В этой жизни — только друзья! Глава 96

Нам Сону вдруг вспомнил, что уже видел такое выражение лица у Кан Чжихана. Всего несколько часов назад, когда тот очнулся, потеряв сознание в такси. С похожим лицом Кан Чжихан тогда сказал, что «не может позволить ему умереть», и даже в тот момент он показался ему немного странным.

— Что с тобой?

Услышав обеспокоенный голос, в зрачках Кан Чжихана наконец появилась осознанность.

— Ах.

Кан Чжихан неловко рассмеялся.

— Извини. Не очень это люблю.

— Не любишь? — удивился Нам Сону.

Он хорошо знал Кан Чжихана. У того не было особо любимой еды, но и особо нелюбимой — тоже. Тем не менее, рисовую кашу с морским ушком он обычно ел вполне охотно.

— …Кашу с морским ушком?

— А морское ушко — тем более не люблю.

Ответ был лаконичным и ясным. Сжимая крепче руку, обнимавшую Нам Сону, Кан Чжихан пробормотал:

— В будущем не покупай мне всякие каши.

Эти слова прозвучали как каприз, и Нам Сону в замешательстве кивнул. Значит, дело не просто в отсутствии аппетита, он и вправду так сильно это ненавидит. Хотя Нам Сону все еще было любопытно, но раз уж этот Кан Чжихан выражался куда яснее, чем тридцатичетырехлетний, скорее всего, он говорил искренне.

…Неужели он все это время просто впихивал в себя эту еду?

У него было такое чувство, будто его ударили по затылку, но и на этот раз спросить было не у кого. Но что ж, хорошо, что он узнал об этом сейчас, и на том спасибо. А любимую еду они смогут узнать заново, с этого момента. Нам Сону похлопал по руке, обнимавшей его за талию.

— Дай я ненадолго встану.

Тут он вспомнил, что ранее мама принесла большой бумажный пакет. Вспомнив, что там были вода и носовой платок, он хотел сказать, чтобы хотя бы смочить ему губы, но Кан Чжихан не отпускал.

— Ты куда?

— Я никуда не ухожу. Просто отпусти на секундочку.

Но сила его руки лишь крепла. В конце концов, Нам Сону, раздраженный его упрямством, как у своенравного ребенка, шлепнул Кан Чжихана по плечу.

— Ай.

— Что это за «ай»? Отпусти, говорю!

— Но я же пациент.

— Вот именно, чтоб тебя. Если хочешь быстрее поправиться, тебе следует спокойно лежать, а не делать вот это все.

— Мне не больно.

— И хорошо. Погоди тут, дай я хотя бы воды принесу.

Тихий смех, больше похожий на вздох, вырвался из его груди и обдал теплом. От щекотки Нам Сону вздрогнул и втянул плечи, и тут же низкий голос снова пробежал щекоткой по его груди.

— Со мной все в порядке, так что просто обними меня.

Словно получив согласие, Кан Чжихан уткнулся лицом в грудь Нам Сону. Тот подумал, что он похож на огромную цикаду, повисшую на нем, и неловко опустил руку, которая не знала, куда деться, обняв его за плечи.

Смотреть на макушку того, кто устроился у него на руках, было немного странно. То ли из-за разницы в росте, при которой такой ракурс в обычное время был невозможен, то ли из-за того, что парень был слишком большим для того, чтобы «сидеть на руках», но он не мог избавиться от неловкого чувства. Возможно почувствовав эту неловкость, Кан Чжихан приподнялся и выглянул.

— Хочешь подняться повыше?

Видимо, он подумал, что тому неудобно сидеть. Нам Сону украдкой взглянул на кровать. Он никогда не думал, что больничные кровати такие маленькие, но с лежащим на ней Кан Чжиханом она выглядела так, будто собственность лилипута захватил великан. На узкой кровати не было и места, где он мог бы присесть.

— Не туда.

Повернувшись на голос, он увидел, как Кан Чжихан отрывается от него и смотрит вниз.

— Сюда.

Не нужно было даже следить за его взглядом, чтобы понять, куда он показывает. Он мог понять, куда Кан Чжихан предлагает ему сесть, просто взглянув на это выражение лица.

Вместо того чтобы покорно сесть на бедро, Нам Сону оттолкнул эту огромную цикаду в сторону. Устроившись краешком на только что отвоеванном пространстве, он услышал недовольный вопрос Кан Чжихана:

— Почему ты сел туда?

— У тебя есть осознание, что ты пациент?

— Но бедро же не повреждено.

— Разве бедро — это не часть ноги? Только никому не говори, что ты студент-медик.

Несмотря на ворчливые упреки, Кан Чжихан лишь ухмыльнулся. Его глубокие ямочки на щеках сопровождались карими глазами. И этими глазами он молча впитывал своим взглядом Нам Сону.

Ненадолго воцарившаяся тишина была естественной и спокойной, словно пыль, парящая в палате. В тишине, где слышны лишь их дыхания, словно течет безмолвный диалог между ними.

— Почему ты пошел на педагогический? — спросил Кан Чжихан.

Услышав его голос, Нам Сону с опозданием осознал, что в разговоре был перерыв. Тишина, проникавшая повсюду, как воздух, в отличие от прошлой жизни совсем не ощущалась, так что он и не мог прикинуть, сколько времени прошло.

— Ты с самого начала хотел стать учителем?

Судя по тому, что он спрашивал об этом только сейчас, видимо, ему было любопытно. Что ж, для Кан Чжихана, который думал, что они пойдут в медицинский вместе, педагогический должен был показаться неожиданным.

— А что. Мне не идет? — надулся Нам Сону.

Хотя он и ответил обиженно, у Нам Сону была определенная гордость за себя как учителя. Хотя в прошлой жизни он выбрал преподавательскую стезю, чтобы проводить больше времени с Кан Чжиханом, оглядываясь назад на свою педагогическую карьеру, он не сожалел об этом.

— Нет, тебе очень идет.

Но слышать такую оценку из уст Кан Чжихана было странно. К тому же, тот сказал это с совершенно серьезным взглядом, отчего ему почему-то стало стыдно.

— Но меня раздражает мысль, что там могут быть придурки вроде меня.

Спрашивая взглядом, что он имеет в виду, Нам Сону увидел, как Кан Чжихан качнул головой.

— Придурок, который ни с того ни с сего целует и признается в любви.

— …Думаю ты единственный такой придурок.

— Все равно. Не принимай его.

Услышав это легкомысленное замечание, Нам Сону засмеялся. В ответ на его смех Кан Чжихан наклонился вперед. Ладонь, осторожно обхватившая его лицо, была теплой, и Нам Сону невольно закрыл глаза. А когда он снова их открыл, Кан Чжихан приблизился еще ближе.

Он молча смотрел на лицо, заполнившее его поле зрения, и их носы соприкоснулись. Кан Чжихан, ненадолго замерший на этом месте, тихо прошептал:

— Можно?

Надо ли считать это огромным прогрессом? Мысль о том, что Кан Чжихан, который обычно без лишних слов набрасывался на его губы, теперь спрашивает такое, вызвала улыбку.

— Разве ты не сказал не принимать придурков, которые хотят поцеловаться?

Но, понимая причину, по которой Кан Чжихан теперь просил разрешения, Нам Сону закрыл глаза в ответ.

Как только он позволил поцелуй, который не был разрешен на той кровати, большой палец, лежавший на его щеке, мягко провел по уголку глаза. В тот миг, когда его внимание привлекло это теплое и осторожное тепло, губы Кан Чжихана коснулись его.

Были ли его губы так сильно обветрены из-за долгой операции? В момент, когда Нам Сону невольно сморщился от неожиданного ощущения, губы оторвались, словно убегая.

— …Не очень? — прозвучал неуверенный голос.

Нам Сону открыл глаза. На расстоянии, на котором чувствовалось дыхание друг друга, Кан Чжихан, отодвинув лишь губы, слегка наморщил лоб.

Раньше он думал, что когда брови Кан Чжихана складываются вот так, это значит, что он чем-то недоволен. Вспоминая, что даже в момент расставания его взгляд прилип к этому лицу, выходит, он уделял ему куда больше внимания, чем думал.

Но теперь он знал. Если твой возлюбленный хмурит лоб, нужно просто его разгладить.

Вместо слов Нам Сону высунул язык. Когда он лизнул его потрескавшиеся губы, Кан Чжихан вздрогнул. Но Нам Сону, не обращая на это внимания, провел языком по его губам. Шероховатая поверхность постепенно смягчалась, наполняясь влажным теплом. Кончиком языка он чувствовал, как губы стали гладкими, и Нам Сону, прищурив полуприкрытые глаза, улыбнулся.

— Теперь готово.

Он посмотрел на Кан Чжихана, как бы говоря, чтобы тот продолжал начатое, но тот снова стал туповатым, не понимающим, что ему говорят.

— Что ты делаешь?

Едва размягчив его губы, Нам Сону, подумав, что теперь это Кан Чжихан стал напряженным, сдерживая смех, сказал:

— Целуй же.

Но, сказав это, Нам Сону не стал ждать Кан Чжихана. В тот миг, когда он слегка наклонил голову и собрался прикоснуться губами к тому месту, что стало гладким от его слюны, его тело с силой оттолкнули назад.

Нам Сону растерянно моргнул. Опустив взгляд, он увидел, что рука, которая только что держала его лицо, теперь отталкивала его за плечо.

— …Ты что это делаешь?

— Прости.

Кан Чжихан, бросивший поспешное извинение, был красным до предела, и сложно было поверить, что это тот самый парень, что только что сам лез целоваться. Нет, даже его шея была полностью красной, словно сладкий картофель. То ли понимая это, Кан Чжихан быстро прикрыл рот тыльной стороной ладони.

Глядя на эту картину, он даже не обиделся на то, что этот наглый парень только что оттолкнул его. Похоже, он и вправду попал под влияние Кан Чжихана, подумал он и ехидно спросил:

— Ах, так значит, не хочешь целоваться со мной?

— Это невозможно.

— Тогда почему прикрываешь рот? Словно я его запачкал, лизнув?

Он попытался обвиняюще стащить руку Кан Чжихана, но тот почему-то упрямо отказывался опускать руку. Видя, как Кан Чжихан сопротивляется, хотя в вопросах силы он обычно уступал, Нам Сону внезапно стал упрямым. Как раз когда он уже собрался развернуться полностью и силой опустить руку:

— …

Показалось, будто он что-то заметил, и Нам Сону опустил голову вниз. Жесткая больничная рубашка стала еще жестче. Нижняя часть, приподнявшаяся, словно собираясь проткнуть ткань, была слишком заметна, чтобы не заметить. Нам Сону расхохотался:

— Эй, Кан Чжихан. Зачем ты это поднял?

Кан Чжихан стиснул зубы. На его лице читалась обида. Смех Нам Сону стал громче.

— Почему это у тебя встал всего лишь от небольшого поцелуя, извращенец.

Строго говоря, они даже толком не поцеловались. Но, видя, что у него уже такой стояк, он заново осознал, что этому Кан Чжихану всего лишь двадцать один год.

— …Это ты ведешь себя слишком соблазнительно.

Наблюдая, как он прикрывает нижнюю область, говоря такие вещи, Нам Сону внезапно почувствовал, будто делает что-то неподобающее с ребенком. Но он не мог остановить свои губы, расплывающиеся в улыбке.

⟹ Следующая глава

⟹ Предыдущая глава

Оглавление