Памяти Андрея Миллера. Текст второй. О Богах, морали и Брюгге
Вы знаете, "Залечь на дно в Брюгге" — один из моих любимых фильмов вообще. Точно в пятёрке. И вот мне тут сказали: мол, это кино о том, как Рэй (персонаж Колина Фарелла) заново обретает желание жить. Так вот что, я не совсем с этим согласен. Мне всегда более интересным и важным в этом блестящем сценарии виделось иное.
По сути дела Рэй совершает в фильме очень мало сюжетно значимых действий, а когда совершает — они в основном важны для других персонажей, но не для его истории. Рэй видится мне скорее предметом конфликта между Кеном и Гарри Уотерсом — персонажами Брэндана Глисона и Райфа Файнса. И вот тут всё очень непросто.
Они ведь буквально борются даже не за жизнь, а за душу Рэя. Кен хочет дать ему шанс на искупление, Гарри считает необходимой немедленную кару за грех. Это буквально религиозный сюжет, и коль скоро Кен выступает тут положительным персонажем, а Гарри — антагонистом, то вроде бы для нас очень соблазнительно представить их Богом и Дьяволом. Ангелом и бесом. В конце концов, их конфликт завершается на колокольне собора.
Смотрите: Гарри Уотерс — человек алмазно твёрдой, ригидной морали. Он в этом своём качестве настолько стойкий, что Кен даже подчёркивает, насколько сильно уважает Уотерса за его принципы, хотя и считает козлом. И в финале Уотерс доказывает: все его слова не были трёпом, он реально сам способен на то, чего требовал от Рэя.
Кен же совсем другой. Он говорит в одной из сцен: мол да, я убиваю людей, но я стараюсь жить правильно. Он считает, что Рэй заслуживает шанса на искупление, он старается его направить и вообще напрямую спасти. Он несёт ответственность за Рэя, тогда как Гарри сам требует ответственности от других (что подсвечено сценой "если он безответственный, то кто тогда отвечает?").
Вы чуете, о чём идёт речь? Да. "Залечь на дно в Брюгге" по сути отображает некий конфликт Ветхого Завета с Новым. В какой-то мере Уотерс — это Бог-Отец или же иудейский Бог, оставшийся любящим, но безжалостным отцом. А Кен, конечно — Иисус, не случайно же он в итоге сам собой жертвует ради Рэя, тогда как Гарри-то совершает самоубийство ради СВОИХ принципов. Ну и да, это в прямом смысле борхесовское "самоубийство бога".
Точнее говоря — двух богов. Ветхозаветного и новозаветного. Ну или, если хотите, христианского и иудейского. На самом деле фильм именно об этом, я уверен. А что Рэй снова захотел жить, потому что влюбился — ну знаете ли... эка невидаль.
Автор: Андрей Миллер