XIV. Мужчина и женщина в эволюционно-структурной психологии. Эволюционные корни взаимоотношений. Эволюция и социум.

Автор: Михаил Щербаков.

Предыдущая статья.

Рассмотрим ещё одну, относительно «молодую», эволюционную программу, связанную с взаимоотношениями мужчин с мужчинами и женщин с женщинами.

У первобытных людей сообщество мужчин занималось охотой и войной. Для того, чтобы такие занятия были успешными, необходимо сформировать единую общность (братство), в которой мужчины живут общими интересами, понимают и чувствуют друг друга и, что самое важное, ощущают себя командой, единым целым, готовым выполнить поставленную задачу. Если в некоем племени этого не происходило, то оно, скорее всего, не могло эффективно добывать пищу и тем более бороться с более сильными соседями. Таким образом, племя со временем вымирало, и гены его членов не продуцировались.

В то самое время как мужчины демонстрировали чудесам единения в суровой борьбе против мамонта или соседнего племени, женщины сидели дома или ходили в лес по грибы и ягоды. При собирательстве каждый грибник, скорее, не партнёр, а конкурент другому. Для того чтобы варить обед или шить одежду, особого взаимодействия тоже не требуется. Зато важным фактором становится конкуренция за лучшего мужчину.

Если лучшего охотника выделить не так уж сложно (сравнить заслуги или устроить ритуальное соревнование), то лучшую подругу охотника найти совсем нелегко. Иногда первобытные племена пытались создать некоторый женский аналог, соответствующий ритуалам мужчин (т.е. определить «лучшую» женщину по критерию: кто искуснее сделает головной убор, кто больше оденет медных обручей на шею, кто толще и т.д.), однако это, скорее, попытки создать суррогат.

Особые индивидуальные способности женщины не имеют принципиального значения для выживания племени (способности, которые действительно важны: рожать детей, готовить, собирать грибы доступны почти каждой женщины), а найти чёткие критерии для женственности, красоты и обаяния невозможно. Единственный путь, которым могла идти женщина на пути к лучшему партнёру и лучшей жизни, - это тонкие психологические маневры, направленные на избавление от конкуренток, и, возможно, стравливание лучших мужчин между собой за право обладания женщиной.

Таким образом, женщина развила в себе более тонкое чувствование окружающего пространства, настроений и мыслей людей, лучшие способности в психологии, большую психологическую устойчивость, но также и неосознанное стремление к конкуренции с другими женщинами.

«Больше всего на свете не люблю работать вместе с бабами

Сам автор никогда бы не употребил такого определения, тем более в печатной статье.

и вообще не люблю баб», - любила говорить в узком кругу известный психотерапевт (женщина, разумеется), специалист по женским проблемам.

Действительно, в русском языке есть слово «братство», но нет - «сестринство»,

При работе над статьёй грамматический корректор моего компьютера постоянно «ругался» на это слово.

а слова «мужайся» и «женись» имеют совершенно разные значения. Создать работоспособный и спокойным мужской коллектив несравнимо легче, чем женский.

Интересная ситуация возникает в случае смешанного коллектива, с сильным преобладанием одного пола. Например, если в чисто мужском коллективе работает одна женщина (особенно репродуктивного возраста), мужчины неосознанно начнут конкуренцию между собой. Даже если на сознательном уровне мужчина и «не имеет видов» на конкретную женщину, вполне возможно, что он попытается привлечь её внимание или попытаться ограничить её общение с другими мужчинами.

Одной из форм такого «ухаживания» может быть подчёркнутое игнорирование. Этот своеобразный механизм защиты часто срабатывает в ситуациях, когда, с одной стороны, требуется единство мужского коллектива, а с другой - женщина всё-таки в нём присутствует и избавиться от неё никак невозможно (например, женщина на корабле). В целом такая ситуация, как правило, не способствует повышению эффективности и сплочённости коллектива, и её традиционно старались избегать (та же женщина на корабле).

Одинокий мужчина в женском коллективе создаёт ещё больше проблем. Женщины начинают активно (хотя как правило и неосознанно) конкурировать между собой и пытаться установить контроль над мужчиной. Так как на самом деле этот контроль обычно не нужен, то всё оборачивается путаницей и нервотрёпкой для и мужчины, и для женщин, и для случайных свидетелей. Тот факт, что основные мотивы поведения женщин лежат в бессознательной сфере, делает ситуацию ещё более странной и трудноразрешимой. В конечном итоге энергия женского коллектива может полностью запутать и подмять мужчину, и в его поведении начнут явно проявляться женские черты.

Специфика ЭП определяет и важные отличия в механизме агрессии у мужчин и женщин. Программа агрессии эволюционно связана с механизмами выживания и сексуальной реализации (эволюционного выживания). В традиционных обществах мужчины реализовывали механизмы агрессии на охоте или на войне. При этом в обоих случаях ситуация разрешалась в течение нескольких часов, в крайнем случае, в течение нескольких дней. После окончания битвы или охоты мужчины расслаблялись, гормональный фон приходил в норму и никто больше не думал ни о врагах, ни о мамонтах. Для того, чтобы получить лучшую женщину (самку), достаточно было стать хорошим охотником (воином) и занять подобающее место в иерархии племени. В то же время, женщины были вынуждены дожидаться мужчин около своих пещер (вигвамов, шалашей) и единственным способом получить лучшего партнёра (и, как следствие, лучшее положение в племени и лучшие условия для репродуцирования генов) была агрессия, направленная на конкуренток, т.е. на других женщин племени. Эта «война» могла продолжаться месяцами и годами, хотя и не достигала интенсивности охоты или войны у мужчин.

Таким образом, мужчины лучше приспособлены к коротким вспышкам агрессии, но проявляются большую, чем женщины готовность забывать старые обиды. Мужская агрессия в большинстве случаев связана с конкретной причиной. Другими словами, «мы охотимся на слона, потому-что нам нужно мясо; мы воюем с соседями, потому-что они претендуют на нашу территорию (или мы - на их территорию). Если мясо не нужно и соседи ведут себя хорошо, то мы не охотимся и не воюем».

Женщина лучше приспособлена к длительным «боевым действиям» и проявляет гораздо больше способностей к их планированию. В отличие от мужчин, её агрессия может быть направлена и на «чужих» и на «своих». Конкретная причина для женской агрессии совсем необязательна. В первобытном племени женщина боролась с конкуренткой не потому, что та нехорошо поступила, а потому, что она - конкурентка, такая, какая она есть. То есть причиной агрессии и вражды женщины может быть сам факт, что её враг - плохая и подлая женщина, а с чего началась ссора и почему «плохая и подлая», она может и не помнить.

Женщина с большей вероятностью будет проявлять враждебность и зависть к более красивой или привлекательной женщине, чем мужчина к более сильному, волевому или спортивному мужчине. В последнем случае более вероятными чувствами будут уважение или опасение (страх), но не враждебность или агрессия.

Проиллюстрируем различия в механизмах агрессии несколькими примерами, довольно характерными и для современного, и для традиционного общества. Допустим, мужчина поссорился с другим мужчиной, а жены, естественно, поддерживают каждая своего мужа. Через некоторое время мужчинам надоедает ссориться, они «остывают», возможно, разрешается или перестаёт быть важной причина ссоры. В этом случае мужчины попытаются помириться, но жён такая ситуация, скорее всего, совершенно не устроит. Даже если мужчина уже забыл все обиды и успел сделать шаги навстречу прежнему «врагу», женщина постарается сорвать перемирие, утверждая, что «нельзя же просто так мириться с таким подлецом», при этом сама она может быть с этим «подлецом» не знакома и всю историю знает только со слов мужа. Даже если мужчины, в конце концов, помирятся, жены ещё долго будут недолюбливать прежних врагов. Эта модель работает тем сильнее, чем менее «интеллектуализированы» его участники, т.е. чем больше они руководствуются в своём поведении эволюционными стереотипами.

Яркий пример такой ситуации произошёл при попытке примирения национального конфликта в одной из автономий бывшего СССР, население которого придерживалось традиционного уклада жизни. Русские посредники пытались убедить жителей посёлка, разделённого на две враждующие части по национальному признаку, что война и ссора никому не нужны, необходимо забыть старые обиды и сделать шаги навстречу друг другу.

После долгих и сложных переговоров, наконец, удалось найти определённые компромиссы. Стороны начали слушать друг друга, проявлять понимание позиции другой стороны. Проблема явно сдвинулась с мёртвой точки и довольные «миротворцы» отправились спать. Каково же было их удивление, когда на следующее утро от вчерашнего понимания и дружелюбия не осталось и следа. Положение вернулось к начальной точке. В течение следующих двух дней ситуация полностью повторилась.

Этот факт для посредников оказался совершенно фантастическим и необъяснимым. Высказывались предположения об «особом восточном менталитете», происках неведомых врагов-агитаторов или странных национальных особенностях конфликтующих сторон. На самом деле всё оказалось гораздо проще. Вернувшись вечером домой, мужчины поговорили с жёнами, матерями и сёстрами, и наутро их точка зрения сильно изменилась. И так два раза. Ситуация быстро зашла в тупик, так как в соответствии с местными традициями женщины не могли участвовать в переговорах лично, но фактически оказывали определяющее влияние на ход конфликта.

В традициях и религиозных установлениях многих обществ эта проблема разрешалась довольно просто. Все важные социальные вопросы решали только мужчины, женщины категорически не допускались до любых обсуждений, а мужчинам предписывалось жён не слушать и с ними не советоваться («жена да убоится мужа своего», «у женщины волос длинный, ум короткий»).

Хотя на самом деле, в вопросах политических интриг, развития взаимоотношений и интуитивного восприятия других людей он гораздо «длиннее», чем ум мужчины, просто указанные эволюционные стереотипы часто мешают женщине направить свои способности в конструктивное русло.

Эти традиции были особенно ярко выражены у более эмоциональных южных и восточных народов, на Руси похожие установления содержались в «Домострое». В своё время такой подход был более или менее адекватен, но сейчас он часто даёт сбои и приводит к серьёзным недоразумениям.

Отметим, что женщина гораздо более устойчива к затяжным конфликтам и дистрессам, так как за время эволюции успели сформироваться соответствующие защитные механизмы и организм более или менее научился справляться с такими воздействиями. Мужчина начал жить по «женскому» типу социальных взаимодействий относительно недавно (100-200 лет), и поэтому он гораздо больше подвержен риску заболеваний, связанных со стрессами, - язва, сердечно-сосудистые заболевания и т.д. Злопамятный и обидчивый мужчина да ещё и ведущий сидячий образ жизни и не имеющий возможности найти заменитель интенсивной и непродолжительной физической агрессии, очень сильно рискует, так как помимо всего прочего вступает в прямой конфликт с «мужскими» эволюционными стереотипами поведения.

Отметим, что хотя эволюционные программы, сформировавшиеся в первобытном обществе, можно считать относительно молодыми, а время их существования относительно коротким, влияние таких программ на современного человека может быть весьма значительным. Во-первых, эти поведенческие программы формировались и закреплялись в течение многих поколений именно у людей, причём у людей с практически такой же, как и нас структурой мозга. Во-вторых, первобытное общество существовало как минимум 500000 лет -

Останки первых прямоходящих гуманоидов, уже умевших пользоваться орудиями труда (например, австралопитекос афарензис), имеют возраст более 1 млн. лет. Их предки хотя и меньше походили на людей, фактически пользовались теми же моделями поведения, что и рассматриваемые нами.

огромный срок по сравнению со всем периодом новой истории человечества, когда появились новые факторы поведения, связанные с моралью и интеллектом.

Маленькое замечание.

Может показаться, что все предыдущие рассуждения несколько циничны. Действительно, означает ли всё вышесказанное, что наше поведение полностью определяется эволюционными программами? Что история Ромео и Джульетты - это лишь новая версия художественного описания брачного периода лососей?Что развод Маши и Саши, увы, во многом был предрешён 150 млн. лет назад?

Обратимся к кластерной модели сознания [1]. На рисунке представлена двумерная модель КТИ.

Эволюционные программы находятся в глубоких слоях сознания и, безусловно, влияют на поверхностные. Более того, поверхностные слои изначально формировались под влиянием глубоких. Но в этой картине есть и другие составляющие.

Во-первых, это слой универсального единства, не содержащий эволюционных программ, как таковых. Во-вторых, поверхностный адаптивный слой, связанный не только с программами эволюции, но и с личностной историей и социальными стереотипами. Наконец, в отличие от животных человек обладает структурой сознания, досточно гибкой для того, чтобы трансформировать (интегрировать) любые программы или их конфликты. Такая трансформация реально происходит у части людей, но не сразу и далеко не у всех…

Следующая статья.