Гумка или частичка добра
Равнодушие. Много избитых фраз об этом пороке человека. И то, то равнодушие убивает, и то, что равнодушие паралич души. Люди сами повторяют их снова, и снова, размещают цитаты у себя на страницах в социальных сетях, порой, не вдаваясь в глубинный смысл этого явления. Способны ли мы понять, как преодолеть равнодушие? Сможем ли мы её победить? Ответов на эти вопросы у меня нет, зато есть много ярких примеров, когда люди смогли поделиться с другими частичкой добра.
Это будет история о неравнодушных людях, которые воспринимают чужую боль, как свою. Совпадения случайны, имена и фамилии вымышлены.
- Брат, будешь вяленую баранину?
Сжимая в руках горячую кружку с кофе, не до конца проснувшись, пытаюсь понять, послышалось ли мне эта фраза. Казбек заметив мой мутный от недосыпа взгляд еще раз повторил вопрос и протянул мне тазик с сушеным мясом.
- Не самая традиционная пища для утреннего перекуса. Но я попробую лишь для того, чтобы потом всем рассказывать, что завтракал вяленой бараниной.
Тем временем, Казик откуда-то достал головку адыгейского сыра и щедро порубил его огромным армейским ножом.
- Откуда у вас такие деликатесы?
- Земляки везут. Я им постоянно говорю, что мы тут не голодаем, но они всегда стараются помимо прочей помощи побаловать ребят чем-нибудь вкусным, домашним.
«Ну да, чему удивляюсь?», - подумал я про себя. Ведь не так давно меня потчевали и другими аутентичными продуктами, такими как конская колбаса, чак-чак и башкирский мед. Неравнодушные люди со всей России шлют на СВО гуманитарную помощь, пытаясь через такие вот «вкусняшки» поделиться с бойцами своим домашним теплом, своей заботой.
Детские игрушки, детские письма уже давно стали постоянным атрибутом для военнослужащих. Смотришь на этого «пса войны», обвешанного оружием до зубов, а где-то на броне, возле стального кинжала, из кармашка выглядывает медвежонок или солдатик, которых ему в командировку дали его детки, или прислали почтой неизвестные ребятишки откуда-нибудь с Камчатки. Я смотрю на них, а сам вспоминаю, что надо вечером покормить куколку с игрушечным щеночком, за которыми обещал ухаживать своей дочке.
Поверьте, в каждом подразделении есть стена, на которой будут висеть рисунки и письма, которые присылают дети из разных уголков нашей необъятной Родины.
Помню, как осенью, в дождливую погоду, мы приехали к ребятам, которые только что вернулись с выполнения боевой задачи. С собой у меня была пачка писем с «большой земли». Тут же, возле перепачканного в черноземе «Тигра» раздали солдатам эти весточки. Бойцам всегда приятно получить сообщения из своих регионов, но оказалось подгадать область или республику невозможно. Так сержант из Бурятии узнавал, что за него переживают детишки из Костромы, а рядовой Магомедов из Дагестана читал вслух письмо от 9-летней Варвары из Московской православной школы.
- Дорогой солдат, я знаю, что тебе сейчас нелегко, - эти слова боец читал с кавказским акцентом, но почему-то в голове синхронно слышался и детский голосок, белокурой девочки, которая молиться за неизвестного, но родного ей солдата. – Помни, что тебя любят и ждут дома. Мы тебе очень благодарны за твой подвиг. Ты обязательно победишь! Храни тебя Бог!
Шёл сильный дождь, но мне показалось, что в прорези балаклавы заблестела скупая мужская слеза. Росгвардеец аккуратно свернул письмо и убрал его в нагрудный карман, к самому сердцу.
Как-то перед Новым годом на СВО приехал «Урал» с гуманитарной помощью, буквально забитый различными коробками. Груз сопровождал суровый офицер в камуфляже цвета «мох». Сам он был нестарый, но из под флисовой шапки виднелась седина на волосах. Щетина на щеках, как бы рассказывала, что путь «за ленточку» получился не быстрый. Лицо капитана казалось до боли знакомым, а в его серых глазах читалась какая-то еле уловимая тоска.
- Что привез, Руслан? – обратился к нему Леха-замполит. – Вроде недавно приезжал.
- Новый год на носу, очень много желающих поздравить ребят с праздником, - с этими словами он открыл одну коробку, в которой оказались письма от московских лицеистов. – Дети вот написали открытки, подарки собрали. Семьи военнослужащих тоже всяких «вкусняшек» отправили. Плюс еще банки и ряд подмосковных предприятий собрали различные гостинцы.
Бойцы возле машины с недоумением смотрели на фигурки Дедов морозов, выглядывающих из кузова.
- Мы с ребятами, конечно, всегда рады сладостям, - посмеялся Алексей. – Но не целый же «Урал». Сладкие наборы однозначно нужно отдать детишкам в местные детские сады.
- Согласен, я об этом всю дорогу думал, не знал, как вам предложить такой вариант, - признался Руслан.
- Так, ну а здесь у нас что? Подсолнечное масло, крупы, тушенка. Почему все думают, что мы не доедаем?
- Пока добрался до вас, проехали столько бедных деревень. Сердце кровью обливается, когда видишь одиноких старушек возле покосившихся хат. Уверен, что продукты им будут не лишние.
Посовещавшись с личным составом все единогласно проголосовали за передачу гуманитарки местным жителям.
Уже через час мы нагрянули в подшефный детский сад. Детвора обступила машину.
- Военные приехали! – радовались малыши. Они обступили Руслана, одна девочка буквально повисла на его рукаве. Я увидел, как офицер зажмурился и как будто «провалился» куда-то в глубину себя. Но ещё пару секунд и он уже весело раздавал всем окружающим шоколадное печенье. За всем происходящих я наблюдал со стороны, но вдруг от толпы ребятишек отделился мальчишка в синенькой курточке.
- Дяденька военный, угощайтесь тоже! – и протянул мне печенюшку.
«Вот и меня коснулась частичка добра», - расчувствовался я, но, не подав виду, принял этот щедрый дар.
Внутри нас ждали детишки помладше. Руслан взял у воспитателей новогодний костюм и, облачившись в него, сказал, что в гости к ребятишкам приехал необычный Дед Мороз, а «специального назначения».
И снова офицера облепила вся детвора. Девчонки и мальчишки наперебой начали читать ему стихи. Потом каждый хотел обняться с «дедушкой». Глядя на этот трогательный момент я вновь увидел, какую-то непонятную тоску во взгляде, казалось, что объятия даются ему нелегко. Малыши же искренне старались пожалеть любимого новогоднего персонажа.
Уезжали мы из села молча. Вслед «Уралу» еще долго махали ребятишки, даже шум двигателя не смог заглушить детский смех и лепет. Я вновь посмотрел на своего коллегу. «Как не от мира сего», - подумалось мне.
Дальше мы останавливались в потрепанных деревнях. Навещали бабушек и многодетных семей.
На все искренние слова благодарности, Руслан отвечал лишь одно:
- Это вам спасибо, вы жили, работали, строили эту страну. Теперь мы вам всем должны вернуть Родину, забрать её из цепких лап Запада.
Бабушки, как правило, на дорожку крестили нас и желали вернуться домой живыми и невредимыми.
- Руслан, а ты веришь в Бога? – спросил я.
- Мне трудно объяснить своё отношение к теме веры. Бог есть и всем он нам посылает испытания…
- Один знакомый священник сказал, что Бог дает каждому человеку свой собственный крест. И лишь тот, который он в состоянии вынести.
Дальше мы ехали в тишине. Последним пунктом нашей экспедиции стала сельская школа. Удивительно, но оттуда мы уехали не с пустыми руками. Учителя и детишки передали для наших бойцов несколько коробок с окопными свечами и маскировочными сетями. Частичка добра снова вернулась.
Ближе к вечеру я пошел провожать Руслана. «Не от мира сего» он всё равно располагал к себе, но было ощущение недосказанности.
- С первой минуты нашей встречи меня не покидает чувство, что я тебя где-то видел…
- Возможно. Одно время я часто мелькал на экранах телеканалов.
- Может ты слышал историю про сбитого насмерть ребёнка, которого попытались сделать виновным, а настоящему виновнику позволить уйти от ответственности?
- Конечно, помню. Ужасный случай…
Руслан пожал мне руку и уже садясь в кабину «Урала» сказал.
Его слова словно обожгли душу, подняв глаза, попытался заглянуть ему в лицо, но он уже отвернулся.
Ночью, пересматривая видеозапись с детского утренника, я не мог без слёз смотреть на тот момент, когда малыши пытались пожалеть «дедушку».
Каждую неделю в своем телеграм-канале, провожу прямые эфиры с участниками СВО.