«Джокер: Безумие на двоих» (Joker: Folie à Deux, 2024)
«Джокер» в 2019 году провернул опасный трюк, соединив материал известного комикса с интонацией серьёзного психологического триллера. Фокус удался: новая интерпретация известного клоуна нашла своего поклонника. Не среди хардкорных фанатов комиксов, которые понимали, как далёк персонаж Феникса от оригинальной идеи Джокера, и не среди опытных синефилов, которые всё-таки смотрели «Таксиста» и понимали, в чём фильм Тодда Филлипса уступает объекту своего вдохновения. Конечно, этим категориям зрителей «Джокер» тоже преимущественно понравился — например, сдержанно хвалили фильм как прожжённый киновед Всеволод Коршунов, так и мой товарищ Варго, апологет оригинального комиксного Джокера.
Но наиболее массовый хайп фильму Филлипса обеспечила другая аудитория — те, что увидели в нём манифест непринятого одиночки, искренний социопатический протест против гнилого и бездушного общества. Забитый осмеянный неудачник Артур Флек в финале первого фильма находится на пике: он совершил перфоманс, спровоцировал массовые возмущения. Готовый трамплин для появления антигероя-суперзлодея — так казалось многим. Вот оно, из заурядного одиночки с психопатическими наклонностями и ворохом детских травм рождается великий клоун, злой гений преступного мира.
«Джокер: Безумие на двоих» напрямую продолжает сюжет первого фильма: Артур Флек сидит в тюрьме и ждёт суда. В заключении он встречает поклонницу по имени Харлин Квинзель — она становится участницей часто рождающихся в его голове фантазий.
Фильм очень трудно разбить на акты или даже эпизоды — настолько рыхлое тут действие. Вместо антигероического триллера мы получаем тягучую процедурально-психологическую драму. Ещё и с элементами неуместного мюзикла — имея на руках певицу калибра Леди Гаги, «Джокер 2» не предлагает ни одного запоминающегося музыкального номера, хотя общее их число переваливает за десятку. Вообще сама Харли Квинн оказывается исключительно функциональным, пустым персонажем — у неё нет и намёка на арку, лишь один драматургический слом. Всё, на чём были построены чаяния ядерной аудитории, беспощадно слито в помойку.
Но я абсолютно уверен: это сделано осознанно.
Если приглядеться не к деталям содержания, а к стержню истории — арке Артура Флека — мы легко заметим рифмовку судьбы героя с судьбой фильма. Как «Джокер» стал манифестом определённой аудитории, так и Джокер, роль которого примерил на себя Артур Флек, внутри фильма стал манифестом этой же аудитории. И как Джокер из фильма разочаровывает своих фанатов, так и «Джокер 2» оказывается для поклонников первой части не тем, что они ожидали.
В сценах на суде Артур Флек поначалу убедительно играет Джокера, но Тодд Филлипс быстро возвращает своего героя в жестокую реальность. Артура избивают, Харли Квинн оказывается выдуманным образом ушлой фанатки, и уже на следующем заседании сломленный Флек срывается на плач: «я не Джокер». И в предфинальной сцене он буквально убегает от собственных фанатов, которые вновь хотят сделать из него икону социального протеста, не желая видеть за ней живого человека.
Весь фильм — про обманы ожиданий. Обманут в ожиданиях Артур Флек: он не справляется с ролью злого трикстера, фанаты не любят его по-настоящему, да и шутит он, как все ему признаются, плохо. Обманута в ожиданиях Харли Квинн: она влюбилась в созданный телевидением образ бунтаря-перфомансиста и оказалась не готова принять спрятанную за ним личность. А вслед за Харли Квинн в схожем ключе обмануты в ожиданиях многие фанаты первого «Джокера»: вместо злодея получили забитого плаксу, вместо мрачного экшена — скучные судебные разбирательства, а вместо ярких музыкальных номеров — бледные фантазии обычного невротика.
При этом «Джокер 2» — это ещё и точнейший контрольный выстрел в умирающий жанр кинокомиксов. Тодд Филлипс получил в распоряжение одного из важнейших персонажей вселенной DC, создал собственную его интерпретацию, считавшуюся едва ли не главной надеждой индустрии и… срубил её на корню, деконструировал образ до крайности. Рассмеялся в лицо тем, кто считал, что история грустного маленького человека может привести к становлению злого гения. Хотели комиксы по законам психологической драмы? Вот, как это работает.
У меня не повернётся язык назвать «Джокер 2» плохим фильмом. И не только из-за всей этой грандиозной метаиронии. Если отмежеваться от наших ожиданий, то окажется, что история Артура Флека хорошо работает как трагедия. Это сюжет о никому не нужном невротике, который на пике психоза совершил громкое преступление, но так и не стал кому-то нужен вне своего перфоманса. Он натягивает маску, и его обожают все — как в пространстве фильма, так и вне его. Но возвращаясь в себя настоящего, Артур остаётся несчастным и непонятым. Харли Квинн неинтересен человек по имени Артур Флек, зрителю в кинотеатре неинтересен персонаж по имени Артур Флек. Всем нужен Джокер. Кроме Тодда Филлипса.
Мы стали свидетелями великого акта метаиронии. Нет, тут не как в меме «жаль не все поймут, действительно тонко»: параллель между Джокером-персонажем и «Джокером»-фильмом очевидна. За маской суперзлодея прятался несчастный сломленный мужичок, а за маской 200-миллионного сиквела кинокомиксного хита спряталась тягучая процедурально-психологическая драма. Даже мне немного грустно, что Джокер так и не получил «правильного» ориджина. Но невероятно отрадно, что свой фильм получил Артур Флек. Это важнее.