В этой жизни — только друзья! Глава 98

***

Кан Чжихан через десять дней выписался из больницы.

В течение всех этих десяти дней Нам Сону выступал в роли опекуна Кан Чжихана вместо Пэк Хийон. Хотя его и раздражал безрассудный поступок Кан Чжихана, было очевидно, что если бы тот получил прямой удар мотоцикла, какая-то часть его тела вышла бы из строя. Благодарность есть благодарность. Да и теперь они были возлюбленными.

Врач сказал, что кость срослась хорошо, и снял гипс раньше, чем ожидалось, но Нам Сону все равно не мог успокоиться. Поэтому он сопровождал его на абсолютно каждом сеансе реабилитационного лечения в течение восьми недель.

Кан Чжихан выглядел так, словно норовил тут же швырнуть костыли. И хотя Нам Сону волновался, что тот может халтурить на лечебной физкультуре, парень, на удивление, добросовестно проходил лечение.

Закончив процедуры, Кан Чжихан сиял самодовольным лицом, словно ожидая похвалы, и это очень напоминало то выражение, что было у него в двенадцатом классе, когда он участвовал в споре. В том самом споре, которое сейчас кажется невероятно детским: «Если решишь все задачи в сборнике по математике, я разрешу тебе называть меня по имени». В общем, это было так мило, что однажды Сону даже потрепал его по голове. На вопрос, почему он так усердно лечится, Кан Чжихан с напускной небрежностью тогда ответил:

«Человек должен быть добросовестным».

Но по тому, как он украдкой косился, было видно, что он ждет похвалы. Поэтому Нам Сону сразу понял, откуда растут ноги у этой фразы. Это было недавно скорректированное условие для идеального типажа.

«…До тупости?»

«До тупости».

За спиной у Кан Чжихана, сиявшего улыбкой и ямочками на щеках, казалось, вилось разом девять хвостов.

Нам Сону обращался с Кан Чжиханом как обычно. Так, как он всегда и делал, — как с Кан Чжиханом, не обладающим воспоминаниями о своей прошлой жизни.

Мысль рассказать ему всю правду не возникала. Мало того, что в это сложно было бы поверить, так и не было особой необходимости это делать. «Мы с тобой, вообще-то, встречались пятнадцать лет, а потом расстались. Я умер, а ты последовал за мной». Да и вряд ли это было тем, что можно было бы изложить так просто и бесстрастно.

Но и забыть все прошлое, словно его никогда и не было, тоже было невозможно. Поскольку пройденный Кан Чжиханом тот путь сделал его тем, кем он был сейчас, Нам Сону не стал усердствовать, пытаясь разделить их.
Разрыв во времени был проблемой, которую ему предстояло нести самому. Ведь Кан Чжихан подарил ему настоящее, этот самый момент.

Конечно, иногда, когда вспоминались поступки Кан Чжихана из прошлой жизни, ему хотелось врезать тому, что был перед ним. В такие моменты Нам Сону сокрушенно вздыхал: «Ты, черт возьми, просто обязан хорошо ко мне относиться». И на эти бессвязные слова Кан Чжихан всегда кивал и отвечал: «Угу». То, что он отвечал, не понимая смысла, было досадным, но, в конце концов, видя, как это вызывало улыбку, казалось, многие обиды растворялись.

В общем, после восьми недель реабилитации Кан Чжихан ходил так нормально, что трудно было поверить, что еще несколько дней назад он пользовался костылями. Нам Сону, глядя на его постепенно легчавшую одежду, с опозданием осознал, что наступило лето. Стремительно наступившее лето не было таким пестрым, как весна, но все же оставалось освежающе синим. Это был тот самый цвет неба, что он видел вместе с Кан Чжиханом в тот день на реке Ханган, когда им было по девятнадцать.

Пока длилось лечение, многое прошло мимо. В том числе и фестиваль, по поводу которого Ким Минхван поднимал такой шум.

Первокурсники были в полном восторге от своего первого университетского фестиваля, но у Нам Сону после пар по специальности просто не было времени, ведь он сразу же отправлялся с Кан Чжиханом в больницу.

Впрочем, он не сожалел, что упускает возможность насладиться молодостью. Не потому, что он уже много раз бывал на таких фестивалях, а просто потому, что ему больше нравилось гулять с Кан Чжиханом. Мгновения, когда они шли под сенью зеленых деревьев, обходя попадавшихся то тут, то там гусениц, и делили мороженое, были для него ближе к самой сути юности.

Из-за лечения он кое-как пережил и период промежуточных экзаменов, но с групповым проектом так не выйдет. Ведь это, как и следует из названия, был «командный» проект.

Когда закончился обещанный месяц манито, Пак Чиён собрала совещание. Он опасался, какую же вообще тему можно выжать из манито, но, как и ожидалось от бизнес-школы, все было иначе. Пак Чиён вытащила тему, что звучала довольно внушительно: «Исследование социальной полезности доброжелательности и благих намерений на примере манито». Под ее руководством распределение ролей также прошло как по маслу.

Конечно, не все было так гладко.

«Но, Чжихан, это же не отчет, а почти что…»

Проходило собрание по сбору индивидуальных отчетов о деятельности манито. Просматривая записи друг друга, Пак Чиён растерянно проговорила:

«…Это же любовное письмо».

У Нам Сону возникло дурное предчувствие, и он быстро пролистал распечатку. В отличие от всех, кто принес по одному-два листа, распечатанные листы с именем «Кан Чжихан» было, ну, никак не меньше десяти. Да еще и с двух сторон.

«Раздел анализ напарника… это как бы… Вы что, встречались еще и отдельно?»

Пробежав глазами графу «Анализ партнера (Нам Сону)», он увидел, что она, как и сказала Чиён, была заполнена всякой дикой и возмутительной ерундой. Непонятно было, с какой стати он вывел причинно-следственную связь между дыханием партнера и его настроением, и как нужно реагировать на бормотание во сне, чтобы он крепко спал — и все это под названием «анализ», будто тут кто-то что-то серьезно исследовал.

«Хм… Детали — это хорошо, но в исследовании это нельзя использовать. Однако, если использовать в качестве примера, можно блеснуть в части добросовестности».

«Сону-хён и правда много болтает во сне».

Пак Чиён и Ким Минхван с невероятно серьезными лицами читали эту бесполезную ерунду и подчеркивали что-то. Ему хотелось провалиться сквозь землю, но Нам Сону, используя весь свой профессиональный опыт, смог с невозмутимым лицом довести собрание до конца.

И вот настал день, сегодняшний день, когда должны были представить результат.

— Группа 13 приступает к презентации.

Со звонким голосом Пак Чиён в аудитории погас свет. Сидя в темноте и глядя на большой экран, он почувствовал себя точно в кинотеатре. Он вдруг вспомнил, как после окончания выпускных экзаменов в классе целый день крутили фильмы, и рассмеялся, как вдруг почувствовал щекочущее прикосновение на бедре. Это был палец.

Кан Чжихан, подперев щеку одной рукой, смотрел прямо перед собой. Его рука, скрывшаяся под столом, снова тыкала и тыкала в бедро, щекоча его. Казалось, он говорил: «Смотри не туда, а сюда». Пока Сону удивленно наблюдал за происходящим у него на коленях, пальцы начали двигаться. Нам Сону понизил голос:

— Перестань. Щекотно.

— Потерпи.

Так же шепотом произнес Кан Чжихан и снова повел пальцем, словно призывая сосредоточиться. Кончик пальца, выводящий черту за чертой, четко и аккуратно, был осторожен, словно у ребенка, впервые изучающего азбуку. Даже Нам Сону, наблюдавший за этим, затаил дыхание и сосредоточился.

Нам Сону мысленно проговаривал каждую завершенную букву, как только та заканчивалась. Тогда Кан Чжихан, словно подтверждая, что это правильный ответ, выводил следующую. «К» «и» «н» «о»… От следующей, особенно щекочущей буквы, Нам Сону дернул ногой, но пальцы продолжали свой безмолвный разговор.

…«П» «о» «й» «д» «е» «м» и даже вопросительный знак поставил.

Затем Нам Сону, поняв готовую фразу, задохнулся от смеха. Похоже, Кан Чжихан тоже вспомнил тот выпускной класс.

Вообще-то, тогда они были на пороге расставания, так что вряд ли это можно было назвать приятным воспоминанием. Тем не менее тот факт, что сцена ярко проигралась, как фильм, наводил на мысль, что он бессознательно сохранил тот момент, который мог бы стать их последним. Но почему же тогда Кан Чжихан помнил то ничем не примечательное время?

Промелькнуло такое сомнение, но из-за пальца, что снова тыкал его, словно требуя ответа, он не смог продолжить свою мысль.

Нам Сону ответил на щекотное послание на своем бедре. Он протянул руку и нарисовал два круга* на тыльной стороне ладони Кан Чжихана, и сбоку послышался тихий смешок.

— Тема нашей группы началась с одного вопроса. Почему в современном обществе ходит такое выражение: «Прояви доброту — и тебя же сделают дураком»?

Переведя взгляд обратно на кафедру, Нам Сону раскрыл рот при виде заполнившего экран за спиной Пак Чиён слайда PPT. Объемные выскакивающие буквы были радужно-разноцветными, а в уголках были расставлены персонажи, которых, казалось, можно было увидеть по телевизору лет десять назад. Видимо, именно из-за этого то тут, то там доносился смех. Но, в отличие от устаревшего и смешного PPT, выражение лица Пак Чиён было серьезным.

— Люди воспринимают общение, основанное на доброжелательности и благих намерениях, как слабость и изо всех сил стараются этого избегать. Но мы все на собственном опыте знаем, каково это — испытывать упоительное чувство от проявления доброй воли. Все хоть раз в школьные годы участвовали в манито, верно?

Ответственным за PPT был Ким Минхван. Вспомнив, что тот вызвался делать это с огромной уверенностью, Сону хотел бросить на него сердитый взгляд, но Кан Чжихан, сидевший за партой с подбородком на руке, заслонил собой Ким Минхвана, и того видно не было.

Рассадка, при которой он все время сидел посередине между ними, претерпела небольшие изменения примерно два месяца назад. Теперь место посередине занимал не Нам Сону, а Кан Чжихан. Из-за этого осуждающий взгляд не достиг виновника PPT, но презентация продолжалась гладко.

— Мы выбрали эту тему, задумавшись: почему мы забыли и живем, не помня того милого, юного чувства — тайно заботиться о ком-то и радоваться этому одному?

Рука, находившаяся под столом, сжала его бедро. Кан Чжихан по-прежнему пристально смотрел прямо перед собой, а ладонью то сжимала, то отпускала мышцу бедра. Иногда он даже кивал словам докладчика с таким невозмутимым и стоическим видом, что Нам Сону фыркнул.

Было нелепо, что он мнет чужую ногу, словно игрушку, но сейчас был выключен свет. Кан Чжихан, уже познавший, что такое настоящая «учеба», по крайней мере, не делал так средь бела дня. Поэтому Нам Сону сделал вид, что не замечает этой тайной шалости рук под столом, и разрешил ей продолжаться.

Благодаря ораторскому искусству Пак Чиён пестрый PPT теперь уже не так сильно резал глаз. Остальные, видимо, думали так же, потому что, когда она закончила презентацию, из разных уголков раздались весомые аплодисменты. Профессор сразу же взял микрофон:

— Манито. Ностальгическое слово. Я подумал, что это за тема у PPT, а вы, значит, специально сделали ее в таком ретро-стиле? Это действительно впечатляюще.

Ким Минхван, словно смутившись, ерзнул на стуле. Вид у него был очень довольный, похоже, он и вправду вложил в это душу.

⟹ Следующая глава

⟹ Предыдущая глава

Оглавление