«Дюна. Часть вторая» (Dune. Part Two) — Дени Вильнёв, 2024
«Мы же пираты, в чёрту Кодекс, к чёрту правила! И в нём не законы, а указания»
*играет музыка из «Пиратов Карибского моря»*
Российские кинотеатры продолжают шествовать под чёрным флагом и уже неделю нелегально крутят полноценно дублированную версию второй «Дюны». Я не сторонник пиратского контента, но другого выбора не было — сегодня я сходил-таки на короткометражку под названием «Практическая магия», перед сеансом которой — вот удача-то — крутили «Дюну».
Оценка на IMDb — 9.0, на «Кинопоиске» — 8.6, критики заходятся в восторгах не меньше, чем я сам после просмотра первой части. Мои ожидания были настолько высоки, что я боялся их даже высказывать и называл самым ожидаемым фильмом года этих несчастных «Бедных-несчастных».
Я посмотрел. И таким разочарованным из кинотеатра я давно не выходил.
Ладно, давайте с хорошего. «Дюна» была и осталась чистым эстетическим наслаждением. В мировом кино просто нет и не было столь эпически выписанных пространств. Новая трилогия Star Wars, четвёртая стадия «Марвел», даже второй «Аватар» — все должны рухнуть на колени перед величием художников-постановщиков, что работали над «Дюной». Сложный коктейль культур, помноженный на страсть к пугающе величественному гигантизму, на контрасте с которым человек смотрится песчинкой бескрайней пустыни Арракиса.
И сколько злодейских империй в разное время рядили под Третий Рейх, но бруталистская, сведённая до монохрома эстетика Харконненов — достигнутая с помощью болезненного гротеска вершина этого приёма. Пятиминутная сцена гладиаторских боёв — это не кино, это ожившая картина грандиозной авторитарной утопии.
Осталась и музыка Циммера — хотя здесь уже начинают возникать вопросы. Она всё ещё чрезвычайно сильна в моменты драматического напряжения — никто не решился бы на такой резкий контраст между пейзажами безжизненной пустыни и сильнейшими низкочастотными перегрузками. Они вдавливают в кресло, заставляя задерживать дыхание от предвкушения очередной эпической картины. Но увы, некоторые ключевые темы потерялись, а иные начали раздражать. Тема ордена Бене Гессерит три года назад не вылезала из моего плейлиста, но здесь о ней забыли.
А вот «хэдлайнер» всего саундтрека, тема с арабскими мотивами, звучит во второй части аж четыре раза, и три из них — до неловкости неуместно, будто мы смотрим не готовый фильм, а трейлер.
Актёры — безумно фактурные. Шаламе справляется с усложняющейся ролью, Зендея не отстаёт, как и, разумеется, Ребекка Фергюсон. Очень на месте Флоренс Пью в роли дочери стареющего Императора, Остин Батлер отрывается по полной — его на-барон Фейд Раута крадёт каждую сцену со своим участием. А уж как хорош Хавьер Бардем! Несколько расстроил разве что Кристофер Уокен в роли самого Императора: как точно подметил Станислав Зельвенский, Уокен «выглядит так, словно всю дорогу пытается вспомнить свой адрес». Очевидно, что задача фильма — показать ослабление власти, но от стареющего монарха всё равно ждёшь какой-то амбивалентности — остатков величия, сменяющихся растущим бессилием.
Но главная беда второй «Дюны» — не в слабом образе Уокена и не в музыкальных диссонансах. Она, конечно, в содержании.
Многие из читавших Герберта скептически реагировали на мои восторги относительно первой части, намекая, что столь скупая на объяснения завязка не сулит ничего хорошего. Я сам Герберта не читал, и многое простил Вильнёву три года назад в надежде, что даже с таким нарративным минимализмом можно развернуть многоплановый фантастический эпос.
«Диалоги нужны театру и телевидению. Я не запоминаю фильмы по хлёстким фразам, я запоминаю их по сильным визуальным образам. Диалоги мне неинтересны вообще. Изображение и звук — вот сила кинематографа, но по нынешним фильмам это понять трудно. Телевидение испортило кинематограф» (c) Дени Вильнёв.
В этой цитате — весь фильм. Вильнёву, как и одному недавнему триумфатору «Оскара», гораздо интереснее показывать, а не рассказывать или тем более объяснять. Пространство ему куда важнее разворачивающихся в нём историй.
Для начала «Дюна» будто специально совершает все ошибки, свойственные «синдрому второй части трилогии». Этот синдром завязан на том, что если история поделена на три части, то первая из трёх запоминается завязкой и увлекает погружением в новый мир, на третью отведены кульминация и развязка, а вот вторая вынуждена служить мостиком. Самая страшная ошибка при создании таких «вторых частей» — не дать ей какую-то свою внутреннюю структуру. Я не буду далеко ходить за примерами: «Две крепости» в каждой из трёх сюжетных линий дают героям цели (некоторым — дважды за фильм), и каждая линия имеет своё понятное развитие.
Во второй части «Дюны» сюжетная линия одна, причём первые полтора часа (!) фильма не слишком ясно, куда эта линия вообще ведёт. Что происходит — понятно, Пол Атрейдес становится среди фримэнов своим, проходя испытание за испытанием и постепенно завоёвывая любовь героини Зендеи и её народа в целом. Однако полное отсутствие перебивок и неспешный темп доводят до того, что даже роскошные пейзажи Арракиса начинают надоедать, а громадные Шай-Хулуды уже совсем не впечатляют.
Причём что удивительно, но за всё это время Вильнёв не нашёл момента обстоятельно прояснить суть предстоящего конфликта. Казалось бы, элементов пазла не так много, но и после просмотра я с трудом отвечу на вопрос, чем отличается Квисатц Хадерах от Лиссан аль-Гаиба. Общие черты более-менее обрисовываются только благодаря тому, что все мы читали и смотрели десятки мессианских сюжетов, и примерно понимаем, где их узловые точки.
Отсутствие внятных пояснений сеттинга создаёт эффект логических дыр: очень многие важные нюансы либо проговариваются на бегу, либо возникают из ниоткуда, либо вовсе остаются за кадром. В результате умение фримэнов седлать песчаных червей со стороны кажется сюжетным костылём, а наличие у Атрейдесов секретного ядерного арсенала — пошлым роялем в кустах. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но за два фильма до этого момента никто и словом не обмолвился, что в этом мире в принципе существует ядерное оружие. Охотно верю, что у Герберта это работало как чеховское ружьё, но чтобы ружьё чеховское не превратилось в рояль кустовой обыкновенный — его нужно вынуть из кладовки и заранее повесить.
Если зритель перестаёт понимать правила мира — он перестаёт в него верить, а это самое страшное. И, к сожалению, на этот эффект работает не только недосказанность сеттинга.
Очень большая беда «Дюны» — её главный герой.
Да, конечно, Пол Атрейдес — мессианский архетип, я не жду от него психологического реализма. Он Избранный. Проблема в том, что он слишком Избранный даже для мессианского архетипа. Опять же — верю, что у Герберта может быть не так. Однако в фильме Атрейдес… я очень не хочу употреблять расхожий народный термин Мэри Сью, но послевкусие от этого образа аналогичное. Я в целом не любитель классических Избранных, но все они так или иначе терпели неудачи на собственном пути. Неважно, Люк Скайуокер это, Аанг или Нео — они все падали, чтобы подняться, сделать выводы и стать сильнее и мудрее себя прежнего.
Пол Атрейдес на своём пути ни разу даже не споткнулся. Он принимает сложные решения, взрослеет, но всегда добивается своего с неприличной лёгкостью — будь то учебный поход через пустынную долину или атака на хорошо укреплённый город. Даже в эпическом повествовании такому герою чрезвычайно трудно сопереживать. Примерно в середине фильма я поймал себя на шальной мысли, что «болею» за Владимира Владимировича Харконнена и его психопатичного племянника — даже они на фоне Атрейдеса выглядели человечнее. И особенно сильно это чувство обострилось в финальной трети, которая возмутила меня до глубины души.
Третий акт — это пик напряжения, эмоциональный взрыв и чувство катарсиса на выходе. Ну опять же — вспомните «Две крепости». Эпическая битва, герои отчаянно сражаются, но оказываются на грани краха, и тут — рассвет пятого дня, Гэндальф приходит с Востока, войска противника разгромлены, исход переломлен. Да чёрт, даже в марвеловской «Войне бесконечности» есть этот драматургический перелом, причём двукратный — в разные стороны. А в «Дюне»… Давайте так, сейчас будут СПОЙЛЕРЫ. Я поставлю метку, когда они закончатся.
В «Дюне» финальное сражение структурно смотрится так: у героев есть план, и он без единой шероховатости срабатывает. Всё. У фримэнов и Атрейдеса заведомо в руках сверхмощные козыри в лице червей и ядерных ракет, сомневаться в успехе не приходится с самого начала, но даже при таких раскладах сопротивление Харконненов и Императора кажется убогим, особенно на фоне предшествовавшей всему этому милитаристской бравады. Я уж молчу о том, что битва просто очень короткая и визуально не слишком эффектная — на панорамных планах едва наберётся несколько хороших кадров, а уж хореография локальных схваток вовсе никакая.
И да, возвращаясь к проблемам сеттинга — у меня, как у не-читателя, большой вопрос, а что вообще будет происходить в третьей части, если с антагонистами первых двух фильмов герои разобрались? Вильнёв всерьёз планирует заявлять новых? Остальные великие дома пока даже по фамилиям не назвали.
Для меня вторая «Дюна», к огромной печали, не удалась. Причём не удалась настолько, что я потерял всякую веру в исправление положения в третьем фильме. Пренебрежение Вильнёва содержанием оказалось критической проблемой: к концу сиквела от «Дюны» осталась лишь безумно красивая картинка под роскошный саундтрек. Драматургия же безвозвратно затерялась где-то глубоко в песках Арракиса.
Хорошо, что я сегодня планирую «Властелин Колец» пересматривать. Хоть какая-то моральная компенсация.
Оценка: 6/10 (меньше я поставить физически не способен — это слишком красиво)