Паразит
За стеной кто-то громко закричал, я вздрогнул и проснулся. Горела лампа, очки съехали на кончик носа, книжка валяется на полу. Следом за криком последовал глухой удар, будто что-то бросили на пол. И снова вопль.
В углу у окна, забравшись под полупрозрачные занавески, согнувшись в три погибели, сидел Пиявка.
— Ты опять этого старого алкаша донимал? — поинтересовался я, сев на кровати, пытаясь сообразить, который сейчас час. Приплюснутая морда, как у нетопыря, осторожно выглянула из-за занавески. Сосед продолжал орать.
— Вроде же договорились, что соседей справа и слева ты не трогаешь, — я откинул одеяло, потер глаза, свесил ноги с кровати. Пиявка выбрался из-за занавесок, хлопая своими огромными зелеными глазами, которые в темноте светились, как у кошки.
— Да я ж маленько, — ответил он мне словами того самого алкаша, который сейчас метался за стенкой. Вообще Пиявка мало разговаривал, однако со мной почему-то он мог выдавить из себя пару фраз, которых набрался от людей, живущих в нашем доме.
«Да я ж маленько» обычно говорил сосед заплетающимся языком, пытаясь дойти до своей квартиры, глупо улыбаясь разгневанным бабкам у подъезда. Он цеплялся за перила, кое-как преодолевал ступеньки, иногда уставал по пути на свой этаж, присаживался отдохнуть да и засыпал. Лифт в нашем доме не работал уже полгода, потому молодые мамаши с детьми кляли его на чем свет стоит, поскольку отдыхающий сосед на их лестничных клетках или посреди лестницы мешал пройти. Мне же это напоминало лотерею — никогда не знаешь, на каком именно этаже силы покинут любителя выпить. Поначалу я тоже злился, однако потом наловчился перешагивать пьяное тело так, что это стало чем-то вроде ежедневной забавы. День без перешагивания соседа-алкаша даже становился несколько пустым.
— А если он помрет? — спросил я, зевая. Пиявка растянул рот, полный острых треугольных зубов, мол, разве кого-то это огорчит? Я покачал головой.
— Пойду чай пить, — сказал я, — вылезай давай, хватит изображать из себя несчастного. Ты его напугал больше, чем он тебя.
Пиявка издал звук, похожий на довольное урчание, выполз из-за занавески, распрямился. Когда он вставал во весь рост, то упирался своей косматой головой в потолок.
— Составишь компанию? — я открыл дверь в коридор, и Пиявка радостно замотал уродливой башкой, неуклюже переставляя свои худощавые ноги с выгнутыми назад коленками по направлению ко мне. Под «составить компанию» обычно понималось то, что Пиявка будет сидеть возле холодильника, напевать скрипучим голосом романс, который подслушал на неделе у пожилой соседки из квартиры напротив. Она его не видит, что хорошо, но частенько жалуется на посторонние шумы в квартире, если мы сталкиваемся у почтового ящика. Пиявка к ней ходил исключительно для того, чтобы послушать радио, от которого остальные жильцы дома избавились уже давным-давно.
Почему-то ему страшно нравились старые песни, которые он потом мог часами распевать, сидя у меня на кухне. Раньше меня это жутко раздражало, поскольку работаю на дому, и вот такое фоновое сопровождение не добавляло очков к концентрации внимания. Потом же как-то научился абстрагироваться. Не знаю и зачем приходит ко мне, возможно, ему нравится тот факт, что для меня Пиявка не невидим, как для большинства людей. Вечером стабильно объявляется. Потому он и Пиявка. А как нашел себе развлечение в лице допившегося до чертей соседа за стеной, то может и чаще приходить. Например, утром. Погоняет всю ночь алкаша по квартире, доведет его до истерики и потом ко мне, сидит на балконе, пока не проснусь.
Я налил в чайник воды, поставил его на плиту. Под донышком заплясали синие огоньки. Пиявка устраивался на своем привычном месте, кряхтя и приспосабливая длиннющий хвост.
— Что нового? — я заглянул в холодильник. Существо подняло на меня взгляд.
— Скоро похороны, — прогудел Пиявка, с интересом наблюдая за мной. Я почесал затылок. Внутри холодильника разве что повесившейся мыши не хватало.
— Только не говори мне, что будет такая же хрень, как в прошлый раз, — я поморщился. Пиявка очень по-человечески пожал плечами. Возможно, он и был раньше человеком. Даже жил в одной из квартир, однако этого узнать мне не дано. Пиявка говорил, что мало помнит о том, как попал в дом. Не исключен и такой вариант, что его кто-то вынудил появиться и остаться.
— Похороны редко случаются, — Пиявка ковырялся крючковатым пальцем в том, что отдаленно напоминало нос на его морде, — нельзя пропускать такое событие.
Я выключил огонь под чайником, побрел в прихожую.
— В магазин схожу и вернусь, если хочешь, то подожди меня, — произнес я, натягивая ботинки. В ответ донеслось низкое, протяжное «угу».
Похороны сами по себе являются не самой хорошей штукой, в нашем же доме они еще усугубляются тем, что как только в одной из квартир появляется покойник, то все сущности, живущие в многоэтажке, собираются в подъезде у окна на третьем этаже. Их не так много, по пальцам пересчитать можно, и ко всем я уже давно привык. Только вот ставки на то, кем станет покойник после похорон, всегда вводят меня в ступор. Стоят, орут так, что стекла дрожат, пытаются переспорить друг друга. Кто-то ставит на то, что мертвец вернется таким же, как они, кто-то говорит, что покойник как ляжет в могилу, так больше и не встанет. Громче всех всегда визжит Красная шапочка, девочка, которой снесло полголовы при несчастном случае еще когда дом строился. Наверное, шаталась по стройке, и произошло то, что произошло. Маленькая, щуплая, в осеннем пальтишке, полосатых колготках и лаковых ботиночках на небольшом каблучке. От ее лица остался только левый глаз, часть носа и рот, из которого вечно вытекает буро-красная жижа. Остальные сущности ее за это недолюбливают, мол, испачкаться несложно, когда с ней общаешься. Потому Красная шапочка живет на техническом этаже, вместе с привидением старухи, которое я видел от силы пару раз. Шапка всегда ставит на то, что мертвец вернется и присоединится к ним, причем еще ни разу не выиграла — новых сущностей не прибывало лет так десять точно.
Самым последним, кто примкнул к данному кружку по интересам, был Архимед, сутулый тощий парень в белой майке и вытянутых штанах. Он вскрыл себе вены в ванной, но не успел выключить воду, отключился и умер. А вода перелилась через край и затопила соседей. Архимед шмыгал носом, пытался почесать постоянно кровоточащие запястья, ставил на то, что мертвец останется в могиле. Пиявка говорил, что с ним можно пообщаться, по крайней мере, Архимед истекает кровью, а не непонятной жижей, да и прячет руки за спину, чтобы не доставлять неудобства собеседнику. Парень околачивается на пятом этаже. Наверное, жил там раньше.
Во время того, как делались ставки, можно было увидеть совершенно редкого гостя. Красивую девушку с копытами и с рогами как у оленя. Я даже не смог придумать ей прозвища. Говорили, что она была замужем за заядлым охотником, который имел неосторожность приводить любовниц домой и там же хранить свое ружье. Собственно, несчастная сначала снесла головы супругу и его подружке, а потом отравилась в гараже угарным газом. Она обитала где-то на верхних этажах, до ужаса пугая их жителей цокотом копыт по утрам, и всегда ставила на то, что покойник вернется.
Была еще парочка мелких мальчишек-пакостников, выглядящих как маленькие дети с сильно вытянутыми шеями и конечностями. Всегда ставят на покой мертвеца. Вроде как их задушила собственная мать, пока они спали. Их любимым развлечением было шататься по квартирам и до икоты пугать маленьких детей. Ко мне тоже забредали, но я сказал им, что позову священника, если будут без дела слоняться у меня по квартире. Услышав про священника, пакостники больше не смели даже изредка совать нос в моё жилище. Слишком хорошо все помнили, как освящали квартиру на шестом этаже. Та сущность, что жила в ней, около часа металась по этажам, крича от неописуемой боли, которую никак не остановить. А когда все закончилось, то сущность растаяла в воздухе, изрыгая проклятия.
Пиявка тогда сказал, что все невидимые в доме слишком ценят свою послежезинь и никогда не доведут до появления белобородого человека с крестом в руках. Кстати, сам Пиявка ставил на то, что покойник вернется.
Уж не знаю, что именно сущности ставили на кон, но после похорон победителя вычислить было нетрудно по широченной ухмылке и задорно сверкающих глазам.
Надев шапку и намотав на шею шарф, я полез в шкаф за курткой, а обнаружил угрюмое лицо Архимеда, торчащее из стены.
— Чего надо? — протянул я. Парень мрачно смотрел на меня.
— Ну да, — я взял куртку, проверил, в кармане ли кошелек.
— Купи кошачий корм или чего-нибудь в этом роде, — сказал Архимед, — там возле подъезда кошка давно сидит. Голодная, наверное.
— Ладно, — буркнул я, — только уйди, а?
Едва я вышел на улицу, как мне под ноги бросился трехцветный комочек.
— Привет, — поздоровался я с кошкой. Она терлась о мои джинсы, громко мурлыкая. Возле подъезда стоял небольшой фургончик, из которого полноватый мужчина вытаскивал коробки.
— Добрый вечер, — сказал он мне, улыбнувшись. Затем поставил коробку на асфальт, протянул мне руку. Я пожал ее.
— Я ваш новый сосед, — почему-то гордо сказал мужчина. Не тот район, переездом в который можно гордиться.
— Поздравляю, — кивнул я, выдавив из себя ответную улыбку. Разговаривать с ним желания не было. Меня настораживала чересчур широкая улыбка. Хотя, возможно, со мной что-то не так, а с ним как раз все в порядке.
Ну, еда сама себя не купит, как и кошачий корм, потому после неловкой паузы и не менее неловкого прощания я побрел в сторону круглосуточного магазина, поймав себя на мысли, что для переезда все-таки поздновато.
На обратном пути обнаружилось, что кошка пропала. Недовольно цокнув языком, я поднялся к себе на этаж, миновав почтовые ящики, возле которых захлебывалась в истерике Красная шапочка. С ней такое бывает, сидит себе, ревет, глотку надсаживает. А потом как ни в чем не бывало скачет по лестнице вверх-вниз. Я уже внимания не обращаю.
Пиявки на кухне не оказалось, как и головы Архимеда в шкафу, чему я несказанно обрадовался. Нечасто выпадает такой вечер, когда сущности разбредаются по своим делам и не суются ко мне в квартиру. До сих пор ума не приложу, что за прелесть они обнаружили в общении со мной, если это можно назвать общением. Например, я сижу за ноутбуком, занимаюсь проектом, в углу кто-то копошится. Спрашиваю, кто пожаловал. Если Пиявка, то путь себе и дальше возится, он, как я уже говорил, товарищ молчаливый. Архимед тоже многословностью не блещет, правда, иногда на него находит, и он может несколько часов кряду сидеть бубнить про какие-то вещи, только ему понятные. Вот практически и все общение.
Я вновь включил конфорку под чайником, достал из магазинного пакета несколько упаковок лапши быстрого приготовления. Пока я вытаскивал банки с колой, над моей головой двигали мебель, коробки с вещами. Слышно было, как тихо переговариваются между собой новые соседи. Даже и не знал, что квартира сверху продавалась. Я включил маленький телевизор. Вечерние новости.
Моё внимание привлек посторонний звук, внезапно возникший на фоне свиста закипающего чайника. Я резко крутанул ручку, регулирующую пламя конфорки, чтобы чайник поскорее замолчал. Звук же никуда не делся. Как будто кто-то скреб потолок длинными когтями, надеясь пробраться ко мне в квартиру. Я нахмурился, замер, прислушиваясь. Звук перемещался по всей поверхности потолка, словно скребущийся нащупывал наиболее уязвимые места, где проникнуть ко мне будет проще простого.
Но тут звук перекрыл ор телевизора, который включили новые соседи. Я вздохнул с облегчением. Какая странная вещь. Меня не напрягают сущности, бродящие по квартирам и подъезду, однако какой-то непонятный звук заставил все моё тело сжаться, подобно пружине, готовящейся резко распрямиться. Да наверняка соседи просто проверяли на прочность напольное покрытие, всего-то.
После незамысловатого ужина, состоявшего из лапши и нарезанных к ней сосисок, я отправился в гостиную, где находился стол с рабочим ноутбуком. Спать не хотелось совершенно, потому что я прекрасно поспал днем. Только поработать тоже не удалось, поскольку в углу сидели те пакостники с вытянутыми шеями.
— Мы же вроде договаривались, ребят, — вздохнул я. Пакостники испуганно таращились на меня своими глазами, похожими на черные угольки.
— Давайте вы не будете отвлекать меня, а просто пойдете туда, где чаще всего бродите, — я сел за стол. Пакостники поджали губы, втянули шеи в плечи практически синхронно.
— Да вы чего? — удивился я, нацепив очки.
— Ходит там, — один из них указал неестественно длинной рукой в сторону входной двери, — ищет.
Один из мальчишек затравленно смотрел на меня, прижимаясь к своему брату.
— Злой. Такой злой, что почернел от злости.
Мне стало немного не по себе. В воздухе повисла звенящая тишина. Но ее вдруг нарушил тот самый скребущийся звук, который я слышал на кухне. Мальчишки подняли головы к потолку.
— Вам-то чего бояться? И почему вы вообще ко мне притащились?
Звук действовал на нервы. А вот ответа от пакостников я не услышал.
— Ладно, если хотите, то сидите здесь, — я достал наушники. Пакостники так и смотрели на потолок, но затем их головы повернулись к окну. У меня душа ушла в пятки. Я вскочил со своего места, подошел к окну, резко задернул шторы. Одно дело общаться с теми сущностями, которые тебе давно знакомы. От них вреда почти никакого, если нервная система не расшатана.
Звук пробежался постукиванием с обратной стороны стекла, замер на мгновение. Перескочил на стену. Свет потух и вновь зажегся.
Звук прошуршал прямо за затылками мальчишек.
Пакостники не успели никуда деться, как из стены высунулись две длинных черных руки, заканчивающихся загнутыми когтями, ухватили мальчишек за шеи и утащили под истошный вопль перепуганных детей.
Я отшатнулся назад. Крик было слышно еще несколько секунд, затем он оборвался.
Стало так тихо, как бывает в знойный полдень перед тем, как стена дождя обрушивается на раскаленный асфальт.
В ушах стучали барабаны, сердце грозилось выпрыгнуть из груди.
— Что за черт? — прошептал я, подойдя на ватных ногах к креслу и кое-как опустившись в его объятия. Однако обычно мягкое сиденье теперь казалось утыканным иголками. Свет моргнул.
Из стены, у которой буквально минуту назад сидели мальчишки, появилась безобразная вытянутая морда с разверстой пастью, из которого на меня смотрело лицо одного из пакостников. Морда хрипло смеялась, проглотила лицо.
Глаза, похожие на два палящих солнца, смотрели сквозь меня. Вслед за мордой из стены показалась длинная шея, после — и широкие плечи вместе с теми самыми руками, утащившими пакостников.
Я с трудом сглотнул, вжимаясь в кресло. Язык прилип к нёбу.
Существо же, полностью выйдя из стены, вальяжно прошлось по ковру и исчезло в коридоре, нервно махнув упругим хвостом-хлыстом с кисточкой на конце.
Создание шло медленно, переваливаясь с ноги на ногу, будто каждый шаг давался ему с трудом. Создавалось впечатление, что несмотря на худощавое тело, оно весило тонну, не меньше, хотя до этого явно передвигалось весьма прытко и ловко.
Преодолевая желание закричать от страха, я встал и поплелся следом за чудовищем. В коридоре никого не было.
Я оперся о стену, выдохнув. Что же это получается? Существо либо не заметило то, что я его вижу, либо не считает меня кем-то, представляющим угрозу.
Наспех набросив на плечи куртку и натянув ботинки, я выскочил в подъезд. На лестничной площадке никого не было, только лампы жужжат под потолком. Внизу все еще рыдала Красная шапочка. Я побежал к ней, перепрыгивая сразу по две-три ступеньки.
Девчонка по-прежнему сидела возле почтовых ящиков. Ее исступленные рыдания сменились приглушенным хныканьем. Так капризничают маленькие дети, когда у них что-то болит, но что именно — сказать не могут, просто болит, и они ноют.
— Почему ревешь? — спросил я, опираясь на перила. В боку закололо, дышалось нелегко. Уцелевший глаз девчонки воззрился на меня с изумлением, а из приоткрытого рта потекла та самая жижа. Тут я заметил, что Красная шапка как будто что-то прижимает к себе.
— Что у тебя там? — я сделал шаг вперед, и, не дожидаясь ответа, задал еще один вопрос, — ты его видела?
Шапка кивнула, и вытянула вперед то, что осталось от ее правой руки. От рваной раны словно шел темно-красный пар.
— Оно хотело съесть кошку, — произнесла девчонка, вытирая жижу с подбородка, — представляешь?
Она снова заплакала. Кое-как отдышавшись, я сел на пол возле нее. К сожалению, я не мог ничем ей помочь. Даже коснуться или обнять, чтобы хоть как-то облегчить боль. Почему-то мне казалось, что такая боль, которую испытывала она, была в сто раз сильнее той, что была знакома мне.
— А где кошка? — поинтересовался я, пытаясь отвлечь девчонку.
— Убежала, — Шапка шмыгнула остатком носа, снова вытерла подбородок, — слушай, почему ты всех нас видишь?
— Треснулся башкой в детстве, — я прислушивался к звукам подъезда, — когда свалился с дерева.
— Неприятно, наверное, — произнесла девчонка.
— Ну не настолько неприятно, как могло бы быть, — я невольно посмотрел на ее голову. Девчонка сначала изумленно взглянула на меня, а потом расхохоталась, забыв про руку. Наверное, грусть от осознания того, что ты умер на стройке и что покинуть это место никак не получается, была сильнее всех других.
Сквозь двери лифта протиснулся Пиявка.
— Кажется, что у нас появился новый сосед, — прогудел он. Пиявка выглядел несколько растеряно.
— Да, и мы уже успели с ним познакомиться, — Красная шапочка снова прижала к себе руку, метнув на меня испуганный взгляд, мол, не выдам ли то, что произошло?
— Рогатая сказала, что тварь опасна, — Пиявка вышел целиком из лифта, задрал голову к потолку, словно что-то высматривая, — из тех, которых люди таскают за собой из дома в дом, чтобы они кормились такими, как мы, а взамен эти уродцы приносят что-то полезное.
— Например? — я поправил очки, закусил нижнюю губу. Я не знал, стоит ли сейчас сказать о том, что произошло с пакостниками.
— Я таких ни разу не встречал еще, — Пиявка задумчиво потер то место, где у людей бывает подбородок, — этот сильный, сразу начал искать, кем покормиться.
— Что они дают людям? — нетерпеливо ерзая на своем месте, поинтересовался я.
— На что договорятся, то и дают, — Пиявка медленно подошел к девчонке, видимо, поняв, что с ней случилось, — иногда они могут жрать живых.
Я внимательно смотрел на Пиявку, начиная сомневаться в том, что он когда-то был человеком. Вот все остальные да, они больше похоже на тех, кто жил и умер.
— Живых? — удивленно переспросил я. Пиявка неопределенно кивнул.
— Не так, как ты это себе представляешь. Они питаются энергией, а не плотью.
Пиявка сел возле девчонки, взял ее за покалеченную руку. Она сморщилась.
— Не знаю, — он пожал плечами, — знаю только, что просто так они не появляются. У людей, что им хозяевами приходятся, обязательно есть предмет, к которому эти уродцы привязаны.
Пиявка замолчал, глядя куда-то перед собой.
— И? — мне хотелось его потормошить, чтобы он быстрее отвечал на вопросы.
— Ну если его забрать, то ты станешь хозяином и сможешь приказать уродцу проваливать.
По лестнице спустился Архимед. Вид у него был мрачнее обычного.
— Где эти два дебила? — он хмуро смотрел на нас, спрятав ладони в карманах штанов. Я по неосторожности прикусил язык. Рот наполнился солоноватым вкусом крови.
— Что за собрание тут? — Архимед оглядел нас с ног до головы. Пиявка вкратце рассказал о сложившейся ситуации. Архимед и бровью не повел.
— Значит, нужно найти тех, с кем эта тварь прибыла.
— Искать не надо, все предельно просто. Но мне нужна подстраховка.
Когда мой новоявленный сосед сверху открыл дверь, то по его лицу я понял, что ничего хорошего ждать от него не придется. От былой радости от переезда, которую я наблюдал у подъезда, не осталось и следа. И час-то не самый поздний. При виде меня сосед мотнул головой, мол, зачем пожаловал.
— Здравствуйте еще раз, — сказал я, натужно улыбнувшись, параллельно пытаясь заглянуть ему за спину. Той образины, что сожрала пакостников, я не увидел. По крайней мере, в коридоре было пусто. Работал телевизор, слышно как женский голос в одной из комнат что-то живо обсуждает с молчаливым собеседником. Наверное, супруга общается с кем-то по телефону.
— Я ваш сосед снизу, — пробормотал я, протянув правую руку. Пиявка миновал соседа, невежливо пройдя сквозь мужчину. Тот поморщился. Да, неприятно. Когда сущность проходит насквозь, то появляется ощущение, будто вышел на мороз без куртки. Но оно очень быстро проходит.
— И что мне делать с этой информацией? — сосед мрачно смотрел на меня сверху вниз, проигнорировав попытку рукопожатия.
— Вы меня заливаете, — набравшись храбрости, произнес я. Мужчина нисколько не поверил в мои слова.
— Свали отсюда, пока я не вызвал полицию, — посоветовал он, намереваясь захлопнуть дверь перед моим носом, — ты больше на наркомана похож, чем на чьего-то соседа.
— Кого вы с собой притащили? — спросил я. Раз уж похож на наркомана, то и вопросы будут соответствующие. Но если это их вина, что сейчас по дому таскается паразит, способный питаться энергией людей, то реакция будет незамедлительной.
И я оказался прав. Лицо мужчины вытянулось от удивления.
— Проваливай! — прошипел он, однако его глаза расширились в испуге, что кто-то еще знает его маленький секрет, кроме домашних.
— Ага, как же! — я подставил ногу, чтобы дверь не смогла закрыться. Сосед ударил дверью со всей силы. Я задохнулся от боли.
Сосед метнул на меня гневный взгляд, я же ребром ладони ударил его в кадык. Да, после падения с дерева некоторые решения не являются удачными, и у меня часто хромают причинно-следственные связи. Меня даже посещали мысли о том, что на самом деле я тогда свернул шею и оказался в гробу на ухоженном кладбище неподалеку от нашего дома, но нет, окружающие опровергали эту теорию. Однако как бы мне не хотелось проверить правдивость предположений и отыскать свою могилу, на кладбище я старался не соваться из-за любопытных или наглых мертвецов.
Мужчина даже не дернулся, а потом поднял руку, ткнул пальцами мне в глаза. Я согнулся, заорав от боли. Сосед затащил меня в квартиру, пока я чертыхался и проклинал все на свете. Пока он о чем-то бубнил, а я все также ругался в полусогнутом состоянии, один глаз удалось приоткрыть и увидел небольшую табуретку. Я буду гореть в аду или останусь бродить в этой многоэтажке после смерти, что даже хуже ада, вот честно.
Я схватил табурет, резко разогнулся и с размаху ударил мужчину в лицо. Женский голос как ни в чем не бывало продолжал болтать.
Сосед кряхтел, пытаясь встать, но я сел сверху на его грудь.
— Задушу, если не скажешь, к чему привязали эту гадину!
Сосед набрал воздуха в легкие и заорал что есть силы. Болтовня оборвалась, в коридор вылетела женщина с полотенцем на голове. Увидев меня, она сначала встала как вкопанная, а потом сняла с головы полотенце.
Она подбежала ко мне и наотмашь хлестнула по лицу полотенцем. Больно, но терпимо.
Я встал, подошел было к ней, занес руку для удара. Сосед тем временем подполз ко мне сзади, ухватил за ногу и что есть силы дернул. Я грохнулся на пол. Голова загудела, в ушах зазвенело. Женщина нагнулась ко мне, я схватил ее за волосы, ударил головой об стену. Она упала, воя от боли и причитая. Я вновь вернулся к мужчине.
— Просто скажи, что мне искать, и я уйду!
Мужчина плюнул мне в лицо, за что схлопотал оплеуху. Сделав вид, что ладонь совсем не горит, я снова спросил:
— Нашел, — донесся низкий голос Пиявки из спальни в конце коридора. Я подскочил, понесся в комнату, как вдруг передо мной возникло то самое существо, сожравшее пакостников. Глаза, горящие злым огнем, теперь смотрели прямо на меня. Оно поднесло когтистую руку к моей шее и сомкнуло пальцы.
Прикосновения я не ощутил, однако в голове вспыхнул водоворот воспоминаний. Моё падение с дерева пронеслось перед глазами раз сто. Коленки подкосились, и я почти упал, только какая-то неведомая сила удержала меня на ногах.
Картинки все мелькали. Вот я стою, окруженный своими одноклассниками, они по очереди бросают в меня то камушек, то плюют, норовя попасть на волосы. Слышу как они смеются и называют умалишенным, больным идиотом. Я плачу и прошу прекратить. Тогда, в реальности, меня пришла забирать бабушка. Здесь же, в коридоре, смех и издевки не имеют ни конца, ни края.
Меня сторонятся одногруппники, и из-за этого приходится перевестись на заочное обучение. Затем пришел черед коллег говорить, что я странный, потому срочно начинаю искать работу, позволяющую работать из дома. Первое время не выхожу никуда, не общаюсь с родными. Для них я обуза, отсталый ребенок, которому все время мерещились мертвые люди и жуткие существа, скребущиеся по ночам в углах комнаты. Но дом, в который я переехал, населен не только людьми, но и теми же сущностями, устраивающими тотализатор каждый раз, когда происходят похороны.
Самое смешное то, что не найдя общего языка с живыми людьми, я понял, что легче всего удается находить его с мертвыми. Ну и теми, кто периодически скребется по углам квартиры.
Прикосновение паразита начинает обжигать, и мне становится больно.
С глухим стуком что-то падает к моим ногам. Паразит тоже видит, что там лежит крупная старинная заколка, украшенная янтарем. К украшению бечевкой примотана какая-то бумажка. Соседи испуганно таращатся на того, что пришел со мной.
Пиявка неторопливо подходит к паразиту сзади, ухватывает его рукой за голову и оттягивает от меня. Паразит пытается вырваться. Тщетно.
Освобождаюсь от руки существа, нагибаюсь и поднимаю заколку с пола. Сосед ползет ко мне, как и его женщина. Но происходит нечто странное. Коридор словно удлиняется, и ползти до меня целую вечность.
Снимаю с заколки бечевку, разворачиваю бумажку.
— Я стою в темноте, и я говорю с тобой, — произношу вслух. Паразит дергается, замирает, становится на четвереньки, подбирается ко мне.
— Я ищу твоей силы и коварства, — продолжаю я, а по моим щекам льются слезы, — приходи и забери с собой во мрак, как и всех врагов моих. Как и твоих.
Паразит прикрыл глаза, издал странный клокочущий звук. Пиявка же спокойно смотрел на меня, время от времени поглядывая на образину, стелющуюся у моих ног.
— Ты, тот, кто страшнее и хитрее самой ночи и всех детей ее — вот моя рука, — я вытер слезы рукавом, но они все не останавливались. Вдруг почувствовал, как мне становится страшно.
— Я дам тебе свое имя, ты дашь мне свое.
Внутренности буквально сковало льдом.
— Я стою в темноте, и темнота во мне говорит с тобой. Забирай.
Паразит вскочил на ноги, его рука вошла по локоть в мою грудь. Сердце как будто остановилось. Все, что я увидел до того, как потерять сознание, были сверкающие янтари глаз чудовища.
Соседи съехали на следующий же день. Я слышал, как они в спешке собирают вещи, ходя туда-сюда по квартире. Пиявка сидел на своем привычном месте возле холодильника. Сегодня обошлось без романсов, только он не сводил с меня своих глаз.
— Надо было сразу сказать, что мальчишек сожрали, — протянул он. Я насадил на вилку кусок сыра, не успевшего расплавиться на макаронах, которые я разогрел в микроволновке.
— Почему-то не получилось, — я нахмурился, вздохнул. Кусок в горло не лезет после вчерашнего. Паразиту было велено убираться за пределы дома и питаться кем-нибудь другим, но никак не теми, кто проживает со мной под одной крышей.
Пиявка подпер голову, горестно вздохнул.
— Так когда похороны? — спросил я, посмотрев на уши существа. Рваные, будто поучаствовал не одной драке.
— Скоро, — Пиявка смотрел на потолок.
— Увидишь, — Пиявка оскалился, — догадаться нетрудно.
Из подъезда донеслось пьяное пение. Это сосед тащился к себе домой, с трудом преодолевая ступеньки.
— Почему не сказал, что ты такой же паразит, только оставшийся без хозяина? — поинтересовался я, встав со стула и отправляя содержимое тарелки в мусорное ведро. Пиявка пожал плечами.
— Мог сказать хотя бы, что ты еще умеешь передвигать предметы, — сама тарелка оказалась в раковине, — это полезное качество. Помогал бы с уборкой.
Пиявка затянул романс про опадающие розы и умирающих соловьев. В стену просунулась голова Архимеда.
Я удивленно посмотрел на него.
Колья
Сквозь сон я слышал, как за стеной кто-то не переставая ругался. Я открыл глаза. В соседней квартире действительно ругались на разные голоса, и так громко. Слышно было еще, что кто-то плачет.
Когда я повернулся на спину, то надо мной оказалась уродливая морда Пиявки, который хищно скалился.
- Совсем уже?- пробормотал я, приподнимаясь на локтях. Рука дотянулась до очков, лежавших на прикроватной тумбе. Когда я их надел, то Пиявка стал еще страшнее.
- Зачем пожаловал?- сонно щурясь от дневного света, я свесил ноги с кровати. Надо бы научиться шторы задергивать с вечера, пробуждения станут куда приятнее. Да и как будто мало мне беспардонных соседей, которые шатаются повсюду, нужно еще ведь и показать содержимое своей квартиры дому напротив.
- Сегодня похороны,- Пиявка растянул свой черногубый рот так, что я невольно поежился. Он явно волновался, выглядел как человек, который не может найти себе места перед важным событием.
- Что, когда начнутся ставки?- спросил я, натягивая носки. Пиявка кивнул, делая такое движение руками, какое делают люди, довольно потирая ладони.
- Скоро,- сверкнув глазами, прогудел он.
Ну, скоро так скоро. Я встал с кровати, поднял с пола штаны, футболку, оделся. Поплелся в ванную, Пиявка тоже последовал за мной. Пока я наносил на зубную щетку пасту, пока я умывался, он все стоял и таращился на меня.
- У тебя дел других нет что ли?- поинтересовался я, вытирая лицо полотенцем. Из зеркала на меня смотрели унылая физиономия тощего человека с вечными синяками под глазами и радостная рожа существа, которое предвкушало сегодняшнее развлечение. Пиявка мотнул лохматой головой.
Я пошел на кухню - он за мной, макушкой упираясь в потолок, цокая когтями по полу. Меня всегда занимал тот факт, что Пиявка - существо не совсем материальное, вернее, материальное лишь отчасти, поскольку предметы он все-таки умел двигать. Но при этом я слышу различные звуки, которые появляются при его взаимодействии с окружающими объектами. Все это меня несказанно радовало и огорчало одновременно. Ведь если я слышу все эти звуки, то Пиявка точно не является моей галлюцинацией, но, боги, откуда в моей голове мысли о том, что слуховые и визуальные галлюцинации не могут появляться одновременно? Откуда такая уверенность, что они всегда приходят по отдельности?
Интересная штука. Спустя столько лет, я до сих пор не могу понять и принять до конца тот факт, что все сущности вокруг на самом деле реальны. Какая-то часть меня упорно сопротивляется осознанию того, что все происходит со мной взаправду.
Пока закипала вода в чайнике, я сделал бутерброды с ветчиной и, неторопливо жуя один из них, подошел к окну. Во дворе стоял небольшой автобус, возле которого собралась толпа скорбящих и просто любопытных людей. Я нахмурился.
- Кого хоронят-то?- я повернулся к Пиявке, а тот, расплывшись уже в знакомой мне ухмылке, указал скрюченным когтем в сторону спальни.
- Да, спасибо, вот очень понятно сразу стало,- я доел бутерброд, достал чашку, положил туда пакетик с черным чаем. Открыл холодильник. Обычно люблю еще добавлять к чаю немного молока. Но на стеклянной полке стояла початая баночка сметаны да начинающий плесневеть кусок сыра. Одна из самых больших моих проблем заключается в том, что я совершенно не умею ходить в магазин правильно. И готовить после этого еду хотя бы на несколько дней, а не возвращаться с пакетами, набитыми до отказа всякой ерундой быстрого приготовления. Я даже не знаю почему так получалось. Возможно, просто вечно увлечен чем-то другим настолько, что не обращаю внимания на содержимое холодильника и, как следствие, своего желудка. Если до инцидента с новыми соседями, притащившими с собой паразита, я с головой уходил в работу, то после увлекся поиском информации по подобным этой твари существам. Я практически не обращал внимания на то, что происходило вокруг, краем глаза замечал, как по квартире шатается Пиявка, как иногда появлялся Архимед, но ничего им не говорил. Время от времени я доставал из шкафа ту старинную заколку, к которой была привязана записка, смотрел на нее, крутил в руках. Мне хотелось узнать о том, кто являлся ее самым первым владельцем, как вообще так получилось, что паразита умудрились привязать к этой, в общем-то, красивой вещице.
Возможно, она принадлежала какой-нибудь богатой даме. После долгого, утомительного дня, насыщенного чаепитиями и танцами, эта женщина садилась перед туалетным столиком, смотрелась в зеркало. Она доставала из замысловатой прически заколку и волосы шелковой волной стремились вниз, обнять плечи, укрыть их своей мягкостью. У меня плохо получалось представить как женщина выглядела, какого цвета были волосы, однако я неизменно видел пышное платье, расшитое золотой нитью и перламутровыми бусинами. Перед дамой стояли флаконы с духами, разнообразные баночки с душистыми кремами. Видел, как ее бело-розовые пальцы играючи пробегаются по лакированной поверхности столика, как они дрожат, когда снова берут заколку. Такие пухлые и мягкие, словно зефир.
Что ж, выхода нет, надо идти в магазин. Но в этот раз я хотя бы список составлю.
Пока я корпел с карандашом над мятым листком бумаги, Пиявка участливо заглядывал через плечо и сопел.
- Слушай, ты вообще в курсе что такое личное пространство?- я отодвинулся от него, а Пиявка непонимающе уставился на меня, мол, какая тут проблема-то?
- Наверное,- неопределенно промычал он, почесывая за ухом.
- Это такая вещь, которую вы все игнорируете,- я вычеркнул макароны, вписал вместо них картошку,- особенно, когда приходите сюда.
Пиявка внимательно слушал, либо делал вид, что ему действительно нужна такая полезная информация.
- Если ты подходишь слишком близко к человеку, то это считается неприличным,- в списке появилось куриное филе,- многие рассматривают личное пространство как продолжение своего тела. Так что если не хочешь выглядеть невежливым, держись хотя бы в метре от человека.
Я взглянул на его сосредоточенную морду и добавил:
Пиявка попытался изобразить, как он пожимает плечами. Я пошел в коридор, существо, впрочем, и не думало отставать.
- Знаешь, что было бы круто?- спросил я. Пиявка неопределенно мотнул головой.
- Если бы вся моя квартира считалась личным пространством, и вы все были настолько вежливыми, что не решались и нос свой совать на ее территорию без особого разрешения. Ну правда, как так, большинство же из вас являлись людьми.
Он сказал это таким тоном, будто его данное открытие несказанно обрадовало. Я ничего не стал говорить, только набросил куртку, натянул ботинки. Едва я распахнул входную дверь, как увидел, что из соседней квартиры выносят гроб, в котором лежал тот самый алкаш.
- Да ладно,- выдохнул я. Нет, конечно, с таким образом жизни как у него, смерть являлась вопросом времени. Но я почему-то не ожидал, что она явится за ним так быстро. Сервис, однако.
И совсем неожиданно было слышать плач по нему. Таких опытных алкашей еще поискать. Чему бы я не удивился, так тому, что его смерти радуются. Хотя, может быть, я просто не оставляю ему шанса. Вдруг он был душевным собеседником или его на самом деле кто-то любил.
Пиявка, тоже выглянувший в подъезд, плотоядно усмехался.
- Это некрасиво,- одернул его я и усмешка исчезла. Мы вернулись на кухню, дождались пока гроб не вынесут из подъезда.
- Начинается,- он как будто даже потянул носом воздух, но, конечно же, мне просто показалось.
- Не-не, так не пойдет!- возмущенно воскликнула Красная шапочка, увидев меня, спустившегося вместе с Пиявкой. Архимед промолчал, бросил лишь угрюмый взгляд исподлобья.
- В смысле не пойдет? Вы когда у меня по комнатам шарахаетесь я не ору о том, что мне это не нравится,- я оперся на перила, Пиявка многозначительно промолчал, усаживаясь на ступеньки,- вернее, да, я кричал об этом, но вам же все равно. Почему я должен сейчас послушаться и уйти?
- Какие мы нежные! Пару раз заглянули, так все, травма!- фыркнула Шапка, скрещивая руки на груди. Где-то наверху послышался стук копыт. У меня сердце ушло в пятки.
- От ваших появлений страдает моя личная жизнь, между прочим,- выдал я, пытаясь справиться с волнением. Архимед приподнял правую бровь.
- Какая личная жизнь? Присосаться к приставке до рассвета не считается.
- Почему нельзя засудить мертвеца за то, что он исподтишка наблюдает за тобой?- я возвел глаза к потолку, с которого частично осыпалась побелка. Стук становился все громче, я нервно сглотнул.
- Потому что это мертвец, наверное?- на губах Архимеда расцвела мрачная улыбка.
- К его счастью, кстати,- я сверлил глазами белое лицо юноши. Тот явно получал удовольствие от нашего общения. Ну а с кем еще так можно перекинуться любезностями? Красной шапке это неинтересно, я слышал, что у нее появилось такое увлечение, как шататься по квартирам домохозяек и смотреть с ними мыльные оперы. Привидение старухи, что живет на техническом этаже, почти никогда носу не показывает из своего обиталища, даже поучаствовать в тотализаторе не спускается. Рогатая, как мне кажется, чаще всего игнорирует любые попытки завязать с ней беседу, не имеющую никакого смысла, кроме как поболтать, подколоть друг друга. Она вообще мне казалась эдаким высшим созданием, снизошедшим до многоэтажки, набитой простыми смертными и несколькими надоедышами. Божеством крохотного района, прострелившее башку мужу и любовнице.
Стук послышался совсем рядом. Спустя мгновение перед нами предстала та, чьего появления я немного боялся, но и ждал.
- Здравствуйте,- сказала она, обводя всех присутствующих теплым взглядом своих желто-карих глаз,- о, вы и живого позвали?
- Никто его не звал,- хмыкнула Шапка, недовольно постукивая каблучком левого ботиночка.
Девушка, чью голову венчали оленьи рога, нежно улыбнулась. Честное слово, я очень старался, но отвести от нее взгляда у меня не получалось.
- Так уж вышло, что я пришел сам,- выдавил из себя я, заметив, как у Красной шапки закатывается уцелевший глаз.
- Наверное, вам не стоит здесь находиться,- мягко произнесла девушка с рогами,- придется уйти.
- У-у-у,- прогудел Пиявка, немного расстроено и грустно. Я кивнул.
- Не беда, потом расскажете кто оказался прав.
- Если покойник вернется, ты же его увидишь,- Шапка цокнула языком.
- А на что бы ты поставил?- спросил Архимед, перед тем, как я покинул их. Я почесал затылок.
- Не знаю. Если уж говорить про нашего сегодняшнего героя, то мне кажется, что он вернется.
Промозглым дождливым вечером, когда Архимед с разрешения заглянул ко мне, чтобы сыграть в шахматы, свет погас на несколько секунд, затем снова загорелся. Я озадаченно возвел глаза к потолку. Архимед, занятый тем, что обдумывал следующий ход, нахмурившись, рассматривал белые фигурки, которыми играл. Фигурки за него переставлял я.
- Слушай, когда ты вернулся после смерти?- спросил я, все еще глядя на потолок. Архимед поднял на меня глаза.
- Ну, сколько времени прошло, после того, как тебя похоронили и ты пришел обратно?
- Если честно, то тяжело вспомнить. Впрочем, не так уж и долго, мне кажется. А что?
Я направился в спальню, стена которой прилегала к соседской квартире, где раньше обитал почивший алкаш. Прильнул к стене. Тишина.
Однако, я не спешил отнимать ухо, продолжая прислушиваться. Ничего.
Из стены внезапно высунулась голова Пиявки. Я закричал так, что Архимед в ужасе отпрянул, отступив в коридор. Пиявка хрипло рассмеялся.
- Ты бы видел свое лицо!- расслышал я сквозь смех.
- Лучше б твоего не видеть,- держась за сердце, я поплелся обратно в гостиную. Пиявка потащился за мной, сел возле журнального столика, на котором была разложена шахматная доска. Архимед вернулся к обдумыванию своего хода.
- Чайник поставлю и приду. А ты - негодяй. Знай это, и пусть тебе тяжко существуется с этим знанием,- я не мог сильно сердиться на Пиявку, все-таки довольно безобидная выходка. Однако пальцем все же погрозил. Пиявка лишь беззлобно улыбался.
Пока я возился на кухне, мне показалось, что в подъезде кто-то ходит. Время пусть и не позднее (для меня не позднее), однако большинство людей уже отправилось спать. Поставив чайник на конфорку, я вышел в прихожую, поглядел в дверной глазок. Никого.
Но я слышал шаги. И они продолжали слышаться даже тогда, когда мои глаза ничего не увидели. Шарканье, цокот, будто собака когтями по кафелю ходит.
Глаза по-прежнему никого не видят.
Ну вот и приехали, кажется, кто-то тронулся умом. Окончательно. Конечно, говорить, что я до этого был нормален значит лукавить.
Перед глазком возникло серо-фиолетовое лицо соседа, которого не так давно схоронили. Рот и подбородок в чем-то измазаны. Сердце быстро-быстро застучало.
- Эй, ты там?- сквозь дверь просочился сиплый голос.
- Вы квартирой ошиблись,- сказал я,- ваша соседняя.
До меня донесся хриплый смех, затем сосед закашлялся. Судя по звуку на пол в подъезде что-то выплеснулось. Брезгливо сморщившись, я отвернулся от глазка. Вот за что мне это? Для остальных умер, лежит в могиле, никого не трогает. Для меня же все продолжается. Ну, может, он хотя бы пить бросит?
Сосед скребся в дверь, уговаривал открыть, говорил, что те, кого он встретил в подъезде, весьма недружелюбно отнеслись к его появлению.
- Я потерял ключи, видимо,- пробормотал сосед,- не могу теперь домой попасть.
- Надеюсь, для вас не будет шоком, что вы умерли?
Странная ситуация. Остальные сущности могут проходить сквозь стены и попадать в любую квартиру беспроблемно.
У соседа задрожали губы, казалось, что он вот-вот заплачет. Наверное, я бездушная скотина, но открывать дверь не хотелось, как и пожалеть алкаша, откинувшегося из-за собственной же пагубной привычки.
Сосед осел на пол, прислонился к стене. Руки, с отросшими до неприличия ногтями, тряслись. Одежда, в которой его хоронили, была вся в комьях земли, перепачкана в чем-то буро-черном. Я вернулся в гостиную, где Архимед что-то рассказывал Пиявке, а тот слушал его с отсутствующим видом.
- Кажется, те, кто поставил на возвращение мертвеца, выиграли,- сказал я. Архимед вздернул правую бровь.
Мы с минуту просто смотрели друг на друга, затем Архимед и Пиявка повскакивали со своих мест, понеслись в прихожую. Они тоже воспользовались глазком, чтобы убедиться воочию в возвращении соседа.
- Хреново он выглядит, откровенно говоря,- Архимед как будто поежился. Пиявка припал к глазку.
- Занятно то, что он не смог вернуться в свою квартиру,- я закусил нижнюю губу,- словно не умеет выполнять фокус с прохождением сквозь стены.
На лице Архимеда застыла непонятная улыбка.
- Часом не упырь ли к нам притащился?
Я поправил очки, недоверчиво глядя на него.
- Да ты посмотри только!- Архимед повел рукой в сторону двери,- я серьезно сейчас, нечего глаза закатывать!
Пиявка продолжал наблюдать за соседом, тогда как Архимед усердно доказывал мне о том, что у нас в подъезде сейчас сидит немертвый, который вполне себе способен действительно кого-нибудь сожрать.
- Ну даже если он и упырь, чего делать-то? Ты мне предлагаешь с ним контакт наладить?- скривился я.
- Его нужно увести отсюда, а лучше убить,- тихо сказал Пиявка. Глаза его светились зеленым огнем, морда же приобрела крайне серьезное выражение.
- Я не стану с ним возиться,- отрезал я.
- Мы не можем покидать территорию дома и для него мы невидимы, скорее всего,- Пиявка сурово взирал на меня сверху вниз. Я чувствовал себя не просто маленьким, а очень незначительным.
- К тому же живого он охотнее послушает,- Архимед спрятал руки в карманы.
- Интересное дело!- возмутился я,- потому что я для него как потенциальный обед, не так ли?
Пиявка задумчиво почесывал за ухом.
- Не доводилось с ними дел иметь, если честно.
- Ага, не доводилось, как же. Ты и про того паразита так говорил. Потом сам таким же и оказался,- буркнул я. Пиявка принялся чесать мохнатую шею, меланхолично и размеренно, глядя в потолок.
Когда сосед увидел меня, выходящего из квартиры, он буквально расцвел. Алкаш бросился ко мне, вскочив как ужаленный. Вблизи он казался еще отвратительнее, к тому же к зрительной составляющей теперь примешивался и неприятный запах затхлости, немытого тела. На лице отчетливо проглядывалась звездчатая сетка сосудов, в спутанных волосах виднелись проплешины. Тощее тело двигалось неуклюже, дергано, словно за время лежания в гробу сосед напрочь забыл о том, как ходят люди. Сосед прихрамывал на правую ногу. Он пытался улыбнуться, видимо, в качестве благодарности за мою помощь, что вышло весьма неприятно и жутко, поскольку за распухшими, черно-фиолетовыми губами, прятались острые зубы.
Пока я запирал квартиру, сосед приблизился ко мне настолько, что я мог почувствовать его дыхание на своей шее.
- Держимся на расстоянии,- велел я. Сосед тут же согнулся, издал нервный смешок, сделал пару шагов в сторону. Затем облизнулся и клацнул зубами, что мне абсолютно не понравилось. Из моей квартиры высунулась голова Архимеда.
- Может, составишь компанию?- спросил я.
Откуда-то снизу донеслись страшные крики. Кричала женщина, а потом к ней присоединилась громкая брань мужчины. Сосед сначала попятился назад, мотая головой, будто крики сильно действовали ему на нервы. Прижал руки ко рту.
- Идемте,- я не придал особого значения крикам, мало ли что у людей произошло. Может быть какая-нибудь ячейка общества распадается. Алкаш замер на месте, а потом бросился к закутку, где вызывали лифт.
Вытаскивать его оттуда желания никакого. А вот посмотреть что стряслось внизу - это да, можно.
К тому моменту, как я спустился, на площадку возле почтовых ящиков, высыпали все неравнодушные и мающиеся бессонницей жители первого этажа, впрочем их было не так много, благоразумные остались в своих квартирах. Женщина с короткими черными волосами сидела на ступеньках, ее отпаивали сердечными каплями. Чуть поодаль стоял бородатый мужчина, который курил.
- Все нормально?- спросил я. Все, кто там был, вперились в меня взглядом. Бабуля, кутавшаяся в шаль, стояла, приложив руку к груди, вздыхала да охала. Дед, то и дело поправляющий густую седую бороду, прошамкал:
Рыжий парень, стоявший возле ящиков, на что-то неотрывно смотрел. Это что-то находилось вне моего поля зрения, на ступеньках, ведущих непосредственно к выходу из подъезда, и наверное, так было даже лучше, поскольку до меня успел доползти сладковатый запах крови.
- Точно упырь,- пробубнил голос Пиявки над моим левым ухом. Я обернулся. Существо стояло на несколько ступенек выше, чем я.
- Ты же вроде предчувствуешь приближающиеся похороны? - шепотом спросил я,- чего в этот раз подвела интуиция и упрыя не разглядел?
Дед подозрительно смотрел на меня, да и бабуля не отрывала глаз. Я быстро подошел к телу, лежащему на ступеньках. Молодая девушка с разорванным горлом. Руки безвольно раскинуты в стороны, голова покоится на самой верхней ступеньке. Левая нога ниже колена обглодана. Пиявка удрученно молчал, глядя на тело.
Я присел на корточки, пытаясь получше рассмотреть рану на горле.
- Спугнул кто-то, одной ногой не обошелся бы. Где он, кстати?- Пиявка осматривался по сторонам.
- Остался наверху, услышал крики и спасовал,- ответил я, стараясь не обращать внимания на всхлипывания.
- Теперь ищи его повсюду,- существо издало неодобрительный звук, похожий на цоканье языком.
- Сам найдется,- почему-то я до конца не понимал, что опасность не надуманная. Вот же, передо мной лежит труп. Пухлые, бело-розовые пальцы напоминали мне те, что представлял, когда думал об одной из владелиц заколки паразита.
- Что ж, скоро вам новое развлечение в виде похорон,- я распрямился, поправил джинсы.
- Она не из наших,- Пиявка вглядывался в белое лицо девушки, на котором навсегда застыло удивленное выражение,- так что вряд ли. Пошли искать.
- Вопрос,- пока мы с Пиявкой поднимались по лестнице и обшаривали каждую лестничную площадку, подал голос я,- исходя из некоторых фильмов, укушенные похожими существами, сами превращались в таких.
- Упыри к этим метаморфозам отношения не имеют,- деловито произнес Архимед,- им бы пожрать просто, голод унять. Да только проблема в том, что голод этот утолить невозможно. Выест всех жильцов, примется за другой дом.
Я потер лоб, вглядываясь в темноту возле мусоропровода, ожидая увидеть хоть какое-то движение.
- Как его можно убить?- тихо спросил я, обернувшись на Пиявку, поочередно запихивавшего голову сквозь двери квартиры,- серьезно, ты думаешь он там? Зашел к кому-то на огонек?
Пиявка растянул рот в ухмылке.
- Ребят, да вы маньяки самые настоящие,- я покачал головой,- не стыдно подсматривать?
Архимед первым начал подниматься дальше по лестнице, пятная ступеньки своей кровью, которая практически тут же исчезала.
- Так как убить-то нашего упыря?- повторил я вопрос, следуя за Архимедом. Пиявка плелся позади.
- Огнём,- пробубнил он,- сжечь надо.
- А говорил, что не имел с ними дел,- хмыкнул я.
- Не имел. Просто огню любая плоть поддается.
Он на секунду задумался, приостановившись.
Упырь обнаружился на подходе к техническому этажу. Он как раз доедал чью-то кошку, когда мы поднялись по ступенькам.
- Ну ты и дел натворил, конечно,- сказал я, не приближаясь к алкашу. И не приблизился бы, даже имея в руках оружие. Глаза упыря начали светиться красным, ну да зато теперь в темноте подъезда его не потеряешь.
Алкаш не ответил, он продолжал методично объедать кошачью голову, издавая звуки, похожие на утробное рычание.
- Пойдем-ка со мной, дружок,- неуверенно протянул я, глядя, как почему-то напрягся Архимед,- бросай кошку, найдем тебе чего-нибудь получше.
Упырь, наконец, обратил на меня внимание. Он поднял голову, потянул носом воздух, отчего мне стало не по себе. Но еще больше не по себе стало, когда я заметил, что алкаш выглядел куда лучше, чем когда притащился к моей двери.
- В смысле беги? Я его тогда спровоцирую,- прошипел я, стараясь не сводить глаз с упыря, который отбросил кошку в сторону, привстал.
- Беги, говорю!- заорал Архимед как раз в тот момент, когда упырь припал к полу, готовясь к прыжку.
Я развернулся и бросился вниз по лестнице, не оборачиваясь. При плохом раскладе алкаш прыгнул бы мне на спину, но, видимо, повезло, потому что я не помнил как добежал до своего этажа, а голову мне так и не открутили.
Стоя перед дверью, я искал ключи, бешено хлопая по карманам. Руки тряслись так, будто я заразился от соседа утренним тремором после ночных попоек. Сверху доносились непонятные звуки, которые в тот момент мой мозг отказывался как-то охарактеризовать. Однако самым отчетливым из них было рычание.
Наконец, дверь открыта, я забежал в прихожую. Закрылся на все замки и дергал до остервенения ручку, по много раз проверяя точно ли закрыто. Из этого оцепенения меня вывел голос Пиявки.
- Он доедает кошку,- сказал он, проходя сквозь стену. Как же в этот момент я был рад тому, что упырь так сделать не может. Я сел на пол, подтянув к себе ноги. Обхватил руками коленки. Сердце стучало так, что еще секунда и выпрыгнет. Лоб покрыт испариной, ладони влажные.
- Я-я б-больше к-к н-нему не с-сунусь,- кое-как выдавил я из себя,- не в-выйду из квартиры, д-даже если он сожрет всех жильцов. Д-даже если подохну тут с голоду.
- Днем он будет где-нибудь набираться сил для новой охоты. Так что в магазин сходишь и не помрешь,- это вернулся Архимед.
- А если н-начнет л-ломиться в квартиру?- я старался унять дрожь во всем теле,- или б-без приглашения не сможет?
- Сможет, это тебе не те вежливые твари из книжек,- Архимед присел на тумбочку.
- Надо его сжечь,- сверкнул глазами Пиявка.
- Без проблем,- усмехнулся я, вытирая лоб,- спички тебе дам - вперед и с песней!
Архимед скрестил руки на груди.
- Будет плохо, если он еще кого-то убьет.
- Несомненно,- согласился я,- бензина могу подогнать.
- Почему-то в случае с паразитом, ты размышлял иначе.
Я поднялся на ноги, снял ботинки.
- Паразит мог отобедать только тебе подобными,- сказал я, направляясь на кухню.
- А на вот это вот все, - и покрутил пальцем в воздухе, - я не подписывался.
Налил воды в чайник, поставил его на плиту.
- Знаешь, почему я самоубился?- Архимед последовал за мной, как и Пиявка, хранящий молчание, будто напряженно о чем-то думая.
- Нет,- буркнул я, доставая чашку. Последняя чистая.Вдруг дошло какой у меня бардак на кухне. Тут и там грязная посуда. Я сморщился. Когда успел превратиться в неряху?
- Погоди, я угадаю,- пробормотал я, включая воду и тут же выключая. Архимед сел на стул, Пиявка привычно разместился на полу.
- Наоборот. Ее убили в темном переулке и никто не помог.
Я сел напротив, тяжело вздохнув.
- И я ничего не смог сделать. Ни отомстить этим мразям, ни смириться с тем, что моей любви больше нет. Наверное, чувство ответственности и вины давило так сильно. Не видел другого выхода. Исход все равно был бы тем же, разница только во времени.
Очень неуютно под тяжелым взглядом его черных глаз.
- А сможешь ли ты жить, зная, что мог обезопасить людей? К тому же, ты не один. Мы пусть наглые и надоедливые, но лично я всецело на твоей стороне и если смогу что-то изменить, то это прекрасно.
Вода в чайнике начинала шуметь, Пиявка же продолжал молчать.
- Не надо сейчас таких речей, чтобы теперь на меня давила ответственность и вина,- проворчал я,- почему-то вашим остальным глубоко плевать на присутствие враждебного создания, но враждебного только для живых. Как тотализатор устраивать, так каждый приходит. Как что-то случается, так давай-ка ты сам.
Я встал, достал из шкафа коробку с чайными пакетиками, бросил один в чашку.
- Откуда ты столько знаешь про упырей?- поинтересовался я, заливая пакетик кипятком.
- Болел интернетом,- коротко ответил Архимед,- и, кстати, жечь не самый хороший вариант. Во-первых, это привлечение лишнего внимания. Думаешь, костер, в котором жгут кого-то, отдаленно напоминающего человека, не заметят? Привет, проблемы с законом. Во-вторых, не факт, что это сработает.
Пиявка меланхолично посмотрел на Архимеда.
- Днем, к тому же он будет вялым,- пробурчал Пиявка. Я колебался. С одной стороны, мне было ужасно страшно за свою жизнь, потому что смотрюсь каждый день в зеркало и отдаю себе отчет в том, что упырю не составит никакого труда выпустить мне кишки. С другой стороны, в доме живет много людей, который не подозревают об опасности, а она с каждой ночью станет крепнуть, набираться сил. И пусть я мало общался со своими соседями, наверное, будет неприятно увидеть их мертвые тела.
Взяв чашку, я пошел к ноутбуку. Полагаться на слова Пиявки и Архимеда, конечно, неплохо, но посмотрим что скажут легенды.
Легенды гласили, что подобных нашему алкашу можно проткнуть чем-нибудь вроде осинового кола и уложить в могилу лицом вниз, чтобы пытаясь выбраться наружу, упырь закапывал себя еще глубже. Ладно, с этим разобрались. Где взять осиновый кол?
На одном из форумов какой-то пользователь предложил обойтись без него и просто выстругать нечто заостренное из ножки деревянного табурета. Я невольно закатил глаза. Складывалось такое впечатление, будто человек сам это попробовал и сработало.
Но поскольку выхода у меня не было, пришлось распрощаться с табуреткой, на которой я иногда посиживал на балконе, когда курил. Будем надеяться на то, что она из осины. Прежде чем отправляться за упырем, я спустился к соседке с первого этажа, которая занималась тем, что облагораживала территорию вокруг дома и попросил у нее лопату.
Из четырех ножек получилось четыре кола. Это стоило мне множественных заноз, ведь перчатки надеть я не додумался. Пока строгались колы, страх немного отступил, внимание переключилось на другое. Архимед ушел еще на этапе, когда я разламывал табуретку, Пиявка же все это время с места не двинулся.
- Ну что,- вполне удовлетворившись результатом работы, я сгреб колы,- пойдешь со мной как в прошлый раз или тут подождешь?
- Пойду,- Пиявка с готовностью встал. Сердце ушло в пятки, страх накатил с новой силой и, кажется, в коленках стала появляться противная слабость.
Два кола я заткнул сзади за пояс, еще два держал в руках, пока открывал дверь. Каково же было мое удивление, когда я увидел немолодую женщину, копавшуюся возле двери соседа.
- Здравствуйте,- неуверенно протянул я.
- И тебе не хворать,- кивнула женщина, возясь с замком,- вот зараза, одни проблемы с ним, даже после смерти, прости Господи! Это же надо так умудриться замки попортить!
Заметив мой взгляд, женщина покачала головой.
- Братец мой пил не просыхая. Квартиру так убил, смотреть страшно! Да чего я рассказываю, наверняка, сам видел и слышал.
- Да уж, таких упырей еще не встречал,- сказал я. Хотел было запереть дверь, но подумал, что лучше не стоит. Вдруг придется возвращаться очень быстро.
- Ой, не говори,- согласилась женщина,- сколько ж крови у меня высосал, скотина такая…
Продолжая причитать и одновременно борясь с замком, она снова провернула ключ и замок поддался.
- Ох, грешница я,- бормотала она,- о мертвых же так нельзя. Помер да и ладно...
Женщина скрылась в квартире, захлопнула дверь. Я еще с несколько минут простоял на площадке, размышляя как лучше поступить. Колы-то оно, конечно, хорошо, но куда упырь запрятался? Где искать?
- Попроси остальных, пусть поищут,- обратился я к Пиявке. Тот кивнул и скрылся.
Долго, однако, искать не пришлось. Упырь дремал в закутке у лифта на последнем этаже, наверное, не совсем еще мозг отказал и помнил, что квартиры там пустуют. Студенты, снимавшие однокомнатную, съехали еще месяц назад. В другой жила полуслепая бабуля, которая тоже не слишком давно отправилась в мир иной. А есть ли, мир этот?
На площадке царил полумрак. Включать свет я не отважился. Да и чего там включать, лампочки-то наверняка, выкрутили. Я ориентировался по Пиявке, которого выдавали глаза-огоньки, и по сопению упыря.
Больше всего меня волновал тот вопрос, что я совершенно не знал как поступить с телом, которое останется после упыря. Почему-то вариант с моим телом, лежащим прямо тут, в подъезде, мозг рассматривать отказывался. Хотя, может так даже и лучше. Страх не то чтобы рассеялся, просто отошел на второй план, напоминая о себе периодически влажными ладонями, футболкой, прилипшей к спине, и учащенным сердцебиением.
Я старался не шуметь, потому что пусть упырь и вялый, но кто сказал о том, что оторвать ноги он не сможет?
Наконец, подобравшись к нему поближе и привыкнув к темноте, я покрепче ухватил кол, занес руку. Вот так, глядя на него сверху вниз, не отличишь от обычного алкаша, не дошедшего домой.
- Чего замер? Давай быстрее, пока есть возможность.
- Не могу,- прошептал я. Пиявка подошел поближе.
- Еще как можешь, он вчера на тебя набросился.
Перед глазами все поплыло, к горлу подступил комок.
Вроде бы так просто. Всадил кол, пошел заниматься своими делами. Но рука не слушалась.
Это тоже тело. Пусть и мертвое.
Однако, все мои сомнения улетучились, когда в темноте появились еще одни огоньки, только они светились красным. Послышалось приглушенное рычание, упырь снова шумно втянул носом воздух. Коленки теперь не просто подкашивались, он тряслись так, что еще немного и я не смогу стоять нормально.
Я не стал дожидаться, пока упырь бросится, потому наугад махнул колом.
И, к своему удивлению, попал. Упырь тоже удивился, но еще и заскулил, как собака. Я отшатнулся назад, поближе к свету, льющемуся из подъездных окон. Кол, хоть и остался в моей ладони, однако был теперь перепачкан чем-то тошнотворным. Запах тухлятины ударил в нос. Затошнило так, что еще немного и я снова увижу свой скудный завтрак в виде бутерброда на скорую руку.
Упырь явно разозлился, он распрямился во весь рост, и начал двигаться в мою сторону. Прыгать он не собирался, ведь когда упырь подобрался поближе, я рассмотрел, что лишил его правого глаза. Возможно, теперь я для него не просто еда, а еще и еда, способная дать отпор?
Эта мысль задвинула страх куда подальше, поэтому я сам бросился к алкашу. Упырь увернулся, и я пробежал мимо, вновь оказавшись в полумраке.
- За что мне это,- простонал я, глядя как упырь намеревается прыгнуть. Ужас сковал все тело и у меня хватило ума только, чтобы выставить вперед обе руки с кольями. Зажмурился, морально готовясь к боли.
Упырь захрипел, выплюнул мне в лицо тухлую жижу и отшатнулся. Борясь с рвотными позывами, я открыл глаза.
Оба кола пронзили его грудь, но, наверное, в сердце не попали.
Упырь пошатнулся, повалился на пол. Я выхватил запасные колья, сделал робкий шажок вперед.
Даже если и сейчас не попаду в сердце, то сопротивляться новому захоронению упырь не сможет.
Я подошел к нему поближе. Уже смелее, надо сказать.
Третий кол вошел в пространство между двумя первыми.
Упыря начало трясти, жижа, которой он плюнул на меня, полилась изо рта еще сильнее. Вонь так резала глаза, что мне стоило огромных трудов не отвернуться.
Упырь кряхтел и трясся, пытался руками ухватить меня за джинсы. Я стоял над ним и не верил в собственную удачу.
Зато верил в контрольные выстрелы. Но, поскольку, орудовал я кольями, получались контрольные протыкания.
Четвертый кол входил в лоб еще не раз, пока упырь не прекратил вообще подавать какие-то признаки жизни.
- Ты неплохо провел время, да?- я вытер пот со лба. Чертыхнулся, потому что мои руки перепачканы в жиже.
- Опасности особой не было,- Пиявка наклонился к упырю, чей отвратительный распухший язык вывалился изо рта.
- Что ж, осталось дело за малым.
Теперь я ощущал, что у меня болят руки.
Кое-как взвалив на себя смердящую тушу, я поковылял в сторону технического этажа. Припрячу там до темноты, посижу, чтобы не ожил. Потом сброшу на улицу и закопаю. Красная шапка, увидев мою ношу, сильно удивилась.
- Если могла бы, то сама попробовала потыкать его кольями,- плотоядно улыбаясь, сказала она,- ух, жижи-то сколько!
Я лишь сбросил тушу в самый дальний угол, надеясь, что никому не потребуется прийти на этаж. Пожалел только о том, что не хватило ума, приготовить там заранее лопату и еду.
Так и проторчал там целый день. А Красная шапка и рада, есть с кем поболтать. Пиявка тоже сидел с нами, привидения старухи я не заметил.
Когда упырь начинал дергаться, я вытаскивал колья и втыкал их заново. Не из осины табуретка, не из осины. Ну хоть какой-то толк.
Выждав для надежности не просто темноты, а глубокой ночи, я подтащил упыря к окну и сбросил его вниз, бегом понесся к лифту.
Утром, сидя на кухне, смоля одну сигарету за другой, я осмысливал события дня и ночи. После того, как упырь был закопан как полагается и, следуя рекомендациям, лицом вниз, я оттирал площадку последнего этажа от вонючей лужи. И, стряхивая пепел прямо в чашку с недопитым чаем, понемногу приходил в себя. Рук я не чувствовал, как и спины.
- Это надо ж так,- пробормотал я, обращаясь непонятно к кому. На кухне я сидел в одиночестве. За окном начиналась гроза, расчерчивая небо молниями. Пиявка куда-то запропастился, как и Архимед.
Потушив очередную сигарету, я подумал, что если получилось довольно-таки быстро расправиться с упырем, то остального бояться нет смысла. Страха же не было, когда я просидел с ним весь день. Не было его и пока я закапывал восставшего под окнами дома. Вполне удобно, надо сказать. Если решит выбраться из импровизированной могилы, то я смогу все исправить. Ну и в конце концов, не тащить же его было обратно на кладбище.
Соседка будет страшно ругаться за то, что практически все цветы я не просто перетоптал, а закопал вместе с упырем. Меня разобрал нервный смех. Лопату придется вернуть чуть попозже, скажу, что еще нужно воспользоваться, иначе этой же лопатой она меня прибьет на месте. Все больше удивлялся сам себе. Додумался, нашел инструкцию к умерщвлению упыря (если слово “умерщвление” вообще применимо к подобному роду развлечениям и данному существу). Я идиот. Везучий, но идиот.
Ведь исход мог быть совершенно иным и сейчас упырь доедал бы какого-нибудь мужичка, вышедшего на лестничную площадку покурить или вынести мусор. Потому что другого такого отбитого, вроде меня, могло бы и не найтись.
Сквозь пол появилась растрепанная голова Пиявки.
- Кто объявился,- я закурил новую сигарету. Существо приземлилось возле холодильника, смотря на меня своими глазищами.
- Ну и чего?- проворчал я, ерзая на стуле. Мне не нравятся пристальные взгляды.
- Хоть ты и трус, но сделал нечто очень хорошее,- проскрипело существо, раскачиваясь вперед-назад.
Чувствуя, как краска заливает лицо, я отвернулся.
- Главное, чтобы подобное не повторялось.
Из гостиной послышался грохот.
Войдя туда, я увидел разбросанные по полу шахматные фигурки и доску, которая упала со стола. А еще увидел счастливое лицо Архимеда.
- Кажется, я теперь сам могу двигать фигурки.
Паутина
Мне снились пауки. Они заполняли собой каждую комнату в квартире, не было ни одной поверхности, где отсутствовали эти мерзкие твари. Не то чтобы я их боялся, но со мной согласится любой: когда полчища пауков облепляют диван или заполняют все тарелки - зрелище не из приятных.
Из сна меня выдернул страшный грохот. Я сел на кровати, откинув одеяло. Голова гудела так, словно вчера я много выпил. Отвратительно. Свесил ноги, натянул носки. На тумбочке стояла чашка с недопитым чаем. Я сделал глоток и сморщился. Лучше бы я этого не делал. Грохот повторился.
С трудом переставляя ноги, я направился на кухню, где застал Архимеда и опрокинутые стулья. Увидев меня, Архимед спрятал руки за спину, отступил к окну.
- Все отлично!- выпалил Архимед. Я понял, что стулья перевернул он. Мои брови удивленно поползли вверх.
- Серьезно?- протянул я, отправляя чашку в раковину к остальной немытой посуде. Да ж такое, когда у меня получится соблюдать порядок. Недавно только ведь проводил уборку и вот, опять. Вспомнив свой сон, я торопливо отошел от раковины, ожидая, что пауки полезут из тарелок.
- Представляешь, у меня все лучше получается двигать предметы,- Архимед не смог долго сдерживаться, потому решил немедленно поделиться со мной этой радостью. Я поднял большой палец вверх.
- Был бы еще толк от этого умения,- пробормотал я. Архимед закатил глаза.
- У тебя хотя бы иногда бывает хорошее настроение?
Я вернул на место один из стульев, сел. Голова продолжала болеть.
- Конечно,- пробурчал я, массируя виски,- ты молодец, все дела, но с чего вдруг моя кухня превратилась в комнату для тренировок?
Архимед пожал плечами. Потому что я только возмущаться могу и ничего ему не сделаю. Будь на моем месте какая-нибудь религиозная тётка, она бы позвала священника и Архимед распрощался со своей послежизнью. Я особо не понимал как именно работали ритуалы человека, верящего в несуществующего персонажа из древней книги, но они работали. Почему не верил я? Черт его знает, но проще было поверить в упырей и прочих существ. По крайней мере, их-то я видел собственными глазами.
Пока я слушал Архимеда, взахлеб начавшего рассказывать про то, что он повытаскивал рекламные брошюры из почтовых ящиков жильцов, сложилось стойкое ощущение, что в затылок мне кто-то смотрит. Я поежился, по коже пробежали мурашки.
- А где наш товарищ?- я кивнул на место, где обычно сидел Пиявка. Архимед как-то сразу поник.
- Не знаю, не видел его уже несколько дней.
Точнее сказать, четыре дня. Это рекорд. Я нахмурился. Обычно Пиявка и дня не может удержаться от того, чтобы не явиться.
- Что говорят остальные?- поинтересовался я, ероша и без того всклокоченные волосы. Архимед перевернул стул, подтащил его к торцу стола, сел напротив меня.
- Остальные вроде как не обратили на это внимания. Мы же с ним в основном с тобой общаемся.
- Вот как,- вздохнул я, стараясь не думать о том, что Пиявка запропастился. С чего бы мне вообще о нем беспокоиться?
- Ну а с кем еще нам общаться? С Полбашкой, что ли?
- С кем?- я невольно улыбнулся, услышав смешное слово.
- Ну девчонка эта, у которой головы почти нет, я ее про себя называю Полбашки.
Я громко расхохотался. Ну надо же, оказывается, Красная шапочка еще не самое дурацкое прозвище. Интересно, а сама Шапка знает как ее называют?
- Имени-то она нам не сообщала,- недоуменно глядя на меня, вытирающего выступившие от смеха слезы, пробормотал Архимед,- ты ее по-другому зовешь?
- Красная шапочка,- выдавил я, успокаиваясь. Архимед улыбнулся.
- Наверное, и у меня прозвище имеется?
Я почесал подбородок, не зная, признаваться ему или нет.
- Какое же?- Архимед подался вперед.
Парень недоуменно смотрел на меня, а потом тоже засмеялся.
- Это из-за того, что я в ванной с собой расправился?
- Как поэтично сказал,- хмыкнул я,- говори проще: вскрылся и затопил соседей.
Архимед цокнул языком. Ощущение того, что в затылок мне кто-то пристально смотрит никуда не делось и я невольно обернулся. По стене будто пробежал большой черный паук и скрылся в тени. Я нахмурился сильнее прежнего, включил свет в кухне, внимательно оглядел потолок и стены, вышел в коридор, проделал то же самое.
- Что там?- спросил Архимед, привстав со стула и последовав за мной.
- Ничего,- задумчиво произнес я, выключая свет,- кстати, а как тебя зовут на самом деле?
Странно, что только сейчас мне пришло в голову это узнать. Архимед поджал губы.
- Так может и Шапка не говорит свое имя, потому что не помнит,- я полез за аптечкой, чтобы найти таблетки от головной боли,- неудивительно, кстати. Я бы тоже не помнил как меня зовут, если бы остался без половины головы.
Таблетки оказались бесполезными. Головная боль никуда не исчезла ни через час, ни через два. За это время я успел перемыть всю посуду, опасливо дотрагиваясь до каждой тарелки и расставляя их в шкафчике. У Архимеда было задание: суметь принести из гостиной шахматную доску, поставить на стол и водрузить все фигурки на черно-белые клетки. Правда, когда я закончил, Архимед только дотащил доску до кухни.
- Неплохо получается,- сказал я, открывая форточку. Архимед выронил доску и фигурки выпали на пол.
- Черт бы тебя побрал, бесполезный кусок дерева!- ругнулся парень, сжимая кулаки. Я так понял, что иногда у него получалось передвигать предметы с легкостью, а иногда вещи сыпались сквозь пальцы.
- Не такой уж и бесполезный,- я достал сигареты и зажигалку, стараясь не зацикливаться на головной боли, которая пульсировала в висках, расшибала изнутри лоб, колола иголками затылок. Я невольно склонял голову то на один бок, то на другой, надеясь, что это хоть как-то поможет. Архимед поднимал по одной фигурке, через раз роняя их. Пока я курил, на столе выстроился ряд черных пешек во главе с белой королевой. Архимед, пусть и ругался, но не бросал занятие на середине.
- Я в аптеку,- буркнул я, потушив сигарету в пепельнице. Я грешил на то, что возможно, у таблеток закончился срок годности и потому они не помогают.
- Помог бы,- Архимед не удержал фигурку слона.
- Сам давай,- отрезал я,- это ведь тебе нужно.
Я вышел в коридор и совершенно четко увидел, как от меня разбегается вереница пауков. Боль в голове била навылет. Теперь я хорошо понимал тех, кто кончает жизнь самоубийством, намучившись от боли. Пусть мучался всего ничего, но желание взять в руки ружье и разукрасить стены узором из серого вещества, оказалось очень соблазнительным.
К моему удивлению, боль ослабла уже на выходе из подъезда, а когда я отошел от дома на приличное расстояние, и вовсе утихла. До аптеки я все-таки дошел, чтобы насладиться облегчением в полной мере. На обратном пути зашел в магазин, чувствуя, что домой возвращаться не хочется. А вдруг боль снова вернется?
Так и произошло, едва я вошел в подъезд и добрался до почтовых ящиков. Из моего ящика торчали газеты, которые я вытащил со злостью. Нужно лечь поспать. Предварительно закинуться новыми обезболивающими, обнять подушку, укрыться одеялом с головой. Ну и что, что я встал не так давно и в окна заглядывает утро.
Злость на боль стала сильнее еще и потому, что мне хотелось сыграть в шахматы с Архимедом, но с такой тяжелой головой сил хватило только, чтобы снять куртку и кроссовки, запить таблетки водой и добраться до спальни, где я не раздеваясь рухнул на кровать.
Закрыл глаза. Из-за стены доносился едва уловимый шорох. Тихий шелестящий голос о чем-то рассказывал.
Стена оказалась расчерчена паутиной, а в углу под самым потолком сидел огромный черный паук и голос принадлежал ему. Потолок устремился ввысь, паук стал больше, а я просто стоял и смотрел, как разрастается паутина. Голос уговаривал дотронуться до серебристых нитей. Я покорно протянул руку, но из ниоткуда появился другой голос, грубее и ниже. Он говорил, что нельзя трогать, иначе меня сожрут. Паук принялся спускаться ко мне, шевеля своими волосатыми лапами.
- Проснись!- кто-то гаркнул прямо над ухом. Я открыл глаза. За окном темно. Голова все еще болела, но не так сильно как утром, чего мне было вполне достаточно.И на том спасибо. “Проснись” звенело в ушах.
Я огляделся по сторонам. В комнате все по-прежнему, никакого паука, нет и его паутины. Только лампа горит на тумбе. Я протер глаза. Совершенно точно помню, что я ее не включал. Ущипнул себя на всякий случай, вдруг продолжаю спать. Рука покраснела и я зашипел от боли. Нет, не сон.
Везде темно, кроме спальни. Я прошел на кухню, включил свет. На столе стояла шахматная доска с ровно расставленными фигурами. Как послание от Архимеда о том, что ему все-таки удалось.
Я подхватил пачку сигарет и, не обращая внимания на недовольное урчание желудка, вышел в подъезд, обувшись и набросив на плечи куртку. Вышел и остолбенел. Вся лестничная площадка была затянута серебристой паутиной. Я решил спуститься не на лифте, а по лестнице. Паутина повсюду. Обвивала перила, лежала обрывками на ступенях. Оплетена ею каждая дверь, каждое окно. В подъезде было так тихо, что я невольно подумал о том, что оглох пока спал. Но нет же, свои шаги я слышал.
На лавке возле входа в подъезд сгорбившись сидел старик, который жил на втором этаже. Я редко видел его, поскольку у старика были больные ноги и он предпочитал отсиживаться дома. Возле соседа - трость, прислоненная к лавке. Старик курил, глядя перед собой.
- Добрый вечер,- сказал я,- можно присяду с вами?
Сосед поднял на меня выцветшие глаза, которые в свете фонаря казались белесыми.
- Доброй ночи тогда уж,- проскрипел сосед, с трудом двигаясь, освобождая мне место.
- А который час?- я достал зажигалку и сигарету. Головная боль отступила и я блаженно улыбнулся закуривая.
- Два,- старик порылся в карманах и тоже достал помятую пачку, глянул на меня, недовольно цокнул. Ого, долго же я спал.
- Что за гадость вонючую ты куришь? На вот, угощайся моими.
- Нет, спасибо, я привык курить именно эту гадость. Другую не хочется,- ответил я, глядя на окна дома. В некоторых все еще горел свет.
Сосед пожал плечами, извлек коробок со спичками.
- А вы чего тут сидите?- полюбопытствовал я, сделав затяжку.
- Да понимаешь какое дело,- старик выдохнул густой дым,- голова болела страшно. Вышел на минутку сюда - полегчало. Вернулся, взял чего потеплее и решил посидеть подольше.
Он закряхтел, устраиваясь поудобнее.
- Засиделся, однако,- крякнул сосед,- надо бы обратно идти, только не хочется.
Старик махнул рукой, отвечать не стал. Я и не настаивал. Наверное, возвращался в квартиру и голова начала болеть с новой силой. Докурив, я оставил соседа, решив сделать пару кругов вокруг дома. Когда боль утихла окончательно, ко мне вернулась способность адекватно мыслить. Ну, настолько адекватно, насколько я вообще мог.
Происходило что-то плохое и опять в моем доме. Я усмехнулся. Не удивлюсь, что новая проблема в соседской квартире. Нехорошая она.
Меня начинало волновать отсутствие Пиявки. Я остановился возле того места, где был закопан упырь, снова поднял голову к окнам. На последнем этаже, в окне подъезда, я увидел женский силуэт, который тут же пропал, словно незнакомка понимала, что на нее смотрят.
Когда я открывал ключом свою дверь, увидел, что дверь, где жил сосед-алкаш, распахнулась. На площадку вышел невысокий молодой человек. Его лицо было серым, как будто припорошено пылью. Наверное, квартиру уже сдали.
- Доброй ночи,- сказал ему я. Парень кивнул мне, начал спускаться по лестнице, при этом что-то усердно вытирая с лица.
- Вот ты где!- из стены возникла голова Архимеда,- пойдем сыграем?
- Что-то не хочется,- вздохнул я, проходя в прихожую. Архимед поник, недовольно наблюдая за тем, как я разуваюсь. Головная боль вернулась и мне захотелось завыть.
- Ты ничего не заметил нового в подъезде?- процедил я сквозь зубы. Архимед снова просунул голову через стену.
- Ничего такого, чему можно удивляться,- он пожал плечами. Я потер лоб.
- Какую паутину?- Архимед вытаращился на меня. Ну вот и приехали.
- Вся площадка в паутине. Не только эта, все остальные тоже, как и лестница. Вообще все,- выдохнул я, указав в сторону входной двери.
- Нет там ничего,- Архимед еще раз удостоверился в том, что видел.
- Класс,- у меня почему-то дрожали руки,- значит, я окончательно двинулся.
- В плане окончательно? Ты здоров что ли был?- Архимед усмехнулся. Я пошел на кухню, сел за стол. Шахматные фигурки стояли прямо передо мной.
- Надеялся на это,- прошептал я и одним движением смахнул фигурки со стола. Боль усиливалась, давила на глаза.
- Э! Ну вот зачем?- возмутился Архимед,- я так долго их расставлял!
Я ничего не ответил, только достал новую порцию таблеток, налил воды в стакан. Взгляд упал на баночку со снотворным, которую я купил сразу после случая с упырем, поскольку засыпалось очень плохо. Достав одну таблетку снотворного, я закинул ее в рот ко всем остальным. Запил стаканом воды, вернулся в спальню, вновь лег на кровать. Архимед поплелся за мной.
- Уйди, пожалуйста,- тихо сказал я, однако он не послушался. Архимед сел на край постели, обеспокоенно глядя на меня.
- Если я не вижу то, о чем ты говоришь, не значит, что этого не существует.
Архимед хмыкнул и скрылся в стене, напоследок буркнув:
Отвечать не было смысла и желания. Пока сознание не успело затуманиться из-за действия снотворного, я судорожно соображал что делать. Может быть, у меня опухоль головного мозга? Мелькнула мысль залезть в интернет и погуглить симптомы, но не стал ей поддаваться, иначе смогу нарыть симптомов не только на опухоль, а на бубонную чуму. Так, стоп. Отставить панику. Сосед, с которым мы сидели на лавке, тоже упомянул головную боль, что утихала вне дома.
Я провалился в дрему. Падение было мягким, приятным, словно неторопливо опускаешься в теплую густую воду.
В углу моей комнаты снова была паутина, вот только того, кто ее сплел не оказалось на месте. Потолок терялся в вышине, за окном мечутся какие-то тени, которые поочередно шептали моё имя разными голосами.
Я открыл дверь в коридор и остановился на месте. Шагу нельзя ступить из-за паутины, которая превратила коридор в непроходимые дебри. За спиной послышалось шуршание, легкий звон. Так звенят струны из-за слишком сильного натяжения. Еще секунда и я был готов услышать треск. Я медленно повернулся, ощущая, что тело совсем не слушается. Вместо паука я увидел молодую девушку, восседающую на паутине. Она просто смотрела на меня со странной ухмылкой.
- Проснись!- прозвучал знакомый голос. Девушка улыбнулась шире, протянула ко мне руки.
- Проснись, иначе тебя сожрут!- донеслось издалека. Я стоял на месте как вкопанный, пошевелиться невозможно. Голос затих. Рот девушки трансформировался в уродливые жвала.
Я открыл глаза. За окном светло, в спальне все по-прежнему.
- Нашел его,- прошептал мне в ухо Архимед. Я медленно сел, свесил ноги с кровати.
- Кого?- спросил я. Головной боли не было, ну, почти не было. Зато перед глазами все плыло. Тело как будто перемололо. Да, несомненно, такой эффект у меня бывал от снотворного, но чтобы настолько сильно.
Он нашел Пиявку. Память подсказала, что тот не появлялся несколько дней. Но ведь я вроде бы вчера помнил сколько именно дней прошло с его последнего визита?
Ничего не понимаю. Или это было не вчера? Рука потянулась за очками. Когда я их надел, то предметы приобрели четкие очертания. Как и лицо Архимеда.
- С тобой все нормально?- он внимательно смотрел на меня,- ты какой-то не такой, как обычно.
Прямо по ковру пробежало несколько пауков, отчего я инстинктивно поджал ноги, едва удержавшись, чтобы не вскрикнуть. Ненавижу пауков.
- Видишь пауков?- наблюдая за ними, спросил я у Архимеда,- вон, поднимаются по стене.
Архимед покачал головой. Отлично, просто отлично.
- Где ты нашел его?- я натянул носки, что далось с трудом. Руки не слушались, тряслись.
- Когда ты ел в последний раз?- Архимед уселся на ковер и буквально в сантиметре от него пробежал еще один паук. Я вытер лицо, потому что появилось ощущение, будто к щекам что-то прилипло. Так бывает, когда гуляешь по парку, например, идешь среди деревьев и вот. Паутина. Потом еще целый день не избавиться от чувства, что она все еще на лице.
- Не знаю,- пробормотал я. Я старался вспомнить хоть что-то, но, казалось,что большую часть воспоминаний у меня просто забрали.
Приняв душ и переодевшись, я поспешил на второй этаж. Паутины стало еще больше. Дверь старика, с которым я курил возле подъезда, открылась не сразу. А курил ли?
- Ты кто?- спросил сосед. Я часто заморгал глазами, немного опешив.
- Ваш сосед,- неуверенно произнес я, нервно перебирая пальцами ключи в кармане.
- Не знаю я тебя,- покачал головой старик, убирая с лица серебристые ниточки, но не видя, что именно убирает,- чего надобно?
Дверь захлопнулась. Я повернулся к лестнице, чтобы подняться на свой этаж, пока помнил где живу, и столкнулся с Архимедом.
- Пошли чего покажу,- он махнул мне рукой. Мы долго поднимались на последний этаж, который почти наглухо был затянут паутиной. Я выдохся и присел на ступеньки, чтобы перевести дыхание. Тело как будто совсем ослабло.
- Неужели ты ничего не замечаешь?- простонал я, вытягивая ноющие ноги. Архимед вдруг резко присел на корточки и приложил палец к губам. Я открыл рот, чтобы спросить к чему такая конспирация, но Архимед мотнул головой, мол, нет, молчи, жестом велел мне подняться. Я нехотя подчинился.
Архимед подвел меня к мусоропроводу, приподнял его крышку. В мусоропроводе все сплошь затянуто паутиной, ничего не разглядеть. Однако я все же что-то увидел. Зеленые огоньки, просвечивающие сквозь паутину. Глаза Пиявки. Архимед опустил крышку обратно и потянул меня вниз по лестнице.
Когда мы спустились до самых почтовых ящиков, где паутины было не так много, Архимед, наконец, заговорил.
- Что за театр пантомимы?- буркнул я, хлопая себя по карманам. Сигареты я забыл в квартире.
- Тебе нужно научиться блокировать разум или попросить кого-то помочь в этом,- прошептал Архимед, опасливо озираясь по сторонам,- Полбашки, которая шарахается по квартирам, чтобы смотреть телек вместе с жильцами, сказала о том, что сегодня многие не проснулись, как будто впали в кому. Еще сказала, что дети тоже видели пауков и паутину, жаловались на боли в голове родителям.
- А ты так и не увидел паутину?- тоже прошептал я. Архимед мотнул головой.
- Нет. Я видел только, что наш приятель находится в подвешенном состоянии и во рту у него что-то торчит.
- Почему мы разговариваем шепотом?- почти одними губами спросил я.
- Сдается мне, что в нашем доме снова появился чужак и он куда хитрее двух предыдущих.
Сказать, что я почувствовал облегчение, значит не сказать ничего. Конечно, не слишком-то здорово, что дела катятся по наклонной, но то, что в ближайшее время мне точно не понадобиться отправляться в больницу, весьма радовало.
- Старайся не задерживаться долго, наверняка, чужак почувствует отсутствие хотя бы одного. Пока он не знает о том, что знаем мы, есть преимущество,- Архимед вытащил из почтового ящика рекламную листовку, скомкал и бросил в урну.
Я вышел на улицу и сразу почувствовал себя намного лучше. Правда, тут же стало холодно. Куртку я взять не додумался. Хотя, можно пока что прийти в себя и вернуться за ней. Блокировать разум. Проще сказать, чем понять как это сделать. Поежившись от холода, я внезапно понял кто может помочь. Быстро поднявшись к себе, схватив куртку и вернувшись на улицу, я присел на лавку. Где только искать?
Блуждая мимо соседних домой, я мысленно звал его. Ведь, по сути, я являюсь ему хозяином, так что проблем никаких не должно возникнуть. Наверное.
Черная морда с глазами, похожими на два пылающих солнца, появилась передо мной так неожиданно, что я даже отскочил.
- Быстро ты,- выдохнул я, чувствуя, как бешено колотится сердце. Паразит смотрел на меня сверху вниз. Он исхудал с момента нашей последней встречи. Возможно, в других домах сущностей маловато и как следствие получается недостаток питания.
- Э-э, как поживаешь?- спросил я. Паразит молчал, не спуская с меня глаз.
- Ну-у?- прогудело существо низким голосом, нервно дергая хвостом.
- Такое дело,- неуверенно начал я,- похоже, мне нужна твоя помощь. Взамен обещаю сытный ужин за мой счет.
- Помощь,- наконец выдал он, почесывая когтем переносицу.
- Да, она,- подтвердил я, снова поежившись. Сильный ветер не давал согреться.
- Ужи-и-ин,- паразит оскалился.
- Ага,- кивнул я,- но не надо на меня так смотреть. За мой счет не значит, что я дам сожрать себя. И без тебя у кого-то другого это неплохо начинает получаться.
Паразит снова молча вытаращился. Редкие прохожие с удивлением смотрели на меня. Да, да, я сам с собой разговариваю, пожалуйста, проходите мимо.
- Собственно, что требуется,- я шмыгнул носом. Какая же отвратная погода. Честное слово, когда проектировали планету Земля, то кто ее просто перепутал с адом. А, нет, не перепутал.
Вот почему он такой жуткий? Голос еще этот, как будто в металлическую трубу ветер задувает.
- Нужно сделать так, чтобы мой мозг был блокирован от вторжений извне, помочь разглядеть неприятеля. И само собой разумеется, что от него надо избавиться.
Паразит снова почесал переносицу. Его морда походила на морду льва, гривы только не хватало.
- Это можно,- паразит опустил ладонь мне на голову и меня как молнией ударило! Я как будто ослеп на мгновение. Согнулся пополам от страшной боли, словно мне на голову вылили расплавленного железа. Кричать, к счастью, не вышло. Язык прилип к нёбу, зубы склеились. Но получилось громкое мычание.
Зато когда паразит отнял руку и боль отступила, существо, ехидно ухмыляясь, сообщило:
- С-спасибо,- просипел я, все еще стоя согнувшись. На лбу выступил пот. Внезапно стало так жарко, даже пришлось куртку расстегнуть. Уши заложило, я тяжело дышал.
- Теперь еда,- облизнулся паразит. Я, не разгибаясь, отрицательно помахал рукой.
- Нет, сначала прикончить ублюдка.
Увидев меня с паразитом, Архимед натуральным образом открыл рот.
- Ты сдурел? Я немного не это имел в виду, когда говорил про блок разума,- он с подозрением глядел на паразита, который, наоборот, не питал никакого интереса к Архимеду. Паразит прошел в гостиную, где относительно недавно я увидел, как он сожрал двух мальчишек-пакостников.
- Мы с ним договорились, тебя и других он не тронет,- я скинул кроссовки. Пока я поднимался на свой этаж, то не ощущал никакой головной боли. Не появилась она и в квартире.
- Да ты чего, поверил ему на слово что ли?- Архимед нервно усмехнулся.
- У нас вроде как особого выбора нет,- я развел руками. Макушка все еще горела от прикосновения паразита, но это были такие пустяки, по сравнению с той болью, которая не давала покоя. Архимед цокнул языком.
- Как ты, блин, любишь удариться во всю эту хрень!
- Рассказать душещипательную историю, чтобы расшевелить меня. И вот это вот,- я скривился,- выбор есть всегда. Так давай искать другие варианты. Что ты можешь предложить еще? Ведьму какую-нибудь местную найти?
Архимед нахмурился, пожал плечами.
- Ты серьезно думаешь, что где-то здесь поблизости имеется ведьма?- я почесал затылок.
- Тихо-о-о,- прогудел паразит, высунувшись из гостиной,- идет.
- Кто идет?- спросил я, но не получил ответа, поскольку паразит заслонил меня собой и зажал рот рукой. Через его плечо я видел, как по потолку пробежала тень. Коридор начало затягивать паутиной. Потолок будто рябью подернуло и спустя мгновение с него спустилось то, от чего я едва не забился в истерике.
Полудевушка, полупаук. Там, где у обычного человека начинались ноги, у нее были паучьи лапы, на концах которых имелись костяные наросты. Я нервно сглотнул, с ужасом таращась на паучиху. Складывалось впечатление, что кто-то не особо старательный просто абы как присоединил половину женского тела к волосатой туше паука. И где только нашел такого здоровенного.
Лица пока не было видно, хотя мне, в общем-то вполне хватило и туловища. Паучиха осмотрелась по сторонам, не обратив никакого внимания на Архимеда, лишь издала смешок при виде его кровоточащих запястий. Я жестом показал Архимеду, чтобы он проваливал. И как я раньше не замечал эту уродливую громадину? Она же наверняка не впервые сюда приходит. Паучиха повернулась лицом, на котором вместо рта были уродливые жвала. А потом мне стало нехорошо.
- Притащил еще одного,- паучиха смерила нас с паразитом взглядом, полным презрения,- правду мне сказали, что с тобой нужно поаккуратнее.
- Кто сказал?- выпалил я и паразит на меня зашипел, мол, заткнись, идиот, это не то существо, с которым можно непринужденно вести беседы. Паучиха заинтересованно посмотрела на меня, затем вскарабкалась обратно на потолок, повисла надо мной. При каждом ее движении я слышал неприятный цокот. Паучиха потерла ладони, растянула жвала в стороны. С них стекала вязкая белесая жидкость.
- Прекрати, меня сейчас вывернет,- я сморщился, потому что даже на упыря смотреть было приятнее. Паучиха протянула ко мне руку с длинными пальцами, но паразит ударил ее по ним. Паучиха тут же прижала руку к груди.
- Гаденыш,- произнесла она, сердито сверкая глазами, похожими на красные угольки,- откуда такой взялся только.
- Я его позвал,- все еще борясь со рвотными позывами, проблеял я, поскольку жидкость изо рта паучихи попала прямо на моё плечо и меня буквально скукожило от отвращения. Паучиха издала клокочущий звук, снова потерла руки.
Паразит зарычал и паучиха гаркнула:
У паразита глаза вспыхнули пуще прежнего и он словно стал выше. Паразит с легкостью ухватил паучиху за горло.
- Ну, если справишься,- я сделал осторожный шаг ко входной двери. Прежде, чем паучиха попыталась вырваться, я подхватил обувь, куртку и выбежал в одних носках на лестничную площадку. Пространство позади меня разорвал громкий гортанный вопль.
- Не оборачивается,- бубнил себе под нос я, пока бежал вниз по лестнице, перепрыгивая сразу несколько ступеней,- не смотреть назад.
Дыхание удалось перевести только, когда я выскочил из подъезда и опустился на лавку возле него.
- Доброго дня,- ошалело глядя на меня, выдал какой-то парень.
- Доброго,- выдохнул я, усевшись на лавку. Лицо смутно знакомое. Стоп, я же видел его раньше, он выходил из соседской квартиры.
- К-как дела?- слегка заикаясь спросил я. Парень недоуменно смотрел на меня.
- Спасибо, неплохо, но бывало и лучше.
Парень сел рядом, достал из кармана пачку сигарет и коробок спичек.
- Как дом?- закурив, поинтересовался я. Голос дрожал, как и руки. Сердце прыгало в груди, колотясь об ребра.
- Неплохой,- парень тоже достал сигарету, но закурить не успел, поскольку подвис от моего следующего вопроса.
Он уставился на меня, а потом нервно рассмеялся.
- Видимо, н-нет,- я пытался унять дрожь в руках,- а вот меня очень, достали просто.
В ушах все стоял вопль, который я услышал, сбегая из квартиры. Он то стихал, то усиливался.
- Еще весь подъезд в паутине, кошмар,- я выдохнул дым. Парень так и сидел, замерев и глядя на меня.
- Ее же не должно быть видно,- пробормотал он, затем поджил губы, понимая, что сболтнул лишнего.
- Ага,- кивнул я,- значит, с той красоткой ты тоже знаком.
- Не понимаю о чем речь,- пробубнил парень, пряча сигареты и вставая с лавки.
- Да ла-а-адно,- протянул я,- все ты понял.
Парень направился к подъезду, тихо выругавшись.
- Эй, эй!- выкрикнул я,- неужели ты не боишься, что она тебя сожрет? Я, конечно, не в курсе какой у вас договор, но такие обычно не церемонятся ни с кем.
Парень резко повернулся, в два шага оказался возле лавки.
- Она меня любит, ясно тебе? И я ее люблю, даже после того, как она стала этим.
- А, так у вас любовь, что ж ты сразу не сказал. Это в корне меняет дело,- хмыкнул я,- но было бы просто отлично, если вы свалите куда подальше. Видишь ли, твоя подружка - причина моей сильной головной боли.
- Боль переношу отвратительно. Мне хочется как можно быстрее избавиться от ее источника. Но в данном случае источник - не моя собственная голова, иначе бы просто отпилил ее.
- Нет, это ты послушай!- гневно проорал я, бросив окурок на землю,- мне не составит труда сжечь вашу квартиру к чертям собачьим, потому что этой дряни не должно быть тут!
- Не называй ее так,- произнес он после некоторой паузы. Парень сел на лавку, спрятал лицо в ладонях.
- Как не называй, то, что она творит, может погубить много людей,- вздохнул я, чуть-чуть успокоившись. Парень возвел глаза к небу. Наверное, он был несколько младше того возраста, на который выглядел, потому что голос никак не соответствовал его внешнему виду. Голос у него был звонким, чистым, а лицо при ближайшем рассмотрении испещрено морщинами.
Парень горько усмехнулся, закрыл глаза.
- Во снах я вижу ее такой, какой она была раньше. И от этого только хуже, потому что я до сих пор не теряю надежды на то, что все исправится.
- Серьезно?- спросил я, почесывая нос.
Парень нехотя рассказал о том, что пока учился в университете, влюбился в девушку, про которую ходили нелестные слухи. Мол, она сплетница, вечно лезет в чужую жизнь. Многие жаловались, что она пользуется другими, часто подставляет своих одногруппников и все ей сходит с рук. Однако, глядя на миловидное личико с наивной улыбкой и глазами, светящимися от невинности, парень не мог в это поверить. Он видел в девушке разностороннюю личность, с которой интересно общаться. Она говорила, что слухи только слухи и ничего больше. И он ей верил.
Она говорила, что у нее появилась близкая подруга, девчонка из деревни, которая тоже не доверяла слухам, однако про саму эту подругу поползли сплетни. Мол, странная девчонка не от мира сего, с родословной, состоящей поголовно из ведьм. И эта странная девчонка в пылу ссоры из-за пропавших конспектов, в сердцах выкрикнула проклятие. Девушка только посмеялась, ведь ну кто станет обращать внимание на слова деревенской дурочки.
- И как звучало это проклятие?- спросил я. Будет ли наглостью попросить еще одну сигарету?
- Пропади ты пропадом, только и умеешь, что плести паутину из своих злых слов,- парень поерзал на лавке. Мне стало немного не по себе. Надо же, а дурочка-то не обманула про родословную.
- Дай угадаю,- улыбнулся я,- с твоей девушкой что-то произошло и вернулась она огроменным монстром.
- Попала в аварию. Ей оторвало нижнюю часть тела.
По спине побежали мурашки, потому что я вспомнил о своих мыслях касательно нелепости и уродства крепления половины девушки к паучьим лапам.
- Н-да,- только и смог сказать я. У парня были глаза на мокром месте. Кошмарная смерть, конечно. Даже если случилось так, что его девушка была не самым приятным человеком, подобной гибели не пожелаешь никому.
- Не хочется тебя расстраивать еще сильнее, но если паучиха до сих пор не мертва, то я действительно подожгу квартиру.
Он вскочил на ноги и бросился к подъезду. Я не стал рассиживаться и побежал вслед за ним. Однако то, что мы увидели внутри, заставило нас обоих застыть на месте. Паутины нигде не было.
- Боже,- прошептал парень и рухнул на колени.
- Вряд ли он, конечно,- я похлопал его по плечу и стал подниматься по лестнице. Паутина пропала с каждого этажа, с каждой двери. Я изо всех сил понесся на самый последний этаж, где увидел Пиявку, который недовольно сопел, выбираясь из мусоропровода.
- Не думал, что скажу это, но рад видеть тебя,- улыбнулся я. Пиявка поковырялся в пасти, выплюнул что-то из нее и по полу покатился обломок костяного нароста, похожий на те, что были на лапах паучихи.
- Вот же гадина,- прохрипел Пиявка,- мало того, что замотала меня в паутину, так еще и это сунула.
Нарост был продолговатым. Это навело меня на мысль, что он использовался как распорка. Значит, Пиявка представлял для паучихи угрозу, раз она от него избавилась.
- Не ты ли ей сказал о том, что со мной лучше не иметь дел?
- Она же вряд ли уцелела, правда?
Я понял, что голос Пиявки будил меня, когда в своем сне мне хотелось дотронуться до паутины.
Мы вдвоем спустились на мой этаж. Я осторожно приоткрыл дверь квартиры и тут же отшатнулся, чтобы высвободить все содержимое желудка. Весь коридор был изгваздан в черной жидкости, а паразит доедал голову паучихи. Ее оторванные лапы валялись у входа в кухню. Меня вывернуло еще раз. Потрясающее везение. Мало кому удается умереть одной и той же смертью дважды. Конечно же, вряд ли паучиха умерла именно из-за оторванных лап (и я снова согнулся), поскольку чуть поодаль лежало и нечто, напоминающее сердце.
Я повернулся на голос Архимеда, поскользнулся и упал, больно ударившись головой об пол. Я проваливался в темноту и слышал испуганные вопли Пиявки.
Пока я валялся в больнице (спасибо даже не знаю кому говорить за вызванную “скорую”), мне постоянно снился один и тот же сон. Вот я лезу на дерево и падаю с него, а потом тут же оказываюсь в своей квартире, где очень темно и жутко. Только на кухне горит свеча, но едва я к ней подхожу, как пламя гаснет.
После того, как врачи сошлись во мнении, что со мной относительно все в порядке, я вернулся домой. Там было все по-прежнему, за исключением того, что в коридоре не осталось ни единого упоминания о паучихе. Я усмехнулся, подумав о том, что паразит, наверное, вылизал коридор как вылизывают тарелки после очень вкусного блюда.
Прошло пару дней, а я так и не увидел ни Пиявки, ни Архимеда, хотя иногда мне казалось, что я слышу их голоса. Как не увидел и своего соседа, который съехал, о чем мне сообщила недовольная сестра предыдущего владельца.
Когда я не встретил никого из сущностей через две недели, мне стало ясно почему. Две недели я периодически слонялся по подъезду, даже заглянул на технический этаж. Никого.
Треснувшись головой об пол после падения, я просто-напросто потерял возможность общаться с теми, кто не принадлежит миру живых. Сначала это открытие обрадовало, ведь я был предоставлен сам себе, занимался своими делами, от которых меня иногда отвлекали, даже сделал уборку. Но стоя в надраенном коридоре и прислушиваясь к звукам дома, ожившего после исчезновения паучихи, я ощутил себя страшно одиноким и пустым, как будто я лишился чего-то очень важного. Мне не хотелось признавать того, что я просто-напросто соскучился по разговорам с Архимедом и по Пиявке, выводящего своим заунывным голосом романсы, подслушанные у пожилой соседки. Правда, когда я признался себе в том, что мне действительно их не хватает, стало легче.
Иногда краем глаза я замечаю какое-то мельтешение в комнатах, кажется, что слышу чье-то бормотание, слышу цокот копыт в подъезде. Я здороваюсь вслух с кем-то теперь невидимым и надеюсь, что услышу приветствие в ответ.
Иногда на шахматной доске в кухне расставлены все фигурки, задернуты шторы или перевернут стул.
Иногда некоторые фигурки двигаются при мне, делая ход. Я улыбаюсь и делаю свой.
КРИПОТА - Первый Страшный канал в Telegram