Розовый
Вопрос, заданный лидером нашей ячейки кратко и ёмко формулировал наши ощущения от обнаруженного.
Вот уже несколько минут мы толкались возле Синего, демонстрирующего нам фото на своём смартфоне. С фотографии на нас смотрело четыре парня. На фотографию смотрело трое.
Синий – это, конечно же, не настоящее имя, а позывной. Видимо от большой любви планировавшего операцию к «Бешеным псам» (ну или к «Могучим рейнджерам») мы звали друг друга «Синий», «Оранжевый» (наш лидер) и «Белый» (это я). Даже шевроны на рукав соответствующего цвета выдали. Мера, безусловно, излишняя и сугубо театральная: никто не запрещал нам называть друг друга настоящими именами, да и вообще особо о секретности не переживал. Хотя в смысле удобства использования и краткости выходило неплохо.
По всему выходило, что в это сраное топологическое замыкание мы прикатили вчетвером. Или, по крайней мере, собирались.
— Давайте рассуждать логически – заговорил Оранжевый – судя по тому, что у парня на фотографии есть розовый шеврон он должен был отправиться с нами. Однако, мы этого не помним. Вопрос в том, является ли фотография настоящей? Могло ли её породить замыкание? Короче говоря, а был ли мальчик?
Ни один из вариантов не был оптимистичным, хотя в фальсифицированность фотографии верилось слабо. Замыкание было вообще-то объектом для нас малоинтересным: оно демонстрировало повторяемость экспериментов, было довольно предсказуемым, да и вообще вся его необычность заключалась в том, что однажды попавший туда не мог выбраться обратно, оставшись навеки запертым в геометрической причуде n-мерного пространства.
Это, конечно, если он был обычным человеком и не знал, как выбраться. А мы были людьми необычными и как выбраться знали. Не вдаваясь в сложную математику, достаточно сказать, что с помощью собственного генератора временной генерации топологических замыканий (а его наши учёные и инженеры, конечно же, собрали сразу же, как разобрались в физике процесса) можно было подобрать нужную размерность пространства и, разместив на границе, воспользоваться порождённой расширенной зоной действия аномалии, уехать подальше. А потом просто выключить генератор и вернуться в пространство обычное.
О том, почему в разных местах размерность пространства принимала разные значения я старался не думать. Как и о том, зачем на ручке регулировки размерности была цифра «2». Повернуть рычаг в это положение, впрочем, было возможно только с помощью специального ключа. По крайней мере ходили такие слухи – сам я ни ключа, ни отверстия для него никогда не видел.
Короче говоря, замыкание вряд ли было способно на то, чтобы каким-то изощрённым образом подсунуть нам фальшивую фотографию.
Все эти размышления я и сообщил своим товарищам.
— Значит вариантов немного. Он был с нами, а потом исчез. И мы его не помним.
Паниковать мы, конечно, не стали. Не было ничего продуктивного в панике, да и мы морально были готовы к странным вещам.
Начали мы с того, что обыскали всю территорию замыкания, благо она составляла всего несколько квадратных километров. Тут ведь особо никуда не убежишь без генератора, а генератор был у нас в машине. Так что Розовый должен был бродить где-то рядом, если ему вдруг стукнуло в голову куда-то убежать.
Излазив все овраги и буераки, исследовав русло и дно неглубокой речки, и даже, в порядке бреда, позаглядывав в дупла некоторых деревьев мы с достаточной долей уверенности могли сказать, что Розового здесь не было. В процессе поисков мы тщательно сопоставили объекты на фотографии и окружающие предметы и даже нашли примерное место, где она была сделана. Толку от этого, правда, было мало.
Уставшие и злые, мы собрались возле машины на ужин.
Прихлёбывая чай, Оранжевый заговорил.
— Подведём итоги сегодняшнего дня. Почти наверняка мы приехали в эту дыру вчетвером, для того, чтобы поставить пространственные опыты по инструкциям, заботливо написанным нашими учёными. Совсем немного времени спустя после нашего прибытия – судя по времени на фотографии наш коллега Розовый исчезает, а вместе с ним – и наши воспоминания о нём. Пикантности ситуации придаёт тот факт, что убежал он из топологического замыкания.
— А кем он был по профессии? Не могли же мы взять лишнего человека?
— Ну – это совсем просто. Я – военный, лидер команды. Ты – метролог, должен был помогать Синему проводить эксперименты. Сам Синий – то ли математик, то ли физик, хрен разберёшь, как точно его профессия называется – внезапно Оражевый побледнел – а это значит, что Розовый…
— Оператор генератора – закончил за него Синий.
Кажется, мысль о том, что Розовый опоил нас чем-то, а сам укатил из замыкания, не смотря на всю свою абсурдность, посетила всех нас, так что мы бросились проверять заряд генератора. Вообще, конечно, такого быть не могло: во-первых, тогда бы генератор остался на той стороне, а во-вторых никакой мотивации у подобного поступка не могло быть. Кроме, разве что, спонтанного помешательства.
Так или иначе, заряд генератора был максимальным. Им никто не пользовался.
Измученные и усталые, обуреваемые тяжёлыми мыслями, мы отправились спать.
Что делать с утра было ясно: звонить наверх и рвать когти. Проблемы возникли сразу же.
Оранжевый озадаченно крутил в руках спутниковый телефон. Заметив наши непонимающие взгляды он посмотрел на нас и растерянно произнёс:
— Мужики, я, кажется, забыл, как пользоваться этой штукой.
Синий, покрутив пальцем у виска, уверенно взял аппарат в руки, но спустя пару секунд поднял на нас ошеломлённый взгляд.
Благо, в машине была инструкция к телефону, а в инструкции – буквы, которые рассказывали, как им пользоваться. Оказалось, что помню, как складывать их в слова, только я. По слогам я прочёл нужный фрагмент, сообща мы вспомнили, как выглядят цифры и набрали нужный номер. И всё это для того, чтобы услышать в трубке тишину.
Плюнув на всё и решив валить отсюда поскорее мы прыгнули в машину – и покатили к границе замыкания. Включив генератор и дав по газам мы уже были готовы облегчённо вздохнуть, но автомобиль, вместо того, чтобы вынести дальше по дороге вывез обратно в замыкание. Тут уж стало совсем не до шуток. Генератор работал, весело мигая индикаторами, гудел и вообще всячески показывал, что работает в штатном режиме. Практика, однако, показывала обратное.
Теперь каждый день мы начинали с того, что освежали в памяти навыки чтения и письма. Что-то, не настолько важное, мы, конечно, забывали. Периодически приходилось учить Синего пользоваться ложкой. Оранжевому пару раз мы напоминали, как завязывать шнурки. Он быстро схватывал. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что когда-нибудь мы забудем, о том, что что-то забыли.
Теперь мы вели записи о том, что происходило в замыкании. Максимально кратко и ёмко, чтобы можно было быстро воскресить в памяти произошедшее. Часто тезисно переписывали, сокращая объём.
Первое время мы надеялись, что за нами пришлют спасателей, но по прошествии пары недель мы поняли, что помощи ждать не стоит. То ли характер аномалии изменился так, что теперь сюда попасть было невозможно, то ли чёрт знает, что ещё. Полагаться можно было только на свои силы.
Очередной вечер опустился на замыкание. Мы, как и всегда, собрались возле нашего лагеря, чтобы восстановить силы и обсудить новые идеи. А новое – хорошо забытое старое. Ха-ха.
Оранжевый подирал слова и вспоминал всё с явным усилием.
— Синий и … Белый, да? Судя по записям в дневнике и тому, что мы видели в последнее время замыкание почему-то перестало действовать только на пространство. Судя по всему, теперь оно замыкает на себя не только его, но и… Э… данные?
— Да, информацию. Точно. Наверное, поэтому мы не можем позвонить отсюда. Как и выехать.
— Я уже плохо помню физику – теперь я даже не уверен, что когда-то её знал – но дела наши плохи, если мы не выберемся отсюда в ближайшие дни.
В ближайшие дни мы не выбрались.
Оранжевый тыкал пальцем в какого-то мужчину с шевроном на рукаве. Я напряг память изо всех сил.
— Это же осины… Крысиный… — я чувствовал, что должен вспомнить, иначе произойдёт что-то всем плохое.
— Его раньше здесь не было. Это он виноват в том, что мы тут едем крышей. – Оранжевый был очень уверен в своих словах.
В глазах мужчины перед нами читалась мольба.
— Пожалуйста. Пожалуйста… прошептал он.
— Ты уверен, что раньше не видел его? – спросил я у Оранжевого.
— Насколько могу быть уверенным в чём-то здесь.
Устав от напряжения последних дней я решил довериться ему.
— Да, ты прав. Его раньше здесь не было. Я его тоже не помню.
Мужчина перед нами растворился в воздухе.
В какой-то момент я понял. Наверное, нам очень повезло, что я не деградировал окончательно и всё ещё мог читать. Сложные слова мне приходилось пропускать, но общий смысл я уловил. Может быть в этом и дело: не обращая внимания на мишуру специальных терминов мне удалось ухватить суть происходящего.
Искать Оранжевого не было смысла: тот ещё не исчез, но явно повредился умом и теперь бездумно шатался по замыканию. Он был сильнее меня, так что даже пытаться скрутить его я не пытался. Кроме того, если я был прав, то его присутствие мне только помешает.
Какое-то время я потратил на то, чтобы точно разметить границы замыкания, если такое понятие тут вообще уместно. Иногда я оступался и меня заносило за несколько километров от нужного места. Но всё равно это было вопросом времени. Разметку я закончил.
Не спеша я заправил автомобиль из найденных в багажнике баков для топлива. Много мне и не надо – только для границы замыкания, но лучше перестраховаться. Генератор включать не стал – он мне ни к чему.
Немного попрактиковавшись и вспомнив, как переключать передачи я, глубоко вздохнув, вжал педаль газа до упора. Граница замыкания приближалась, пора было переходить к самому важному и самому глупому элементу моего плана. Хорошенько размахнувшись я впечатал свой лоб прямо в приборную панель. Перед глазами заплясали разноцветные огоньки, я подался вперёд и потерял сознание.
Пришёл в себя с ужасным треском в голове и лицом в крови. Несколько зубов шатались, но в остальном всё было в порядке. А ещё я покинул замыкание. Вроде бы.
Оставалось вспомнить, кто я, и кто меня сюда послал. И придумать, как вытащить оттуда этого… гаражного, что ли.
КРИПОТА – Первый Страшный канал в Telegram