Культ Девы Марии как продолжение культа Великой Матери
Христианские Отцы пытались противодействовать вере в Марию, мать Иисуса, в которой они усматривали продолжение поклонения Великой Матери, называемой Изидой в Египте, Деметрой в Греции и Кибелой в Риме. Когда они поняли что их предприятие неосуществимо, то сделали ее посредником между божественным и человеческим миром. Такой посредник обычно был бесполым; так и Мать Христа считалась сексуально неискушенной — более того, она сама была рождена вне греха. Таким образом, она смогла искупить вину первой женщины, которая принесла в мир грех, сексуальность и смерть, — Евы.⁶⁸⁵
Немногочисленные сведения о Марии были дополнены легендарными историями из апокрифических Евангелий и других источников. В процессе развития богословия характер Марии обсуждался в связи с борьбой против арианства. Эфесский синод в 431 г. н. э. назвал ее Dei Genetrix, что делало ее не только матерью Иисуса, но и Богоматерью. Ее признали Virgo Virgorum, «Девой дев». Когда она смывает грех Евы, то предстает как Mediatrix, «Посредница», и Corredemptrix, «Соискупительница». Ее мистическое совмещение материнства и девственности подчеркивалось в рыцарской поэзии и легендах, а панегирики в ее честь пышно расцвели в Средние века.
Это была догма, установленная церковью; людей было труднее убедить, когда их призывали отказаться от древних земледельческих обрядов. В ранний период появился синкретизм между, например, обрядами Берекинтии-Кибелы и Девы Марии, когда крестьяне провозили по полям повозку с божеством. Изображения древних богинь трактовались так, что они представляли Деву Марию — она была здесь еще до прихода миссионеров!⁶⁸⁶ С другой стороны, образ матери-земли подвергался демонизации в средневековом христианском искусстве; она олицетворяла плотскую похоть, держала на руках или даже кормила грудью змею, символ зла. Русалка была еще одним воплощением плотского искушения; обычно она символизировала семь смертных грехов. Третье представление женщины выражалось в Луксурии, чувственном удовольствии, изображенной в гротескной форме; зачастую она сопровождала дьявола.⁶⁸⁷
Многие из локальных вариантов Великой Богини у кельтов и германских племен были трансформированы в святых. Трансформация сопровождалась определенной историей, в которой девственница, спасаясь от грубого насильника, прячется на недавно засеянном поле. Когда преследователь появляется, кукуруза уже поднялась, скрывая девицу, которая становится святой. Эта история, как считает Памела Бергер, повторяется во Франции, Германии и Англии. Ее прототип — апокрифическая история о бегстве Святого семейства в Египет, в которой произошло подобное чудо.⁶⁸⁸
Празднества в честь этих святых проводились весной во время посевных работ и отражали старинные ритуалы с процессиями богов, благословляющих семена и урожай. В некоторых случаях участники празднеств, похоже, не утруждали себя тем, чтобы придать своим торжествам хоть какой-то налет христианства. Шокированный монах XII века сообщил, что жители к западу от Кельна построили нечто похожее на корабль с прикрепленными к нему колесами. Мужчины и женщины везли его через Ахен, Маастрихт и другие города, и везде люди выходили из домов и приветствовали повозку веселыми песнями. Никто не знал, что за идол скрывается в повозке, и монаху не позволили приблизиться к ней; отсюда у него возникло подозрение, что это языческий «демон». Вокруг повозки творились всевозможные распутства, пелись вульгарные песни, относящиеся к старинному ритуалу. Особенно возмутительным было поведение женщин: они танцевали и пели полуголыми, а с наступлением сумерек тайком удалялись в укромное место, чтобы продолжить свои непристойные празднества.⁶⁸⁹
На севере, похоже, поклонение Деве Марии стало весьма распространенным. Праздники в ее честь были многообразны, охватывали весь год и проводились в большом количестве; но также она была связана с определенными гильдиями и сообществами.⁶⁹⁰ Некоторые скандинавские традиции, связанные с Девой Марией, подверглись влиянию континентальных традиций, другие представляют собой трансформированные ритуалы поклонения Фрейе. На свадьбах последний тост обычно посвящали Фрейе, но во времена христианства тост стали произносить в честь Девы Марии.⁶⁹¹ Она переняла роль помощницы при родах — функция, одновременно обусловленная представлением о том, что она, безгрешная, родила ребенка без боли, а также старой верой в помощь Фрейи и Фригг при родах и в норн. Именно ей подносили специальную кашу, которую некогда посвящали норнам, но впоследствии стали называть «Marie sengegraut».⁶⁹²
Очевидно, что Дева Мария переняла многие функции ванов, связанные с производством и воспроизводством. К ней обращались также крестьяне и рыбаки.⁶⁹³ Ее именем названо большое количество растений, среди которых Galium Verum — «Jungfru Marie Sanghalm», «солома для постели Девы Марии», которая изначально называлась «травой Фрейи».⁶⁹⁴ Такой же перенос произошел с божьей коровкой, «Maria Nyckelpiga», которая прежде была известна как «птица Фрейи». Созвездие «Friggerocken», «прялка Фригг», стало называться «Mariarocken», «прялка Девы Марии». Можно привести и другие примеры, чтобы продемонстрировать метаморфозу богини в святую деву.
Благоговейное поклонение Деве Марии зафиксировано на многих рунных камнях из Уппланда. Однако обычно оно выражается формулой «Да помогут его/ее душе Бог и Матерь Божья», что может свидетельствовать о том, что зачатие Святой Девы привлекало новообращенных христиан не так сильно, как идея фертильной матери.⁶⁹⁵ Адам Бременский приводит типичную легенду об обращении в христианство, в которой жрец языческого храма был слепым. Его старые боги не могли ему помочь, но во сне ему явилась Святая Дева, которая пообещала вернуть ему зрение, если он отречется от старых богов. Кроме того, Дева предсказала, что в этом месте, то есть в храме, где было пролито столько крови, ее станут почитать с благоговением.⁶⁹⁶
Образ Бога соотносится с образом человека и формирует концентрированное представление человека об идеале. Существование Великих Богинь не подразумевало, что женщины имели равные права в обществе; но их изображения наделяли их почитательниц религиозной идентичностью. Из истории церкви мы знаем, что культ Великих Богинь трансформировался в поклонение Деве Марии как посреднице между людьми и Богом. После христианизации Севера Великие Богини Фригг и Фрейя были упразднены, но, как мы видели, многие их качества сохранились в Деве Марии. Скорбь Фригг по Бальдру без труда слилась с образом Mater Dolorosa, а факторы производства и воспроизводства тоже вскоре были ассимилированы. Другие черты Великой Богини — например, ее магические и распутные аспекты — было сложнее включить в христианскую догму. Благочестивые монахи называли Фрейю portkona, «блудницей», и она сделалась воплощением развратного язычества и неконтролируемой сексуальности, которые стали неприемлемыми после завершения процесса христианизации.
Христианское неприятие плотской любви и великое благоговение, которым пользовалось безбрачие в христианской церкви, вероятно, были так же непонятными для различных германских племен, как и для галльских крестьян, которые продолжали совершать свои древние ритуалы плодородия, чтобы защитить семена и урожай, а также улучшить размножение скота и деторождение. Этому сопротивлению противодействовала церковь, епископы и священники которой постоянно твердили, что боги, якобы защищающие эти функции, строжайше запрещены и считаются орудиями дьявола. Поскольку великая богиня Фрейя, покровительница плодородия и сексуальности, удовлетворяла потребности крестьянства, христианской церкви пришлось инвертировать ее роль. Подобно ее мужскому аналогу Одину, ее демонизировали, превратив в уродливую ведьму, размахивающую волшебной палочкой, сопровождаемую черными котами — злыми духами, которые являются по ночам, чтобы уничтожить культуру. Чувственную богиню причислили к другим нечестивым символам, таким как русалка и Луксурия, чье распутство приводило мужчин к адским мукам.
Тем не менее, культ богини, покровительствующей плодородию, сохранился в крестьянских празднествах и в поклонении Деве Марии и святым в период католичества, хотя он принял иные формы. Когда Скандинавия обратилась в лютеранство, святых женского пола изгнали из церкви, и образ бога стал исключительно мужским. В народной вере, где догмат о Троице так и не был до конца осмыслен, Иисус Христос взял на себя функции посредника и помощника даже в повседневном труде, а его характерные особенности приобрели на изображениях женские черты. В течение последних нескольких десятилетий Дева Мария вернулась в протестантскую церковь, пользуясь все большей популярностью. Это отражает потребность христианок быть представленными в сфере божественного. Исходя из истории религий, мы снова можем различить признаки возвращения Великой Богини.
⁶⁸⁵ Ириней Лионский «Противересей», III, 22, 4; Näsström, 1989, p. 91.
⁶⁸⁶ Berger, 1988, p. 37.
⁶⁸⁷ Berger, 1988, pp. 42-46.
⁶⁸⁸ Berger, 1988, pp. 49-69, 89ff. Быстро растущая кукуруза после того, как король проскакал по полю, также встречается в «Саге об Олаве Святом» в «Круге земном» II, гл. 203.
⁶⁸⁹ Berger, 1988, p.78.
⁶⁹⁰ H. Johansson, s.v. Maria, KLNM.
⁶⁹¹ K. R. V. Wikman, s.v. bröllop, KLMN.
⁶⁹² B. Holbek, s.v. Maria, KLNM.
⁶⁹³ О связи Девы Марии с рыболовством см. Ólafúr Larsenog M. Olsen, 1951, «Mariufiskur»,Maalog Minne, pp. 34-41.
⁶⁹⁴ Hyltén-Cavallius, 1968, p. 237.
⁶⁹⁵ О христианской интерпретации рунных камней см. C. F. Hallencreutz, 1982, «Runstenarnas theologi; våra första intryck for inhemsk kristendomstolkning», Religion och Bibel XLI, pp. 47-56.
⁶⁹⁶ Adam, pp. 225-228.
(с) Бритт-Мари Насстрём. Фрейя – Великая Богиня Севера. Изд. Касталия, 2022 год, стр. 251-254, 256-257
