Зачем учиться искусству чая?

Этот пост должен начаться с недавнего разговора с моей подругой. Она одна из немногих помнит время, когда я только начинал заниматься чаем. Я заваривал всякую муть в фарфором чайнике с олимпийским мишкой и считал себя большим специалистом по чайной культуре. А она шутила надо мной, говоря, что я попусту трачу время. С тех пор прошли годы, и вот она зашла ко мне прикупить немного тэгэшки, дахунпао и пуэра. Мы присели выпить шуйсяня и разговорились о том, как у кого дела.

Я рассказал ей про чайную школу. Про то, как у нас проходят занятия и кто на них ходит. Она внимательно слушала, а потом сказала, что очень удивлена, что это хоть кому-то надо. Я спросил: почему? И она ответила что-то вроде:

Да ладно, чему там учиться? Взял чай и заварил! Ведь это всего лишь чай! Вон сколько людей вокруг никаких чайных школ не заканчивали, а чаем занимаются. И еще кучу народа на чайные церемонии собирают!

Моя подруга музыкант. Поэтому я ответил ей так:

Ты знаешь, одно дело дергать по струнам, а другое — играть музыку. Полно примеров, когда человек научился зажимать три аккорда и стал популярным. Но разве это искусство?

Да, но музыка — это ведь не чай, сказала она. И тут в очередной раз вскрылось то, о чем я периодически пишу: в России нет чайной культуры. Когда я говорю, что чай — это искусство, в ответ мне все еще крутят у виска: ты чо, это же всего лишь чай! Искусством считается музыка, живопись, скульптура, кино, театр, танцы… даже керамисты — художники, они ведь лепят! Что касается чайных людей, в массовом сознании они по-прежнему странные фрики, помешанные на восточной эзотерике. Напьются своего пуэра и… ну, вы поняли.

Какое-то время я думал, что взгляд на чай как на бессмысленную потерю времени характерен только людям, не сталкивающимся с восточной традицией. Но я стал заниматься китайскими практиками цигун и ушу и, общаясь с публикой в регулярных группах и на семинарах, понял, что там все тоже самое. Можно много говорить о ци, цзин и шень, вспоминать даосов, обсуждать Книгу Перемен, развивать наполненность ума и присутствовать в моменте. Но при этом чай воспринимать все также — как энергетик с приятным вкусом.

Показателен разговор с одним из моих преподавателей тайцзицюань. Когда я впервые пришел к нему на занятия, он спросил меня: «Ты занимался чем-нибудь нормальным в жизни, кроме чая?» Я сдержался, чтобы не сказать лишнего. А потом заварил ему пуэрчик так, что он пошатнулся и присел на стул. А после сказал: «Хороший у вас, Виталий, пуэр! Надо вам что-то дельное по практикам показать». К сожалению, мне все еще приходится обосновывать смысл занятия чаем, причем даже людям, глубоко погруженным в традицию восточных практик.

Культура в моем понимании — это нечто определяющее способ проживания. Можно курить сиги в падике, а можно трубку у камина под шотландские виски. Можно пить молдавское вино из коробки на кухне, а можно французский брют в театральном буфете. Можно обедать в фаст-фуде, а можно в ресторане высокой кухни. Мы удовлетворяем потребность и в первом и во втором случае. Но, как говорится, есть нюанс.

На занятиях школы я часто говорю о жизни и выживании. Культура — это уже начало жизни. И она не может возникнуть, пока мы не решили вопрос выживания. Мне кажется, что причина отсутствия чайной культуры как раз в этом. Мы судорожно пытаемся выжить и не можем позволить себе расслабиться и насладиться жизнью. Сможем ли мы когда-нибудь перестать думать о хлебе насущном и начать искать нечто большее? Кто знает. А что если мы так и останемся в плену первичных потребностей до конца дней и надежды нет?

Я не боюсь доводить себя в подобных размышлениях до самого дна. Дно — это всегда хорошо, от него можно оттолкнуться и начать всплытие. А всплытие покажет, расставит все на свои места.

Опускаясь на дно, я обычно вспоминаю одну японскую идею. Она называется икигай. Дословно это переводится как смысл жизни. То, ради чего вы встаете по утрам. Чуть раньше, чем обычно, чтобы успеть сделать что-то или чем-то насладиться. Икигай — это ваша личная тихая радость. Нечто питающее вас, источник из которого можно бесконечно черпать жизненные силы.

Мы часто жалуемся, что жизнь сложна и выживание дается с трудом. Возможно, но в древней Японии все было еще суровее. Кто читал «Хагакуре», знает, что Путь самурая — это смерть. В средневековой Японии не было шанса выжить. Наверное поэтому и возникла идея радости в моменте сейчас. Без надежды что-либо наладить, исправить, взрастить. Без ожидания счастья, без сожаления о прошлом. Отбросив все, просто насладиться тем, что есть. Как будто в последний раз в жизни.

Мудрость — это когда ты все понимаешь, но уже не огорчаешься. Я иду к этому постепенно, как тот лис, шаг за шагом подбирающийся к общежитию. И на этом пути идея икигай для меня как фотокарточка любимой для солдата в окопе. Лежит в кармешке возле сердца и греет.

Какой бы ни была наша чайная культура, я буду вставать по утрам и заваривать чай в своем любимом глиняном чайничке. Вне зависимости от того, как чай воспринимается в социуме и как его видят мои друзья и коллеги. Зарабатываю ли я на жизнь чаем или чем-то другим. Живу в изобилии или суровой аскезе. Идею о том, что нужно что-то срочно менять или чего-то добиваться легко отбросить, когда твоя тихая радость с тобой. Всегда с тобой.

Искусство чая самодостаточно. Оно и цель и средство. Я хочу поделиться своим пониманием со всеми, кто изучает чай: помните о том, ради чего вы начинали. В конечном итоге вы искали источник. Если вы открыли для себя чай, вы нашли его. Остальное — внешнее. Культура меняется, а внутренний источник радости остается навсегда.

Так чему же мы учимся в чае? Черпать из Источника. В этом и есть основа искусства чая. И не важно, ценят вас или нет, считают бездарностью или гением, глупцом или святым. Вы черпаете из Источника для себя и для тех, кому это нужно. Кто зачерпнул хоть раз знает, что эта радость выше всякого признания.