Как через язык пробиться к смыслу?

Язык многолик. Это конструктор познания и сознания, способ передачи смыслов, и призма, через которую мы все воспринимаем. Попробуйте представить мир, в котором не существовало бы языка. Это тоже самое, что представить будто не существует ни пространства, ни времени. Иными словами, невозможно. Согласно Канту, пространство и время даны нам a priori. Это необходимое условие нашего существования. Вне пространственно-временных рамок немыслимы ни наш опыт, ни мы сами. Пространство и время – знание, которое заранее нам известно. Но почему и откуда? То же самое можно сказать и про язык. Наше сознание и мышление существуют в пространстве языка и им конструируются. Лишите мир языка, и мир лишится человека.

Язык дарит нам осмысленное существование, и в то же всецело окутывает нас ощущением полной бессмысленности и трагичности. Парадоксально, но за дарованный смысл мы расплачиваемся тем же смыслом, и чем больше мы сражаемся за него, тем скорее теряем. Мы превратились в Сизифов – снова и снова тащим тяжелый камень к вершине в надежде положить конец этой нескончаемой муке. В какую ловушку нас загоняет язык?

Невыразимость

Как часто вы хотели выразить чувства или эмоции, но сталкивались с тем, что слова только мешают? Будто с каждым словом то, что вы хотите сказать, теряет смысл и перестает быть значимым для вас. Вы сталкиваетесь с ощущением неминуемой утраты чего-то важного, и никак не можете это изменить. Непреодолимая пропасть между тем, что человек хочет и может выразить, впервые озвучивается Ницше. И эта пропасть во многом связана именно с чувственным познанием – с нашими ощущениями, чувствами, представлениями, образами и восприятием. Попробуйте описать ощущение восторга от увиденного заката или от музыки, которая задела вас до глубины души. Вы подберете слова, соответствующие ситуации, сложите их в предложение и обнаружите, что это совсем не то, что вы только что ощутили, почувствовали или поняли. И вы остаетесь один на один с «разрывом», от которого нигде не скрыться.

Эта пропасть берет свое начало в нашем сознании, в ощущении «каково это быть мной». Проблема в том, что это ощущение дано только вам, никому больше доступ не выдан. Когда вы пытаетесь передать что-то, вы описываете объект не таким, каким он представлен в действительности, а таким, каким он видится вам через призму собственной субъективности. Но и ухватить эту «субъективность», подчинить ее себе, переработать и выдать другому – тоже не получится. Мы можем вместе любоваться одним и тем же закатом, но не сможем выразить, каким мы его видим, иначе – ни я, ни вы не сможем передать, каково это быть нами, смотрящими на закат.

То, как мы переживаем счастье и любовь, грусть и отчаянье; то, как мы видим распустившиеся цветы в саду и проплывающие по небу облака – все это не выразить с помощью универсального и абстрактного языка. Допустим, мы условились, что определенной формы и оттенка цветок, мы будем называть красной розой, тем самым между объектом и словом (языком) поставили знак тождества, и теперь, если в саду я увижу красную розу и покажу ее вам, вы тоже ее сразу увидите, и мы поймем, что говорим об одном и том же и понимаем друг друга. С этим язык успешно справляется, но он бессилен перед выражением индивидуального восприятия красной розы, ее цвета и формы, потому что это ощущение рождается глубоко внутри, оно интуитивно и невыразимо.

А теперь представьте, что вы хотите признаться кому-то в чувствах. Да, вы скажете: «я тебя люблю». Но это не имеет ничего общего с тем, что вы переживаете внутри на самом деле. Фраза – общая, чувство – индивидуальное. О том, какое оно, можете знать только вы.

Непонимание

Каждой вещи, действию и явлению мы дали имя. Назвать – значит позволить существовать. То, что осталось без имени, попросту не присутствует в нашем мире. Объекты обрастают не только названиями, но и интерпретациями. Со временем одни смыслы наслаиваются на другие и в результате мы теряем первоначальное значение. Мы используем слова, даже не задумываясь о том, какой смысл они в себе несут сейчас, а какой несли раньше. Слово превращается в смысловую мусорку, в которую мы накидали все, что попало под руку, даже не задумавшись над возможностью сортировки.

К примеру, возьмем популярную фразу «мне интересно» или «мне неинтересно». Задумывались ли мы когда-нибудь, о том, что такое «интерес», о том, почему в конкретной ситуации мы используем именно это слово, а не любое другое – неужели именно оно в большей степени передает то, что мы хотим выразить? Нет, такой вопрос вряд ли придет в голову, которая и так из последних сил держится на шее под гнетом повседневности. Мы говорим «мне интересно» или «мне не интересно», потому что мы к этому привыкли, потому что мы уже миллион в миллионной степени раз так говорили, и нас вроде бы понимали, а большего нам и не надо. Главное, чтобы никакая мелочь не смела пошатнуть нашу рутину и побеспокоить спящую душу. Так что же такое «интерес»? Э.Фромм в одном из своих трудов приводит такую интерпретацию:

«inter-esse — „быть внутри“ чего-то, другими словами, быть в состоянии выйти за пределы собственного „я“, выйти за узкие границы, создаваемые моими амбициями, моей гордостью принадлежащей мне собственностью, моей гордостью приобретенными знаниями, моей семьей, моим супругом, моими детьми — моими, моими, моими... Это значит — забыть все подобные вещи и потянуться к тому, что напротив меня и что передо мной, будь это ребенок или цветок, книга или идея, человек или что угодно».

Когда вы использовали это слово, подразумевали ли вы нечто подобное? Зачастую, мы об этом даже не подумаем, а когда нам в голову вдруг придет подобная мысль, окажется, что на самые простые вопросы, как обычно, не найти ответа.

Нереальность

Мы живем в реальности, которая породила язык или мы живем в языке, который создал реальность? Все в мире заклеймено смыслами и интерпретациями, здесь нет ни одного «просвета» – белого пятна, которое оказалось бы не тронутым. Остаться без языка – значит потерять доступ в осмысленную реальность, значит лишиться всего, что мы знаем, чем владеем и что владеет нами. А самое главное – потерять привычный способ быть человеком. Эта потеря – путь к полной неизвестности, потому что другого способа быть человеком нет.

Реальность превращается в язык. Мы словно живем в игре, где все вокруг – это код или язык. Может ли герой игры вмешаться в код? Нет, потому что он часть кода. С другой стороны, язык возник благодаря человеку, мы сами договорились о смыслах и значениях. Однако они настолько укоренились, что срослись с нашим миром и мыслятся теперь как единое целое. Язык стал сценой, на которой мы играем в жизнь. Эта сцена нами не осознается, и мы не можем покинуть ее, потому что за ней нет жизни, как нет и сознания, и мышления. И пока мы думаем, что создаем реальность, в которой живем, мы безмолвно подчиняемся законам сотворенного нами языка. Это не мы говорим на языке, это он выражает себя через нас. В этой реальности мы не можем высказать что-то принципиально новое, все детерминировано и предопределено. Мы потеряли управление, лишились свободы и подчинились языку.

Но и на сцене можно играть по-разному. Декорации не всегда определяют актера. Пространство и время тоже загнало нас в рамки – ими стали физические законы. Мы их поняли, приняли и вопроса о том, как из них вырваться, не возникает. Язык – другое, без нас его нет, в то время как пространству и времени объективно безразлично наше существование. С языком нас объединяет взаимная зависимость. Понимая это, мы уже получаем возможность видеть что-то с другой стороны, задаваться вопросами и быть в непрерывном состоянии познания себя и мира. И пусть это лишь декорация, мы – что-то большее.