Уметь быть наоборот или чему нас учит Лао Цзы: Часть II
Порой слова совершенно не обязательны. Они могут только все испортить. Слова врываются в полноту и необъятность жизни, пытаются выразить невыразимое и сужают наше восприятие действительного до своего ничтожно мелкого и ограниченного мирка. Они посягают на свободу, становятся императивом, власть которого незаметна и неощутима и сливается с воздухом. Слова решают, как мы будем думать и видеть, и что мы будем понимать. Выход из этого порочного круга один. Лао Цзы учит, что истина доступна тому, кто умеет видеть мир в другом свете, тому, кто набрался смелости разучиться и научиться всему заново.
Ищи вкус в том, что вкуса не имеет.
Находи большое в маленьком и многое в малом.
Лао Цзы пишет иносказательно, афористично, кратко и подчас запутанно и непонятно. Так он будто стремится вырваться из-под власти слов, сделать так, чтобы не они определяли бытие, а бытие вырывалось наружу через их пелену. Эта парадоксальность заставляет замедлиться, задуматься и понять — все так, как об этом принято говорить, или все совершенно иначе. Вспоминаются слова Джордано Бруно: «но разве было бы плохо перевернуть перевернутый мир?»
Недеяние
Как мы трудимся, учимся, работаем? Зачастую упорно и сосредоточенно, со скрипом, напряжением и беспокойством. И разве может быть иначе? Наши дела и заботы составляют плоскость нашего быта и обыденности, и тянут нас за собой. Но человек не исчерпывается своей повседневностью. По своей природе он больше и выше этого. Мудрый человек всегда в движении и в действии, но он ими не обременен и не сломлен под их тяжестью. Он словно природа — все делает легко и естественно. Ему не свойственны заботы и жертвенность, но характерно трудолюбие. Оно свершается в соответствии с одним из главных лейтмотивом восточной философии — внутренним спокойствием, гармонией и сосредоточенностью на себе. Это не значит, что мудрому человеку чуждо трудное и он довольствуется лишь легким. Напротив. Во всем он прежде всего видит трудное, и поэтому «вовек не ведает трудностей». Мудрый следует течению, он ко всему готов и все принимает, поэтому все свершается без ощущения принуждения и давления, будто все так и должно быть.
Спокойствие и ощущение внутренней свободы дарит движение, цельность и равновесие, спасая от чрезмерности и нарочитости. Все это часть природы и жизни, а значит — и человека.
Слабость
Кто-то однажды установил, что быть сильным во всех смыслах и отношениях — это то, к чему стоит стремиться. Моральная и физическая сила даруют независимость и свободу, слабость же порицается или избегается. Лао Цзы своей чуткостью к природному миру и наблюдательностью подталкивает нас на более глубокие размышления — мягкому и слабому под силу превзойти твердое и сильное. Философ приводит параллель с растениями и деревьями: когда они цветут и живут, они гибкие и мягкие, а умерев, становятся твердыми и жесткими. Слабость отождествляется с пластичностью и легкостью, сила — с непреклонностью и неподвижностью. Где слабость, там жизнь и привилегии, которых лишены сила и могущество.
Сильному да крупному быть внизу.
Мягкому и слабому быть вверху.
Человек, как и растение, рождается слабым, а умирает жестким. Но обратимся к его внутреннему миру. Когда человеку свойственна гибкость и мягкость, он может быть хоть кем, открывать в себе и в окружающем новое, удивляться и быть как ребенок — таким же непосредственным и свободным. Когда же он тверд, его внутренний мир будто закостеневший — утративший подвижность и открытость. Зашоренность человека, его рамки, которые воздвиг он сам, и убеждения, которые безвозвратно слились с его «Я», ведут его к духовной смерти и бесчувствию.
Что самое мягкое и слабое в мире? Вода. А, как известно, вода камень точит, своей мягкостью преодолевая твердость. И ничто в мире не способно превзойти ее. Вода — проявления терпения, свободы и воли. Выход один — становиться наоборот. Кто хочет быть сильным, сначала должен научиться был слабым.
Неприметность
Мудрый человек живет и действует неприметно для других. Он не ищет славы и успеха, но порой достигает их ненамеренно. Его незаметность исходит из его самодостаточности и из того, что он действует ради действия, а не ради слов.
Действует — и не держится за сделанное,
Имеет успехи — и не привязывается к ним.
Мудрый человек не отождествляет себя с содеянным, оставаясь свободным и даруя свободу всему вокруг — позволяя всему быть таким, какое оно есть. В этой независимости — путь к творческому потенциалу, возможность открыть себя и быть хоть кем. А когда мы ставим знак равенства между собой и тем, чего мы достигли или чего не достигли, между собой и своими мыслями, мы сами для себя воздвигаем неприступные стены и со временем забываем, что это наше собственное творение — иначе наш выбор жить так, а не иначе.
Умение быть наоборот — следствие воли и смелости. Разве легко в одночасье оставить верных спутников жизни — постоянное напряжение и беспокойство, признать свою слабость и понять, что мысли и поступки — это лишь часть меня? Это вопрос не мгновения, а целой жизни.