулся, не в силах продолжать.

Сяньдэ смотрел на признания. В зале царила тишина, прерываемая лишь всхлипами. В этой невыносимой паузе Шэнь Цзэчуань впился ногтями в ладони.

Неожиданно император вздохнул:

— Сносился ли Шэнь Вэй с врагом?

Ответ прозвучал твёрдо:

— Никогда.

Сяньдэ отложил бумаги. Голос стал ледяным:

— Мальчишка лжив и дерзок. Жить ему не должно! Пань Жугуй, выволоки его к Вратам Дуаньчэна и забить палками насмерть!

— Приказ исполню! — Пань Жугуй поклонился, готовясь удалиться.

Шэнь Цзэчуаня будто окатили ледяной водой. Он рванулся, но гвардейцы заткнули ему рот и потащили прочь из Зала Минли.

✧ Следующая глава✧
--------------------—
✧Предыдущая глава✧

Оглавление