Ретроспектива киномана. Часть 19. «Король Лир»
«Оставь надежду, всяк сюда входящий»
В 21 веке на экранах кинотеатров или страницах недавно вышедших книг довольно сложно встретить произведения воистину трагедийного жанра. Пожалуй, для создания подобного произведения нужно обладать не только талантом, но и потрясающей смелостью. Некоторые советские режиссеры, в отличие от большинства современных, этой смелостью обладали. И одним из таких режиссеров был Григорий Козинцев. В 1971 году вышла его грандиозная картина «Король Лир» по одноименной трагедии великого английского поэта и драматурга Уильяма Шекспира.
Для того чтобы оригинал не превратился в драму, Козинцеву пришлось уделить огромное внимание пространству, в котором происходили съемки фильма. С первых же кадров мы видим буквально выжженную землю, по которой в лохмотьях с лицами, не отражающими никаких эмоций, идут всеми позабытые изгои. Эта земля мертва, а на ней каменные глыбы, на одной из которых высечено клеймо какого-то древнего народа или племени, сгинувшего сотни или даже тысячи лет назад. Уже даже эти каменные летописи и развалины эпох, как охарактеризовал их Козинцев в своей книге «Пространство трагедии», с самого начала создают мощнейшую атмосферу обреченности и неизбежной грядущей катастрофы.
Очень важную роль у Козинцева играет психологизм. Так в фильме некоторые особенно важные монологи из пьесы «Король Лир» герои не произносят напрямую. Вместо этого режиссер вводит внутренние монологи, за счет чего взгляд или чуть заметные движения мышц лиц актеров (произносящих эти монологи за кадром) приобретают огромное значение и воздействие на зрителей. Все это сопровождается музыкой, которая гармонично ложится на видеоряд. Но не всегда музыкальное сопровождение идентично по настроению изображению. В одной из сцен, где король Лир осуждает одну из своих дочерей, мы слышим звонкую и добрую мелодию флейты, что рождает контрапункт. Это подчеркивает тяжелое психологическое состояние, в котором находится король.
Пейзаж, свойственный воистину трагедийным произведениям, выстроен не только выбором подходящей географически безликой локации (что играет на руку с точки зрения отражения бессмертности и интернациональности многочисленных проблем и тем, поднимаемых в «Короле Лире»), но и грамотнейшей постановкой ракурсов для съемки и, конечно же, крупностей планов, которые то подчеркивают всегда важный для трагедии масштаб, то обращают внимание на детали, в которых таится особый психологизм. Например, сцена венчания Корделии и короля Французского на фоне виднеющейся вдали крепости, из которой она была с проклятьями изгнана отцом. Или две сцены на стенах крепости, где король Лир перед всем миром сперва гневно отрекается от дочери, а в конце горестно признает свою вину. Не менее мастерски выстроена сцена в совершенно пустынной местности с потрескавшейся землей, будто расходящейся перед пришедшим туда на суд божий королем Лиром. Усиливающиеся ливень и ветер только увеличивают ощущение роковой предопределенности происходящего.
Как Козинцев писал в «Пространстве трагедии», условность не способна убедить зрителя. В своей картине он показал, насколько важны точность и выверенность в постановке и бережное отношение к исходному материалу. Все это позволяет вознести фильм «Король Лир» на вершину жанра трагедии в киноискусстве.