Что такое подлинная коммуникация?

Как часто наша коммуникация с другими людьми исчерпывается темами и вопросами, лежащими в плоскости быта и рутины — иными словами всего, что составляет повседневность? Почти всегда. Но случаются минуты радости и вдохновения, когда общаясь с человеком, вы преодолеваете эту плоскость и вылетаете куда-то в стратосферу, когда вы говорите (или даже молчите) о важных, вечных и фундаментальных вещах, когда все сказанное и услышанное с необыкновенной силой резонирует и кажется, что вы даже стали чувствовать себя иначе, будто попали в другой мир, где все ярче и объемнее, или наоборот спокойнее и гармоничнее. И этот вылет в стратосферу мы и назовем подлинной коммуникацией.

Как бы банально и напыщенно это не звучало, общению, действительно, под силу поднять вас куда-нибудь за облака. Но мы не можем там жить вечно, и всегда возвращаемся обратно — в плоскость обыденности, ограниченности и повседневности, где коммуникация низводится до уровня обмена информации.

Очевидно, что подлинная коммуникация, как и сам человек, возможна лишь в присутствии другого человека. Можно сколь угодно много говорить о свободе, независимости и автономности, но все это рушится о природу человека — мы зависимы от других. Другие создают нас, а мы — их.

Особые краски коммуникация приобретает в философии, которая ставит человеческое существование в центр сюжета и возвращает нас к его драме и трагичности. Экзистенциализм! Один раз погрузившись в него, возникает неминуемый, но оправданный риск видеть во всем печать экзистенциального. Экзистенциализм провозглашает коммуникацию отправной точкой экзистенции — бытия человека, что демонстрируют нам философы Карл Ясперс, Эммануэль Левинас и Габриэль Марсель.

Отсутствие другого — путь к одиночеству. Чувствуем ли мы себя уверенно, оставаясь один на один с истиной? Ясперс ведет нас к тому, что страдание от недостающей коммуникации, делает нас ничем, а другой возвращает нас к себе, как бы позволяя существовать. Коммуникация — требование быть услышанным и стать самим собой, поэтому на ней зиждется не только человек, но и философия.

Истоки философии начинаются в удивлении, сомнении и опыте пограничных ситуаций, и ведут к подлинной и безграничной коммуникации, а та навсегда остается незавершенным разговором, который принимает «форму чистой любящей борьбы». Именно здесь начинается истина, жизнь и мы сами. Прийти к самому себе независимо не получится — то, что существует без коммуникации, не обладает бытием, то есть одновременно существует и не существует, превращается в призрака — на веки безмолвного и неуслышанного. Все начинается вдвоем.

«Поэтому философия требует: постоянно искать коммуникации, всемерно отваживаться на нее, жертвовать своим настырным самоутверждением, которое постоянно облачается в новые маски, жить в надежде, что, отдавая себя, я буду сторицей дарован себе снова».

Безграничная коммуникация строится на вере, она предполагает, что людям нечего скрывать друг от друга, потому что каждый из них есть он сам и именно в общение с другим становится самим собой и проявляется.

Ясперс называет подлинную коммуникацию прорывом из объективированного мира: как духовный мир не помещается в рамки предметно-бытового мира, сопротивляясь овеществлению, так подлинная коммуникация выходит за пределы материального. Кроме того, подлинная коммуникация раскрывает нравственное отношение друг к другу — мы ничего не требуем от человека, мы не видим в нем средство, мы попросту даже не мыслим в этих категориях. В ней наш ключ — способ выбраться из одного мира в другой. Подлинная коммуникация подобна белому кролику, который привел Алису в Страну Чудес. А в материальном мире, где все подлежит беспощадной объективации, чудес не бывает.

Французский экзистенциалист Эммануэль Левинас идет дальше и приводит нас к Другому. Подлинная коммуникация — «близость близкого». Она дает возможность встать на место другого и прийти к сопереживанию. Коммуникация естесственным образом сближает двух неповторимых и своеобразных субъективностей.

Другой для Левинаса — носитель смысла, проявление духовной жизни, общение с которым зачастую не требует слов. Отношение к ближнему характеризуется вовлеченностью и ответственностью, последнее, по мнению Левинаса, это начало собственно человеческой экзистенции. Ярко выраженное чувство ответственности связано с пограничными ситуациями человека, с его конечностью и смертностью. А смертность Другого непосредственно затрагивает и самого индивида, ставя под вопрос его жизнь и заставляя проявлять соучастие к жизни Другого, не оставляя его один на один с неизбежным и неизведанным.

Отношения «Я-Другой» затрагивают не только меня и другого человека, но становятся парадигмой межчеловеческого общения в принципе, в которое включено множество людей, и эта множественность проявляет себя как структура бытия. Человечество рисуется французским философом как коммуникация разнообразных культур, единство которых коренится в изначальном межсубъектном общении, а культура обретает миссию всеобщего человеческого общения.

И напоследок — не забудем о любви. Габриэль Марсель писал, что подлинная коммуникация ведет к трансцендированию — выходу за известные и понятные пределы, а путь до него пролегает через любовь. Любовь — таинство, ее не понять и не объяснить умом, как и подлинную коммуникацию. Именно здесь рождается сопричастность и верность, здесь преодолевается отрешенность.

«Причастность к бытию не является чем-то внечеловеческим, абстрактным. Напротив, причастность к бытию — полностью в смысле христианского социального учения — реализуется как причастность к жизни Другого. Бытие, поставленное в распоряжение другого (disponibilite), делает изолированного индивидуума существом, живущим социальной жизнью, и таким образом снимает отчуждение. Социальная верность базируется на любви, и она есть прообраз отношения человека к божественному Ты».

В руках экзистенциалистов коммуникация принимает форму подлинной, иначе чистой, экзистенциальной коммуникации, существующей в плоскости со-бытия с другими. Такая коммуникация — воплощение любви, надежды и верности. В этом ключе трудно говорить о независимости, однако свобода человека проявляется в том, что, переживая пограничную ситуацию, он может находить опору лишь в своей экзистенции, которую порождает подлинная коммуникация.