Новелла Поднося вино. Глава 17 Буря.

— Что это за шум? — спросила Вдовствующая императрица, накидывая одежду и приподнимая полог постели.

Хуа Сянъи отодвинула занавес и поддержала императрицу, когда та поднималась с ложа, наполненного благоухающими теплыми запахами. Она тихо ответила:
— Ученики Императорской академии требуют, чтобы Его Величество отозвал указ о назначении.

Вдовствующая императрица встала. Служанки по обе стороны молча зажгли лампы и подняли шторы. Хуа Сянъи поддержала её, подведя к ахрате* с резными ножками в форме конских копыт и простыми деревянными панелями по бокам. Мягкую подушку и грелку тут же подали императрице, а кисломолочный напиток* начали подогревать.

Вдовствующая императрица помешала ложкой, слегка нахмурившись:

— Это случилось слишком внезапно! — Она задумалась на мгновение. — Указ был объявлен лишь вчера, а они уже подняли шум сегодня ночью. Разве это не слишком быстро?

— Более того, шум поднимают именно ученики Императорской академии, — продолжила Хуа Сянъи, следуя за мыслями императрицы. — Тётушка*, все литературные таланты империи смотрят на академию. Даже сам Старший министр канцелярии сочтёт неразумным вмешиваться.

П.п.: 姑母 Гу-му, тётя по отцу, т. е. сестра отца.

Вдовствующая императрица поднесла ко рту ложку с напитком. Её лицо без макияжа выдавало возраст, но придавало облику величие. Она медленно отставила чашку и откинулась на подушку, устремив взгляд на стеклянный абажур лампы. Через паузу она произнесла:

— Верно. Шэнь Вэй теперь опозорен преступлением. По чувству и логике, Старший министр не может выступать против студентов. Если ученики заставят Его Величество отменить указ, мне придётся молча проглотить эту горькую пилюлю.

— Тётушка, — сказала Хуа Сянъи, — изначально Его Величество не собирался освобождать Шэнь Цзэчуаня. Теперь же он без причины получил клеймо «бестолкового» из-за этого указа. Боюсь, это создаст пропасть между вами.

— Неважно, — ответила Вдовствующая императрица. — Как только наложница Вэй родит наследника, у Дачжоу будет продолжатель рода. Императорский наследник — основа империи. Пока он в моих руках, я остаюсь Вдовствующей императрицей Дачжоу. Его Величество уже давно отдалился от меня после болезни. Даже если он разгневается сейчас, это будет лишь вспышкой в минуту слабости. Пусть выпустит пар.

После болезни император Сяньдэ постепенно перестал следовать воле Вдовствующей императрицы. Хотя это были мелочи повседневности, они уже указывали на разлад. Императрица держала власть во дворце с Пань Жугуем при себе и Старшим министром Хуа в суде. Чтобы сохранить растущее влияние клана Хуа, ей нужен был покорный император.

Если Сяньдэ больше не подходил на эту роль, оставалось лишь заменить его.

Единственная причина, по которой Вдовствующая императрица не любила принца Чу, Ли Цзяньхэна, заключалась в том, что он уже достиг совершеннолетия*. Он не был слабым ребёнком и не вырос под её опекой. Разве такой человек, взойдя на престол, станет послушным, как внук, воспитанный ею?

— Более того, сегодняшнее обращение — удар по достоинству Его Величества, — спокойно произнесла Вдовствующая императрица. — За девять лет правления Сяньдэ его пища, одежда и все дела, важные или малозначимые, проходили через меня. Но теперь он хочет стать независимым и властным императором. Ради этого он осмелился проявлять благосклонность к клану Сяо. Не только отказался казнить Шэнь Цзэчуаня, но и пожелал защитить принца Чу. Но я понимаю его. Внешне он силён, а внутри слаб. Он боится меня. Потому всегда стремился угодить обеим сторонам. Но в итоге он кажется двуличным и окончательно отталкивает всех.

— Разве Его Величество не держал Шэнь Цзэчуаня в заключении столько лет ради клана Сяо?

— Что значит заключение? — Вдовствующая императрица взяла руку Хуа Сянъи и сказала рассудительно. — Заключение — это отсрочка смерти. Его Величество думал, что оказал услугу клану Сяо, но на самом деле посеял семя беды. Сяо Цзимин потерял младшего брата. Либэй жаждет смерти Шэнь Цзэчуаня. Пока он жив, Его Величество предаст сто двадцать тысяч броненосцев, пришедших ему на помощь. Подумай: Сяо Цзимин надрывался, чтобы доказать отсутствие мыслей об измене. Он даже осмелился оставить младшего брата в Цюйду. Вёл себя с императором открыто и искренне. Но, чтобы не гневить меня, Его Величество отменил смертный приговор Шэнь Цзэчуаню и заточил его. Если Шэнь Цзэчуань не умрёт, он станет корнем бед. Сейчас время борьбы на жизнь и смерть, а Его Величество всё ещё наивен. И как тут не упомянуть нынешний случай? Чтобы защитить принца Чу, он отказался расследовать дело Сяо-Фуцзы и тем самым пресёк дальнейшие шаги Пань Жугуя. Одновременно, боясь моей обиды, нехотя отпустил Шэнь Цзэчуаня. Видно подумал, что клан Сяо поймёт его трудности. Но Сяо Цзимин далеко в Либэе. Узнав об этом, он не обрадуется.

— Если так, — сказала Хуа Сянъи, — не могли ли люди клана Сяо подстрекнуть учеников Императорской академии устроить беспорядки? Заставить Его Величество отменить указ сейчас — значит не только поссорить его с кланом Хуа, но и лишить Старшего министра канцелярии и тётушку возможности вмешаться. Заодно устранить Шэнь Цзэчуаня чужими руками.

— Если бы всё было так просто, — Вдовствующая императрица поправила выбившуюся прядь Хуа Сянъи и ласково произнесла, — зачем тогда Сяо Цзимину быть одним из Четырёх великих генералов? Этот юнец всегда осторожен в поступках. Будь он зачинщиком, его бы так легко не раскрыли. К тому же, Либэй не связан с Императорской академией.

— Не угадаю, — Хуа Сянъи прижалась к Вдовствующей императрице, как избалованное дитя. — Расскажите, тётушка.

— Хорошо, — Вдовствующая императрица, которая не имела детей и не была близка с родными по материнской линии, проявляла свою привязанность только к Хуа Сянъи. Она сказала: — Тётушка тебя научит. Взгляни на восемь городов, основанных за пределами Цюйду. Именно оттуда происходят нынешние Восемь великих кланов. Наш клан Хуа расположен в городе Дичэн к югу от столицы. Это всегда был город избранных наложниц. Но лишь при мне клан Хуа достиг вершины славы и возвысился среди Восьми кланов*. Раньше, при восшествии прежнего императора, самым почитаемым был клан Яо. Их трижды назначали императорскими наставниками. Если бы не недостаток литературного таланта у старого господина Яо, Ци Хуэйлянь из Ючжоу вряд ли стал бы Великим наставником Юнъи. А из нынешнего клана Си лишь Си Гуань получил пост главнокомандующего Восемью учебными дивизиями, чтобы управлять молодыми поколениями восьми кланов. Считай его учителем военных лагерей. Клан Си всегда отличался низкой моралью, великих дел им не свершить. Клан Сюэ начал угасать после славной смерти Великого наставника Сюэ. Сюэ Сючжуо — единственный, кто сохранил пост в Центральной администрации. Остальные кланы Вэй, Пань, Фэй и Хань... расскажу о них в другой раз.

— Я слышала об этом от отца, — сказала Хуа Сянъи. — Значит, тётушка намекает, что тайным зачинщиком волнений в Императорской академии мог быть кто-то из Восьми великих кланов.

— Именно это я подозреваю, — ответила Вдовствующая императрица. — Слава переходит по очереди. Клан Хуа возвысился при мне много лет назад. Кто-то, видя, как тяжко болен Сяньдэ, может замышлять недоброе. Завтра утром вызови Пань Жугуя и прикажи императорской страже тайно провести расследование. Цюйду слишком велик, и я не верю, что все молчат.

◈ ◈ ◈

Сяо Чие, выжав воду с одежды, вошёл в Зал Минли вместе с Цзи Лэем.

Уже была глубокая ночь, но Император Сяньдэ всё ещё не спал.

– Тебе было велено оставаться в уединении и размышлять о своих ошибках, – Император Сяньдэ держал в руках доклад* и, взглянув на Сяо Чие, хрипло спросил. – Почему же ты бродишь по ночам с Императорской стражей?

Сяо Чие был искренне оскорблён. Он ответил:

– Это командующий приказал этому ничтожному подданному отправиться. Этот ничтожный подданный полагал, что действует по устному приказу Вашего Величества.

– После того как ты ушёл, – спросил Император Сяньдэ, – что произошло?

Цзи Лэй тут же поклонился в землю и сказал:

– Докладываю Вашему Величеству: студенты Императорской академии, подстрекаемые кем-то, не только дерзко рассуждали о государственных делах и клеветали на Ваше Величество, но и подняли руку на евнуха Пань. На месте царил хаос. Этот ничтожный подданный хотел взять их под стражу, но Наместник Сяо отказался.

И не просто отказался! Эти солдаты Императорской армии были вылиты из той же формы, что и Сяо Чие! Они бесстыдно мешали Императорской страже задерживать студентов, а потом валялись на земле и катались! Эта праздная военная шваль имела кожу толщиной с городскую стену.

Император Сяньдэ спросил Сяо Чие:

– Ты помешал Императорской страже арестовать студентов?

Сяо Чие ответил:

– Это всего лишь группа студентов. Если их действительно отправят в Императорскую тюрьму, большинство не выживет. Мы можем пренебречь их жизнями, но что делать, если это запятнает доброе имя Вашего Величества?

– Они объединились ради корыстных целей и сговорились со злоумышленниками. Они явно хотели посеять хаос в Императорском дворе! Если мы не предадим таких людей суду, то какой тогда смысл в Императорской страже? – возмущённо произнёс Цзи Лэй.

Император Сяньдэ долго кашлял, прежде чем сказать:

– Цэань поступил правильно.

– Ваше Величество! – Цзи Лэй не мог поверить. – Эти студенты собрались, чтобы устроить беспорядки. Они даже осмелились выкрикивать слово «мятеж». Если мы не покараем их сурово, это поставит под угрозу империю и государство!

– Буду откровенен, – Император Сяньдэ сказал равнодушным тоном. – Если бы их не загнали в безвыходное положение, зачем бы им вступать в схватку с Императорской стражей и кричать такие слова вместо учёбы? Этого оставшегося потомка клана Шэнь вообще не следовало отпускать! Если бы не… Если бы не…

Император Сяньдэ швырнул доклад и закашлялся. Он пришёл в себя лишь после того, как кашель немного утих.

– … В любом случае, их необходимо наказать. Сократите финансирование провизии для Императорской академии вдвое и сократите их питание с двух раз в день до одного. Пусть это наказание длится полгода.

Зная, что Император Сяньдэ уже принял решение, Цзи Лэй не стал больше спорить. Он молча склонился в поклоне, но император читал его мысли.

– Императорская стража – мои псы, – Император Сяньдэ устремил взгляд на Цзи Лэя. – Как командующий Императорской стражей, почему ты бегаешь и признаёшь других крёстными отцами и дедами? Я не поднимал этот вопрос лишь из-за твоей показной почтительности! Сегодня ночью я хочу, чтобы ты успокоил студентов Императорской академии. Ты понял?

Цзи Лэй поклонился в землю и произнёс:

– Этот ничтожный слуга повинуется. Императорская стража служит только Вашему Величеству!

Когда они вышли, дождь уже стих. Младший евнух из судебного управления подошёл, чтобы подержать зонты над ними.

Цзи Лэй выглядел мрачным. Он кивнул Сяо Чие и собрался уходить, но Сяо Чие, не проявляя беспокойства, сказал:

– Старина Цзи, я тоже был неволен. Вчера мне запретили выходить. Даже если бы я захотел развлечься, не посмел бы трогать студентов без раздумий.

Видя, какой Сяо Чие наглец, Цзи Лэй едва сдерживал ярость, но выплеснуть её было некуда. Он лишь кивнул наугад, надеясь, что Сяо Чие уйдёт.

– А как тебе моя Императорская армия? – Сяо Чие взял зонт из рук младшего евнуха и отпустил его. Он продолжил идти к выходу из дворца рядом с Цзи Лэем.

Цзи Лэй подумал: «Что ещё? Разве они не просто шайка бездельников?! С тобой они стали ещё хуже!»

Но вежливо ответил:

– Кажется, они стали куда бодрее, чем прежде.

– Не так ли? – бесстыдно сказал Сяо Чие. – Мне кажется, тренировочный плац Императорской армии слишком мал. Не мог бы ты попросить от моего имени Командующего выделить нам место?

Цзи Лэй давно слышал, что Сяо Чие водил Императорскую армию играть в поло на плацу. Он не ожидал, что тот осмелится просить ещё земли. Но отказать прямо в лицо было неудобно, поэтому он сказал:

– Боюсь, это сложно. Принц Чу в прошлом месяце расширил свою резиденцию, и его захват домов горожан даже дошёл до суда. Сейчас в Цюйду везде люди – где Гуань найдёт для вас место? Даже если в городе есть участок, его придётся отдать Восьми учебным дивизиям.

– Ох, – Сяо Чие сказал под зонтом. – Даже если внутри города нам не достанется участок, можно обойтись землёй за его пределами. Лишь бы место было достаточно большим, чтобы мы могли развернуться на полную.

Тут Цзи Лэй понял его намёк. Он взглянул на Сяо Чие и рассмеялся:

– Ладно, Второй молодой господин. Ты же давно присмотрел себе участок, верно? Зачем тогда прикидываешься невинным?

– Раз уж я прошу тебя об этой услуге, Старина Цзи, – Сяо Чие пожал плечами, – тебя в Цюйду все уважают. Разве Командующий откажет, если ты попросишь? Если дело решится, обсудим условия.

– Не стоит со мной говорить о деньгах, – Цзи Лэй наконец смягчился. – Я недавно взял крёстного сына и как раз думал, где найти ему хорошего коня! В вопросах лошадей никто не разбирается лучше Второго молодого господина, не так ли?

– Пришлю ему пару коней для забавы, – Сяо Чие кивнул. – Лошади с гор Хунъянь не хуже моих. Через несколько дней прикажу доставить их прямо к твоей резиденции.

– Я поговорю с Гуанем, – Цзи Лэй пообещал. – Разве сложно будет найти этот плац? Жди вестей!

К моменту их расставания дождь уже прекратился. Сяо Чие сел в повозку. Чэнь Ян, глядя на паланкин Цзи Лэя, пробормотал:

– Неужели отдадим коней из резиденции? Жаль!

– Рука того, кто берёт, становится короче*, – Сяо Чие скинул промокшие сапоги. – Нам нужен плац. В столице слишком много глаз. Если этот старый хрыч после получения коней не выполнит обещание… – Он холодно усмехнулся. – Тогда отправлю его сына к предкам.

То есть, фраза подчеркивает, что когда ты принимаешь помощь или что-то от другого человека, ты автоматически становишься в долгу перед ним.

Повозка тронулась. Сяо Чие вытер лицо платком и спросил:

– Где тот человек?

Чэнь Ян переспросил:

– То… тот человек?

– Шэнь Цзэчуань!

– Он ушёл давно, – Чэнь Ян налил чаю. – Его походка шаткая, словно он едва держится… Как он собирается служить в Императорской страже с таким здоровьем?

– Слонов пасти, – Сяо Чие выпил чай залпом. – Инвалиды только и мечтают избежать работы. Он точно из тех, кто будет отлынивать.

Человек, который хотел отлынивать от работы, чихнул. Он посидел в полумраке, размышляя, не подхватил ли он простуду.

Внезапно дверь распахнулась, и внутрь вкатилась грузная фигура. Си Хунсюань, войдя, восхищённо ахнул:

– Место и правда отличное. Даже Императорская стража не догадается.

Не оборачиваясь, Шэнь Цзэчуань ответил:

– Просто ветхий дом с двором, который никто не хочет арендовать. В этом и весь плюс.

– Но заполучить эту усадьбу непросто, – Си Хунсюань потирал руки, усаживаясь. Он взглянул на Шэнь Цзэчуаня. – Это старый двор, который прежний император подарил наследному принцу, а тот передал Ци Хуэйляню. После смерти Ци Хуэйляня его продали. Как ты его заполучил?

Шэнь Цзэчуань отхлебнул чаю, обменявшись с Си Хунсюанем многозначительным взглядом.

Си Хунсюань неспешно поднял руку:
– Глянь на мой болтливый язык – везде суёт свой нос! По пути слышал, что Пань Жугуя тоже ударили. Твой ход восхитителен.

– Старший господин Си – командующий Восьми учебными дивизиями, – ровно сказал Шэнь Цзэчуань.

– После этого инцидента Вдовствующая императрица заподозрит его. Жизнь ему теперь не сахар.

– Буду рад, если Си Гуаню придётся туго, – Си Хунсюань положил пухлые ладони на стол. – Вместо того чтобы ждать, пока высшие чины двора заговорят, лучше пусть студенты сделают это первыми. После этого тебя можно считать окончательно свободным.

Шэнь Цзэчуань взял палочки и положил себе овощей:

– Пустяковый трюк. Я лишь выставил себя посмешищем перед Вторым господином*.

Си Хунсюань наблюдал, как тот ест, прежде чем взять свои палочки:

– Что будешь делать дальше?

– Прозябать в Императорской страже, – Шэнь Цзэчуань пожал плечом. – Цзи Лэй – крёстный сын Пань Жугуя и названый брат Си Гуаня. Ты хочешь убить Си Гуаня, но как обойти Цзи Лэя? Давай разделим их между собой – пусть идут в мир иной рука об руку.

Си Хунсюань хихикнул. Он наклонился через стол и ехидно спросил:

– А что тебе Цзи Лэй-то сделал?

Шэнь Цзэчуань отодвинул сычуаньский перец*. Не поднимая век, ответил:

– Мне не нравятся его туфли*.

✧ Следующая глава✧
---------------------—
✧ Предыдущая глава✧

Оглавление