Новелла Поднося вино. Глава 20 Решение.

— Я так несправедливо обижен, — сказал Шэнь Цзэчуань. — Если сейчас что-то случится, это точно будет вина Шэнь Ланьчжоу.

— С момента твоего освобождения неприятности сыплются одна за другой, — произнёс Сяо Чие.

— Сяо-Фуцзы, Императорская академия, Пань Жугуй… Почему каждое происшествие связано с тобой?

Шэнь Цзэчуань горько усмехнулся:

— Верно. Почему всё связано со мной? Разве вы не знаете причину? Если бы тогда наследный принц не притащил меня из воронки Чаши. Если бы он тогда прикончил меня своим клинком, сегодняшних событий бы не случилось.

Сяо Чие сорвал ветку с листьями и сказал:

— Тогда ты изо всех сил цеплялся за жизнь, влача жалкое существование. Неужели ты только сегодня понял, каково это — жить?

Спокойствие в глазах Шэнь Цзэчуаня было настолько безмятежным, что Сяо Чие это казалось нереальным.

Этот человек был крайне странным.

То же самое было и в тот день на пиру. Каждое его движение несло в себе оттенок «оставленного прошлого». Но Сяо Чие всё ещё ясно помнил взгляд Шэнь Цзэчуаня, когда тот укусил его пять лет назад в ту снежную ночь.

Эта отстранённость от реальности напоминала бездонную пропасть, которую невозможно охватить. Вспышки ненависти, казалось, исчезли, и теперь никто не мог понять, где заканчивается его терпение. Все на пиру унижали его, а он лишь опускал голову и улыбался. Когда Сяо Чие сказал, что видит его в новом свете, он говорил искренне.

Если человек способен терпеть до такой степени, то тьма под этой маской спокойствия, напротив, лишь сильнее тревожила Сяо Чие.

— Каково это — жить… — Шэнь Цзэчуань снова улыбнулся. — Я чувствовал это каждые день и ночь в храме Чжао Цзуй. Теперь, когда меня выпустили, я понимаю, что жить ещё труднее. Я дорожу жизнью. И напуган. Но они хотят, чтобы я взвалил на себя эту вину и заплатил за все те жизни своей. У меня, Шэнь Ланьчжоу, лишь одна жизнь. Разве её хватит, чтобы расплатиться за всех? Я всеми способами заискиваю перед всеми, надеясь, что Второй молодой господин и прочие знатные особы проявят великодушие и не станут слишком строги ко мне. Сегодня вы требуете объяснений. Второй молодой господин, хотя бы дайте мне причину.

К тому времени, как Сяо Чие дослушал до этого места, он уже передумал. У него был острый нюх, и каждый раз, когда Шэнь Цзэчуань столь покорно и сговорчиво шёл на сотрудничество, его невольно охватывало беспокойство. Но Шэнь Цзэчуань не поддавался ни на уговоры, ни на угрозы. Сколько бы Сяо Чие ни пытался вытянуть из него правду, отличить ложь от истины было невозможно.

Он не верил ни единому слову Шэнь Цзэчуаня. Как он и сказал той ночью: все просто играют ради забавы. Раз так, зачем принимать это всерьёз?

Но хотя люди могут лгать, следы, оставленные ими, остаются. Тому человеку, которого Шэнь подослал к Ли Цзяньхэну, стоило лишь втереться в доверие к Девяти Школам Мысли* в Цюйду, и десять против одного, что он сумеет выудить что-нибудь.

Шэнь Цзэчуань хотел подсадить своего человека рядом с Ли Цзяньхэном, и точно ясно, что этим человеком не станет мастер высокого ранга. Учитывая нынешние обстоятельства Шэнь Цзэчуаня, тот мог подкупить разве что посыльного или слугу.

Дело Ли Цзяньхэна было сомнительным и внутри, и снаружи. Если не разобраться в нём досконально, в будущем не избежать бесконечных проблем. С тех пор как Сяо Чие связал свою судьбу с принцем Чу, он стал спать меньше.

— Я пришёл к тебе поиграть. Как это превратилось в допрос? — Сяо Чие сменил тему. Он сдул листья с ветки и вздохнул: — Слышал, недавно о тебе стали расспрашивать. Это касается достоинства принца Чу, так что, естественно, я должен был прийти и спросить тебя.

— Каждый раз, как вы приходите ко мне «поиграть», — сказал Шэнь Цзэчуань, — я теряю сон на целую ночь.

— Нельзя так говорить, — возразил Сяо Чие. — Тебе нелегко, и мне тоже несладко. Мы можем перевернуть страницу старых обид между нами и оставить прошлое в прошлом.

Шэнь Цзэчуань рассмеялся:

— Десятки тысяч жизней в шести префектурах Чжунбо погибли. А Второй молодой Господин хочет похоронить топор войны со мной.

— Времена изменились, — наконец отбросил ветку Сяо Чие. Он поднялся на ноги и сказал: — Теперь ты снискал милость клана Хуа и стал любимцем Вдовствующей императрицы. Как я посмею тебя обижать? Звать меня «Вторым Молодым Господином» — это слишком холодно. Теперь мы можем считаться знакомыми. Верно, Ланьчжоу?

Шэнь Цзэчуань лишь улыбнулся:

— Прощайте, Второй молодой Господин.

Сяо Чие вскочил на коня и взглянул на него сверху вниз:

— Когда ты вернёшь мне перстень, Ланьчжоу? Поношенный перстень и гроша ломаного не стоит, да и хранить его — одно отвращение. Но вместо того чтобы вернуть его, ты хранишь его, словно сокровище.

— Ношу его при себе, — ответил Шэнь Цзэчуань, — чтобы полагаться на ауру Второго Молодого Господина и отгонять свирепых духов. Разве смогу я так легко расстаться с ним?

— Разве ты не знаешь? Свирепая аура есть именно у этого Второго молодого господина, — со щелкающим звуком ударил плетью Сяо Чие и помчался прочь, оставляя за собой клубы пыли.

Шэнь Цзэчуань стоял на месте, наблюдая, как тот исчезает вдали. Его улыбка растаяла, сменившись непостижимой неподвижностью. Закатное солнце клонилось к горизонту, и оранжевый свет, отражавшийся у его ног, тянулся к тени спины Сяо Чие, постепенно растворяющейся вдали.

Звёзды усыпали ночное небо. Великий наставник Ци развернул свеженарисованную карту и показал её Шэнь Цзэчуаню.

— Прежний Восточный Дворец не имел полномочий направлять войска на границы. Однако ему удалось получить секретные сведения из Военного Министерства о дислокации гарнизонов в различных землях. Это карта Великого Княжества Либэй.

— За ним — горы Хунъянь, на западе — перевал Луося, а на востоке они граничат с Двенадцатью племенами Бяньша. — Шэнь Цзэчуань указал на восточную часть гор Хунъянь. — Приближается осень. У конницы Бяньша не хватит пастбищ, поэтому они неизбежно нападут на пограничные торговые рынки. Сяо Цзимин хочет выдвинуть войска. Почему же в последние дни в Цюйду не поступало меморандумов с запросом указаний?

— Потому что Его Величество тяжело болен, — задумчиво произнёс Великий наставник Ци. — Этой весной Сяо Цзимин отправил лишь один меморандум*. У него наверняка есть осведомитель в Цюйду. Раз уж он до сих пор не подал прошение о выдвижении войск, это может означать только одно.

— Его Величество не проживёт долго, — тихо сказал Шэнь Цзэчуань.

— Именно тот, кто сможет укрепить императорский двор, и есть причина, по которой Сяо Цзимин выжидает сейчас, — Великий наставник Ци достал кисть, обмакнул её в тушь и обвёл круг вокруг Либэя. — Восхождение принца Чу на трон принесёт выгоду только клану Сяо. Они слишком долго враждовали с кланом Хуа. Из-за инцидента в Чжунбо они оказались в невыгодном положении, под чужим контролем, и сейчас перед ними шанс переломить ситуацию. Сяо Цзимин определённо не упустит эту возможность.

— Но в тот день Учитель тоже говорил, — Шэнь Цзэчуань указал на Цюйду. – Пока ворота Цюйду закрыты, Сяо Чие остаётся заложником Либэя. Раз он в руках Вдовствующей Императрицы, как Сяо Цзимин сможет действовать?

— Раз уж ты заговорил об этом, — Великий наставник Ци отложил кисть. — Тогда я расскажу тебе кое-что ещё.

— Прошу, Учитель.

— Как ты считаешь, что это за человек — Сяо Чие?

Шэнь Цзэчуань опустил взгляд на карту и ответил:

— Пронициательный. Умный. Не любит идти проторенными путями.

— Думаю, да. — Великий наставник Ци почесал затылок, будто не находя подходящих слов. После мимолётного раздражения он развалился на столе и таинственно сказал Шэнь Цзэчуаню: — Я считаю, он и есть та самая возможность, которую Небо послало Либэю, чтобы переломить ход событий. Он прирождённый талант.

Шэнь Цзэчуань повёл кистью и спросил:

— Почему Учитель так считает?

Великий наставник Ци тут же нырнул под стол и вытащил книгу, написанную собственноручно. За годы он почувствовал, как стареет и становится забывчивым, потому записал множество событий на бумаге. С шуршанием он пролистал несколько страниц, затем снова облокотился на стол и подтолкнул книгу к Шэнь Цзэчужаню.

— Это подробности, которые Гэ Цинцину удалось вытянуть из Военного министерства. В первый год Юнъи, то есть восемь лет назад, Сяо Чие было четырнадцать, когда он последовал за Сяо Цзимином в поход на Бяньша. В середине лета Сяо Цзимин оказался в осаде трёх племён Бяньша на восточной стороне хребта Хунъянь. Его путь к отступлению был отрезан, и он оказался в ловушке перед рекой Хунцзян. Подкрепления князя Либэя не прибывали три дня, и Сяо Цзимин продолжил отчаянную битву за выживание. Но кавалерия трёх племён Бяньша была проворна. Как ты знаешь, у Либэя есть легион Бронированной конницы. Они могут нанести мощный удар в лоб, словно железная стена, но не способны достаточно быстро реагировать в битвах с преследованиями. Затянись это надолго — истощится именно войско Сяо Цзимина.

Великий наставник Ци сделал несколько глотков вина.

— Но на третью ночь Бяньша отступили, словно отлив. Потому что их тщательно охраняемые армейские припасы были подожжены. Огонь распространился из центра и внес хаос в тыловые формирования. Сяо Цзимин воспользовался моментом для решающей битвы и прорвал осаду за одну ночь. Однако отчёт Либэя обрывается на этом. Последующие детали — информация, которую твой Шифу добыл с большим трудом. Угадаешь, как подожгли тщательно охраняемые припасы? Говорят, три племени Бяньша вырыли канаву для отхожих мест у реки. Сяо Чие незаметно пробрался от реки Хунцзян к канаве и полз по этой вонючей и грязной траншее полночи.

Тут Великий наставник Ци погладил подбородок.

— Однако Либэй скрыл эту заслугу и не доложил о ней. Более того. Сяо Чие приехал в Цюйду и стал праздным бездельником — но разве может бездарь обладать такой выдержкой? Только представь. В тех условиях, если бы он провалился, погиб бы его старший брат. И всё же он смог пролежать два дня, выжидая пока войска Бяньша не ослабили бдительность, прежде чем поджечь припасы. Знал ли он, что жизнь старшего брата висит на волоске эти два дня? А если бы он ошибся с поджогом или не угадал время? На минуту раньше — Бяньша усилили бы оборону. На минуту позже — Либэй ослаб! Но он ударил точно в нужный момент. Как он смог это сделать, не обладая необычайной проницательностью?

Шэнь Цзэчуань, казалось, был тронут.

— Кроме того, этот юнец безумно своенравен. Когда он совершил это, с ним было всего столько людей. — Великий наставник Ци протянул два пальца и на мгновение замолчал.

— Ланьчжоу, я полагал, Пань Жугуй перевел его в Императорскую армию, чтобы избежать проблем, но это обернулось провалом. Они считали, что Императорская армия уже списана со счетов, но каково же её происхождение? Все они — выходцы из военных семей, которые последовали за Императором тогда, чтобы войти в Восемь городов. Восемь великих кланов не придавали им значения, поэтому они опирались лишь на поддержку Императора. Но теперь, когда Император от них отказался, эти двадцать тысяч человек превратились в оружие без хозяина. Хорошо, если они действительно попадут в руки гедонистического молодого господина. Но если они окажутся у Сяо Чие… что тогда остановит Сяо Цзимина от ввода войск для защиты принца Чу?!

Так вот в чем дело!

Часть, над которой Шэнь Цзэчуань ранее ломал голову, внезапно прояснилась.
Он думал, что раз Сяо Цзимин оставил Сяо Чие в Цюйду, то должен понимать: это пешка под чужим контролем. Её либо бросают, либо действуют с осторожностью. Если он осторожен, то не должен и не может позволить Сяо Чие сближаться с принцем Чу. Иначе это будет самонадеянностью. Что бы он ни делал, ему придется вечно балансировать на грани и расхлёбывать последствия.

— Осенняя прохлада в Цюйду вот-вот разразится бурей. Нам не хватает влияния и силы, поэтому лучше держаться в стороне, — губы Великого наставника Ци пересохли. Он продолжил: — Из-за инцидента в Императорской академии между Вдовствующей императрицей и Си Гуанем, а также с Его Величеством уже возникла трещина. Чтобы сохранить свою власть, вопрос о наследнике стал для неё срочным. Если в эти дни что-то случится с принцем Чу, усилия клана Сяо окажутся напрасными, словно черпать воду решетом. Похоже, сегодняшняя спешка Сяо Чие встретиться с тобой связана с тем, что он уже настороже. Однако сама Вдовствующая императрица ещё более подозрительна и чувствительна. Тогда, чтобы возвести на трон принца Нин, она не погнушалась истребить всех из Восточного дворца. Сегодня, чтобы предотвратить неожиданности, она уничтожит и принца Чу. Сяо Чие хочет обеспечить его безопасность, но боюсь, это будет нелегко.

— Раз Вдовствующая императрица не станет использовать Си Гуаня, остаётся только Цзи Лэй, — глаза и голос Шэнь Цзэчуаня оставались спокойными. — В Императорской страже мастеров — как облаков. И все работают чисто и эффективно.

— Это борьба между власть имущими, — произнёс Великий наставник Ци. — Однако тебе пора решить: преследовать принца Чу или последовать за Вдовствующей императрицей.

Шэнь Цзэчуань протянул руку и накрыл карту.

✧ Следующая глава✧
----------------------
✧ Предыдущая глава✧

Оглавление