Новелла «Бермуды», глава 88
Канал не пропагандирует ЛГБТ, для лиц строго старше 18
Глава 88
Леонардо продолжал стоять с ледяным выражением лица, не собираясь уступать. Хьюго, который говорил с ним в назидательной манере, тоже посмотрел на него довольно холодным взглядом:
— Леонардо Блейн, я нахожусь в таком положении, когда мне приходится брать на себя ответственность. Я обязан тщательно проверить и подготовиться ко всем возможным вариантам развития событий. Приношу свои извинения за то, что подверг Вас испытанию. Благодаря этому инциденту я четко понял, что Вы беспокоитесь о безопасности других членов команды во время боя и стараетесь не допустить, чтобы они получили ранения.
— Но мои действия продиктованы не недоверием к Вам. Просто времени, проведённого вместе, недостаточно, чтобы полностью узнать Вас. Мне нужно было понять, что станет с Вашим контролем в экстренных ситуациях, что для Вас будет приоритетным и как Вы поступите.
Блейн молча сверлил его взглядом. Агризендро сделал шаг вперёд, и его голос стал чуть мягче:
— Я верю, что Вы, понимающий мою степень ответственности, поймёте и это моё решение.
В ответ золотистые глаза парня, холоднее, чем когда-либо, встретились со спокойным голубым взором.
Леонардо на мгновение отвел взгляд, скользнув по бойцам, которые стояли поодаль и наблюдали за этой сценой. На некоторых лицах читалась холодная настороженность, те же, кто бок о бок сражался с ним в воде, выглядели растерянными под его взглядом.
Но всех их объединяло одно — выражение, будто стоит ему просто заткнуться и согласиться, как проблема разрешится сама собой. Будто корень всех бед именно в нем.
Почувствовав это, Блейн вновь уставился на Хьюго, который по-прежнему холодно смотрел на него. Этот взгляд одновременно требовал понимания и осуждал его эмоциональность, создавая ощущение, будто Леонардо вот-вот раздавит невидимый груз.
Его ответственность. Парень слишком хорошо знал, как она тяжела. И именно поэтому его ярость лишь нарастала. Он ведь тоже до последнего момента сомневался, стоит ли прыгать в воду, взвешивал, не станет ли это дополнительным бременем для Агризендро, снова и снова подвергал сомнению свои способности и суждения.
Долг Хьюго — обеспечить безопасность тех, кто шёл за ним. Но в этой защите, казалось, не было места для самого Леонардо.
Несмотря на то, что он сражался плечом к плечу с ними, он по-прежнему оставался всего лишь «лицом, представляющим интерес» — объектом наблюдения, за которым нужно приглядывать. Потому что его мощная мана в любой момент могла стать оружием, опасным даже для союзников.
Блейн осознавал, насколько хренова сложилась ситуация, но больше всего ненавидел себя за то, что не мог никого винить — ведь его контроль действительно не идеален.
Леонардо посмотрел в голубые глаза стоящего перед ним мужчины с искажённой улыбкой, в которой смешались горечь, обида и гнев.
И затем произнёс то, что теперь должен был нести:
Это слово сорвалось с его губ тяжелее свинца.
Брови парня сдвинулись, на искусанных губах выступила кровь.
Отряд ждал, пока закончат оказывать помощь раненым. Агризендро обсуждал дальнейший маршрут с командиром 8-го взвода, а Леонардо сидел поодаль, в одиночестве, уставившись в пустоту.
Бойцы гадали, что же такого сказал Командующий, чтобы усмирить Блейна— ведь ещё мгновение назад казалось, что тот вот-вот взорвётся.
Однако это не значило, что он успокоился. От него по-прежнему веяло такой ледяной яростью, что все намеренно обходили его стороной. Тем временем Флинн, не выдержав напряжения, решил набраться смелости и осторожно подойти к парню, пока тот был один.
Для Флинна Хьюго был подобен небосводу, и поведение Леонардо, проявившего неуважение, казалось ему неправильным. Но больше всего он боялся, что тот неправильно поймёт мотивы Командующего и возненавидит его за этот выбор. Поэтому он осторожно заговорил:
— Блейн… Командующий не думает о Вас плохо. Он просто беспокоится, что в будущем у Вас могут быть проблемы, если что-то случится... Он беспокоится о Вашем положении.
— Он только и твердит, чтобы я о Вас заботился...
— Повезло тебе с командиром, — ледяным тоном перебил его Леонардо.
— Сам и с места не сдвинется, а весь мир уже бросается его защищать.
Флинн потерял дар речи. Парень бросил на него короткий взгляд и отвернулся, произнеся глухо:
— Можешь больше не беспокоиться обо мне.
Словно проведя черту, Блейн заставил Флинна судорожно сжать свои кулаки, теребя край одежды. Голова его безнадёжно поникла, и после долгой паузы он едва смог сказать:
— Простите... Мне не следовало втягивать Вас в это.
Леонардо, до этого игнорировавший его, наконец повернулся и молча посмотрел на Флинна. Тот сжимал руки так сильно, что на тыльной стороне ладоней проступили вены и костяшки. Блейн тяжело вздохнул.
Этот глупец не сделал ничего плохого, но, казалось, винил себя за всё произошедшее.
Однако сейчас у Леонардо не было ни душевных сил, ни возможности разбираться в чувствах Флинна. Когда он уже собирался что-то сказать ему, чувствуя разочарование, издалека послышался голос:
— Флинн, Леонардо. Выдвигаемся.
Хьюго сдержанным жестом подозвал их. Отряд уже собрал всё снаряжение и ждал.
Парень проглотил невысказанное и поднялся с места без лишних слов. Затем, проходя мимо Флинна, он слегка похлопал по его сжатым рукам, словно говоря ему расслабиться.
Флинн вздрогнул от неожиданного прикосновения. Он обернулся и посмотрел в спину Леонардо, который молча уходил.
Раньше его руки были невероятно теплыми, что даже без прикосновения, просто находясь рядом, можно было почувствовать жар, но руки, которые его только что коснулись, были такими холодными, что трудно было поверить, что они принадлежали ему.
Отряд быстро продвигался в перёд и вскоре вступил в зону активной вулканической деятельности.
В отличие от области спящих вулканов, пройденной ранее, здесь даже дышать и идти было испытанием. Едкий серный запах разъедал горло, а от раскалённой магмы под ногами поднимались клубы пара.
Прямо у тропы булькали гейзеры, время от времени выстреливая фонтанами кипятка и ошпаривая всё вокруг. В такой обстановке бойцы шли в защитной экипировке и даже возводили барьеры, с трудом преодолевая путь, но Блейна это не касалось.
Кипящая вода, падая на него, испарялась, даже не успевая коснуться кожи. Из-за этого вокруг парня клубился плотный туман, сквозь который невозможно было разглядеть ничего, а его силуэт казался призрачным — будто он неспешно прогуливался в этом адском пейзаже.
Шагая так в самом хвосте колонны, Леонардо решил стать равнодушным ко всему:
— Нет, если подумать, дураком был именно я.
Парня обуревали мысли: почему он в одиночку выстраивал отношения, доверял и чувствовал себя преданным, если всё, что требовалось — выполнить задание по зачистке? При таком раскладе он был не в том положении, чтобы называть Флинна дураком, не так ли? Для Агризендро он, вероятно, был всего лишь обузой — полезной, но неудобной. Не больше, не меньше.
Без тени эмоций Блейн посмотрел на спину Хьюго, стоящего в центре отряда.
Не то чтобы он не понимал, о какой ответственности тот говорит. Он знал, поэтому просто закончил на этом и промолчал.
Парень также знал, что Агризендро думает о его положении. Если кто-то пострадает из-за его нестабильного контроля — даже после успешного завершения операции — это может поставить крест на его освобождении. Видимо, Хьюго беспокоился именно об этом. И от этого вся ситуация становилась ещё более мерзкой.
Агризендро не доверял его способностям, но с его позиции это был оптимальный выбор. В итоге ярость Леонардо, не найдя выхода, оставалась лишь его личной проблемой. Хьюго действовал как Командующий Совета, и все бойцы Центрального отделения здесь были на его стороне.
Парень отвел взгляд и повернул голову налево. Вдали, у подножия горного пика, медленно, почти незаметно, струилась ярко-красная река магмы.
Теперь Блейн знал слишком хорошо: даже если он будет вечно ставить себя на место других и всё понимать — никто не посмотрит на мир его глазами. Заботиться о себе придётся только ему самому.
Он говорил Агризендро, что тот живёт утомительной жизнью — но сам продолжал вести себя точно так же. Поэтому Леонардо решил: хватит искать оправдания для других. Лучше позаботиться о собственных эмоциях.
В этот момент парень вдруг задумался, стал бы он так проверять своих подчинённых, если бы их мана оказалась нестабильной? Бросал бы их в воду, наблюдая со стороны.
Конечно, ему не нужна была защита Хьюго. Он не настолько слаб. Но проблема была в другом — он чувствовал, что с ним обращаются как с «сильным чужаком», которым можно помыкать.
Но затем в памяти всплыли слова Агризендро:
— Времени, проведённого вместе, было недостаточно
Если подумать, то, в отличие от своих товарищей, с которыми он прошёл через жизнь и смерть, они с ним и правда почти не знали друг друга. Ждать большего было наивно.
Леонардо стиснул зубы, решив больше не размышлять об этом. Гнев, затем понимание, и снова гнев — от этого бесконечного круговорота эмоций у него застучало в висках.
Ощущая накатывающую усталость, он закрыл глаза, провёл руками по лицу и откинул волосы назад. Когда же поднял взгляд — Хьюго Агризендро обернулся и смотрел прямо на него.
Их взгляды встретились. Блейн тут же сверкнул глазами, полными ярости. Хьюго задержал взгляд на мгновение, затем спокойно развернулся вперёд.
Парень хмуро вздохнул. И снова надел маску безразличия.
Теперь тот человек сам несёт полную ответственность за всех бойцов. Если кто-то пострадает — не его дело. Леонардо твёрдо решил: сосредоточиться только на уничтожении монстров, завершить зачистку как можно быстрее — и навсегда покончить с этим отрядом.