Быть никем и быть всем или чему нас учит Лао-Цзы

А польза от сосуда в том, что внутри него нет ничего

Человек стремится поймать неуловимое и объяснить необъяснимое. Он задается сложными вопросами и идет на все, чтобы найти на них такие же сложные ответы. И чем дальше, тем сложнее, и чем сложнее, тем лучше.Человек готов в одиночку переплыть целый океан, стойко перенести шторм и пожертвовать собой, когда им движет неутолимая жажда понять то, с чем еще никто до него не сталкивался. Но что происходит, когда он наконец достигает берега? Ничего нового и неизведанного не открывается, в голову лезут лишь простые, очевидные, наивные и всем известные истины, которые, казалось бы раньше, не стоят лишнего внимания. Но сейчас они становятся жизненно важными, как будто от их осознания зависит целый мир. Самое простое всегда дается нам труднее всего. И это особенно ярко демонстрирует философия китайского мудреца Лао Цзы. Философ высвобождает нас из пут витиеватости, сложностей, ненужных разглагольствований и приводит к тому, что и так все знают — к данности жизни.

Философия одинокого и таинственного Лао Цзы — это игра с противоречиями, которые в своей борьбе достигают единства, это соответствие мысли и жизни, это уподобление себя ребенку, который открыто, восхищенно и беспристрастно смотрит на мир вокруг. Истины китайского философа строятся вокруг жизни как таковой — спонтанной, непредсказуемой и невыразимой словами. Лао Цзы немногословен, он говорит кратко и загадочно, он все переворачивает с ног на голову и видит мир наоборот. И все это для того, чтобы вырваться из оков привычных понятий и слов, и увидеть за ними жизнь в своем истинном проявлении.

Лао Цзы уделяет много внимания человеку и его совершенству. Чтобы прийти к мудрости, человеку нужно отважиться не быть.

Мудрый человек — отражение мира без собственного отражения. Он вмещает в себя все противоречия, которые движут миром, и может быть никаким и всяким одновременно, а все потому, что он как чистый лист — tabula rasa, не запачканная самой собой. Чтобы вобрать в себя целый мир и принять его таким, какой он есть, нужно быть пустым сосудом. Но как это возможно, а главное, зачем, если мы всю жизнь стремимся найти и понять себя, сформировать идеи и убеждения, которые стали бы подлинным выражением нас? Мы не можем оставить сосуд пустым — мы заполняем его своей личностью, которую строим день ото дня, которую высекаем словно статую. Пустота пугает — она заполняет собой все и сталкивает нас с необъяснимым безмолвным ужасом. А заполненность, напротив, понятна и комфортна. 

Когда мы заполняем себя собой, мы обрекаем себя на категоричность и ограниченность. Мир воспринимается через призму наших взглядов, мнений, страхов, сомнений, стереотипов. Все вокруг мы награждаем оценкой, всему присуждаем свой ярлык. Мы совершенно точно знаем, как хорошо, а как плохо, как нужно, а как не нужно, как должно быть, а как — нет. Мир раскалывается на черное и белое и превращается в шахматную доску. Мы принимаем только то, с чем согласны, а остальное игнорируем, будто этого и нет вовсе, или осуждаем. Вот он — типичный человек, вот они — мы, заполненные сосуды. Мы не даем миру быть таким, какой он есть, а вместе с тем — не принимаем себя, упорно стараясь еще больше наполнить нашу «заполненность».

Каково это, быть всем и быть никем? Мудрый человек свободен, в нем нет ничего, что бы намертво пригвоздило его к «шахматной доске» — ни желаний, ни страхов — ничего, что могло бы расколоть мир на черное и белое. Быть свободным — значит позволить всему быть таким, какое оно есть, в том числе и себе. Поэтому пустой сосуд способен вместить в себя целый мир. И тогда он становится еще более наполненным, чем когда его полностью занимаем лишь мы. Свобода от всего неизбежно приводит к свободе для всего — она возвышает нас над теми, кем мы привыкли быть. И только тогда мы становимся самими собой и можем выбирать себя.

Лао Цзы говорит о том, что, чтобы стать собой, нужно устранить себя, чтобы получить власть, не нужно желать ее. Мы придаем большое значение себе, своему взгляду на мир, своим открытиям и идеям, и становимся рабами самих себя. Это не значит, что мы маловажны, это значит, что мы не даем себе видеть больше, ярче и яснее. Мыслить и быть для китайского философа — это одно и то же. И между мыслить на уровне себя и мыслить на уровне мира — огромная пропасть.

Мир не вращается вокруг нас, как может показаться, когда сосуд наполнен нами. Мы вращаемся вместе с миром, потому что мы — его часть. И нет смысла бороться с миром, как и нет смысла противостоять себе. Это тоже самое, что перетягивать канат с самим собой — напрасно и отчасти даже забавно. Смысл начинается там, где мы позволяем себе и миру быть. Просто быть без требований и условностей.