Коучинг как витамин профессионального роста

Приобрести эксклюзивные конкурентные преимущества на традиционных программах бизнес-образования становится все сложнее. Слишком уж унифицированы подходы. Напротив, сессия коучинга способна за короткое время преобразить жизнь как одного топ-менеджера, так и целой организации. О перспективах этого вида обучения в России рассказывает Леонид Кроль, директор Центра подготовки персонала «Класс».

– Леонид Маркович, создается впечатление, что российские коучи появились внезапно: ни в вузах, ни в бизнес-школах этой профессии не учат. Кто эти люди?

– Действительно, кажется, профессия коуча пришла в Россию не из учебных аудиторий. Самим своим существованием она подтверждает, что с одной стороны, у бизнес-сообщества есть потребность в таком инструменте, как коучинг, а с другой – наличие специалистов, способных удовлетворять такие запросы. Соответственно, программы подготовки коучей формировались на базе тренинговых центров.

Если вы заглянете на занятие, то поймете, что в аудитории присутствуют люди с разным профессиональным опытом: тренерским, эйчаровским, реже это топ-менеджеры и владельцы компаний, стремящиеся овладеть навыками наставничества. Для успешного бизнес-тренера получение такой новой компетенции дает повышение собственного статуса, перспективу выхода на заказчиков высокого уровня. В целом же применение методик коучинга позволяет более эффективно использовать человеческие ресурсы организации, решать производственные вопросы без усиления контроля, более гибкими способами. Кроме того, в каждом сообществе есть люди, для которых это своего рода хобби. Вряд ли они будут использовать полученные знания для приобретения второй профессии, но, безусловно, научатся лучше слушать других и быть услышанными. Соответственно, развиваются такие бизнес-навыки, как проведение совещаний и мозговых штурмов, строительство команды, налаживание горизонтальных связей.

В целом же развитие коучей происходит по довольно традиционной схеме. Наиболее успешны в этой профессии мужчины от 35 лет, зачастую имеющие два образования – например, техническое и МВА. Однако существуют и варианты: на кого-то из клиентов действует комсомольский задор 30-летнего коуча, другие предпочитают работать с седым наставником, сохранившим чувство юмора.

– Коучу нужен опыт мультикультурного общения?

– Мои западные коллеги, прежде всего, делают акцент на знании нескольких иностранных языков и, соответственно, опыте проживания в разных странах. Я же хочу подчеркнуть особое значение многоязычия как такового, даже если человеку приходится говорить исключительно по-русски. Как известно, культура и метаязык организаций, созданных бывшими спортсменами, военными или же выпускниками физтеха, неодинаковы. То же самое можно сказать о выходцах из крупных корпораций и о мелких предпринимателях. Чтобы быть эффективным для разных клиентов, коучу нужно владеть их лексикой, не говоря уже о понимании психологии.

– С какими сложностями связано обучение коучей?

– Здесь основное противоречие заключается в том, сама по себе процедура коучинга непродолжительна – состоит всего лишь из нескольких встреч. Может сложиться впечатление, что обучиться нашим технологиям нетрудно, но на самом же деле приходится проходить несколько циклов обучения, присматриваться к разным людям, искать свой путь, оттачивать мастерство. Другая сложность состоит в том, чтобы научиться непосредственному общению с клиентами, уходить от стандартных клише, не полагаться на заранее заданные категории, искать индивидуальный подход. На эту тему не существует каких-либо исчерпывающих руководств или книг и, наверно, не будет. Нужно понимать, что любая зафиксированная на бумаге рекомендация – это всего лишь мысль по поводу, а подлинное обучение происходит только в процессе живого общения. Пока коучинг – больше искусство, чем наука, постигать его приходится в мастерской, а не в школьном классе.

– Какие задачи способен решать руководитель, прошедший сессию коучинга?

– Прежде всего улучшается компетенция ведения переговоров. Человек реагирует не только на содержание реплик визави, но и начинает управлять процессом диалога, приобретает навык наблюдения за происходящим. Порой корректируются внутренние задачи, например, поиск смысла своей дальнейшей деятельности. Ведь нередко люди говорят о том, что они разобрались в бизнесе, все понятно, но с каждым годом все кажется более однообразным. И здесь коучинг открывает дополнительное измерение, служит своеобразным «витамином нескучности». Другой класс задач – работа с подчиненными: мотивация персонала; наставничество и выстраивание лаконичных отношений, не отнимающих силы и время; поиск верных ходов в процессе реструктуризации или других изменений. Но главная задача коучинга, с которой часто обращаются люди, как мне кажется, это собственная индивидуализация. Клиент в этом смысле получает коуча как спарринг-партнера по теннису. Неважно даже, присутствует ли с его стороны потребность в обучении. Сама возможность «поиграть» в удобное для себя время – значит поддержание определенной «спортивной формы».

– Насколько важна честность клиента по отношению к себе и к коучу?

– Безусловно, она важна, но не в каких-то абсолютных значениях, а как некая тенденция. Когда человек решается стать немного честнее или открытее, делает шаги в этом направлении, начинается очень важный процесс. Задача коуча – помочь клиенту раскрыться, соблюдая при этом конфиденциальность. В отдельных случаях, когда клиент принципиально закрыт, лучше отложить индивидуальную встречу и предложить пройти, допустим, на групповой тренинг.

Коуч начинает работу с клиентом с того, что рассказывает ему свои впечатления о нем, о его начальстве, о происходящем вокруг… Как правило, это воспринимается позитивно, несмотря на потенциальный риск ошибочных предположений и рисования объемной картины: люди быстрее идут на сближение, с чем-то соглашаются, что-то поправляют. Тем самым удается избежать оценочности и взаимного стремления казаться лучше, исчезает неискренность.

– Одинаковые ли методики применяются коучем к топ-менеджерам и к их подчиненным?

– Если говорить о коучинге как таковом, то, безусловно, да. Коуч всегда обращается к общечеловеческой составляющей, и здесь, как говорится, и гендиректор, и менеджер по продажам равны. Другое дело, если требуется изменить и прояснить систему отношений внутри всей организации; в этом случае приходится более четко структурировать отдельные этапы процесса. Например, несколько индивидуальных сессий проводится для гендиректора и ключевых топ-менеджеров. В ходе этих занятий проясняется уровень взаимодействия, мотивация каждого человека. Затем индивидуальные занятия чередуются с групповой работой, охватывающей большее число сотрудников и позволяющей запустить командообразующий процесс. И вновь следует беседа one-to-one. Таким образом, коучинг позволяет избавиться от «скелетов в шкафу». Например, все легко декларируют свою приверженность к управлению за счет горизонтальных связей, но с большим трудом достигают этого на практике. Сочетание коучинга с командообразованием позволяет решить проблему.

– Существуют какие-то уникальные традиции российской школы коучинга?

– Я думаю, вопрос преждевременен. Не будем забывать о том, что коучинг – элитарная услуга, возникшая в условиях рыночной экономики. Последние несколько лет этот прогрессивный метод активно развивался, но о формировании национальной специфики говорить рано. Использование таких статусных слов, как «школа», безусловно, придает определенную академичность и солидность учебным заведениям, но не стоит забывать, что под этим соусом вам могут подать, например, NLP. На мой взгляд, российские коучи оперируют широким набором техник, но их интуитивный или сознательный выбор в каждом конкретном случае индивидуален.

Автор: Юлия Беловицкая

Источник: Бизнес-образование в России и за рубежом Федеральный экспертный канал