Новелла «Бермуды», глава 80
Канал не пропагандирует ЛГБТ, для лиц строго старше 18
Глава 80
Леонардо, щедро нанеся мазь на руку Хьюго, начал перевязывать её принесённым бинтом.
— Этот бинт хорошо пропускает воздух. Так что постарайся не снимать его без необходимости.
Говоря это, Леонардо слегка прижимал ткань во время намотки, а после быстро завязал крепкий узел.
Судя по тому, как аккуратно и плотно сидела перевязь, казалось, парень делал это много раз. Возможно, на поле боя или во время опасных миссий ему часто приходилось в спешке оказывать себе первую помощь, поэтому это вошло в привычку.
Закончив с бинтами, Блейн снова посмотрел на Агризендро прищурившись:
— Кто тебя просил хватать меня за запястье? Ты совсем с ума сошёл...
На миг брови Хьюго едва заметно нахмурились.
Парень проследил за его реакцией, затем снова коснулся руки Агризендро и наконец аккуратно положил ее на его же бедро, словно перекладывая хрупкий предмет. Похоже, Леонардо чувствовал себя виноватым - ведь это он стал причиной травмы.
Блейн опустил голову и начал бесцельно пинать мелкие камешки и пыль под ногами. Затем резко поднял взгляд, устремив пустые глаза к озеру.
— Я сам разберусь со своими проблемами, так что тебе не нужно брать на себя всю ответственность и пытаться всё контролировать. Если что-то пойдёт не так по моей вине — это мои трудности, и не твоя забота.
Агризендро молча наблюдал за ним, пока тот говорил этим странно спокойным тоном, так непохожим на его обычную манеру. Хотя казалось, что он говорит вполне серьезно, к сожалению, для Хьюго его слова прозвучали как некая бравада.
Агризендро не сомневался: намеренно тот никому не навредит. Но случайность... Ситуация, вышедшая из-под контроля даже для самого Леонардо — вот что могло всё изменить.
Достаточно одного неконтролируемого выброса маны, который причинил бы кому-нибудь вред — и вместо долгожданной свободы парень снова окажется в кандалах, но только уже с пожизненным клеймом преступника.
Точно так же, как его неподчинение приказу, пусть и непреднамеренно, привело империю к поражению в битве и многочисленным жертвам.
Однако, понимая, как глупо было бы вспоминать эту историю, Хьюго на мгновение задумался, а затем спокойно сказал:
— Само решение привезти Вас сюда я принимал с условием, что буду заранее предотвращать и брать на себя последствия любых ваших действий. Поэтому контроль продолжится — таковы мои обязательства до завершения этой миссии.
Услышав этот решительный ответ, Леонардо раздражённо вздохнул:
— Хм... И не утомительно так жить?
Агризендро воспринял сказанное как неприятие контроля, но Блейн продолжил:
— Тебе не надоело взваливать на себя абсолютно всё?
Слова Леонардо были совсем не тем, о чем подумал Хьюго.
— Ты — командующий Совета, так что от планирования операции до её выполнения, хода и даже непредвиденных обстоятельств... В конечном счете, ты отвечаешь за каждый камешек на этом проклятом полуострове. А теперь вот ещё и я — "лицо, представляющее интерес"… Как ты собираешься со всем этим справляться, а?
— Если ты будешь так жить — отвечать за чужие ошибки, а потом окажешься в ситуации, когда уже за свои поступки ответить не сможешь... кто тогда ответит за тебя?
Помолчав, он добавил:
— Эй, ледяной король, кто тебя вытащит, если ты сам провалишься под лёд?
Агризендро удивлённо посмотрел на парня. Эти слова стали полной неожиданностью для него — он сам никогда не задумывался над подобным. Потребовалось некоторое время, чтобы полностью осознать услышанное.
Пока Хьюго обдумывал слова Леонардо, в голове неожиданно закружились горькие мысли. Поэтому он оторвал взгляд от лица собеседника и посмотрел в даль озера.
Тот тоже замолчал, наблюдая за задумчивым профилем. Казалось, за этим молчанием скрывалось слишком многое.
Тишина затянулась. Когда Агризендро наконец заговорил, на его губах мелькнула едва уловимая улыбка:
— Что ж, я никогда не задумывался об этом. О том, что кто-то будет брать ответственность "за меня"...
Парень слегка нахмурился. Это, пожалуй, была самая глупая фраза, которую он когда-либо слышал от Хьюго.
Слушая эти самоуничижительные слова, от уважаемого герцога и Командующего Совета, он почувствовал странное родство. Будто увидел в нём черты, знакомые до боли.
Блейн сквозь его слова смог уловить, что, возможно, из-за своего титула или положения этот мужчина никогда в жизни ни на кого не полагался и даже не допускал такой возможности.
Наблюдая за Агризендро, который, казалось, впервые задумался об этом и будто даже не понимает до конца смысл сказанного, Леонардо ловил каждую деталь его выражения и невольно подумал:
— Он тоже может вот так проявлять эмоции.
Этот непривычный профиль, застывший в раздумьях, был совершенно непохож на того Хьюго, которого он успел узнать. И глядя на него, парень сам беспомощно погружался в водоворот сомнений.
Было абсурдно — он, самый жалкий человек в этом мире, пытался испытывать сочувствие к кому-то. Но, как бы нелепо это не выглядело, поднимавшееся в груди чувство действительно напоминало сопереживание — будто он смотрел на собственное отражение в зеркале.
Леонардо, раздражённый самим собой, тяжело вздохнул и пробормотал с горьковатой интонацией, больше похожей на монолог:
Реплика, звучавшая одновременно как насмешка и как сочувствие, заставила Хьюго повернуть голову.
Хотя эти слова можно было воспринять как оскорбление, но как только он увидел выражение лица парня, подобные мысли тут же исчезли. Блейн выглядел довольно смущённым.
Их взгляды встретились, и на мгновение воцарилось молчание.
Затем Агризендро медленно заговорил — так, словно впервые приоткрывал часть себя глядя на того, чьё лицо отражало ту же непонятную смесь эмоций, что и его собственное.
— Леонардо, моё положение обязывает меня нести ответственность. Я могу жить этой жизнью и иметь то, что имею, только потому, что отвечаю за многое. Да, со стороны это выглядит утомительно... Но это моя задача. То, что я должен делать.
— Так же как и у Вас, есть свои обязательства.
Парень молча смотрел на него, пока тот говорил о своих «обязанностях», словно это была неизбежная участь, а не жизнь вовсе.
Слова Хьюго казались необычайно тяжелыми, от чего Леонардо больше не мог изображать прежнего раздраженного или недовольного выражения лица.
К тому же взгляд, направленный на него, ощущался не менее тяжелым, в отличие от прежнего.
Блейн смутно представлял, что эта должность связана с огромной ответственностью, но услышав это напрямую от самого Агризендро, он в полной мере ощутил её груз — пусть даже и косвенно.
Из-за этого парень не мог просто открыть рот и поспешно что-то ляпнуть. Слова никак не складывались в нужные фразы.
Однако, чувствуя, что сам начинает теряться, и раздражённый затянувшимся молчанием, Леонардо наконец выдавил из себя что-то, похожее на комплимент, так как лучше ничего придумать так и не смог:
Он хотел сказать это легко, но голос, который вырвался наружу, прозвучал совсем иначе.
— Я не люблю безответственных людей. Точнее, да кому вообще они нравятся?
Хьюго едва заметно улыбнулся в ответ на прямой взгляд. Парень посмотрел в его голубые глаза, затем слегка опустил голову, словно погрузившись в раздумья, и тихо сказал:
— И когда я сказал, что у тебя тяжёлая жизнь, я не имел в виду ничего плохого. Я такой же.
Леонардо перевёл взгляд на озеро. Затем снова, словно обращаясь к самому себе с горькой усмешкой, пробормотал:
— Я тоже... живу непростой жизнью.
При виде этого опустошенного лица, погружённого в воспоминания, в голову Агризендро пришло множество вопросов, но он изо всех сил старался их проглотить. Этот парень, несмотря на молодость, имел явно непростую историю — лезть с расспросами было бы неверно.
Вместо слов Хьюго внимательно изучил красивый профиль, устремленный вдаль, а затем осторожно положил на правое плечо Блейна ту самую руку, которую тот только что перевязывал.
Парень посмотрел то на руку Агризендро на своём плече, то на его лицо, и спросил:
Убедившись, что тот не проявляет особой настороженности, Хьюго пару раз похлопал его по плечу.
Леонардо знал: когда Агризендро хочет кого-то подбодрить, он обычно делает именно так — пару сдержанных похлопываний по плечу или спине. Потому он лишь тупо уставился на эту руку, а вскоре усмехнулся:
— С правой стороной все в порядке.
Увидев легкую усмешку на губах, Хьюго медленно убрал ладонь.
Леонардо проводил взглядом этот жест ободрения, и вдруг заметил часы на левом запястье Агризендро.
Он мельком видел их раньше, когда обрабатывал ему рану, и они показались ему довольно изысканными и очень дорогими.
На мгновение в памяти всплыло нечто давно забытое, но он быстро стряхнул с себя воспоминание, несколько раз моргнув, потому что сейчас это было бесполезным отвлечением.
Агризендро не расставался с этими часами с самого отъезда из столицы — за исключением того случая, когда отправлялся за Блейном на Территорию Фрост. И когда он обжёгся, схватив парня за запястье, он тоже был в них.
Тот факт, что часы не рассыпались на части, говорил о наличии на них мощной защитной магии.
Леонардо стало любопытно, насколько сильным должно быть заклятие, чтобы противостоять его мане, и машинально потянулся к часам. Но в этот момент Хьюго убрал свою руку, словно не давая ему прикоснуться к ним.
Парень, вздрогнув, поднял голову и посмотрел Агризендро в глаза. В голове мгновенно промелькнуло множество мыслей, но вслух он лишь равнодушно произнес:
Хотя выражение лица Хьюго не изменилось, однако оно как бы намекало, что не стоит их трогать.
Леонардо, будто с сожалением, отвёл протянутую руку. Агризендро посмотрел на свои часы и произнёс:
— Их подарил мне один дорогой человек.
Когда с его уст сорвались слова "дорогой человек", парень слегка округлил глаза и посмотрел на него так, словно увидел впервые. Конечно, у каждого есть кто-то дорогой, но слышать такие слова именно от него... было как-то иначе. Почувствовав странное ощущение, Блейн небрежно поинтересовался:
Хьюго лишь слегка улыбнулся. Невозможно было понять, было ли это утверждением или отрицанием, но Леонардо скользнул взглядом по его безупречным чертам и подумал:
— Ну, было бы странно, если бы у него не было кого-то подобного.
Некоторое время Агризендро разглядывал часы, затем поднялся, так ничего и не сказав. Взгляд парня последовал за ним.
Услышав это, Леонардо в последний раз взглянул на часы, осознал, что уже довольно много времени, и покорно кивнул.
Когда они вдвоём вернулись ко входу в пещеру, ночной дозорный отчаянно щипал себе бёдра и изо всех сил старался держать глаза широко открытыми. Заметив Командующего и Блейна, он вздрогнул и выпрямился. Видя его жалкое состояние, Агризендро подошёл к бойцу и сказал:
— Всё в порядке, так что быстро спать.
Несмотря на растерянность от того, что Командующий лично сменит его на посту, усталость взяла верх — после короткого колебания боец отдал честь и почти украдкой юркнул в палатку, озираясь.
Хьюго занял его место, подбросив несколько поленьев в угасающий костёр. Леонардо, уже стоявший у входа в свою палатку в глубине пещеры, бросил последний взгляд на его профиль в свете костра.
Когда раздался треск дров, а их взгляды ненадолго встретились сквозь пламя, парень наконец скрылся в палатке, плотно закрыв за собой полог.
Пока тот устраивался внутри, он с неодобрением покачал головой, думая о том, что Агризендро взял на себя ночную вахту.
Хьюго посмотрел на закрытую палатку, затем перевёл взгляд на свою перебинтованную руку. На ладони всё ещё ощущались прохлада мази и тепло прикосновений Леонардо — странное сочетание, которое никак не хотело исчезать.
За его ладонью костёр, куда он подбросил дров, разгорался всё сильнее. Агризендро некоторое время молча наблюдал за танцующими языками пламени, затем взгляд его переместился на озеро в кратере за пределами пещеры.
На спокойной глади воды, где в ночном сумраке не было ничего видно, появилась и начала медленно распространяться едва заметная рябь.