Новелла «Бермуды», глава 93
Канал не пропагандирует ЛГБТ, для лиц строго старше 18
Глава 93
Агризендро долго молчал, а затем снова посмотрел в золотистые глаза Леонардо слегка растерянным и многозначительным взглядом.
Его разум был охвачен хаосом, а сердце сжималось от сожаления. Сожаления о нем, кто ждал его. Сожаления о решениях и поступках, которые он совершил, оценивая "его" как личность.
До этого момента, наблюдая за Блейном, Хьюго полагал, что раскрыл многие его скрытые стороны. Но теперь, услышав его слова, он осознал, что это было лишь высокомерие. Вдруг, с мучительной ясностью, на него обрушилось понимание всех тех тревог, что этот юноша перед ним переживал в одиночестве, всей той боли, что терзала его сердце из-за осознания ответственности.
Парень посмотрел на задумавшееся лицо Агризендро, затем опустил глаза и склонил голову.
Хьюго внимательно изучал черты Леонардо. Сквозь пряди золотистых волос он видел, как дрожат его ресницы, на которых лежала усталость. Глядя на этого парня, в его голове эхом отозвались произнесённые им слова. Сумев, наконец, открыть рот, он произнёс:
Только услышав этот низкий, звучный голос, Леонардо осознал, что наговорил, поддавшись эмоциям. По телу прокатилась волна острого сожаления, и он машинально прикрыл рот ладонью. Затем он нахмурился в замешательстве и отвернулся.
Но слова застряли в горле, вырвавшись лишь коротким вздохом.
Агризендро выждал паузу, и когда молчание затянулось, заговорил сам:
— Беспокоились о моей ответственности.
— Сомневались в своих собственных способностях.
Парень провёл рукой по лицу, слушая этот перечень. Его раздражала собственная слабость — эта вечная склонность поддаваться чувствам и выбалтывать лишнее.
Скорее, Хьюго должно было казаться странным такое его поведение. Для Блейна Хьюго Агризендро был единственным человеком, который сказал, что постарается ему доверять, но, если быть по-настоящему объективным, у того было много поводов для беспокойства помимо существования Леонардо Блейна.
По сути, у Агризендро не было никаких обязательств доверять ему или учитывать его чувства. Их позиции изначально предполагали разный масштаб мышления и приоритеты — они просто не могли смотреть на вещи одинаково.
Леонардо прекрасно это понимал — и ненавидел себя за то, что продолжал чего-то ждать от этого человека.
Разве ночной разговор по душам давал право ощущать какую-то связь? Видел его уязвимость — и вообразил особую близость? Глупо до безумия.
Парня раздражала эта навязчивая забота, эти попытки диалога. Но ещё больше злила собственная противоречивость — смутное чувство, будто где-то в глубине он... ждал этого.
Хьюго смотрел на него потухшим взглядом, в котором смешались жалость к нему и сомнения в себе:
— ...Я не знал, что Вы так думаете.
Блейн так и не поднял головы. Слишком уж сложно было сейчас внутри. Вероятно, Агризендро просто проявлял гуманность — в разумных пределах поддерживая жалкого на вид парня.
Ничто не утомляет больше, чем односторонние ожидания и доверие. Всё это время он просто... шёл вперёд в одиночку.
И в тот момент, когда он уже готов был погрузиться в такие тяжкие размышления:
Низкий голос, коснувшийся его слуха, заставил Леонардо вздрогнуть. Парень поднял голову, чтобы убедиться, что не ослышался. Встретившись взглядом с Агризендро, он увидел смесь эмоций, столь же сложную, как и в его собственной душе.
Когда золотистые глаза обратились к нему, Хьюго мягко сжал ладонь Блейна, которую всё ещё держал. В ответ на это осторожное прикосновение Леонардо опустил взгляд на их руки, а затем вновь посмотрел прямо в глаза собеседнику.
Ему показалось, что Агризендро выглядит несколько растерянным.
— Думаю, я... нет, я осознаю, что мыслил ошибочно.
Хьюго продолжил серьёзно, не отводя взгляда:
— Я не хотел обременять Вас. Тем более не намеревался использовать свою ответственность как средство давления для ограничения Ваших решений и действий.
— Я не знал, что Вы так глубоко воспринимаете мои слова и мое положение.
Агризендро вспомнил тот момент, когда впервые столкнулся с нестабильным контролем Леонардо — тогда возле временного лагеря появился дермокас, и он заговорил с ним об этом.
Увидев, как Блейн мрачный вошёл в палатку, он решил, что тот воспринял это как удар по своей гордости и не хочет признавать слабость. Поэтому Хьюго предположил, что прямое обсуждение и ограничения лишь вызовут гнев.
Из-за этого он принял его слова «я справлюсь сам» за пустое бахвальство. А когда нестабильность продолжилась — решил тайно устроить проверку, пока не случилось настоящей беды.
Однако, услышав, о чём думал Леонардо, он подумал: «Если бы я просто поговорил с ним ещё раз, вместо того чтобы строить догадки...».
— Мои суждения были поверхностны.
Конечно, даже сейчас он не был уверен, сможет ли этот парень действительно избежать жертв в моменты потери контроля. Это было лишь предположение — ни он, ни сам Леонардо не могли заранее знать ответа на этот вопрос.
Но если бы он поговорил с ним ещё хоть раз — то никогда не стал бы устраивать тайных испытаний.
— Простите, что подверг Вас проверке.
Блейн внимательно всматривался в глаза Хьюго, пока тот говорил со всей серьёзностью. Когда тени век медленно опустились, а затем вновь открыли ясный взгляд голубых глаз, устремленный прямо на него.
— Должно быть, Вы чувствовали себя еще более тревожно и неуверенно из-за сомнений в собственных силах и подводного сражения. Спасибо, что даже в такой ситуации Вы думали о моей ответственности и безопасности отряда, что бросились в бой вместо меня. И ещё...
Агризендро заключил руку Леонардо между своих ладоней.
— Простите, что заставил Вас ждать, Леонардо. Ещё раз приношу свои извинения.
Услышав эти слова, парень, не отрывавший взгляда от лица Хьюго, почувствовал, как сознание будто опустело.
Ждал ли он извинений? Нет, он даже не допускал такой возможности.
Ведь это был Командующий армии Совета, а такие чины не могут ошибаться в своих решениях.
Человек, стоявший перед ним, принадлежал к высшему руководству Совета, но в Имперской армии, где служил Блейн, любая критика решений вышестоящих была немыслима. Выросший в такой среде, Леонардо сейчас чувствовал, будто услышал нечто запретное — то, чего не должен был слышать никогда.
Парень чувствовал себя жалким и злился на себя за то, что стал дураком, разрывающимся между доверием к нему и собственной ответственностью. Его раздражал Агризендро, всегда ведущий себя как воплощение рациональности. Но теперь, когда тот винил себя за свои же поступки, Леонардо не находил слов.
Его мысли спутались в клубок противоречий.
После долгого молчания он слегка дёрнул рукой, пытаясь высвободиться из хватки Хьюго. На этот раз ладонь легко выскользнула — пальцы мужчины разжались без сопротивления. Это смутило Блейна ещё больше. Он молча посмотрел на свою освобождённую руку, затем резко отвёл взгляд в сторону.
Парень прикусил губу, не в силах подобрать слова, и раздражённо вздохнул. Затем он нахмурился, откинул назад волосы и с трудом холодно ответил:
— Всё в порядке. Не извиняйся. В любом случае, мне больше не придётся тебя ждать.
Он ненадолго закрыл глаза, собираясь с мыслями, затем открыл их и чётко произнёс, глядя на Агризендро:
— Как только зачистка закончится, мы разойдёмся — так что не стоит пытаться всё уладить. И впредь я не хочу никаких разговоров, кроме тех, что касаются миссии. Когда работа будет выполнена, у нас с тобой не останется причин встречаться вновь.
Из-за особенностей нынешней ситуации он и сам размяк, но что хорошего ему ждать от личной привязанности к этим людям? Услышав такие откровенно отстранённые слова Блейна, Хьюго слегка приоткрыл губы — но тут же сомкнул их.
Роль Леонардо Блейна в миссии по порабощению заключалась в истреблении монстров, а не в том, чтобы хорошо ладить с ним или другими членами команды.
Защита тех, кто оказался в воде, тоже не входила в его обязанности. И всё же он оберегал людей, будто так и должно быть. Называл это своей работой.
Если бы Леонардо был тем, кого не заботит благополучие отряда, смог бы он вообще его проверить?
На мгновение Агризендро опустил взгляд, пытаясь упорядочить рои мыслей. Затем наконец заговорил:
— Вы оказались куда более зрелым человеком, чем я предполагал. А я, в конечном счёте, нет.
Леонардо молча смотрел на Хьюго.
— Спасибо, что поделились тем, что Вас тревожило. Я не пытался всё исправить — просто хотел понять Ваши мысли.
Агризендро спокойно продолжил:
— Как Вы уже сказали, у нас с Вами может не остаться причин встречаться вновь, после завершения этой операции. И даже сейчас, будучи командиром, я, возможно, не смогу доверять Вам в той мере, на которую Вы надеялись.
— Однако я обещаю, что с этого момента я не буду делать поспешных выводов и судить о Вас. И так же, как Вы принимали всерьёз мою ответственность и действовали обдуманно, — я впредь буду учитывать Вашу позицию и прислушиваться к Вашим словам.
Леонардо лишь моргнул, как будто его слова были немного странными. Парень не мог понять — зачем Командующему так заботиться о постороннем человеке, который даже не состоит в отряде, который скоро уйдёт и который провёл чёткую границу? Можно было просто проигнорировать и двигаться дальше.
Но сказанное звучало настолько искренне, что это пробудило любопытство. Да и Агризендро не был из тех, кто лжёт.
Взгляд Блейна затуманился от нахлынувших противоречивых мыслей. Хьюго произнёс с лёгкой горечью:
— Я прекрасно понимаю, что мои слова сейчас не улучшат Вашего настроения. И не нужно себя заставлять. Но и копить это в себе тоже не стоит. Если не хотите говорить — не говорите. Однако если вдруг Вам будет что сказать...
Он ненадолго замолчал, затем прямо посмотрел Леонардо в глаза: