В этой жизни — только друзья! Экстра 8. Часть 2. Отклонение от орбиты
ТГК переводчика --> BL Place
Честно говоря, он не ожидал, что тот все еще будет стоять там. Он даже попрощался, пожелав хорошего дня, но Чжихан не только не ушел, но и задал неожиданный вопрос. Ошеломленный Нам Сону ответил:
— …Спрашиваешь, что я буду делать сегодня? Просто побуду дома, наверное.
Хотя вопрос задал он сам, Чжихан снова замолчал. Нам Сону, продолжая уплетать омлет, уставился на такого Чжихана. Долгое время не видел Чжихана в его тридцать с чем-то, и сейчас думаю, что он был действительно красив. Тишина больше не казалась неловкой, и еда легко проглатывалась.
Чжихан не подавал признаков ухода, даже когда он почти доел. Неужели он ждет, пока я все съем? Потому что я сказал, что есть одному одиноко? Он что, не думает, что от его безучастного стояния тут мне, наоборот, может стать плохо? В тишине, что длилась до того момента, пока он не убрал ложку, Нам Сону вдруг спросил:
— А я могу поехать с тобой в больницу?
Это была импульсивная фраза. Раз уж ему приснился сон о времени, когда тому было тридцать четыре, он захотел увидеть и место, где работал Чжихан. Если точнее, он хотел увидеть Чжихана в халате, а не саму больницу.
Чжихан лишь бросил на него взгляд, не отвечая. Вообще-то, он мог предположить, что тот скажет. Наверняка скажет: «Это не место для визитов». И это был бы резонный аргумент, так что возразить будет нечего. Он и раньше чувствовал себя неловко, заходя в больницу, где Чжихан, вечно с переполненным графиком приемов и операций, был всегда очень занят.
— Во второй половине дня у меня операция.
Как и ожидалось. Нам Сону кивнул, как будто так и должно было быть, и отправил в рот последний кусок. Раз это сон, мыть посуду не обязательно, но раз Чжихан вот так вот торчит тут, похоже, стоит хотя бы немного прибраться. С намерением отнести упаковку к раковине, он поднялся с места.
— Ладно. А, спасибо за еду. Было гораздо вкуснее, чем есть в одиночестве.
Нам Сону, собиравшийся по привычке пожелать хорошего дня, замер. В этой ситуации это казалось немного неуместным.
Выпустив это, он почувствовал себя странно. Хотя он и знал, что это сон, это было похоже на прощание с настоящим тридцатичетырехлетний Чжиханом. Даже если, очнувшись ото сна, этот самый Чжихан окажется прямо передо мной. — Поэтому он на мгновение задумался. — Раз уж это сон, может, просто обнять его покрепче и сбежать?
— …После операции. — Голос, возобновивший уже закончившийся разговор, заставил глаза Нам Сону округлиться. Чжихан, одетый так, будто готов был хоть сейчас выйти на работу, смотрел не на входную дверь, а на кухню. Уставившись взглядом на пустую упаковку на столе, он произнес: — Может, поужинаем вместе?
От сна, который затянулся дольше ожидаемого, Нам Сону сильно прикусил внутреннюю сторону щеки. По-прежнему не чувствовалось никакой боли.
Кан Чжихан и вправду приехал за ним точно к концу рабочего дня. Подумалось, что для сна это немного нереалистично, но салон автомобиля, пугающе тихий, был точь-в-точь как он помнил. На вопрос Кан Чжихана, нормальна ли японская кухня, он ответил «да», и на этом их разговор давно прервался.
Кресло переднего пассажира было теплым с самого момента, как он сел. Сидеть там становилось даже слегка жарко, и, сняв куртку, он увидел, как Кан Чжихан приоткрыл окно. Сцена почему-то показалась похожей на ту, что была в День Дурака, и Нам Сону взглянул на водительское место.
Но в то же время, кажется, немного грубоват. Кожа не то чтобы грубая, но все же явно отличается от той, что была в двадцать один.
При других обстоятельствах он бы лишь украдкой бросал взгляды краем глаза, но сейчас он думал лишь о том, чтобы вдоволь насытить взор Кан Чжиханом за тридцать. К тому же, было довольно забавно сравнивать его с двадцатиоднолетним Чжиханом. Поскольку Сону открыто и пристально на него смотрел, Кан Чжихан включил радио.
Тот факт, что Кан Чжихан первым включил радио, заставил Нам Сону тихо поразиться. Ведь это всегда он включал что-нибудь, ненавидя неловкую атмосферу в машине. Смотря на пальцы, регулирующие громкость, и на неподвижное лицо, устремившее взгляд прямо перед собой, Нам Сону открыл рот:
Кан Чжихан ответил взглядом. Нам Сону улыбнулся, ответив тем же, и снова посмотрел на дорогу.
— Ты не поедешь? Зеленый уже загорелся.
Он смотрел вперед, поэтому можно было подумать, что он следит за дорогой, но, видимо, его мысли были где-то еще. Только тогда машина снова тронулась и плавно пересекла дорогу. Он думал, что они поедут в любую японскую забегаловку поблизости, но, похоже, они направлялись в место довольно далекое.
Опустив взгляд на бардачок, он увидел пачку сигарет. Возможно, потому что с тех пор, как он вернулся в прошлое, он ни разу не видел, чтобы Кан Чжихан курил, даже знакомая марка сигарет казалась чужой. Тогда же ему вспомнилось, что в это время Чжихан тоже курил меньше.
— В последнее время ты не часто куришь.
Когда он спросил об этом, Кан Чжихан после небольшой паузы задал встречный вопрос:
— Ты вот как раз, кажется, не куришь.
Это было естественно. Ведь изначально он и не был курильщиком. Разве что в самом начале отношений он был курильщиком «только для Кан Чжихана», но к тридцати годам он почти перестал прикасаться к сигаретам. Воспоминания, пронесшиеся как полосатые столбы за окном, и недоразумения, копившиеся в них долгие годы, заставили его внезапно почувствовать смятение.
— Знаешь что? Я на самом деле ненавижу запах сигарет.
Так что слова вырвались сами собой.
— Я выкурил несколько сигарет только чтобы быть с тобой, я до сих пор не понимаю, зачем люди платят за это деньги.
Не было никакого смысла говорить это сейчас Кан Чжихану из сна. Но именно поэтому, казалось, можно было высказаться еще откровеннее.
После короткой паузы Кан Чжихан спросил:
— Тогда почему в последнее время не куришь?
— С тобой стало неинтересно выходить на перекур.
— Ты же просто молча курил, не говоря ни слова. Это не могло быть интересно.
Ах, вот это действительно приятно.
Хотя рот Кан Чжихана был плотно сжат, теперь Нам Сону уже не радовался и не огорчался из-за каждого выражения его лица.
— А, я не к тому, что ты должен бросить, я просто говорю. Теперь это все в прошлом, так что не имеет значения.
— Ага. И еще кое-что. Насчет завтраков. То, что ты по утрам вечно просто перехватывал что-то один и уходил — я ничего не говорил, но, черт возьми, мне было обидно! Даже семья, живущая вместе десятилетиями, так не поступает. Разве нет?
Накопившееся за это время недовольство хлынуло наружу, словно прорвало плотину. И только тогда Нам Сону с опозданием осознал, что машина уже остановилась.
Он подумал, что они приехали, но на обочине, где остановилась машина, не было видно ничего похожего на ресторан. Как раз в тот момент, когда Нам Сону с недоумением посмотрел за окно…
— Так значит, ты предлагаешь расстаться?
— Я думал, к чему это ты с самого утра затеял, — пробормотав это, Кан Чжихан пошевелил на руле кончиками пальцев. — Похоже, ты хочешь красиво все закончить. Раз уж время дорого, может сразу перейдешь к сути?
Говоривший так Кан Чжихан был совершенно бесстрастен. Нам Сону в ступоре перебрал в голове только что состоявшийся разговор. Он никак не мог понять, в какой именно момент они пришли к такому выводу.
Звук внезапной вибрации не прекратился сразу, а продолжился. В конце концов, Кан Чжихан произнес сухим голосом:
В такой ситуации он не собирался легкомысленно отвечать на звонок. Намереваясь положить конец разговору, Нам Сону достал телефон, но в тот момент, когда он увидел экран, не мог не вздрогнуть.
Кан Чжи. Это было имя, под которым тот был сохранен в контактах. То есть, это звонил не сидящий рядом Кан Чжихан, а двадцатиоднолетний Кан Чжихан. Он знал, что это сон, но мысль о том, что вдруг могут существовать два Чжихана, привела его в замешательство.
В этот момент взгляд Кан Чжихана упал на телефон. Нам Сону поспешно спрятал его, чтобы тот не увидел экран, и сказал:
— Все в порядке. Ничего срочного.
Он быстро нажал кнопку завершения вызова, но вскоре вибрация раздалась снова. Сколько бы раз он ни отказывался, вибрация не прекращалась.
В машине, заполненной тяжелым молчанием, один только оглушительный звук вибрации не умолкал без остановки. Выступивший холодный пот заставил его просто выключить телефон, и только тогда в машине стало тихо.
Нам Сону вздохнул. Он уже собирался снова попытаться заговорить, но Кан Чжихан открыл рот первым.
Он подумал, что это опять за чушь, но по последующим словам стало примерно понятно, о чем вообще думал этот парень. Утро, ошибка. Видимо, он имел в виду то, что произошло сегодня утром в постели.
В этот период «Нам Сону» и «Кан Чжихан» спали в одной кровати всего несколько раз, и даже тогда они часто спали поразень. Если «Нам Сону» вдруг обнял его и стал ныть, чтобы тот приготовил завтрак, было вполне закономерно предположить, что он перепутал его с кем-то другим.
Он понимал, каким путем тот пришел к такому выводу, но это не значило, что он его понимал. Нам Сону спросил с ошеломленным лицом:
— Эй. Разве мы с тобой не встречаемся?
Если бы он так думал, то должен был разозлиться. Но Кан Чжихан безразлично спросил, не встречается ли он с кем-то другим. Поэтому он спросил в упрек, но на лице Кан Чжихана нельзя было найти и капли «гнева».
— Теперь ты уже в том возрасте, когда нужно остепениться.
От изумления у него даже не вырвался горький смех. Да, тридцатичетырехлетний Кан Чжихан был таким. Вот поэтому я и собирался расстаться. В одно мгновение его охватила ярость, но, понимая, что означали «степень» Кан Чжихана и в каком контексте это было сказано, он еле сдержал гнев.
— Спрашиваешь, есть ли у меня парень? Конечно, есть.
Но злость все равно была злостью.
— Как ты и сказал, я уже в возрасте, так что теперь собираюсь остепениться с этим засранцем.
«Этим засранцем являешься ты», — имея это в виду, он посмотрел на Кан Чжихана, намекая, что тому стоит понять намек. Но Кан Чжихан, напротив, скривил лицо.
На его лице, до сих пор остававшемся бесстрастным, наконец появились эмоции.
Оглавление
Готовый файл на бусти ⟹ Тык