Хроники двенадцатого бата. Трое в ЗУ-шке, не считая… Часть 2
Дождь. Холод. Ветер. Они сидят в засаде уже неделю, мокрые и злые. Но когда к ним приходит Моцарт с расчётом — такие же синие от холода — Док понимает: пора включать смекалку. Два тента, спальники и горячий "Терафлю" — их единственное спасение. Но хватит ли этого, чтобы пережить ночь? И что делать, если завтра станет ещё холоднее? Война не ждёт, а они уже на грани...
Из цикла рассказов "Хроники двенадцатого бата".
Автор: выпускник Патриотической творческой мастерской Захара Прилепина - Андрея Огилько "Док".
Пешка и Бабай – наши разведосы. Полные противоположности друг другу. Пешка – взрывной, импульсивный и резкий. Кривоногий и выносливый Бабай, наоборот, молчалив и спокоен, как три удава, обожравшиеся валерьянки. Собственно, он до сих пор не сказал ни слова. Наблюдая за нашей эскападой с философской невозмутимостью индейского вождя.
-И что теперь? – Спрашиваю, - нам до ночи тут сидеть?
-Щас улетит, - спокойно констатирует Бабай, - батарея сядет…
Пока скачем под деревьями до газовой, парни вводят в курс дела. По газовой хреначат миномётами и, иногда, танк. Спасают хорошие подвалы. Резервуары пустые, иначе бы давно бахнуло. И вот, появились новые коптеры у хохлов, которые не только разведчики, но и могут уронить на голову какую-нибудь взрывающуюся дрянь. Один дрон Косяк сбил, но у хохлов он был, явно, не последний. Ладно, поняли, учтём.
На газовой, кстати, нас накормили вкуснейшим пловом. Алтай в подвале «сочинил». Парней кошмарят почти круглыми сутками, но держатся бодряком. Уже отследили все мёртвые зоны и передвигаются исключительно по ним.
Как раз во время нашего визита, нарисовался и тот самый танк. Мы сидели за колоннами, когда гаражные ворота взрывом просто внесло внутрь.
— Вот так и живём, - констатировал Алтай, стряхивая с каски осыпавшуюся известь, - присоединяйтесь, чо…
Заехали по тёмному, глубокой ночью. Нам с ЗУ-шкой проще: пару хороших, закрытых ветвями площадок, я приглядел ещё днём. А Моцарту с его бандой, возни почти на всю ночь: втащить пушку н край посадки, замаскировать, выгрузить снаряды и сварганить себе хоть какой-нибудь навес, под непрерывно сыплющимся с неба то ли мокрым снегом, то ли уже полноценным дождём. Удовольствие, прямо скажем, ниже среднего.
Неделя. Дни, если честно, слились в один – промозглый, серый сырой и холодный. Ветер пробирает через вечно мокрые шмотки до костей, и хрен ты что с этим сделаешь. С другой стороны, он нам даже на руку. Коптеры хохлов при сильном ветре бесполезны, и их просто не запускают. Шебутной Цыган исследовал посадку вдоль и поперёк. Нашли ещё несколько удобных площадок для наблюдения и стрельбы. И на дальнем от нас краю посадки, прямо напротив опорника хохлов – замеч-чательные кусты. В которые можно втихаря встать. Опорник пока пустует, но уверен, будет заселяться.
Пушкин бубнит, но воду пока даёт. Скоро эта лафа закончится, боюсь. Ещё в Чабанивке, осколком нам пробило радиатор. Толком починить не успели, всё равно подтекает. Посему, Пушкин отжал под себя всю воду и выдаёт её только на самое необходимое – на сварить кофе. Поллитровую кружку на троих. Три-четыре раза в день. Жрём консервы и сухпайки, о горячем уже и не мечтаем. И холодно, холодно, холодно, мать его. Дежурим по одному, пока всё спокойно. Дежурный сидит в кресле стрелка, завернувшись в дождевик. Остальные двое «греются» в кабине. Движок лишний раз не заводим.
-Да двоечка, - говорю, - только холодно очень.
-Такая же фигня. Мы сейчас с карандашами к тебе придём.
У слова «карандвши», на армейском сленге, два значения. Во-первых, когда в радиопереговорах сообщают о количестве личного состава. А во-вторых, в реактивке, на Градах, карандашами называют снаряды. Они же «эр-эски», они же, от «эр-эсок» - «ириски».
Мокрая банда вываливается из темноты. Обнялись. Парни такие же синие и трясущиеся, как мы, только ещё мокрее, кажется.
-Вы чего к нам? Соскучились? – скачет навстречу «мушкетёрам» Цыган.
-Ага, по тебе – особенно, - хлопает его по плечу Камыш.
-Ночевать мы к вам, Док, - объясняет Моцарт, - у нас уже негде. Яму ж выкопали там, тентом накрыли, навес из веток сделали. А толку? Сверху хреначит, без передыху, Вода в яме прямо из-под земли выходит. Короче, я клин-затвор снял и к вам с пацанами. Завтра будем подумать что-то, а сейчас хоть в приблизительно сухом поспать бы.
Да, здесь нам полегче. Кроме кабины, передняя часть кузова, на четверть примерно, накрыта тентом. От него, наклонно вниз, рукастый Цыган натянул ещё один, смастырив что-то наподобие палатки. Если полусидя, спинами к кабине, то человек пять поместятся, вплотную прижавшись друг к другу. Под тентом наши баулы, с одеялами, спальниками и теоретически, запасными сухими шмотками. По крайней мере, хоть не на голом железе.
Моцарта, вместе с его пневмонией, я загнал в кабину к Пушкину, не забыв вручить кружку с горячим «Терафлю» и дежурную горсть таблеток. Остальных запихал в «палатку», вместе с Цыганом. Как раз получилось пятеро. Сварил ребятам обжигающий кофе, сунул кружку под тент. Вссё, пить, писять и спать, бомжи. Сам завернулся в сдёрнутый с Цыгана дождевик, накрылся капюшоном и настроил уши на приём.
Скоро выйдет продолжение, а пока читайте Хроники двенадцатого бата. Моцарт
Поддержать автора и развитие канала можно тут👇👇👇
2200 7004 5079 2451 Тинькофф, 4276 4200 4921 7473 Сбер
Благодарю за поддержку, за Ваши лайки, комментарии, репосты, рекомендации канала своим друзьям и материальный вклад.
Каждую неделю в своем телеграм-канале, провожу прямые эфиры с участниками СВО.
"Когда едешь на войну - нужно мысленно умереть". Психологическое состояние на этапе принятия решения о поездке в зону СВО. Часть 1
Интервью с танкистом ЧВК Вагнер