Черная смерть. Часть вторая
Бубон чумной (bubo; лат. опухоль) — лимфатический узел, увеличенный в результате воспаления, характеризуется резкой болезненностью и обширным периаденитом с выраженными очагами некроза. — Энциклопедический словарь медицинских терминов
Апеннинский полуостров, лето 1347 года
В Италии эпидемия сначала поразила Сицилию, Корсику и Сардинию (именно на Сицилии находится Мессина, в которую пришли корабли беженцев из Крыма), а затем и портовые города полуострова. Выгодное географическое положение, ориентированность итальянских городов на торговлю, крепкие хозяйственные связи между областями полуострова, наибольшая в Европе степень урбанизации - всё то, что в недалёком прошлом было преимуществами, теперь стало опасными недостатками: Италия пострадала особенно сильно. Имевшие относительно высокий уровень грамотности жители итальянских городов оставили очень большое количество записей о происходящем, включая знаменитый “Декамерон” флорентийца Бокаччо. Вот вам немного отрывков в студию:
...Выздоравливали немногие, большинство умирало на третий день......Бедствие вселило в сердцах мужчин и женщин столь великий страх, что брат покидал брата....Умерший человек вызывал тогда столько же участия, сколько издохшая коза. ...Весь город полон был мертвецов..На переполненных кладбищах при церквях рыли преогромные ямы и туда опускали целыми сотнями трупы, которые только успевали подносить к храмам. Клали их в ряд, словно тюки с товаром в корабельном трюме, потом посыпали землей, потом клали еще один ряд — и так до тех пор, пока яма не заполнялась доверху.... С марта по июль в стенах города Флоренции умерло, как уверяют, сто с лишним тысяч человек. Город в силу указанных обстоятельств опустел."
Вот что пишет об этих же событиях в своей хронике флорентийский историк, политик и банкир Джованни Виллани:
В нашем городе эпидемия разгорелась в полную силу и апреле 1348 году и продлилась до начала сентября того же года. В городе, контадо (ближайшие окрестности) и дистретто (вся городская округа) Флоренции без разбора пола и возраста из пяти человек погибло три или больше, скорее за счет простонародья, чем средних слоев и верхов, потому что беднякам пришлось особенно худо, зараза распространилась среди них раньше, и помощи они получали меньше. В целом по всему миру человеческий род уменьшился в такой же пропорции, судя по полученным нами из многих стран и областей известиям…
Чума продлилась до… дальше Джованни Виллани не смог поставить дату, потому что умер от чумы в самом начале эпидемии. Хронику продолжил его брат Маттео:
... судя по тому, что можно отыскать в письменных известиях, начиная от всемирного потопа на вселенную еще не обрушивалось такой устрашающей кары, как в наши дни. От нынешнего морового поветрия, даже по скромным оценкам, погибло гораздо больше людей, чем от потопа, если сравнить, сколько народу жило тогда и сколько теперь. При этой напасти препоручил Богу свою душу автор "Хроники" Джованни Виллани, гражданин Флоренции, с коим я был связан кровными и духовными узами. И вот, пережив много несчастий и гораздо лучше познав печали этого мира, чем его радости, я, Маттео Виллани, положил в душе приступить теперь к нашему повествованию о горестях и тревогах этого времени, ибо с него начинается обновление века...
Маттео Виллани благополучно пережил ужасы «Черной Смерти», скурпулезно записывая все, что происходило вокруг, и описывал жизнь Флоренции до 1363 года, а потом тоже умер от чумы. Хронику продолжил писать его сын Филиппо Виллани:
На днях паховая чума унесла составителя сей хроники Маттео, который в течение пяти дней боролся с болезнью, благодаря умеренности и воздержности своего характера и образа жизни, но наконец 12 июля благочестиво скончался. Мне же, своему сыну Филиппу, он поручил написать продолжение … чтобы не обрывать повествования. Итак, я постараюсь постепенно дополнить эту историю, занося в нее поступившие ко мне сведения о других событиях, происходящих в разных странах мира.
Такая вот семейная история.
Обратите внимание, второй хронист умер от чумы через 15 лет от первого, в 1363 году, а в прошлом выпуске там было что-то про вторую волну чумы в Мамлюкском султанате, помните? Одно из самых неприятных последствий пришествия Черной Смерти в Европу в том, что она никуда потом не ушла, и осталась кошмарить эти земли ещё века четыре, причем второй и третий заход были ненамного слабее её первого появления.
А ведь уж двадцать лет, как по всем странам она свирепствует, мешкая иногда или обходя некоторые места, но нигде до конца не угасая. Кажется, ушла, но идет назад, обрушиваясь на до времени возвеселившихся. И есть она, если не обманываюсь, знак гнева Божьего за грехи человеческие. Из письма Франческо Петрарки архиепископу Генуи
Сапожник, сборщик налогов и немного писатель из города Сиена: Я, Аньоло ди Тура, прозванный толстым, похоронил своих пятерых детей и жену своими собственными руками, а также хоронил тех, кто был так мало покрыт землёй, что собаки извлекали тела их и многих таскали по городу.
В Сиенне с началом эпидемии из-за массовой гибели рабочих остановилось строительство большого кафедрального собора, а после того как все устаканилось стало уже как-то не до него.
Подробное описание всего происходившего в городе оставил Бальтазар Бонаиутти, политик, бизнесмен, и дипломат, который пережил ужасы чумы ребенком, и изложил всё, что помнил, несколько десятков лет спустя, на закате своей жизни:
Почти никто из заболевших не прожил больше четырех дней. Ни врачи, ни лекарства не были эффективными. Когда болезнь входила в дом, часто случалось так, что все в доме погибали. И погибали не только люди, но и разумные животные - кошки, собаки, овцы, волы проявляли те же симптомы и умирали от той же болезни…Врачи не могли быть найдены, потому что они умерли, как все прочие. А те, кого можно было найти, требовали огромные суммы , прежде чем приняться за дело…И многие умерли, лишенные исповеди и других таинств, и никто за ними не присматривал. И многие умерли от голода, потому, что когда кто-то слегал с болезнью, прочие в доме, испугавшись, говорили ему: "мы идем за доктором". Спокойно выйдя за дверь, они убегали и больше не возвращались. Брошенные людьми, без пищи, но сопровождаемые лихорадкой, они ослабевали. Их было много, тех, которые умоляли своих родственников не бросать их с наступлением ночи.
Этот источник обращает наше внимание на один важный фактор. Вообще, когда сегодня дают цифры смертности (без лечения) от бубонной формы 60% а от лёгочной 99%, то нужно держать в уме, что цифры эти верны лишь для тех случаев, когда больного есть кому кормить и поить. Каковы шансы выздороветь у несчастного с температурой, бредом, лихорадкой, судорогами, и жуткой головной болью, если не давать ему воды хотя бы дня четыре? Если сам он во время острой фазы болезни в большинстве случаев настолько слаб, что не может даже самостоятельно встать с кровати, не говоря уж о том, чтобы достать воду из колодца или бочки? Если некому развести огонь холодной ночью и некому принести лепешку и кусок сыра? Сколько протянет трехлетний ребенок, у которого погибли родители?
Многие священники и монахи буквально принесли себя в жертву, пытаясь хоть чем-то помочь людям, обходя дома в поисках больных и умирающих, чтобы утолить жажду и голод, облегчить страдания умирающих, принести последнее утешение соборуя, причащая и отпуская в последний путь. Но монахов было мало, и заканчивались они быстро. Совместное проживание в монастырях больших групп людей под одной крышей само по себе было опасным фактором, и те монастыри, братия которых честно исполняла свой христианский долг, были обречены.
"Францисканцы, Доминиканцы и прочие, навещавшие больных, чтобы исповедать их и отпустить им грехи, умирали в столь больших масштабах, что монастыри вскоре стали пустынны... горожане мало что делали, кроме того, что несли мертвые тела для погребения. Возле каждой церкви они выкапывали глубокие ямы, и таким образом те, кто был беден, кто умер ночью, были просто брошены в яму. Утром, когда в яме было большое количество тел, они брали немного земли и засыпали ее сверху; а позже на них положили другие, а затем еще один слой земли, точно так же, как делают лазанью со слоями пасты и сыра» - Микель де Пьяцца
Кипр оказался особенно невезучим. В разгар эпидемии на острове произошло сильное землетрясение, разрушившее многие здания, а приливная волна уничтожила прибрежные оливковые рощи, корабли и причалы, от которых зависела экономика острова. Выжившие островитяне превентивно вырезали своих арабских рабов, чтобы те не воспользовались удачным моментом для восстания, и отступили вглубь острова, «но многие подавленные ядовитым запахом внезапно падали и умирали».
Венецию современники выделяли как город, наиболее последовательно и организованно старавшийся не допустить эпидемии в своих стенах, а затем отчаянно боровшийся с ней. Это упорство во многом связано с личностью дожа Венеции Андреа Дандоло, который с помощью жестоких и четких административных мер смог предотвратить панику и хаос, оставаясь на посту в самые тяжелые для города времена. Правда, не смотря на это в Венеции всё равно умерло около ста тысяч человек, но зато умирали они наиболее организованно в Европе, и применили (возможно первыми) несколько разумных способов борьбы с заразными инфекциями. Про меры по борьбе с чумой у нас будет отдельный выпуск, а пока в результате небольшого апокалипсиса Италия потеряла около половины населения полуострова.
Конец 1347 года, южное побережье современной Франции
"Три галеры из Генуи, груженные специями и прочими товарами вошли в порт Марселя после того, как шторм пригнал их с востока. Они были заражены, и когда марсельцы начали погибать безо всякого облегчения, корабли изгнали из порта горящими стрелами и метательными машинами". Микеле де Пьяцца
Марсель, столица Прованса и морские ворота Франции, потерял около шестнадцати тысяч человек и стал отправной точкой для проникновения Великой чумы вглубь континента, но заслужил славу одного из немногих европейских городов, в котором приход Черной Смерти не вызвал массовой резни евреев.
А помните, в самом начале прошлого выпуска вскользь упоминалось о том, что папа Римский живёт в Авиньоне? Я помню. Просто 1305 году Папой римским стал француз, а потом его преемником стал француз, и его преемником тоже стал француз, и.. ну вы поняли, переезд из загнивающего Рима в молодой и динамично развивающийся французский город напрашивался сам собой. Это из-за того, что королевство Франция всё ещё являлось сверхдержавой, несмотря на пару обидных плюх от англичан, и с 1309 года духовная, культурная и политическая (Святой престол тогда был чем-то вроде ООН) столица мира находилась в Авиньоне. Большой, густонаселенный город с большим количеством монастырей превратился в один из крупнейших городов Европы, а его роль папской резиденции сделала его очень посещаемым центром христианского мира и хорошей добычей для чумы. Неизвестный церковник писал своему другу в Брюгге о том, что половина населения Авиньона мертва, семь тысяч домов заперты и заброшены, одиннадцать тысяч трупов похоронены за шесть недель на одном кладбище, за одну ночь в авиньонском монастыре францисканцев умерли около 700 монахов, а всего за первые три месяца эпидемии жертвами стали шестьдесят тысяч человек, включая 94 членов папской курии. В числе погибших была и Лаура, платоническая муза великого итальянского поэта Франческо Петрарки, который написал на её смерть больше ста сонетов. Роль чумы в поэзии и всё такое.
Климент VI, видя как быстро заканчивается свободное место на городском кладбище, выкупил большой участок земли для организации захоронений, а когда этот участок оказался заполненным, освятил воды реки и и благословил сбрасывать туда трупы. Всё равно могильщики уже не справлялись со своими обязанностями, а складывать умерших в речку казалось лучше, чем просто оставлять их на улицах. И тысячи трупов сбрасывали в Рону, и они тихонько плыли к Средиземному морю, а жители городов вниз по течению пили эту воду, не спеша превращались в трупы и присоединялись к печальному заплыву.
В Авиньоне в то время жил и работал один из самых умных и образованных врачей своего времени Ги де Шолиак. Он предпринял меры для изоляции папы римского в замке, ввел систему карантина и дезинфекции входящей корреспонденции, и в то время как многие другие (ещё более умные и образованные) врачи сбежали из города, он остался и помогал заболевшим. Заразившись чумой, он на пару недель заперся в своей комнате, самостоятельно(!!!) вскрывая и прижигая себе бубоны, и выздоровел.
Великое число погибших началось в нашем случае в январе месяце и продолжалось в течение семи месяцев. Оно было двоякого рода: первое продолжалось два месяца; с постоянной лихорадкой и кровохарканьем; и смерть наступила в течение трех дней. Второе продолжалось все остальное время, также с постоянной лихорадкой, язвами и фурункулами на конечностях, главным образом под мышками и в паху; и смерть наступила в течение пяти дней. И [это] было настолько большой заразой (особенно когда было плевание крови), что не только живя в том же самом доме, но и просто глядя, один человек заразился от другого. Де Шолиак различает бубонную и легочную форму чумы, и признает особенную заразность и убийственность лёгочной формы.
Чума была постыдна для врачей, которые вообще не могли помочь, тем более что из страха заразиться они не решались навещать больных. Но даже если им это и удавалось, они ничего не достигали и не получали никаких гонораров, потому что все заразившиеся чумой умирали, за исключением немногих в конце эпидемии…
Нет, ну вообще идея насчёт вставать на лыжи была, конечно, скорее правильной чем неправильной. Единственным по-настоящему действенным средством, которое врачи могли предложить для профилактики болезни было cito, longe, tarde («быстро, далеко, надолго») — бежать из зараженной местности как можно быстрее и дальше и как можно дольше не возвращаться. Так что те врачи, что сбежали из города, просто проводили клинические исследования своего самого сильного лекарства на себе.
Де Шолиак (скорее всего) первым провел вскрытие трупов умерших от чумы, толком ничего не осознал (и не мог осознать, потому что ещё не было ни инструментов, ни нормального понимания внутреннего устройства человека) но вообще он пытался, и такие попытки двигали прогресс вперёд. По чуть-чуточке. Ну, ещё пережил этого папу римского и ещё двоих пап, его справочник по хирургии перевели на большинство языков Европы и издали 130 раз (бестселлер), изобрёл инструмент для вырывания зубов и умер от старости. Такие дела.
Париж - столица королевства Франция, с населением около двухсот тысяч человек, один из крупнейших городов Евразии и крупнейший в Европе. Огромный город: много людей, много торговцев,много крыс, много рынков, много бродяг, много слухов, много беженцев с юга Франции - некоторые кашляют.
Парижский кармелит де Венет пишет: "Люди болели два-три дня и быстро умирали, так что на их теле не было признаков болезни. Тот, кто сегодня был в добром здравии, на следующий день был уже мертв и предан земле".
Маршал Шарль де Монморанси изолировал короля Филиппа де Валуа в Лувре, никого не допуская внутрь, а по городу ползли слухи, что король бежал из Парижа. Королева Франции Жанна Бургундская заразилась лёгочной формой чумы во время мессы в соборе Нотр-Дам и спустя несколько дней умерла в Нельском отеле. Через месяц другая Жанна, королева Наваррская (а могла ведь стать королевой Франции, если бы… долгая история) умирает от чумы в своем замке. Чувствуете, да? Чума - это когда нет особой разницы между королём и нищим, чума - это коммунизм.
Возможно, автор бургундского траурного "плача" немного преувеличивает для рифмы, но не слишком сильно - раз такие цифры вообще пришли к нему в голову
«Год тысяча триста сорок восемьВ Нюи из сотни осталось восемь.Год тысяча триста сорок девятьВ Боне из сотни осталось девять»
Ещё в 1343 году авиньонско-римский папа Климент VI объявил, что 1350 год будет "юбилейным", с акциями и подарками владельцам дисконтных карт. Каждый католик, посетивший особый перечень святых мест в Риме и покаявшийся в своих грехах получал полную индульгенцию, и по свидетельствам современников около миллиона! паломников со всех концов Европы устремились в Рим ещё в конце 1349 года. Отправиться в подобное путешествие через охваченные эпидемией земли было отличной идеей - ведь страшный суд вот-вот начнется, отравленные стрелы сыплются с небес поражая грешников, на небе проступают страшные знаки и самое время подумать о спасении души. Группы паломников останавливались на ночевки в монастырях, просили милостыню, смешивались в многотысячные толпы на дорогах Италии, активно делились друг с другом вшами, блохами и кровавыми брызгами чумной пневмонии и в итоге дали старт второй волне эпидемии на итальянском полуострове.
Британские острова, зима 1348 года.
Монах Джон из Бридлингтона (совершивший множество чудес и ставший впоследствии святым) писал, что французы были повинны в жадности, роскоши, зависти, обжорстве, гневе, лени и явном отсутствии преданности святым, но главным преступлением, вызвавшим божественное возмездие, несомненно, была неспособность узурпатора французского престола Филиппа VI позволить английскому королю Эдуарду III свободно и мирно пользоваться своим наследством. Интересно, что он не стал вдаваться в объяснения того любопытного обстоятельства, что впоследствии Бог расширил сферу своего возмездия, чтобы зачем-то охватить добродетельных, кротких и богопослушных подданных английского короля.
Англичане с огромным любопытством наблюдали, как за каналом вымирают лягушатники и постепенно догадывались, что необходимо предпринять самые серьезные и решительные меры предосторожности, чтобы неизвестная болезнь не проникла к ним. Именно поэтому в середине августа 1348 года король Эдуард III попросил архиепископа Кентерберийского организовать специальные молебны, а епископам написать приходским священникам письма, чтобы прочитать их в церквях после проповеди. Эти наставления должны были помочь людям справиться с предстоящими невзгодами. Вот что Ральф Шрусберийский, епископ Батский, написал клирикам своей епархии:
«Господь Всемогущий со Своего небесного престола насылает гром, молнию и другие кары, чтобы поразить сыновей Своих, грех которых Он желает искупить. И ныне, когда ужасный мор, пришедший с Востока, бесчинствует в соседнем королевстве, мы должны молиться непрестанно, с верою в сердце и со страхом Божиим, чтобы мор сей не протянул и в наш край свои ядовитые щупальца, не поразил и не пожрал нашу паству. Посему надлежит нам всем обратиться к Господу с покаянием, непрестанно исповедуя грехи наши и читая псалмы»
Не помогло. Британия, как всегда, находилась в наиболее выгодном положении - сидя на островах, им необходимо было лишь контролировать порты, ограничив сношения с внешним миром, но никто же не знал, что всё настолько серьезно.
В этом году в Мелькомб (сейчас это часть города Уэймут), графство Дорсетшир, незадолго до праздника Святого Иоанна Крестителя, подошли два корабля. Один из матросов привез с собой из Гаскони семена ужасной чумы, и через него люди из города Мелькомба были первыми заражены в Англии. — Хроника серых монахов
«на седьмой год от своего начала, она прибыла в Англию и сначала началась в городах и портах, находящихся на побережье, в Дорсетшире, где, как и в других графствах, сделала страну совершенно лишенной жителей так, что почти не осталось никого живого ... Но в конце концов она добралась до Глостера, и даже до Оксфорда и Лондона, и, наконец, она распространилась по всей Англии и, таким образом, убивала людей, и едва ли не каждый десятый человек остался жив» — Уолтер из Суинбрука, также известен как Джеффри Пекарь, английский летописец, современник событий.
«К нашему великому прискорбию чума унесла такое огромное количество жизней людей обоего пола, что нельзя было найти человека, который бы свозил трупы в могилу. Мужчины и женщины относили детей на плечах к церкви и сбрасывали их в общий ров. От него исходило столь устрашающее зловоние, что люди опасались проходить мимо кладбища» — Уилльям Дин, монах из Рочестера.
В Лондоне погибло более 60 тысяч человек, Англия потеряла от трети до половины населения, некоторые населенные пункты опустели более чем на сотню лет, оставшийся без должного присмотра скот поразила эпидемия ящура, урожай в тот год почти не собрали, торговля встала.
Шотландия держалась до конца года. Сначала шотландцы приписывали несчастья соседей их слабости, грозя «грязной смертью» Англии и поздравляя друг друга со своим своеобразным иммунитетом. Но когда они собрались в Селкиркском лесу, чтобы разорить пограничные английские земли, «их радость превратилась в плач, когда карающий меч Господень... обрушился на них яростно и неожиданно, поражая их не менее чем англичан гнойниками и прыщами». В следующем году наступила очередь Уэльских гор и долин, и «наконец, как будто плывя дальше, чума достигла берегов Ирландии, поразив огромное количество англичан, проживавших там». В Килкенни (оказывается, это ещё и ирландский город, а не только пиво) францисканский монах Джон Флинн "на случай, если ещё кто-нибудь останется жив в будущем" писал: «Столь многие умирают от фурункулов и воспалений, от опухолей подмышками". В Ирландии эпидемия, наносящая бо́льший урон в англоязычных и нормандских урбанизированных областях, чем в гэльских-сельских (хе-хе-хе) резко изменила процентное соотношение чужаков и местных, и стала одним из факторов Гэльского возрождения - быстрого переваривания кельтской культурой иностранных влияний.
Урожай смертей, который чума собрала в землях Англии и Франции раз в сто тысячу превзошел их потери на полях столетней войны, заставив стороны по обоюдному согласию временно отказаться от военных действий и посвятить несколько лет усиленному зализыванию ран.
Оставайтесь с нами, впереди нас ждёт неудачная свадьба и сгоревший город.
Подписывайся на телеграм-канал Cat_Cat, чтобы не пропустить интересные посты
НА КОРМ КОТИКАМ ---> 💰