Новелла Поднося вино. Глава 45. Новый клинок

Покраснел

Изначально сердце Шэнь Цзэчуаня было неподвижно, как глубины вод, но теперь даже оно дрогнуло от этих слов. Лежащий в кармане рукава носовой платок Сяо Чие был подобен огню — по загадочной причине он слушался его приказов и посылал пламя, охватывавшее до ушей. Он знал, что лёгкий румянец, заливший белизну его кожи, был особенно заметным. Даже если бы он стал отрицать, это никого бы не убедило.

Казалось, Сяо Чие загнал его в некую ловушку, где со всех сторон стояли ясные зеркала. Взгляд Сяо Чие говорил, что тот хочет, чтобы истинная суть Шэнь Цзэчуаня была раскрыта, а защитная скорлупа отброшена.

Шэнь Цзэчуань облизал губы, пытаясь избавиться от навязчивой сухости. Он сжал кулаки и проигнорировал такую провокацию со стороны Сяо Чие, отказавшись дать ему шанс копать глубже.

— Пора спать, — объявил Шэнь Цзэчуань. — Позови их.

Сяо Чие счел реакцию Шэнь Цзэчуаня «я тебя игнорирую» чем-то вроде щекотки, которая так дразняще его задела, что разожгла желание добиться капитуляции после победы. Однако, чтобы одержать верх, нельзя было спешить; импульсивность лишь облегчала попадание в ловушки. Поэтому на этот раз он его отпустил и сказал:

— Наши шифу сами всё устроят, так что беспокоиться о них не нужно. Если хочешь спать, восточное крыло свободно.

Шэнь Цзэчуань тут же встал.

Цзи Ган и Цзо Цяньцю были настолько пьяны, что на следующий день все еще не протрезвели. Шэнь Цзэчуань посадил Цзи Гана в экипаж и увез обратно.

Сяо Чие смотрел, как они удаляются, а потом сказал Чэнь Яну:

— В эти два дня бдительно следи за Восемью великими кланами. Посмотри, кто активировался.

Чэнь Ян кивнул, принимая приказ.

◈ ◈ ◈

Под мерное покачивание повозки Шэнь Цзэчуань закрыл глаза и задремал. Экипаж сделал крюк; на полпути они пересели в ничем не примечательную повозку и прибыли в храм Чжао Цзуй.

Цяо Тянья нёс Цзи Гана на спине и следовал за Шэнь Цзэчуанем во двор. Гэ Цинцин уже давно ждал. Увидев их, он поспешил навстречу.

— Всё в порядке, — успокоил его Шэнь Цзэчуань. — Шифу просто пьян.

Великий наставник Ци, стоявший под карнизом крыши, распорядился:

— Цинцин, помоги Цзи Гану, и пусть хорошенько проспится.

Гэ Цинцин принял Цзи Гана и отнёс в дом.

Цяо Тянья шагнул вперёд, встал на колени в снегу и спросил:

— Великий наставник, как ваше здоровье?

— Рад тебя видеть, всё хорошо, — поднял руку Великий наставник Ци. — Раз уж ты сменил имя на Цяо Тянья, тот договор* более не имеет силы. Но ты готов остаться ради этой толики чувства долга. Я должен поблагодарить тебя.

— Для Великого наставника Ци то, что случилось в прошлом, было лишь легчайшим движением пальца. Но для меня это была милость, спасшая жизнь, — веселье исчезло с лица Цяо Тянья. Он добавил: — В годы правления Юнъи, когда император Гуанчэн казнил коррумпированных чиновников, моего отца и брата оклеветали. Если бы Великий наставник не проявил проницательности и не протянул руку помощи, двадцать жизней клана Цяо пали бы невинными жертвами перед Южными Воротами*.

— Твой отец и брат были честными и неподкупными чиновниками. Лишь по воле злого рока их несправедливо обвинили. Даже без меня они остались бы в безопасности, — ответил Великий наставник Ци.

Цяо Тянья долго молчал, прежде чем произнести:

— Клан Цяо не в силах отблагодарить Великого наставника за его милость.

В годы правления Юнъи, когда отец Цяо Тянья ещё служил чиновником в Министерстве войны, император Гуанчэн был суров к коррупции. Старшего Цяо, на которого донесли, Главное управление по надзору уличило во владении имуществом и землями неизвестного происхождения. Когда он оказался беспомощен перед обвинениями, Ци Хуэйлянь пересмотрел дело и освободил старшего Цяо и нескольких других чиновников из Министерства войны. Впоследствии Ци Хуэйлянь выдал свою дочь за старшего сына семьи Цяо. Однако на этом дело не закончилось; несколько лет спустя Восточный дворец пал жертвой ложного обвинения, и Ци Хуэйлянь был разжалован из Великого наставника в простолюдины. В то же время, когда он последовал за наследным принцем в храм Чжао Цзуй, старший Цяо переметнулся к вдовствующей императрице.

Восточный дворец пал. Вдовствующая императрица Хуа приказала тщательно расследовать его остатки, используя полномочия Пань Жугуя по одобрению* докладов и имя императора Гуанчэна. В результате старший Цяо снова был брошен в тюрьму. На этот раз, без Великого наставника Ци в качестве его поручителя. И он, и его старший сын были обезглавлены. Остальные члены семьи Цяо были сосланы к перевалу Суотянь. Дочь Ци Хуэйляня умерла по дороге. Она была старшей невесткой Цяо Тянья.

— Не будем вспоминать прошлое, — потянул за свои седые волосы Великий наставник Ци. — Тебе было непросто избавиться от низшего* положения. Но хорошенько подумай: связав свою судьбу с Ланьчжоу, ты свяжешь её на всю жизнь. Твоя жизнь и смерть больше не будут принадлежать только тебе.

Волосы Цяо Тянья развевались на ветру, а его улыбка была своевольная и безудержная. Он сказал:

— Великий наставник, у меня уже нет дома, куда можно вернуться. В этой жизни я неоднократно получал от вас доброту, а также от моей старшей невестки. Это были долги, которые я не мог отплатить. Теперь же, когда я могу быть полезен, я посвящу свою жизнь наставнику. Цяо Сунъюэ умер вместе со старшей невесткой в Цанцзюнь. Нынешний Цяо Тянья — всего лишь клинок. У клинка нет ни жизни, ни смерти, не говоря уже о свободе. Раз уж облака зла нависли над землёй, и путь ваш труден, то обнажите этот клинок — меня — и используйте как пожелаете.

Великий наставник Ци медленно вышел вперёд. Опираясь на столб, он взглянул на Шэнь Цзэчуаня и сказал:

— Ланьчжоу, этот год подходит к концу. Учитель ещё не подарил тебе ничего на твое совершеннолетие*.

Широкие рукава Шэнь Цзэчуаня развевались на ветру. Он предчувствовал, что будет дальше.

Великий наставник Ци произнёс:

— Теперь ты можешь стоять самостоятельно, но но впереди предстоит еще долгий путь. Убийство заклятых врагов, уничтожение Восьми Великих Кланов, пересмотр прошлых дел, установление мира в Чжунбо — ничто из этого не даётся легко. Цзи Ган дарует тебе клинок, и я тоже дарю тебе клинок. Прими его достойно.

Внутри двора кружились снежные хлопья. Шэнь Цзэчуань склонил голову, позволив Великому наставнику Ци возложить его холодные пальцы на свои волосы.

Цзи Ган проснулся как раз к ужину. Немного поев каши, он позвал Шэнь Цзэчуаня в дом.

— Помнишь клинок, о котором я говорил тебе в прошлый раз? Его доставили прошлой ночью. Я не мог выбросить его из головы. — Цзи Ган отодвинул стеллаж в доме, открыв стоявшую за ним подставку для оружия.

Когда Шэнь Цзэчуань впервые увидел этот клинок, его душа затрепетала. Он не мог оторвать от него взгляд.

— Цзи Лэй не может им пользоваться, — медленно протирая лезвие чистым платком, произнёс Цзи Ган. — Но этот клинок тебе подходит идеально. Я велел перековать ножны. Его прежнее имя больше нельзя употреблять; придумай ему новое имя сам.

Очарованный блеском стали, Шэнь Цзэчуань продолжал завороженно изучать клинок.

Прямой клинок длиной почти три целых семь десятых чи* означал, что его обнажение должно было быть молниеносным. Ширина в два пальца делала быстрые атаки особенно манёвренными. Рукоять из сандалового дерева также была недавно переделана: на ней не было декоративной резьбы, лишь верхняя часть была покрыта золотом с вставленной белой жемчужиной.

Это был превосходный клинок, тщательно закалённый. Даже пролежав в забвении так долго, он всё ещё излучал грозную, мрачную ауру при обнажении. Будто бы он был погружён в прозрачные осенние воды; не только безупречно чист, но и нёс в себе отпечаток одинокой надменности.

— Шифу в последнее время размышлял об одном деле. Лишь вчера, увидев Сяо Второго, я осознал, что был слишком строг в преподавании, отчего ты стал чересчур осторожным и нерешительным, — Цзи Ган отложил платок и сказал. — Когда ты овладеешь этим клинком, даже Ланли Сяо Второго не сможет сравниться с ним в скорости. Рукоять из сандалового дерева достаточно легка и позволит тебе быть более проворным. Из всех боевых искусств в этом мире победить может только скорость. Это любимый клинок моего отца. Когда говорят о боевом искусстве клана Цзи, ныне утверждают, что нужно быть твёрдым и свирепым. Но методика одухотворения клана Цзи была основана и создана моим отцом. То, что сработало для него, наверняка сработает и для тебя. Ты можешь пойти другим путём и проложить новую тропу.

Шэнь Цзэчуань взял клинок за рукоять и поднял его.

— Дай ему имя, — Цзи Ган отступил на несколько шагов в сторону.

Шэнь Цзэчуань держал его с любовью, и, не желая отпускать, спросил:

— Неужели Шифу хочет передать мне этот клинок?

Цзи Ган рассмеялся во весь голос:

— Шифу хочет заниматься кулачным боем. Мне не нравится использовать клинки. Этот клинок пропадал бы зря, если бы я не отдал его тебе.

Шэнь Цзэчуань подумал немного, затем сказал:

— Тогда я изменю его имя на «Ян Шань Сюэ»

◈ ◈ ◈

Вечером великий наставник Ци сидел на коленях за столом. Он записал фамилии всех Восьми великих кланов на листе бумаги.

— Скоро наступит Пир всех Чиновников. Четыре великих генерала вскоре воссоединятся и чиновники из провинций вернутся в столицу, — произнёс великий наставник Ци, давая чернилам высохнуть. — С восхождением нового императора в следующем году непременно начнётся «надзор». Это дело крайне важно и связано с политической стабильностью в год Сяньян. Все воспользуются Пиром Чиновников и ежегодным отпуском, чтобы переоценить ситуацию при дворе. Если Её величество Вдовствующая императрица захочет вернуться к власти, она определённо не упустит эту возможность.

После смерти Хуа Сицяня влияние Вдовствующей императрицы было ограничено пределами дворца. С тех пор она не показывалась. Младшее поколение клана Хуа было понижено в должности и сослано. Если она хочет сделать ход сейчас, ей придётся использовать лишь внешнюю помощь. — Шэнь Цзэчуань нахмурился. — Но после провального прецедента Си Гуаня кто теперь рискнёт поступать необдуманно и вступить в сговор с Вдовствующей императрицей?

— Трусливые крысы не достигнут величия. Все союзы в этом мире мотивированы взаимной выгодой. Пока Вдовствующая императрица сохраняет козыри для торга, зачем ей беспокоиться о поиске нового корабля? — Великий наставник Ци сделал несколько штрихов под иероглифом «Хуа» на бумаге и продолжил: — Более того, на мужчин в её клане нельзя положиться. Ты забыл: женщину Вдовствующая императрица наставляла лично .

— Третья молодая госпожа, — сказал Шэнь Цзэчуань. — Учитель имеет в виду Хуа Сянъи.

— Принимая во внимание степень благосклонности к ней при жизни императора Сяньдэ, Хуа Третьей уже следовало бы стать принцессой Дачжоу, — сказал великий наставник Ци. — Однако в конечном итоге, она так и осталась без этого титула. Дело не в скупости императора Сяньдэ, а в том, что Вдовствующая императрица не позволила бы этого.

Шэнь Цзэчуань отхлебнул глоток чая и на мгновение задумался. Проглотив чай, он сказал:

— Теперь я понимаю.

— Тогда давай услышим твои мысли на этот счёт.

Шэнь Цзэчуань оперся рукой на колено и сказал:

— Если бы Хуа Сянъи стала принцессой Дачжоу, её брак вышел бы из-под контроля Вдовствующей императрицы. Брак принцессы — государственное дело, зависящее от усмотрения императора и придворных чиновников. Но если она останется Третьей молодой госпожой, то только Вдовствующая императрица будет решать, за кого её выдадут. В таком случае, Учитель, хочет ли Вдовствующая императрица выдать её замуж?

— Если гора не идёт к Магомеду, то Магомед идёт к горе, — Великий наставник Ци обмакнул кисть в чернила. — Вдовствующая императрица пожертвовала ладьёй, чтобы спасти генерала*. Потеря Си Гуаня означает, что она утратила контроль над военной властью в Цюйду, но если Хуа Сянъи выйдет замуж за Сяо Чие, то этот вопрос легко разрешится.

Шэнь Цзэчуань лёгким движением постучал по своей чашке. Держа чашку, он опустил глаза и сказал:

— Это труднее, чем вознестись на небеса. А-Е никогда не отдаст свою власть.

— Я слышал, что красота Хуа Сянъи способна покорить целый город. Не исключено, что А-Е переменит решение, если страсть возьмёт верх, — ехидно заметил великий наставник Ци.

Шэнь Цзэчуань задержал глоток чая во рту и не проронил ни слова.

Великий наставник Ци сказал:

— Но это действительно нелегко осуществить. Даже если бы у А-Е было такое желание, Сяо Цзимин не стал бы сидеть сложа руки. Клан Хуа и клан Сяо — как огонь и вода, неспособные смешаться; нет причин зарывать топор войны и мириться, когда преимущество на их стороне.

Шэнь Цзэчуань немного подумал и сказал:

— Потеря военной мощи, но сохранение контроля над центральном управлении — тоже неплохой выбор. Однако сейчас почти нет выдающихся молодых чиновников. Хай Лянъи всё ещё возглавляет Великий секретариат, а Вдовствующая императрица не может понизить статус Хуа Сянъи и сделать её наложницей. Тогда во всём Цюйду не остаётся другого подходящего кандидата в женихи.

— Если в Цюйду нет, она может поискать в других местах, — сказал великий наставник Ци и написал иероглифы «Цидун». — Либэй не подходит, но в Цидуне ещё есть возможность.

— Командующая Ци и Лу Гуанбай оба ещё не женаты, — сказал Шэнь Цзэчуань. — Тогда это может быть только Лу Гуанбай. Однако клан Лу — давние близкие друзья клана Сяо. Их отношения никак не разрубить за одну ночь.

— Почему ты не рассматриваешь вариант с кланом Ци? — недовольно спросил великий наставник Ци. — Помимо Ци Чжуинь, в клане Ци есть ещё один человек.

— Неужели... — Шэнь Цзэчуань выглядел потрясённым.

Спустя несколько дней Сяо Чие сопровождал Ли Цзяньхэна за город, чтобы встретить двух командующих Цидуна.. Лу Гуанбай возвращался вместе с ним. В пути он снял шлем и сказал:

— По дороге услышал новости. Ты в курсе?

Сяо Чие пришпорил коня вперёд и спросил:

— О чём?

Прежде чем Лу Гуанбай успел заговорить, Ци Чжуинь пришпорила коня сзади, поравнялась с ними и хлопнула его по спине.

— Главнокомандующая! — вскрикнул от боли Лу Гуанбай.

Ци Чжуинь редко выглядела недовольной. Она схватилась за клинок и наклонилась вперёд, чтобы спросить Сяо Чие:

— Когда эти слухи распространились в Цюйду?

Сяо Чие был ещё более озадачен.

Ци Чжуинь, стиснув зубы, закипела от гнева:

— Кто-то собирается стать моей мачехой*.

Ошеломлённый, Сяо Чие сказал:

— Старый командующий Ци хочет взять новую наложницу?

— Наложницу? — Ци Чжуинь презрительно усмехнулась. — Уже говорят, что он собирается взять вторую жену! Хуа Третья станет моей мачехой. Мы же с ней ровестницы?

✧ Следующая глава✧
---------------------
✧ Предыдущая глава✧

Оглавление