Глава 2
Джэён впервые встретил его на приветственном собрании для первокурсников в первом семестре третьего курса.
Место для университетского тимбилдинга выбирали совместно, поэтому первокурсники с факультетов компьютерных наук и визуального дизайна оказались сидящими по соседству за сдвинутыми столами в барбекю-ресторанчике. Все они были с одного курса, но явно принадлежали к разным академическим мирам. В отличие от головокружительно-пестрых дизайнеров, у которых каждый пытался чем-то выделиться, программисты все были одеты в монохромные цвета, словно у них было негласное правило: бросишься в глаза — и ты проиграл. Даже сравнивая количество людей с крашеными волосами, становилось очевидно, насколько различался у них взгляд на самовыражение.
Со спокойной душой спаивая первокурсников и твердо намереваясь нажраться, Джэён увидел его.
Джэён хорошо различал лица людей, но разве можно вспомнить внешность человека, которого видел однажды четыре года назад? К тому же, внешне он ничем не выделялся. До сих пор создавалось впечатление, что этот парень выглядел вполне обыденно, за исключением своенравного характера. Среди выделяющих его черт была только необычно тонкая шея, которая и приковала к себе внимание.
— Ты не пьешь? Верующий что ли?
— Я употребляю алкоголь, но сейчас мне не хочется пить.
Староста и первокурсник сидели друг напротив друга, а между ними стояла чаша для макколи, в которую был налит ёрш. По соседству с факультетом дизайна назревала заварушка — среди гиков обнаружился странный тип. Старосты отвлеклись от своих дел и стали наблюдать за происходящим.
— Ты че, старших не уважаешь? Типа не такой как все?
— Дело не в том, что вы предлагаете мне выпить. Мне просто не хочется.
Джэён помнил, с каким упрямством тот повторял слова, не имеющие в данной ситуации никакого веса. На факультете компьютерных наук, где 90% студентов составляли парни, царила беспрекословная дедовщина. Те, кто отказывался от алкоголя, были либо религиозными, либо аллергиками, но тут младшекурсник перечил без видимых причин, что, конечно, разозлило старосту. И ладно, если бы шумиха на этом заглохла, но изрядно выпивший староста крикнул, чтобы несли бейсбольную биту, и конфликт резко набрал обороты. Рядовой первокурсник бы тут же сдался, но чудак лишь достал из кармана телефон.
— Че ты творишь? Куда звонить собрался?
Развернулась безумная сцена. Староста пытался отнять у первокурсника телефон, а тот уворачивался и носился по ресторану. Требования принести биту не утихали. От такого зрелища все были в шоке.
Джэён, будто наблюдавший за пожаром по соседству, принял решение вклиниться. Вступив в рукопашную схватку, он забрал телефон и сбросил вызов, а затем преградил путь старосте, вооруженному сковородой. В том, что чудаку удалось сделать ноги из эпицентра конфликта, была заслуга Джэёна. В процессе совершения подвига Джэён еще и огреб по щеке, на которой впоследствии, кажется, расцвел сочный синяк. Деталей он уже не помнил.
Тимбилдинг превратился в вакханалию, но студенты продолжали весело напиваться посреди этого мракобесия. Чудаковатый первокурсник стал смачной закуской к выпивке, словно сушеный кальмар, и был раскритикован в пух и прах. Староста факультета компьютерных наук поклялся, что «непременно уничтожит этого уёбка».
В итоге «этот уёбок» продолжил спокойно разгуливать по университету, а угрозы оказались пустыми словами. По правде говоря, было довольно сложно издеваться над человеком, который не вступил ни в один клуб и не занимался студенческой деятельностью, посещая только пары. Похоже, староста перепробовал всевозможные способы навредить ему, на какие способен студент второго курса, однако чудаку все это было как с гуся вода. Он обедал в одиночестве, игнорировал злопыхательства, а при первых признаках насилия (будь то угрозы избиения или попытки преградить ему путь на занятия) набирал номер экстренных служб.
Еще более удивительным фактом было то, что строптивый первокурсник оказался не просто прилежным студентом, но и обладал выдающимся интеллектом. Среди сокурсников с факультета компьютерных наук ходили разговоры, что он управляется с языками программирования так, словно с рождения им обучен, потому что он сам — андроид. И тот факт, что, несмотря на все препятствия, ему удалось стать первым студентом в академическом рейтинге факультета, навсегда стал частью позорного прошлого старосты.
Но даже тогда странный студент был для Джэёна не более, чем темой для сплетен.
Он ходил на пары по гуманитарной дисциплине следующего семестра.
Джэён обычно допоздна выпивал, поэтому ранний подъем был непосильной задачей. Вечно опаздывая, он был вынужден занимать место на последнем ряду, а чудак-программист всегда сидел за одной и той же партой прямо перед ним. Даже в похмельном состоянии в память Джэёна врезался необычайно красивый изгиб его шеи и удивительно бледная для мужчины кожа. Джэён и так не собирался концентрироваться на теме урока, а шея, на которую он безбожно залипал, и вовсе отвлекала от всего остального.
Но никакого общения между ними двумя не произошло. Джэён в итоге вообще перестал появляться на занятиях, так как ему стало лень, и чудак на время стерся из его памяти.
Однажды Джэён встретил его возле университетского магазинчика. Чудак взглянул на него снизу-вверх глазами, выражающими полное равнодушие к мирским делам.
— Три дня назад вы одолжили у меня восемьсот пятьдесят вон. Верните, пожалуйста, — внезапно выдал он.
Потому ли это, что перед ним был хозяин той шеи, на которую он втайне поглядывал, но Джэён растерянно протянул чудаку купюру в тысячу вон. Тот принял ее и опустил взгляд, проверяя, не фальшивые ли деньги. Взгляд привлекли густые ресницы. Джэён не мог как следует разглядеть глаза из-за козырька кепки, словно впечатанной в голову, и ему вдруг захотелось снять ее.
— Я должен вам сдачу, но у меня нет при себе пятидесяти вон.
Несмотря на его слова, парень забежал в магазинчик за разменными деньгами. После этого он вернулся и выложил на ладонь Джэёна 150 вон. В этот момент чудак столкнулся с другим студентом крепкого телосложения, и среди них образовался своего рода треугольник. Когда студент поприветствовал программиста, тот, судя по всему, растерялся и начал смотреть то на него, то на Джэёна.
— Погодь, я вроде у тебя мелочь занимал? Или это кто-то другой был… — спросил у чудака крепкий парень.
— Это был я. Восемьсот пятьдесят вон.
Приняв купюру, чудак повернулся к Джэёну.
— Я спутал вас с другим человеком. Верните, пожалуйста, мои сто пятьдесят вон, — сказал он, отдав тысячу Джэёну.
Ощущая себя идиотом, тот взял купюру и вернул монеты. Чудак отдал их другому студенту и поспешно ретировался. Только постояв некоторое время на том же самом месте, Джэён осознал ситуацию. У него с тем крупным парнем не было ничего общего, кроме одной единственной детали. У обоих были осветлены волосы.
Закончив второй семестр третьего курса, Джэён поступил на службу в пехоту, а тот случай надолго остался на задворках памяти. Когда он восстановился в университете после демобилизации, то погряз с головой в делах: Джэён умудрялся совмещать учебу, спорт, фриланс и даже деятельность в театральном клубе. Так что повода вспоминать странного программиста у него не было.
Во втором семестре четвертого курса, который был самым насыщенным учебным периодом, Джэён не смог отказать своему хубэ в просьбе стать ведущим на университетском фестивале. Он провел несколько активностей, а в перерывах гулял по кампусу с камерой и брал у студентов интервью.
Джэён снова встретил его возле кампуса факультета инженерии.
Черная кепка, словно приклеенная к голове; темно-зеленая клетчатая рубашка; прямые темные джинсы; старые кроссовки. По сравнению с образом первокурсника, его кожа выглядела менее бледно и не казалась такой нежной (судя по загару, он только вернулся из армии), однако абсолютно безразличный ко всему взгляд остался прежним. Джэён на импульсе пошел в его сторону.
— Как вам наш фестиваль? — он был отчего-то рад видеть этого странного студента и рассчитывал, что тот тоже узнает Джэёна — как выяснилось, рассчитывать он умел плохо.
(прим.пер.: сразу видно — гуманитарий)
— Не интересует, — буркнул чудак, даже не удосужившись посмотреть на него.
В ту же секунду Джэёна посетило чувство раздражения, и он сам не мог понять, почему. Решив не сдаваться, он поспешил вслед за парнем, который удалялся быстрым шагом, и снова попытался завести беседу.
— Прошу улыбочку в камеру! Как вам наш фестиваль?
— Подобная культура должна быть упразднена. Мне неинтересен этот фестиваль, мне ничуть не весело, и не надо пытаться заставить меня веселиться насильно, — без тени сожаления отбрил его парень и был таков.
Пока Джэён стоял в ступоре от услышанного, чудак скрылся с его глаз. После этого он похохмил с коллегой из клуба телерадиовещания, мол, и такие персонажи на свете встречаются, но внутренне Джэён был зол.
Однако в тот период он находился на твердом пути к личному успеху, так что подобные мелкие происшествия не могли испортить ему настроение. На пороге выпуска Джэён выиграл гран-при в международном конкурсе по брендингу и съездил на церемонию награждения в Сингапур. Благодаря нескольким наградам и впечатляющему портфолио он поступил в магистратуру одной из ведущих дизайн-школ в США. В конце семестра, пользуясь статусом выпускника, он почти не посещал занятия, посвятив свое время подготовке выпускного спектакля и жизни в своё удовольствие. И в тот день ничто не предвещало беды…
…ровно до того момента, пока не раздался гром среди ясного неба.
Личностное воспитание (обязательная гуманитарная дисциплина) — НЕУД.
Джэён и представить не мог, что лекции по предмету на два кредита станут таким серьезным препятствием. Собрав в аудитории более ста студентов, препод читал бессмысленные лекции по этике, которые невозможно было слушать, а в конце занятий предполагалась трата времени в виде сессии студенческих презентаций. Это был абсолютно бесполезный предмет, который все оказались вынуждены посещать, но, поскольку для гарантированного зачета достаточно было просто отмечаться, никто не относился к дисциплине всерьез.
Джэён ни разу не приходил на эти пары. В силу характера он терпеть не мог подобные предметы, а из-за участия в конкурсе и деятельности театрального клуба у него и вовсе не было ресурсов посещать занятия. К тому же, знакомые ребята пообещали не только отмечаться за него на парах, но и сделать часть группового задания. Однако, как в итоге выяснилось, они и сами оказались с ним в одной лодке.
«Джэён, прости… Мне и сказать-то в свою защиту нечего, но я тоже в пролете. Я ходил на все занятия, но из-за нуля по групповому проекту тоже получил неуд. Все из-за этого бессердечного лидера проекта, чтоб его..! Мне так грустно из-за двоюродной бабушки, а он..!»
На космических скоростях Джэён полетел в преподавательскую с подарочным набором чая под мышкой и принялся слёзно раскаиваться. Он горячо рассказывал о том, в какую шикарную магистратуру поступил и как он будет поднимать престиж университета Хангук и всей Республики Корея на международной арене, но его попытка исправить положение оказалась провальной.
— К сожалению, внести изменения вряд ли получится, — устало ответил профессор. — Глава факультета искусств уже приходил с разборками, но это бесполезно. Разве вам не следовало обратиться ко мне лично и объяснить, что присутствие на парах затруднительно из-за подготовки к выпуску? В последнее время проблема поддельной посещаемости даже до газет дошла, так что я не могу просто так игнорировать ее. Если уж никто не узнает, то ладно… Но тот студент оказался упертым.
Другими словами, единственным выходом было убедить лидера группового проекта пойти навстречу. У Джэёна от злости чуть пар из ноздрей не пошел, и он принялся писать этому парню, взяв номер у товарищей, но тот упорно игнорировал сообщения и не брал трубку. В какой-то момент стало понятно, что он просто отправил номер Джэёна в черный список.
На каникулах можно было бы заглянуть к нему в гости, но разузнать адрес оказалось непростой задачей. Он только восстановился из армии и не принимал участия ни в какой клубной деятельности, а в учебном офисе факультета компьютерных наук сказали, что адреса не знают. Киноклуб, клуб а-капеллы, клуб дзюдо — ни в одном из членских списков не было имени Чу Сану. Так дело и заглохло, а срок для изменения оценок истёк.
Джэён был в отчаянии, но, поскольку основной причиной своей неудачи он все-таки признавал собственную лень, спустя несколько дней у него отлегло. Ситуация сама по себе была абсурдной, да и постоянные шутки друзей за выпивкой сделали её привычной. После того как он с друзьями вдоволь обмусолил и полил руганью лидера проекта, ему удалось окончательно отпустить эту историю.
Теперь Джэён был снова спокоен как удав. Хотя выпуск откладывался, по сравнению с друзьями, еще не отслужившими в армии, он не сильно выбивался из графика. Кроме того, его портфолио было настолько впечатляющим, что он был уверен: даже если будет полгода бить баклуши, с трудоустройством или учебой за границей проблем не возникнет.
— О, как мы удачно встретились! У тебя же отменили выпуск, да? Как насчет поучаствовать в разработке мобильной игры?
— Игры? Это какой-то студенческий проект?
— Ага. На факультете компьютерных наук говорят, что разработчик — гений. Настолько он хорош. Неплохо, да? Раз уж тебе все равно делать нечего, почему бы не провести время с пользой?
— Это ты мне пытаешься свою работу сбагрить?
Хан Суён была однокурсницей Джэёна, но надолго уходила в академический отпуск, так что выпускалась в этом году. Она планировала продолжать обучение в магистратуре университета Хангук, но внезапно трудоустроилась в крупной иностранной компании, поэтому пыталась поскорее утрясти все дела.
— Подсоби, а? У меня вообще времени нет этим заниматься. Просто парнишка тот, как бы сказать… с характером. Даже если не впишешься в проект, сходи на встречу и объясни за меня, ладно?
— Через месяц разберусь со всей этой головной болью и угощу тебя.
Джэёну было и так нечем заняться, кроме как сидеть в клубной комнате и катать в компьютер. Сделав вид, что проиграл напору Суён, старшекурсник согласился.
К его изумлению, в переговорной комнате сидел тот самый чудак. Первокурсник, который даже глазом не моргнул, когда грубил старосте; парень с шеей белой, как снег; тот самый дурень, что ни разу не узнал Джэёна даже после нескольких встреч, — теперь он снова оказался прямо перед ним. Судя по всему, Джэёна он снова не узнал.
Встреча, от которой Джэён многого не ждал, вышла довольно увлекательной. Вначале чудак смотрел на него с подозрением, но, увидев портфолио, резко изменился в лице. Джэён, который уже был наслышан о его легендарных навыках в программировании, проникся интересом. Раздражение из-за отложенного выпуска вдруг сменилось радостью от появления чего-то действительно занимательного.
«Дайте мне, пожалуйста, ваш номер телефона.»
Джэён даже удостоился чести обменяться номерами, но… После этого все пошло наперекосяк.
Когда Джэён окончательно осознал, что «Чудак» = «Лидер проекта (Чу Сану)», младшекурсник уже испарился из переговорной, обронив впопыхах одну тетрадку. Накопленная горечь из-за того, что он не смог выпуститься всего из-за двух кредитов, всколыхнулась в груди Джэёна, и у него внутри всё закипело от злости. Он попытался достучаться до Чу Сану, чтобы высказать ему все, что Джэён о нем думал, и хоть немного снять стресс, но чудак снова проигнорировал его.
Джэён был зол так, как никогда раньше. Однако срок для изменения оценок давно истёк. Даже если он устроит разборки со этим парнем, это уже ничего не изменит. К тому же, домашнего адреса Джэён все еще не знал. Оставалось лишь смириться и сделать вид, что ничего не произошло.
В один из свободных выходных Джэён отправился с друзьями в компьютерный клуб и снова встретил Чу Сану.
Работа в интернет-кафе совсем не подходила к его образу. В голове Джэёна сразу возникли несколько идей, как можно было бы его задеть за живое, но он понимал, что этого чудака обычными методами не проймёшь. Памятуя о провалах других, он решил действовать осторожно.
Однако играть, когда Чу Сану был прям перед носом, оказалось невыносимо — мысли кипели, и Джэён никак не мог сосредоточиться. В порыве импульса он заказал рамён. Планов придираться и заставлять его готовить лапшу заново не было; Джэён просто хотел увидеть на его лице выражение сожаление или хотя бы толику растерянности.
А в итоге он столкнулся с беспардонной наглостью. Джэён, всё больше понимая, почему другие пытались его достать, в конце концов сорвался — плюясь ядом, он вышел из себя.
«Продолжайте жить как биомусор, только от меня отвяжитесь.»
Джэён впервые встречал настолько социально неадаптированного персонажа. У него кулаки чесались отделать этого парня, но было очевидно, — один удар, и Чу Сану без тени сомнения на лице просто позвонит в полицию. Джэён сдержался и в этот раз.
Несмотря на всю молву, за годы наблюдений он проникся к этому чудаку необъяснимой симпатией, как бы абсурдно это ни было. Джэён всегда испытывал интерес к тем, кто выбивался из общепринятых норм. Однако всему есть предел: когда их пути стали пересекаться непосредственно, Чу Сану начал вызывать у Джэёна не любопытство, а раздражение. И в итоге дизайнер искренне понадеялся, что больше никогда его не увидит.
И вот, в один из дней, тот самый чудак, которому Джэён велел не попадаться на глаза, внезапно появился в ресторане, где он подрабатывал. Причем заявился он не один, а в компании миловидной девушки. Джэён помогал в ресторане с самого открытия по просьбе близкой подруги, поэтому всем было прекрасно известно, что он там работает.
Как только Чу Сану вошёл, у Джэёна тут же подскочило давление. Он приблизился к столику с боевым настроем, ожидая «продолжения банкета», и его сердце заколотилось.
Однако шизик просто заказал пасту и в который раз не узнал Джэёна в лицо. Притворством это точно не было. Их взгляды пересеклись, и в глазах напротив Джэён увидел абсолютное безразличие к незнакомцу. В тот момент в груди вспыхнуло чувство, куда более яростное, чем вся злость, которую он за все время испытывал к этому человеку.
В ожидании подачи еды он задумался, чем же его так бесит этот чертов программист. Ответ был очевиден — вселенским безразличием.
Джэён понимал, что тимбилдинг для первокурсников в ресторане, случай с мелочью или интервью на фестивале уже давно забыты. Но разве тот факт, что его действия стали причиной срыва чьего-то выпускного, не должен был вызвать хоть капельку неловкости? Любой нормальный человек хотя бы притворился, что ему неудобно, из элементарной вежливости, — особенно, если другой человек первым сошел с тропы войны.
Но, похоже, у этого чудака в голове была только одна мысль: «Это не моя вина, так что просто съеби с глаз долой».
Более того, стало очевидно, что Чу Сану даже не воспринимал Джэёна как личность. Скорее, старшекурсник был отнесен к категории «раздражающий шум». Именно поэтому, стоило ему лишь немного сменить одежду и аксессуары, Чу Сану снова перестал его отличать. Джэён никогда раньше не оказывался в ситуации, где ощущал бы себя абсолютно полностью проигнорированным.
Ярость Джэёна пошла в немного непредсказуемое русло. Если староста факультета компьютерных наук, оравший «Несите биту!», намеревался поколотить чудака, то Джэён захотел завоевать его внимание. Заставить его тратить столько нервов, сколько потратил он сам. Джэён возжелал, чтобы безразличные глаза странного парня наконец загорелись от какого-нибудь сильного чувства — будь то ненависть или что-то другое, а в идеально упорядоченном сознании этого проклятого андроида навсегда отпечаталось имя Чан Джэён.
«Скажи-ка, что ты ненавидишь больше всего?»
Если так, то задачка была несложная. В тот вечер, закончив с работой, Джэён составил план. К тому же, в тетради, которую обронил Чу Сану после собрания в переговорной, нашлось расписание всех его дисциплин. Ссылаясь на него, Джэён перекроил собственный график. После этого он истоптал ноги, тут и там выясняя нужную информацию.
«Вы знаете студента по имени Чу Сану? Он постоянно ходит в черном и носит бейсболку.»
Дворники у главного и заднего входа; повар в столовой; диетолог; хозяин магазинчика; сотрудник администрации; библиотекарь; ремонтник со стройки на футбольном поле; студент, который слушал с Чу Сану лекции в прошлом семестре — Джэён опросил всех, кого только можно. Результат вышел занятным.
«Конечно, я его знаю. Он каждый день приезжает на велосипеде в одно и то же время.» (с) Дворник
«Он всегда берет один и тот же кофе. Приходит как по расписанию и еще ни разу не взял ничего другого.» (с) Хозяин магазинчика
«Этот студент в прошлом семестре приходил каждый день ровно в четыре часа две минуты. Ни дня не пропустил и был точен как часы.» (с) Библиотекарь
«Ты же про того мальчишку, который все особняком таскается? Он проходит тут мимо ровно в сорок одну минуту. Заворачивает во-о-он туда и выбрасывает банку из-под кофе во вторую мусорку. Кажется, другие урны ему не по душе…» (с) Ремонтник
«Он всегда садился на одно и то же место. Вроде бы делал так весь семестр.» (с) Студент
Этот говнюк оказался еще большим шизиком, чем Джэён предполагал.
Наблюдения показали, что обычными методами до него добраться не получится. Хочешь пронять шизика — думай как шизик. И Джэён придумал план, в результате которого идеальный распорядок Чу Сану рассыпется по песчинкам.
За день до старта семестра Джэён ждал начала занятий больше, чем кто-либо другой.