::Тина и Мох
Это был мох, который рос на прибрежных камнях, Тину выбросило к нему волной, она прилипла к влажному камню, когда волна уже отошла, почувствовав под собой мягкую, мохнатую плоть, шелковистую и сухую, с лёгкими нотами сырости.
- Я – Мох - слегка прошелестел спорофитом Мох.
- А Я – Тина. И кажется, я запуталась в своих волосах.
- Будем считать, что я выловил русалку.
Её высыхающая кожа состояла только из одних тускло зелёных нитей, ею обычно пахнет рыба. Ему досталась русалка из сурими.
Русалка – морская пена, заря, алые паруса по устам скользят рассветным Хаосом, кислой сладостью.
Мох щекочет её волокна покачиванием спорангия, Мох хочет её, и Тина отдаёт себя в его власть, в его влажные, обволакивающие объятия. Он пахнет лесом и гландами морских рыб.
Мох казался мудрым и спелым в своей статичной отрешённости, но не утративший при это сочность.
Волна ударилась об камень наотмашь, окатив и прижав к нему Тину. Она сказала ему:
– Я ведь всё равно издохну, на берегу высохну, увяну, исчезну, сотрусь в пыль, у Тины жизнь - сплошная колыбельная волн, морская колба, Холодный огонь и Чёрное пламя, Чёрная сперма солнца.
Ил осел на камнях, покрыв и тот, на котором его сестра страстно сношалась с Мхом. Он услышал особое шевеление – оно сотрясло воздух всплеском страсти. Такие выбросы он всегда чуял. Ил был слишком озабочен и слишком одинок, ему недоступна радость сношений, пока не затвердеет форма, для этого нужно скопиться где-то на солнце, слепиться в тугой сгусток.
- Цементным членом я трахну речку – прошелестел Ил, осыпаясь с камня.
Волна вновь накатила, смывая за собой Ила.
Мох и Тина снова остались вдвоём.
- Твоя форма тела – как выцветшая фата, утопленная в море. Ты – кикимора или русалка, дикое существо, доставшееся мне случайно. Ни о чём не прося, я выловил тебя, ты упала на мою мягкую плоть, отчего я испытал то, чего никогда ранее не испытывал – я понял – что я – разумное существо. До этого я просто был мхом, и рос, не задумываясь, и тут, падаешь ты, вся такая воздушная, но тяжёлая от влаги, с этим резким, острым запахом цветущего моря. Ты – гротескно – разорванная, как рыболовная сеть, как шлюшьий чулок.
Ил следил за ними из под тишка. Он хотел отсношаться по-крупному. «Даже элементали дрочат», сказал Доктор Клоун, ломая 4 стену. Безумие сверху, смотрит на тебя и сверлит, ждёт, когда ты коснёшься схизматической призмы. Ризома прожжена хаосом, мир пожирает вирус. Мы выживем. Только такие как мы и живут – паразиты, партизаны, серые кардиналы.
По сединам связи всегда приходишь в обезличенное, выстланное трупными лепестками роз.
Холотропной утробой Ил покоился на поверхности стоячей воды. Близкое море успокоилось. Луна отражалась в штиле.
Тина пребывала в объятиях Мха. Свившись, они покоятся на холодных камнях, впитывая ночную влагу. Волокна Тины трутся об спорофиты, Мох шелестит, вздрагивая, его поверхность превращается в синхронный танец гудящих оргазмотронов.
Кто-то погружает ладонь в густые заросли амазонки, влажные, липкие, душные, между ног, откуда вспенено вытек нектар…
Из тонких волосинок Мха выступают белесые капли, выброс спор орошает их торжественным залпом. Тина извивается, вьётся вокруг бугорков и выступов Мха, погружаясь в его расщелины и вершины, Тина вьётся змеёй, поглощая его собой, накрывая прозрачной сетью, они жалятся, жарятся, яростно друг друга сношая.
Но Тина была обезвожена. Как бы не хотелось расставаться, но ей была необходима вода, иначе она бы иссохла. Медленно соскальзывая по высохшему камню к воде, Тина отчаянно вцепилась сетью в его спорангий.
- Я боюсь, что меня отнесёт волной, и мы больше никогда не увидимся, - прохлюпала Тина, наполовину опустившись в воду. Вот она – блаженная влага. Прохлада сырой реки, рассветный спазм. Она оплелась вокруг Мха, чтобы больше не расставаться, а вскоре они вросли друг в друга.
Ил был болен, он хотел вытрахать реку. Мать-реку, что породила его, вместе с землёй.
Время вывернуло однажды весь Ил к берегу, изредка наплывающие волны, придали ему форму фаллоса, нацеленного прямо в прибрежье.
«Ну вот ты и пришла», - подумал Ил, и усмехнулся.
Воды окатили его, будто прочитав мысли. Инстинкты Ила не подвели, он реке нравился, иначе бы она не хранила в себе такое.
- Ты низший народ, ты – покров, ты – прослойка, и сестра твоя Тина, и Мох – вы все – прослойка, вы – базис, без базиса всё развалится. А изменить вы ничего не сможете, смиритесь, у вас – своя функция, вы такими родились, ещё никто не предлагал поменять пол шпинату, тогда она бы с гордостью заявила – а я – шпинатиха. У местного шамана есть фетиш – поделилась с Илом река – Он приходит каждый полный месяц к побережью, раздевается и сношает песок, он выкапывает углубление, поливает водой, и начинает туда вставлять.
Ил подумал, что то, что он хочет сделать с рекой – ничем не лучше. Она сформировала из него член, массивный, плотный и сильный, даже если будут волны стремительными, этот пенис точно устоит. Став большим, затвердевшим фаллосом, Ил на какой-то момент ощутил привкус страсти и ярости – послевкусие смерти и гедонизм – всё в одном флаконе – как зелье Хаоса, чёрная, вязкая кровь земли-матушки.
Пей или иди прочь, это испытание – выживешь – значит жить будешь, а нет – ну так и так бы помер. Вот и вся мораль. Мотайте на ус, детки. Голый абсурд стремиться высвободиться из штанов и начать плясать. Превратись в обезьяну и жуй орбит.
Кушай манго, бананы, апельсины и авокадо
Ил и Река – как торнадо, пеной бурлила страсть, реку сношал Фаллос
Река затрахала его до смерти, устроив ритуальный оргазм, взбесилось море, тошнотой накатывал шторм, ритуальными криками. А река всё накатывала вперёд, чтобы Фаллос нашёл её клитор, вершину Клипот
Она ебёт беспристойно, может снести целые города, волна накатывает волной
Чёрные паруса, ром и пиратский флаг, капитан с выжигающими глазами, смотрит в твоё нутро, ведёт себя как джентельмен, но еле сдерживается
Психическое воздействие. Разумный организм, видимо очень редкая мутация. Разумная плесень - нечто из ряда вон, но что если грибы и впрямь – разумная раса? Молчаливы просто они и устойчивые, когда нити мицелия рвутся – боль испытывает весь организм, потеря потерь, но вырастет новый, юный гриб
ооо, моя зооспора! пористый мячик ползучего гриба
ооо, моя зооспора! траурный жгутик пушистого хлеба!
Пенится жизнь, с каждой секундой быстрей, накатывая на берег, обрушиваясь на выступающий Ил. Она насаживалась волной, стонала, ревела штормом, ветер во всём ей сопутствовал, река наебалась всласть.
А Ил рассыпался и обмяк, Ил рассредоточился, остались только осколки Ила, мёртвого брата. И тогда они его съели – впитали высушенный на солнце, серый прах Ила в свои волоконные сопла. Всосали насквозь. Ил оказался совсем из другого мяса, не таким они обычно питались, но они нарушили все запреты. Тина и мхи обычно не сношаются. Это нонсенс. Но на болоте близ Знаменки - возможно всё. Радиоволна Петрия попала в узду. Я слушаю тебя, брат. Ты новый Ил. Но что поделать, такой уж у меня брат – сплошная биомасса, похотливая донельзя. Но и я тоже хороша – сношалась с пустотой – сама с собой сплеталась, свивалась туго, и сама об себя тёрлась, скользила, это было приятно, когда волокна влажные, слизкие.
- Самосоитие. Но ведь у нас, мхов, так вообще не принято. Просто так повезло – что я решил тут вырасти, и мне подарило тебя море.
- Оно выхаркнуло меня, как животные отхаркивают шерсть. Моря и реки блюют Тиной, Тиной цветут, Тина – как комок шерсти, выкидыш на пустынный берег. Ты меня подобрал и нашёл, ты спас меня. Я всё твоя, навсегда, - шептала Тина, перебирая его бархатные волокна своими гибкими, скользкими проводами.
Съев Ила, они отняли его силу. Ил – не просто осадок, это пласт информации, морская накипь. Ил накапливал знания отовсюду, куда оседал. Сканирование частиц – и весь организм имеет копию. Теперь Иловый труп разлагается в песке серыми, рыхлыми развалинами, песок поглощает его в свою зыбкую оболочку, песок всё всасывает.
Мох и Тина росли в узком ущелье бухты на мысе Святой Елены
Иловые братья не считали Тину своей сестрой, так как формально они и не были родственниками. Ил и Тина были привязаны, но потом Мох её отобрал, и она сделала выбор, она бы всегда сделала выбор в пользу Мха. Он сплёлся с нею корнями, они образовали один организм – гибрид, стали сетчатым мхом. Её отблевало море, оно её выхаркнуло, Мох спас её от гибели, у Тины нет будущего – она рождается – чтобы погибнуть. Тина – паразит. А теперь – у нас симбиоз.
Синхронизировались в корень, её волокна вросли в его основание. Она пожертвовала свободой. Она сама мечтала присоединиться к нему, но считала себя мусором.
Мох её полюбил, и Тина воспряла, пустила свои сети в мою почву, мне было больно, будто пронзала пуля насквозь, но затем нас окатило волной, соль запеклась на ране, Тина вонзилась в меня своими гибкими проводами, и стала врастать в меня, пускать свои гибкие нити, опутывать.
Мы сплелись тесно, наши нити сплелись, мох стал мицелием, мы зачали бездну Даат, наше тело – гибкий, напоминающий фаллос, морской гриб с чайными, развесистыми крыльями, наше тело было мохнатым и сетчатым, её отростки служили нам щупальцами, так мы уподобились головоногим моллюскам.
Теперь его звали Хтон. Он был вестником Хаоса.
Сестра – марля, зелёная склейка клоков волос
Море слёзы льёт по ушедшему, но того Ила уже не воскресишь, частично его поглотил пляж, останки ушли на днище, что-то размазалось по воде, на камни осело. Тина и Мох причастились Илом – мёртвым братом, втянули отростками тонкими его сухое, мёртвое семя, породу рассеянную, и их торкнуло. Ил встроился во внутреннюю систему и там осел, приспособился, Море хорошо просолило его останки. Они пахнут берегом, южным солнцем, ею, Тиной и тонкими нотами кипарисов, а ещё породой и минералами, глиной, известняком, и когда Ил плавал в воде, он делал её мутной, с осадком.
Тина всосала тонкими нитями останки брата, а Мох попросил втереть их в его плоть.
Ил – это Корни гор – раскрошенные
Ил – измельчённые фекалии земли и моря
Мир – бесконечная ебля и поедание
Пожирание, поглощение – инстинкт – приспособиться и выжить
Ил – относится к покровным. В нём – немного вулканического праха, этот Ил благороден. Теперь им казалось, что они будут охотится за Иловым мясом. Порохообразная субстанция повышает возможность мутаций в применении к организму нетрадиционным способом.
Ил рассыпался, растворился в безликом пляже, втоптался ногами в песок, по нему потоптались знатно. Он ведь и так всегда был подстилкой – её глубоководный брат. А она нашла спутника на поверхности, тесно с ним спуталась, они достигли уровня симбиоза, становясь одним существом. Мицелий – манёвренный, подвижный, но может и корни пустить – впрячь в землю контакты волоконных тродов. Даже те, кто заходят через браузер ТоR – не спрячутся от грибов – мицельное волокно захватило интернет, оплело планету, коконом, грибы запретили себя есть. Обоюдная договорённость, иначе сети рухнут, ибо их некому будет поддерживать.
Грибы, тем не менее, развивались, и вскоре достигли высокоразвитого уровня цивилизации. Гриб образовал гигантскую колонию, и научился отращивать антропоморфные отростки из своей плоти, связанные общим разумом, одни разум – много отростков, получение опыта сбор данных – в одно мгновение, очень быстрая сеть. Грибной интернет. А затем грибы заразила Плесень. Своими ассасин-спорами. Плесень завирусилась и сеть оплелась гнилостными отростками, нелегальными мыслями, ретровирусом.
Плесень распространялась, а вместе с ней – Хаос. И он не приходит один. Хаос сеет необходимость в деструкции и разрушении. Нужно снести старые храмы, нужно стереть с лица планеты образы Бога. Когда все забудут – эпохе придёт конец, маятник остановится. Тина оплетала его, плотным, как накрахмаленное кружево, сетчатым балластом, на ней – фата и чулки, и скомканные комья локонов – такой была невеста Мха. Его любовница. А он – мохнатый и прелый, сочный, благородно обогнув мягкой линией глыбу, торчащую из воды техническим утёсом.
Как только мир накинул на него Тину, как вуаль – на уста, он тут же её полюбил, её принесли волны, прибили к его пристанищу. Везде приходится приспосабливаться. А здесь достаточно влаги. И вот она – на нём, струится, блестит на солнце спутанными нитями зелёными, как благородная рвань, плывущая вниз по каналу.
Мох её скомкал, возобновил, сделал равной, Мох доказал, что она – изумрудная скрижаль, которой ему не хватало для полного отождествления.
Теперь они срослись узлами вечными, переплелись контактами, - болотистая рвань и благородный бархат. Бездна Даат в чёрные воды спорами проросла. Клитор-Клипот – Тина стонет, море ею блюёт, море выхаркивает её в целлофановый пакет берега своей рыбной, солёной блевотиной.
Ссылки на другие ресурсы и книги автора:
Тарья Трест /Арья Амат контакт телеграм - https://t.me/decadentpnk
Основной канал телеграм DEКАDАРИЙ:
Канал Velvet Bunker. Дилер нелегальных мыслей: https://t.me/joinchat/U0VVYrO0LUIOZvC0
https://www.lulu.com/shop/tarya-trest/knigi-khaosa/paperback/product-24410888.html?ppn=1&page=1&pageSize=4
Заказать со скидкой электронный вариант - писать в телеграм.
Дилер Нелегальных Мыслей https://www.lulu.com/shop/tarya-trest/diler-nelegalnyh-mysley/paperback/product-21958325.html?page=1&pageSize=4
Боготульпство (совместно с Семёном Петриковым) https://castalia.ru/product/bogotulpstvo
Публикации в альманахах Lømechuzzza http://apokrif93.com/spisok-regionalnyx-predstavitelstv/lomechuzzza/
Публикации на портале Лалангамена http://lalanga.ru/%D0%B0%D0%B2%D1%82%D0%BE%D1%80%D1%8B/%D1%82%D0%B0%D1%80%D1%8C%D1%8F-%D1%82%D1%80%D0%B5%D1%81%D1%82/
vk: https://vk.com/id4311146411
Паблик ВельVeтовый Бунker в vk: https://vk.com/public38613822
Паблик Боготульпство АртХаоса vk: https://vk.com/bogotulp