Условия гида 3.1
Строго 18+! Ни в коем случае не для пропаганды! Все события выдуманы, все совпадения случайны))) Перевод подготовлен в ознакомительных целях и выполнен любителем, прошу любить и не жаловаться)
— Сегодня ты особенно напряжён. И мышцы, кажется, свело.
Из уст О Ёна вырвался сдавленный вздох. Действительно, как и сказал его гид Пак Сын Вон, сейчас он даже сам себе казался каким-то задеревеневшим.
Сын Вон молча посмотрел на возлюбленного, а затем коснулся губами его вспотевшего лба. Даже этого лёгкого поцелуя хватило, чтобы лицо эспера заметно расслабилось.
Хоть О Ён и был эспером интеллектуального типа, он обладал физическими данными, несравнимыми с показателями обычных людей. Но даже у него не было сил оставаться в порядке, когда он двадцать часов в сутки проводил в Центре, а из оставшихся четырёх с трудом мог выкроить немного времени на встречу со своим гидом. Сын Вон тихо вздохнул и нанёс ещё геля на пересохшую кожу О Ёна.
Из-за того, что это был их первый секс после долгого перерыва, О Ён казался более чувствительным – он, слегка покачав головой, нахмурился. Пак Сын Вон, наблюдая за реакцией своего эспера, впитывал каждую деталь: как прекрасно сложённое мускулистое тело нагревается от желания и дрожит от возбуждения. Сильное существо, способное за считанные секунды сломать ему шею, сейчас раздвигает ноги и с готовностью обнажает своё самое уязвимое место, – это зрелище всегда было невероятно возбуждающим. Настолько, что у Сын Вона пересыхало во рту. Однако...
— Так не пойдёт. Не сегодня. Если мы продолжим, тебе будет тяжело.
Сегодня эспер явно не в состоянии его принять. Даже щедро смазанный гелем задний проход с трудом вмещал всего один палец…
О Ён, немного расслабившийся благодаря контакту с гидом, в свою очередь внимательно наблюдал за выражением лица Пак Сын Вона: его возлюбленный сейчас явно был не в духе. Редкий случай, когда этот мужчина с постоянной лёгкой улыбкой на добродушном лице выдавал свои истинные чувства. О Ён протянул руку, обхватил гида за шею, притянул к себе и поцеловал. Лишь тогда Пак Сын Вон понял, что заставил своего эспера беспокоиться, и мысленно выругался: «Чёрт. Да как я могу злиться на тебя.» Он с готовностью ответил на поцелуй, углубляя его.
Конечно, причиной плохого настроения гида Пак Сын Вона был вовсе не О Ён. Ему не нравился человек, который создал в Центре полуаварийную ситуацию, из-за чего О Ён всю неделю вынужден был работать сверхурочно.
Чжи Гван Ён, этот раздражающе-сильный эспер!
Сын Вон, прижавшись к стройному крепкому телу своего партнёра, тихо вздохнул. Сбоку тут же последовал взгляд, будто спрашивающий о причине. Этот угрюмый человек, настолько немногословный и тихий, что мог показаться грубым, сейчас изо всех сил пытался подстроиться под его настроение. Пак Сын Вон поспешил широко улыбнуться и заговорил первым:
— Просто... грустно видеть тебя таким уставшим.
— Я в порядке. Мне всего лишь нужно немного отдохнуть.
— Ха-ха. Я-то хорошо знаю. Будешь в порядке, когда поспишь несколько часов рядом со мной.
О Ён ничего не ответил на попытку Пак Сын Вона отшутиться, – он лишь плотно сжал губы и продолжил смотреть на гида. Это означало: «скажи честно». Сын Вон был до безумия слаб перед таким выражением лица своего эспера. В конце концов гид снова вздохнул, чмокнул О Ёна в щёку и выложил свои истинные чувства:
— Нельзя ли выстрелить несколько раз в Чжи Гван Ёна? На нём в любом случае быстро заживёт.
— Нельзя. Ты отправишься на гауптвахту*, а я – в тюрьму.
* Гауптвахта (от нем. Hauptwache, дословно – «главный караул») – специальное здание с помещениями для содержания арестованных военнослужащих своего государства.
Низкий, словно скрежещущий, голос О Ёна прозвучал куда быстрее обычного. Он прекрасно знал, что его гид, обладающий такой мягкой внешностью, на самом деле – безумно вспыльчивый, буквально помешанный на стрельбе человек. Сын Вон обнял О Ёна и, словно капризный ребёнок, зарылся лицом в его шею.
Глаза эспера слегка сузились, когда он прислушался к биению сердца своего гида. Тук. Тук. Тук. Одновременно было слышно ровное и размеренное дыхание Пак Сын Вона. Эти звуки всегда приносили О Ёну покой, словно в голове медленно ослаблялась невидимая натянутая тетива лука.
— Я пойду на дело один, так что ты просто исправно навещай меня, дорогой.
— Стреляй. Я навещу тебя с новым гидом.
На мгновение звуки прервались. Эспер заметил это и слабо улыбнулся. Гид, который теперь смотрел на него снизу вверх, выглядел совершенно обиженным. О Ён мягко погладил Пак Сын Вона по волосам. Светлые золотисто-каштановые локоны были такими тонкими, что пальцы легко скользили меж ними, не встречая никаких препятствий.
— Хотя в последнее время он притих.
Эспер слегка кивнул и поцеловал своего возлюбленного в лоб.
— …Настолько, что даже тревожно.
Едва разлепив заспанные глаза, Чхве Тхэ Хун увидел перед собой лицо, похожее на произведение искусства, и мгновенно проснулся. На самом деле, ему всегда довольно тяжело давался ранний подъём, но в последнее время Тхэ Хун справлялся с этим на отлично. И причина – эспер, который сейчас крепко держал его за руку, словно боясь отпустить, и размеренно дышал во сне.
Тхэ Хун осторожно сжал переплетённые пальцы, а затем медленно убрал руку. В ответ на его действие глаза эспера тут же открылись, словно тот проснулся уже давно. Это было зрелище, которое, когда бы Тхэ Хун его ни наблюдал, казалось ему нереальным. Гид чувствовал себя немного неловко в такие моменты: ведь в угольно-чёрных глазах отражался лишь он.
Но он ведь определённо засыпал в одиночестве… Было довольно много ночей, когда Чхве Тхэ Хун долго ворочался. Но как только он незаметно для себя засыпал, просыпался гид уже не один – лежащий рядом, неизвестно когда появившийся эспер крепко держал его за руку, или же Тхэ Хун оказывался в его объятиях.
«...Лучше бы всегда просыпаться, держась за руки, – это менее неловко…»
Вспомнив, как однажды он, увидев перед собой обнажённого Чжи Гван Ёна, вскрикнул и оттолкнул его, Тхэ Хун прочистил горло и слегка осипшим голосом произнёс:
— Доб... кхм, кхм. Доброе утро.
В голосе Гван Ёна не было слышно ни хрипоты, ни сонливости. Это был тот же приятный низкий голос, что и всегда. «Ты точно только что проснулся?» – подумал Чхве Тхэ Хун, слегка надувшись.
На самом деле сомнения гида были небезосновательны: Чжи Гван Ён обычно просыпался на полчаса-час раньше, чем Тхэ Хун. Он открывал глаза и слушал глубокое дыхание своего партнёра. Всё это время эспер занимался довольно простыми вещами: он подолгу разглядывал лицо своего гида, спящего с приоткрытым, словно у ребёнка, ртом, или осторожно поправлял его растрепавшиеся волосы. Пока он так наблюдал за Чхве Тхэ Хуном, время пролетало незаметно.
Но больше всего ему нравилось, когда Тхэ Хун, едва открыв глаза, смотрел прямо на него.
Его пальцы, сцепленные с пальцами его гида, слегка напряглись.
Эспер послушно отпустил руку своего партнёра, но только после того, как слегка поцеловал его в кончики пальцев. Конечно, из-за этого гид, покраснев до самой шеи, опустил голову. Гван Ён прекрасно знал, почему брови Тхэ Хуна смущённо хмурились. Он просто притворялся, что не понимает.
На самом деле, в последнее время Чхве Тхэ Хун никак не мог привыкнуть к этим приторно-сладким и нежным действиям Чжи Гван Ёна. После того дня, когда они демонстративно страстно целовались прямо перед исследователями Центра, поведение Гван Ёна по отношению к нему как-то изменилось. Честно говоря, гид до сих пор не понимал, что именно творится в голове у этого своевольного мужчины с запутанными мыслями. Он лишь надеялся, что эти изменения к лучшему.
— Ой. Разве вы не говорили, что сегодня не сможете прийти?
Конечно, покладистость Чжи Гван Ёна была непривычна и для Ли Ми Хён. Она красноречиво посмотрела на гида, сделав странное лицо. Чхве Тхэ Хун ответил ей неловкой улыбкой. Потому что он, пусть и много чего не знал, но причину, по которой Чжи Гван Ён так послушно следовал указаниям Центра, казалось, понимал отчётливо:
… [Хотелось бы конечно, чтобы вы стали чуть дружелюбнее с людьми из Центра, но если не сможете – ничего не поделаешь. Что уж тут.] …
Именно после этих слов гида острые углы в своенравном поведении Гван Ёна словно сгладились. Ми Хён, делая вид, что ищет программу тренировок, косилась на проблемную парочку.
«Ой, божечки. Что же здесь происходит? Вот это да, жуть как интересно.»
Сейчас её очень забавляла странная атмосфера, витающая между двумя красивыми мужчинами. Честно говоря, её гордость оказалась довольно сильно уязвлена, когда она крупно повздорила с Чжи Гван Ёном. Или, если совсем честно, – когда она была повержена и загнана в угол. Ми Хён тогда настолько разозлилась, что в ту ночь, усадив рядом своего гида, выпила целую бутылку виски.
Но по-настоящему шокирующими оказались последствия: буквальное преображение. Грубо говоря, этот грёбаный эспер стал человеком.
Потрясение было настолько сильным, что челюсть Ми Хён до сих пор отвисала при воспоминании об этом: Чжи Гван Ён, который раньше равнодушно относился к тренировкам, фыркал на обязательное обучение эсперов и раздражался от просьб помочь Центру с исследованиями, вдруг стал молча следовать расписанию, выдавая своё отношение лишь едва заметным движением бровей.
Конечно, если говорить о причине этих изменений, то она очевидна: та сцена, когда Чжи Гван Ён отчаянно вцепился в Чхве Тхэ Хуна, красного как помидор и пытающегося его оттолкнуть!
Ми Хён с огромным трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться и не поддразнить Гван Ёна, мол: «Ну что, засранец, съел!». Она просто не хотела вешать лишнее бремя на его гида, который и без того чувствовал себя не в своей тарелке из-за неожиданно ослабившего поводок хищника.
Пока Ли Ми Хён копалась с программой, Чхве Тхэ Хун украдкой поглядывал на своего партнёра: тот сидел рядом и с бесстрастным лицом просматривал брошюру об обязательном обучении эсперов. Даже в простой тёмно-синей рубашке и чёрных хлопковых брюках он излучал особую ауру.
… Тхэ Хун был благодарен эсперу, который находил время приехать несмотря на плотный график съёмок. Гид боялся, как бы во внешний мир не просочилась информация, что именно он партнёр Чжи Гван Ёна. Поэтому он вёл довольно скучную жизнь, курсируя лишь между Центром и резиденцией. Но, как ни странно, визиты виновника всей этой ситуации весьма радовали Тхэ Хуна.
В последнее время Чжи Гван Ён, мягко говоря, вёл себя так, словно подчиняется своему гиду. Он стал настолько послушным, что Тхэ Хун даже мысленно прокручивал в голове фразы, которые ему было бы стыдно произнести вслух в здравом уме.
«Господин Гван Ён, с вами всё в порядке?» – вопрос, который гид в конце концов не смог задать и сегодня утром.
А надо было. После «того дня» Гван Ён действительно стал послушным, но в то же время начал избегать физических контактов с Тхэ Хуном. Максимум – держаться за руки или обнимать во сне и при пробуждении. Более того, когда гид бодрствовал, Гван Ён не делал даже такого.
Тхэ Хуна это беспокоило. Ему не нравилось ощущение неловкости из-за того, что телу комфортно, а душе – нет. Словно перед важным экзаменом, к которому не готовился.
Если откровенно, то и секса тоже не было уже довольно давно. С тех пор, как он упал в обморок от шока, прошёл почти целый месяц…
Видимо, Тхэ Хун слишком задумался. Однако первым спрашивать о сексе ему было как-то неловко. Гид не смотрел в глаза эсперу, который его окликнул, и нервно теребил телефон. Однако Чжи Гван Ён ещё некоторое время внимательно изучал своего партнёра.
Его взгляд ощущался настолько остро, что Тхэ Хун невольно сглотнул, а его глаза забегали. В такие моменты ему казалось, будто этот мужчина читает все его мысли. «Эх, да ладно. Он, наверное, так себя ведёт, потому что всё в порядке. Да ведь?» Чхве Тхэ Хун думал так, словно успокаивая свою тревогу…
Однако Чжи Гван Ён, который раньше при первой возможности прилипал к нему, после этой встречи почти неделю не появлялся в резиденции. Виной тому были съёмки в дораме.
Гид рассеянно смотрел на лицо мужчины, который на экране выглядел куда эффектнее любого другого. Высокий и потрясающе красивый человек из телевизора точно был тем, с кем Тхэ Хун несколько раз просыпался в одной постели, и всё же сейчас он казался чужим.
Возможно, это потому, что Тхэ Хун никогда лично не видел такой ласковой улыбки и не слышал такой подходящей к ней сладкой манеры речи.
— Всё же не просто так он актёр…
Гид какое-то время тупо наблюдал, как взгляд его эспера на экране устремляется к другому человеку, а затем схватил пульт и выключил дораму. По смутной причине, которую он и себе-то еле объяснил: «Знакомый человек так себя ведёт – неловко смотреть».
В итоге беспричинно встревожившийся Тхэ Хун стал бесцельно переключать каналы, допивая остывший кофе.
[Сегодня МИД России направил в адрес Голубого дома* через своё посольство ноту недовольства по поводу обсуждения совместного исследования эсперов и гидов между Кореей, США и Японией, передав претензию. Подробности – у нашего корреспондента ○○○.]
*Голубой дом – официальная резиденция президента Южной Кореи: комплекс зданий в районе Чонногу в Сеуле.
В последнее время Чхве Тхэ Хун уже не воспринимал новости об эсперах и гидах так легко, как раньше. Хотя он и носил ярлык гида с самого детства, но до того, как этот ярлык обрёл реальный вес, Тхэ Хун воспринимал подобные вопросы будто что-то из другой вселенной.
А теперь он стал частью пары с самым высоким коэффициентом совпадения не только в стране, но и во всём мире. Более того, его партнёра, Чжи Гван Ёна, называют неизмеримым эспером. И, хотя Тхэ Хун всё ещё в полной мере этого не осознавал, прежняя спокойная жизнь, возможно, в любой момент могла закончиться.
Чхве Тхэ Хун какое-то время сосредоточенно смотрел новости, но при этом изредка проверял свой телефон: смотрел, не поступило ли уведомление. И делал он так из-за мужчины, от которого не было вестей после короткого телефонного разговора прошлой ночью.
Гид немного обеспокоился по этому поводу, но затем невольно усмехнулся.
«… с чего бы ему со мной связываться? Чжи Гван Ён – мой эспер, а не возлюбленный. Нет причин считать само собой разумеющимися звонки по утрам и вечерам, а также частые сообщения.»
Гид, осознав, что с какого-то момента начал ожидать от Чжи Гван Ёна вещей, присущих скорее влюблённым, схватился за голову.
«Может, это потому, что я слишком долго был одинок?»
Чувствуя, что у него горят щёки, Чхве Тхэ Хун издал тихий возглас: «А-а-а-а» и взлохматил свои волосы. Он действительно ощущал себя дураком. Ведь секс с Чжи Гван Ёном – это работа гида. Чтобы не позволить беспокойному разуму эспера затуманиться, Тхэ Хун должен был удерживать и вести его. Это не те отношения, в которых друг от друга требуют чего-то большего…
Когда гид дошёл до мысли: «А не начинаю ли я рассматривать отношения с Чжи Гван Ёном как псевдоромантические*?», он в конце концов выронил кофейную чашку, которую держал в руке. А подняв глаза, увидел в погасшем чёрном экране телевизора отражение своего покрасневшего лица.
*Слово 유사연애, которое Тхэ Хун использует в оригинале, употребляется для описания односторонних эмоциональных «отношений», например как между фанатом и знаменитостью. Этот термин очень популярен в современной корейской культуре, особенно в среде фанатов K-pop. Подобные отношения внешне похожи на романтические, но лишены настоящих глубоких чувств.
Всё это потому, что он, будучи мужчиной, занимался сексом с Чжи Гван Ёном. А ещё потому, что Чжи Гван Ён спас ему жизнь… и потому, что в последнее время этот эспер смотрел на него таким непередаваемым взглядом… Гид пробормотал, словно внушая себе: «Нельзя лишь из-за такого позволять рождаться странным чувствам».
Боже милостивый. Гомосексуальность. Вариант, о котором Тхэ Хун ни разу в жизни не задумывался. Хотя он явно стал менее чувствителен к этой теме из-за того, что в последнее время занимался сексом с эспером и естественным образом имел с ним физический контакт.
Вдруг экран телефона мигнул и включился. Сообщение от Чжи Гван Ёна. Почему именно сейчас? Тхэ Хун какое-то время с досадой пялился на телефон, но потом всё же взял его и с силой нажал на кнопку.
[Вчера снимались до рассвета, только что проснулся.]
Гид молча смотрел на сообщение от своего эспера, а затем коротко ответил одним словом.
Конечно, Чжи Гван Ён, которому в это время делали макияж и причёску перед съёмками, слегка изогнул брови, увидев этот ответ.
В предложении не было и следа кокетства. Вернее, даже не «в предложении». Всего одно слово…
Гид был на целых шесть лет младше, и от него, конечно, не стоило ожидать детских капризов, но можно ведь надеяться хоть на какую-то игривость, свойственную его возрасту… Однако Чхве Тхэ Хун всегда был серьёзен и настолько прямолинеен, что даже казался немного грубоватым.
Возможно, так получилось, потому что у него пятеро младших братьев и сестёр? Чжи Гван Ён вспомнил, как гид, очнувшись после их первой встречи, познакомил его со своей семьёй.
«Старший сын, немного консервативный, сторонник правильной жизни, который даже не допускает плохих мыслей». Это определение очень хорошо сочеталось с серьёзным лицом Чхве Тхэ Хуна.
Но при этом он не выглядел как какой-то зануда. Его кожа казалась слегка загорелой, – вероятно, несколько баскетбольных мячей не просто так были разбросаны по резиденции. Такой вид, наоборот, создавал ощущение бодрости и безмятежности.
Чжи Гван Ён слегка прикрыл глаза и представил своего гида. В такие моменты его настроение улучшалось. Он чувствовал, как его сердце, балансирующее на краю пропасти и ежедневно обрастающее новыми шипами, словно согревается тёплым дыханием.
«Я слабый. Слабый. Впервые в жизни узнал подобное.»
Монстр долго колебался, словно человек, получивший незнакомую одежду… а затем примерил её. И, как ни парадоксально, но лишь тогда его самая уязвимая внутренняя рана оказалась скрыта.
Чжи Гван Ён помнил тепло, с которым Чхве Тхэ Хун держал его за руку. Наверное, он будет хранить это, выгравировав глубоко в сердце, даже если потеряет все воспоминания мира… «Чхве Тхэ Хун не покинет меня. Он спасёт меня и защитит.» Эспер снова и снова повторял про себя слова своего гида, которые были слаще любого признания.
Пробудившись как эспер, Чжи Гван Ён проживал каждый день, не будучи в силах ни умереть, ни сойти с ума. А в последнее время он вдруг стал видеть сны, хотя раньше о таком и подумать не мог. Это не было чем-то грандиозным. Просто очень маленькие и незначительные, но драгоценные вещи, которые монстр никогда не позволял себе даже желать.
Эспер рисовал себе будущее, в котором, открыв с утра глаза, он увидит Чхве Тхэ Хуна. И гид, который пока не очень часто улыбается ему, улыбнётся и возьмёт его за руку. Поскольку Тхэ Хуну, кажется, наскучило перемещаться только между резиденцией и Центром, может, вечером было бы неплохо невзначай сходить в кино или поужинать в каком-нибудь уютном месте? А если не это, то стоит ли научиться играть в баскетбол? Баскетбол же Тхэ Хуну нравится?
Чжи Гван Ён слегка улыбнулся. Нет ничего, чего он не смог бы ради этого сделать.
Он был готов терпеть и Центр, который ему ненавистен, и назойливых репортёров, которые гоняются за ним в поисках сенсаций, и надоедливых стариков, которые давным-давно разорвали с ним семейные узы, а теперь снова начали ошиваться поблизости… Он и так терпел тошнотворно долго, так что ничего сложного здесь не было.
Эспер несколько раз надавил на виски и глубоко вдохнул.
— …Ещё нет. Пока ещё не время.
Он тихо повторял эти слова, словно давая клятву самому себе.